Отпусти - это всего лишь слово

Ника встретила меня в коридоре. Вылетела навстречу сияющая, темноволосая, довольная, в обтягивающих джинсах и открытой кофте, подчёркивающей офигенскую грудь. В ушах огромные серьги - кольца, на губах ярко - розовая помада, которую она небрежно обтёрла о мою щёку, осведомляясь не передумал ли я насчёт кино, и не буду ли возражать если Вероника прихватит подружку. - Отличная идея! - поддержал я, светясь как рождественский фонарик в новогоднюю ночь. С чего мне спрашивается светиться? А ведь светился же. - Ты чего такой довольный? - поинтересовалась Ника с любопытством изучая мою морду. - Да так. - Я отмахнулся, поправляя воротник балахона, и глаза Ники расширились. - Ого, ты смотрю времени даром, не теряешь. Девушка насмешливо провела пальцем по красовавшемуся на моей шее засосу. До этого она уже осведомилась, кто меня разукрасил и я небрежно соврал, что поцеловался со столбом. Теперь Ника смотрела с явным интересом, и похоже лёгкой ревностью. И в то же время лоб её слегка нахмурился, сопоставляя факты и что - то такое возникло в глазах, похожее на подозрение. Мне стало неуютно. Но к счастью прозвенел звонок, и я рванул в класс на всех порах, пообещав посвятить ей всего себя на перемене и ... Врезался в Саню со всего размаха, едва не сбив парня с ног. Это было довольно неожиданно. Мы столкнулись на ступеньках. Я поднимался, он спускался, мы врезались друг в друга и я не устояв на ногах, полетел вниз. Почти полетел, но Саня отличался хорошей реакцией. Схватил за грудки, возвращая балансировку, одновременно дёрнул на себя, держась за перила. - Псих, - пробормотал он качая головой, пока я размахивая руками усиленно пытался ухватиться за него. Ухватился и вскинул голову. - Привет, партизан, - уныло поприветствовал Саня. - Как всегда энерждайзер в заднице. - Сам ты, - вяло огрызнулся я, и покраснел, сам не понимая, отчего смущаясь под взглядом этих внимательных спокойных глаз. В училище мы с Саней поступили вместе, но старались не особо пересекаться. Как - то получилось, что мы оказались на разных потоках. Он учился на экономиста, я на электрика. Нам нечего было делить. А если бы и было, скажу честно, я откровенно не понимал, что наша бессмертная троица класса забыла в этом занюханном училище, некогда носившем название ПТУ, а теперь гордо переименованном в лицей. Ну, Зидан и Лён понятно. Понятно что сюда припёрлись наши шестачки вроде Мурзика с Родригесом. Но Сан? Сан здесь оказался явно лишним. Пятый элемент мать его. Это как небо и земля. Между нами всегда существовала невидимая черта, граница, разделяющая миры. Упакованный по полной программе Сан, король и прожигатель жизни, элита живущая в нашем городе и мы отбросы, нищеброды и прочие нелицеприятности, обитателей дна и среднего класса. Сану было здесь не место. Это все понимали. Родители, одноклассники, учителя, друзья...Не понимал, кажется только он сам. - Опаньки. Никитос! - Зидан смёл меня в охапку, прежде чем я сумел ступить на нормальный лестничный пролёт. – Не надоело ещё по углам шифроваться, партизанище? От нас не спрячешься. А я тебя по всему училищу искал, - сообщил он радостно, словно это было зашибись достижением. – Кайся братан, с каких пор зазнался и не здороваешься с одноклассниками. - Не зазнался, у меня зрение плохое, - соврал я, не зная с какой стороны их лучше обойти. Не говорить же мне бывшим одноклассникам, что мне просто не комильфо стало с ними общаться. И не могу я здесь быть героем и партизаном, потому что существуют вещи на которые моё влияние не распространяется. Я знал, что наше трио взяло под контроль училище, знал, что они выбивают деньги и стипендию из первогодок. Знал. Но большое пространство новой территории позволяло нам не встречаться, а если пересекались, то я всегда находил кучу отмазок, чтобы избежать встреч. Даже если в глазах Зидана читалась откровенная обида и непонимание. - Чего хотел кстати? - осведомился я. - Да так, - Сан ответил за него. И я не сразу сообразил, что его рука покоиться на моём плече и Зидан пялиться на эту руку, так словно увидел гремучую змею и она сейчас его укусит. - Ничего важного. Ты кажется на урок шёл. Иди. А то опоздаешь. Он убрал руку и спрятал её за спину. - Чего им было надо? - я недоуменно мотнул головой и распрощавшись понёсся в класс. Опоздал разумеется и минут пять выслушивал нарекания в адрес своей скромной персоны которая очевидно возомнила о себе так много, что пора бы уделить ей дополнительное внимание в виде отработки после уроков. Отработка считалась самым худшим из долбаёбств которые только могли изобрести в лицее. И отмазаться от этого долбаёбства без веской причины, не представлялось возможным. Никак. В училище вёлся довольно строгий контроль за посещаемостью, и тем, чем ученики занимаются во время уроков. Очевидно на реалии вне учебной дисциплины, внимание и влияние декана попросту не распространялись. В училище работала охрана, но на происходящее в этих стенах она смотрела сквозь пальцы, предпочитая не связываться с местной мелкой мафией. Поговаривали, один из дежурных решил заступиться за первогодку, возмутившись наездами не по делу. Заступника зверски избили, "не отходя от кассы". По возвращении со смены, врезали по голове, затащив в рощицу перед училищем. Парень попал в больницу. И так и неясно осталось, кто это сделал. У остальных взрослых хватило ума не лезть на рожон. Когда я узнал, что орудует «трио» – ушёл в тихий ахуй, перешедший в лёгкий моральный шок, от понимания, чем они развлекаются, с негласного благословения Сана. Малин не пачкал руки, но попустительствовал, а его шестёрки отрывались вовсю. И это в первый год обучения в лицее. Он установил здесь свои порядки. А я... Наверное, я больше не был партизаном, хотя при встрече они называли меня именно так. Я как пёс защищал исключительно свою территорию и готов был отстаивать её если понадобиться. Но нашу группу не трогали. Это даже дало определённую пищу для домыслов. На нас пали подозрения в том, что всё, что здесь начало твориться происходит по нашей вине. Мне бы сдать Саню, но во первых доказательств у меня не было, хотя нет были, целый вагон, но стукачом я не был, точно так же как и все остальные. Скорее всего, боялись просто. В общем, я не лез в это дело. Оно меня абсолютно не касалось. Просто старался не общаться с троицей и остальными. Правда, один раз случился забавный казус. Зидан пришёл в наш класс на перемене. Мы только поступили в училище…Разумеется выяснив, что я не один такой красивый, я предпочёл сделать вид, что не в курсе, кто составил мне компанию при подаче документов. - Нехорошо, старых друзей забывать, Никитос, - Зидан заняв скамейку уселся напротив меня, брезгливо стряхнув чужие тетради. Мне бы возразить , что не считаю нас друзьями, но я уткнулся в учебник предпочитая игнорировать. Игнорировать Зидана считалось глупо и опрометчиво. Но что было делать? Этот парень на меня действовал подавляюще, в то время как я на него похоже весьма активизирующе. Вариант снять непонятки через взаимное мордобитие я предпочёл оставить на последок, тем более Зидан этот вариант даже не рассматривал. Этому парню отличающемуся мускулами в обход мозга, походу просто не приходило в голову сообразить, что он мне не нравиться. Вот я ему искренне нравился, откровенное барское расположение, большими буквами читалось в тёмных, дружелюбно прищуренных глазах. Под Саню косил видимо…Но куда ему до Сани. - Зазнааался, - Растягивая слова произнёс Зидан с нехорошим смешком. Но в этот момент в класс вошла учительница и полюбопытствовала, что он здесь забыл. - Друга зашёл навестить. А он не узнаёт. - Прижав руки к груди начал кривляться Зидан. А затем уходя, взъерошил волосы на моей макушке, как частенько проделывал в школьные годы, за что собственно регулярно огребал по ластам. - Ладно, не сцы. Возникнут траблы – обращайся. Мы за тобой присматриваем, партизан. - задушевно пообещал он. Кто это "мы", и с какой бы это стати? времени спросить не осталось. Я огрызнулся, а он ушёл. А потом я предпринял целую стратегию и тактику по избеганию старых школьных товарищей. Как будто мне это помогло. Намывая коридор шварброй, а точнее просто размазывая грязь с помощью того, что макал палку с намотанной на неё тряпкой в ведро я «рулил» по паркету, и размышлял о том, что день выдался так себе. Но мысль о встрече с Никой и о том, что сегодня с Вольхом мы пойдём в кино, очень приподнимала настроение. Идём в кино. С Вольхом. Именно с Вольхом, а не с Никой. Это я тоже понимал, как понимал то, что даже если Вольх встанет на колено и признается девушке в любви, кажется, абсолютно не буду ревновать. Ни Нику к нему, ( она разом потеряла для меня интерес ) Ни Вольха к Нике, потому что последний факт представлялся абсолютно бессмысленным. - Какие люди и без охраны! Зидан вынырнул из - за поворота коридора. Вслед за ним лениво, с отрешённым видом брёл Саня засунув руки в карманы серых брюк. Зидан одевался как байкер - металлист. Куча побрякушек, рваные джинсы, косуха с сеткой молний, чёрная бандана на голове и нагромождение серёжек в ушах. На руках обрезанная перчатка и куча самодельных печаток. Чем - то он напоминал Вольха в этом отношении. Тот тоже частенько выглядел как склад ходячего и брякающего железа, а уж с гитарой на плече и вовсе смотрелся как один из этих плохих крутых парней на шустриках. Сан же всегда выглядел как ботаник. Чистенький, прилизанный, ухоженный. Аккуратные брюки, джемпер. Носил очки. Но вряд ли бы хоть у одного человека, язык повернулся назвать его ботаном. Даже несмотря на безмятежное выражение лица, и спокойный отрешённый взгляд. Стильный хайр, особый неуловимый лоск. И сразу становилось понятно, кто хозяин, а кто заплечный заправила. Зидан, мне кажется, искренне верил, что они с Саном «на равных». Впрочем, Лён, Мурзик и Родригес очевидно думали так же. Но стоило Сану двинуть бровью, как всё становилось на свои места. И было понятно кто здесь кто. Кто отдаёт приказы, а кто их только выполняет. И чего он забыл здесь? - в который раз с неприязнью разглядывая Сана размышлял я тоскливо окуная швабру в ведро. Папа генеральный директор строительной компании, мать владелица сети магазинов. Удивительно, что Сана в школу не привозит личный шофёр «Саня привозил себя сам». А по дороге не сопровождает толпа охранников. Хотя зачем ему охранники с таким эскортом? Ещё в школе Зидан размазывал по стенке всех, кто смел косо посмотреть в сторону их кумира. Интересно, как же этой участи избежал я? И почему стоило мне встать на защиту кого либо, как Сан сдавался. Даже не так, отступал, уходил, примирительно вскидывал руки каждый раз... - Энергичнее Никитос, энергичнее. Работа любит идиотов. Зидан вытряхнул карман, бросая на пол горсть бумажек. - Это тоже уберёшь. У тебя отлично получается, ты нашёл своё призвание. - Работа слово греческое… Вот пусть греки и работают, - бросил я хмуро. – А вам Зиданчик желаю пойти к глубоким ебеням. Настроение моментально испортилось. - Не вопрос, дорогу покажешь, абориген? - На пальцах объясню. Средний, знаешь? Зидус хохотнул и ничуть не обидившись, трусанул по направлению ко мне. – Харе убиваться, самый энтузаист что ли? Пошли покурим. Всё равно никто проверять не станет. - Ты это моей мастачке скажи. Я с остервенением плюхнул швабру к стенке и выпрямился, понимая, что злюсь. - Чего доебался - то? - Дело есть. - Зидан вопросительно взглянул на Сана, который с задумчивым видом изучал горсть бумаги на полу. - К твоему другу. Как его зовут кстати. - Ээээ, ты о ком? - с моего лица смело можно было рисовать картинку в комиксам. - Да этот… меченный, что к тебе приходит, - терпеливо пояснил Зидан и полоснул рукой по лицу, показывая шрам Вольха над бровью. - Ты о Вольхе? - Я недоуменно вскинул брови, очевидно став ещё тупее, чем выглядел, потому что Зидан уставился на меня словно заворожённый. - О твоём друге, - Саня подошёл и взял Зидана за воротник, разворачивая назад - Насрал - убери. Заодно полы помоешь. Поупражняешься. - Эй, Сан, ну, ты чего? - Зидан моментально взвился. - Убери! - тихо сказал Сан, с лёгким нажимом, улыбнулся безобидно. - Швабра там. Это было шуткой. Очевидно. Потому что Зидан сдулся, хохотнул, сделав вид, что всё по приколу, начал острить. Саня повернулся ко мне, не обращая на Зидана никакого внимания. Я изумлённо хлопал глазами, пытаясь вникнуть: С чего бы это мне такие любезности? - Я хочу поговорить с твоим другом Вольхом. Ты не против нас свести? - Эм, ну - Я замялся, судорожно прикидывая, зачем им понадобился Вольх. - Всё в порядке, Никита, - улыбнулся Саня безмятежной, мягкой улыбкой и разом развеял все мои сомнения. - Просто он здесь в городе, имеет знакомство с одним нужным мне человечеком и сможет помочь, если согласиться. Не за так разумеется. Поэтому и хочу пообщаться. Звуки которые я издавал трудно было принять за членораздельную речь, но кажется я согласился. Прямых причин для отказа не существовало. Да и если честно, я подозревал, что пошли я Сана в задницу, он сможет устроить мне очень неприятную жизнь с позиции этой самой задницы. Нарываться на неприятности самостоятельно, я конечно умел, но при возможности старался этим не заниматься. - Покурим? - предложил Сан, кивая на подсобку. Отказываться было неразумно. - Я не курю, - со вздохом заметил я. - Бросил недавно. - Похвально. Составишь мне компанию - "утешил" Саня. Или рвёшься помочь Зидану? - Угу. Спешу и падаю. Пошли. Перспектива получить мокрой тряпкой по башке. (А от разозлённого Зидана вполне могло статься ) меня совершенно не вдохновляла, и выбирая из двух зол меньшее ( или в данном случае менее безобидное ) я предпочёл посидеть с Малиным. Тем более если говорить начистоту, конкретно его общество, меня нисколько не напрягало, скорее наоборот. Сейчас устроившись на подоконнике, не боясь испачкать свои дорогущие брюки, Сан неторопливо курил и смотрел в окно с привычно отрешённым видом. Недавно Сане исполнилось девятнадцать. Он был старше меня на два года. У меня день рождение весной, а учитывая, что прошлой осенью мы поступили, семнадцать, мне должно было стукнуть через пару месяцев. В школу я пошёл в шесть, Саня в восемь. Несмотря на распахнутые окна, в подсобке было тесно и душно. Когда - то помещение являлось школьным туалетом, но постепенно училище расширилось, перестроилось, комнату использовали для хранения инвентаря, а старые унитазы никто так и не удосужился убрать. И теперь всё пространство было заставлено вёдрами и тряпками, эксплуатируемыми уборщицами и провинившимися учениками. По вечерам лицей мыли технички в синих халатах. Днём же трудовое рабство отрабатывали исключительно мы. По мнению мастеров это должно было приучить юных распиздяев к порядку и соблюдению чистоты. Мы расположились в подсобке и Саша молчал. А я рассматривал его украдкой и совершенно не понимал, что он забыл здесь? Высокий, изящный, широкоплечий - совершенно не похожий на нас всё ещё тощих и субтильно сутулых подростков. С длинными волосами, подстриженными стильными прядками спереди, а на затылке стянутыми в хвост - причёска явно просящаяся на экраны кинозалов. У Сани были ухоженные аккуратные руки, и присмотревшись к ним я прифигел осознав, что он даже маникюр делает. Ну не могут быть ногти настолько идеальными. Сан повернул голову, поймав мой рассматривающий взгляд, улыбнулся подбадривающее. Красивый сцуко. Я и сам не заметил, что любуюсь им, причём без всякой задней мысли. Оживший портрет Дориана Грея. Изящные черты лица, аккуратный прямой нос, полные губы, и потрясающие глаза невероятного асфальтового оттенка: внимательные доброжелательные. Чёрные волосы с лёгким признаком пепельности свойственной шатенам, и мраморная кожа, тоже идеальная. Ни веснушки, ни прыщика, ни хотя бы голимого шрамика для приличия. По отдельности его черты не казались идеальными, но складываясь вместе, они придавали его лицу, что - то особенное, выдающее в нём породу. Харизму? Магнетизм? Есть люди рождённые для того что бы править. Саня относился к этой категории, хотя это трудно передать словами. Он напоминал аристократа. Принца по ошибке оказавшегося среди людей, которые условно считались ниже его по положению, по социальному происхождению, по манерам. Да. Наверное, это странно, но у Сани присутствовали манеры. Особенная выделяющая среди других вежливость, сдержанность, такт. Он мог сказать любые слова, любое оскорбление, и из его уст оно не воспринималось обидным. Я вспомнил ту девушку из кабинета английского. Он назвал её шлюхой, а она восприняла это совершенно нормально. В последствии я не раз видел их общяющимися. Вот я бы убил за такое. Честное слово. Наверное, на моём лице, что - то отразилось, потому что Сан неожиданно усмехнулся, наклонил голову, рассматривая меня в ответ, и я покраснел. Сам не знаю, отчего краснею, под этим снисходительным ласковым взором. Так смотрят на хомячков или забавных зверьков, которые очень нравятся хозяину и которым прощаются любые выходки именно потому что это же зверюшка, какой с неё спрос. Это «открытие» меня неприятно заалело. Мне казалось, мы были пусть не друзьями, но Саня уважал меня. А сейчас он смотрел ...Не знаю как. Смотрел и улыбался. - Я тебе что, клоун? - буркнул я недружелюбно наклоняя голову, как обычно делал это всегда готовясь нарваться. – Чего уставился? Хотя кто бы говорил. Минуту назад, я проделал в нём внушительную дыру глазами, вот только Сану даже не пришло в голову отметить этот факт. - Прости. - Саня спохватился и вскинул ладонь, в этом своём привычно примиряющем жесте. - Просто вспомнилось, как мы учились. Ерунда всякая в голову лезет. Саня говорил совершенно беззлобно, как говорил всегда, и от этого моя злость моментально растаяла. - Что за ерунда? – спросил я расслабляясь и в очередной раз задаваясь вопросом, почему я упорно отталкиваю дружбу Малина? Ведь это удивительная редкость, когда рядом с кем – то из человеческим индивидов, ощущаешь такое вот умиротворённое спокойствие, энергетическое приятие. - Неважно. Ерунда она и есть ерунда. Залезай. Хватит пол полировать. Сан подвинулся, освобождая место на подоконнике. - Мда, умеют у нас здания проектировать, прямо как по заказу, - ухмыльнулся Сан с пахабной усмешечкой. – Ты в курсе, что напротив окна женской раздевалки? Я бы дежурил и дежурил, такое зрелище. - Гонишь? - Я недоверчиво подошёл, подтянулся. Подоконник располагался высоко, и для того что бы залезть пришлось подпрыгнуть. Сан подхватил меня за торс без усилий подтягивая, поднимая. Я охнуть не успел, как оказался сидящим к нему спиной с ногами на подоконнике. - Смотри. Не туда дурачина, направо. - Сан с лёгким смешком, развернул мою голову в нужном направлении и... Какие к чёрту окна женской раздевалки? Я покраснел так, что слово алый стало жалким синонимом на фоне моего пылающего лица. Саня дружески обнял, прижав к себе покрепче, чтобы не свалился ненароком. А я очевидно переобщался с Вольхом. Растерялся, не представляя как на это реагировать. Слишком близко. Из ушей у меня разве что пар не повалил. Саня, очевидно планируя добить, слегка наклонился. Его дыхание щекотало мне ухо, когда доверительным тоном он принялся рассказывать, как открыл это место ещё в начале учебки. Полы он ясно же не мыл. Случайно забурился, разыскивая местечко потише. Саня говорил и говорил. Как будто кто - то развернул кран, и меня затопило фонтаном его мягкого доброжелательного голоса. Раньше мы никогда не общались вот так, наедине, без посторонних. А Сан рассказывал про родителей, про то, что они часто бывают в разъездах, про множество вещей, о которых нельзя было вот так на гора вываливать малознакомому парню, который пусть и был его одноклассником, но не общался с ним. От Сани исходил аромат. Тонкий, особый, похожий на очередной стильный штрих призванный завершить и подчеркнуть образ. А когда - то Саня пах совершенно по другому, конфетами и карамелью, сладостью, детством. Это воспоминание накрыло меня, всплыв из уголка памяти, и я не помнил откуда оно пришло... Кукольное лицо, с огромными серыми глазами, волосы склеенные леденцовой патокой, зарёванные грязные щёки, перемазанные розовыми подтёками чупа – чупса, который я ему отдал, непосредственно вытащив из собственного ротешника. Собственный строгий голос. - А ты точно не девчонка? Да не реви, ты. Смотри, я тебе сейчас фокус покажу. Воспоминание пришло и растаяло как вспышка. Детство давно прошло, мы выросли. Саня больше не был чудесной принцессой, в которую я кажется когда - то был тайно влюблён. Чего только не бывает в детстве. - А в Англии часто бывает сыро. Мне там не понравилось. Правда, по - своему красиво тоже. Я почти не слушал, о чём он говорит. Краснел и не знал, куда деть себя от неловкости и дичайшего смущения, оказавшись в щекотливой ситуации. Сану похоже в голову не приходило что у кого – то могут возникать запарки по данному поводу. Разумеется запарки возникают только у тех кто париться. Саня не парился. А попасть впросак выставляя себя озабоченным дебилом в глазах Сана, мне очень не хотелось. Ему – то подобные мысли даже в голову не приходили. Он абсолютно непринуждённо обнимался, болтал, рассказывая о путешествии. А я сидел скрюченным сперматозоидом, упираясь кроссами в стену, боясь пошевелиться и старательно с выражением барана, пялился, в окна женской раздевалки, которой нихрена не увидел, не в состоянии оказался разглядывать, раздавленный собственной рефлексией по поводу насколько происходящее допустимо, и с каких пор меня оно стало напрягать? Да гробу я видал эту раздевалку и этот чёртов подоконник. Подозреваю, уши мои полыхали не просто малиновым, багровым пламенем. Пиздец, я в жизни так не позорился. И это был первый раз, когда я обрадовался появлению громыхающего вёдрами, раздражённого Зидана. - Закончил, - объявил мой товарищ, распахивая дверь, и вывалил челюсть пялась на нас, словно увидел что - то странное. Угу, как я его понимал - Молодец, - похвалил Саня, как если бы похвалил собаку, и плавно соскользнул вниз, подхватывая меня, потому что оказавшись без поддержки, я попросту завалился назад и спикировал с подоконника. А так не спикировал, повис наполовину удерживаемый руками Сана, созерцая его лицо снизу вверх. - Земля притягивает, Никитос? - иронично заметил Сан и аккуратно стянув, поставил на ноги, фиксируя в горизонтальном положении. - До вечера - сообщил он выходя, попутно подбирая челюсть Зидана и уводя его за собой. Да уж притягивает. Манит я бы сказал, испытывая желание сесть на задницу и посидеть минутку в ахуе. Кстати про землю было правдой. В школе я постоянно умудрялся наебнуться на ровном месте. Уж не знаю, почему так происходило. Но Саня это запомнил похоже и теперь привычно подъебнул.