От автора
Данный фанфик является самостоятельной историей. Можно безболезненно читать отдельно от цикла. Цикл «Ороборо» продолжает работу «Энгармония Ким Чонина» http://ficbook.net/readfic/2333530 Поскольку драбблы никогда не были моей сильной стороной, а заявок по всем пейрингам с Каем мне накидали, появилась идея цикла миди-фиков «Ороборо» (по всем пейрингам с Каем, что просили в заявках = 11 фиков + 1 бонус + 1 скрытый). В «Энгармонии» каждой паре соответствовал определённый звук (нота/аккорд), в «Ороборо» каждой паре соответствует определённый минерал (добродетель/порок/назначение = тройной круг). Если кто-то решит, что камни-талисманы в работах выбраны не просто так, а в зависимости от заявленных героев и пар, то этот кто-то будет прав на все сто процентов. Ороборо — символ философского камня, эликсира жизни, вечности и цикличности времени. Изображается как змея, кусающая себя за хвост. В рецепт Ороборо входят элементы, каждый из которых требует особого приготовления и содержит в себе как добродетель, так и порок. Одни говорят, что всего их дюжина, другие говорят, что дюжина «чёртова», но малая (11) или большая (13), точно не знают. Всё, что вы не хотели знать о талисманах, но придётся... ))) Вот они: Ороборо: Арлекин — опал-арлекин (КайЁль) / полисАУ, закончен http://ficbook.net/readfic/2976462 Ороборо: Изгоняющий кошмары — хризолит (КайСу) /Цикл «Ороборо»
Изгоняющий кошмары
Хризолит делает людей сентиментальными и добрыми, смягчает, укрепляет дружбу, приносит покой и изгоняет депрессию. Этот камень убивает ссоры и споры, делает людей внимательными друг к другу и лечит бессонницу. Но ещё это и камень кардинальных перемен. Это камень, которого следует избегать тем, кто родился под знаком Козерога.
Пролог
Зелёный. Чёрный. Зелёный. Чёрный. Зелёный... Размеренно, с одинаковым интервалом, между цифрами вспыхивали и гасли две зелёные точки, отсчитывая секунды. Одна над другой. Идеальные по форме и свечению. И Кёнсу всегда думалось, что если вслушаться, то удастся уловить звук, похожий на тиканье старинных часов. Словно тихий ход времени, что всегда утекало как вода сквозь пальцы. Обычный человек сказал бы, что в двадцать шесть лет думать о времени глупо, и ещё глупее ― сожалеть о нём. Но Кёнсу уже восемь лет как не был обычным человеком. А, быть может, он и вовсе потерял право называть себя человеком. Только это всего лишь пустая и никому не нужная софистика. Мысли Кёнсу по этому поводу и по любому другому никого не волновали ― даже его самого. Он просто любил звуки ― слушать и слышать. Кёнсу удобнее уселся на стуле. Тот же самый ресторанчик, тот же самый столик и тот же самый стул. С этого места Кёнсу мог видеть главный вход, дверь на кухню, служебный ход и окно. Стратегически выгодно. Хотя об этом он тоже не думал ― занимать стратегически выгодные места у него давно вошло в привычку, стало неотъемлемой частью натуры. Точно так же, как заточенная спица в потайном шве в рукаве, лёгкий пластиковый пистолет, из которого больше пяти выстрелов не сделать, и моток лески в кармане. На электронных часах с двумя мигающими зелёными точками красовалось «14:58». И оставалось меньше двух минут до прихода посредника. Как всегда. Кёнсу не знал, как сегодня будет выглядеть посредник, потому что тот всегда менял лица и никогда не приходил дважды в одном и том же виде. Ровно в пятнадцать напротив Кёнсу за столик сел высокий мужчина с импозантной сединой на висках. На тёмную деревянную поверхность лёг незапечатанный конверт. ― Тройной тариф. Взгляни. ― Сухой и скрипучий голос, словно внутри износились невидимые пружины. Голос посредника всегда оставался тем же. Кёнсу молча подался вперёд, вытянул левую руку, придвинул конверт к себе и затем аккуратно достал два снимка: цветной и чёрно-белый. Резкие черты лица, нос с характерной горбинкой, длинная чёлка до самых глаз, чувственные, красиво очерченные губы и дерзкий подбородок с ямочкой. Пожалуй, приятное лицо. Вот только глаза ― колючие и холодные. В них с лёгкостью можно было различить даже на снимках твёрдость, силу воли, упрямство и упорство. И жёсткий самоконтроль. Лицо на снимках принадлежало человеку, который как будто горел внутри, но безжалостно старался погасить это пламя, сдержать его, уменьшить ровно настолько, чтобы обжечь стоящих рядом, но не сжечь дотла, уменьшить так, чтобы им можно было управлять. «Огненный», ― мысленно дал ему имя Кёнсу, следуя собственной традиции. ― Здесь более детальная информация. ― Посредник придвинул к Кёнсу носитель с данными. ― Заказчик желает, чтобы исполнитель сблизился с целью. И чтобы цель доверяла исполнителю. И ― после ― осознавала, кто это. И это не должно быть быстро. Чем дольше будет длиться агония, тем лучше. Детали внутри. Возможны дополнительные условия. Кёнсу кивнул и перевёл вопросительный взгляд на посредника. ― Об особых условиях позаботились за отдельную плату. Завтра ты должен прийти по этому адресу. ― На стол легла карточка с адресом. ― Ознакомишься с дополнительной информацией и будешь знать, что тебе нужно делать. Во времени ты не ограничен, но заказчик желает получать отчёты в конце каждой недели. Их нужно высылать на этот адрес. На стол легла вторая карточка, где ровными латинскими буквами вывели название электронного почтового ящика. ― Способ заказчик детально описал. Всё изложено в последнем файле. Работа довольно грязная, поэтому посулили премиальные. Тариф сверху, если сработаешь так, как желает того заказчик. Кёнсу едва заметно наклонил голову и достал из кармана любимую зажигалку. Потом смотрел, как танцующее в круглой пепельнице пламя пожирает глянец фотографий. Лицо с резкими чертами таяло в обрамлении оранжевых язычков. «Огненный» пристально смотрел на Кёнсу до самого конца, пока от снимков не осталось ничего, кроме угольно-чёрных хлопьев. Видимо, фотобумага была из дешёвых.