Мужской стриптиз или Как снять проклятие с Голда.

      Когда машина остановилась, они вышли на улицу и Голд сразу понял, куда они направляются. Подходя к своей лавке, он сразу заметил некоторые изменения, вызвавшие в нем смесь удивления и непонимания. Внешне лавка не изменилась, кроме вывески. Это была не золотая вывеска, говорившая всему городу, что хозяином является Голд. Это была вывеска, чем-то напоминавшая кусочек ленты с закрученными краями. Она была нежно-голубого цвета, как глаза его возлюбленной. На вывеске красивым почерком было выведено: "Белль". К двери маг подошел первым, но протянув руку к ручке двери, он заколебался. Его терзали сомнения, правильно ли он делает? А если она его не узнает, не поверит ему и отвергнет? Как ему поступить?! Он не перенесет этой боли вновь. Он не готов снова ее терять. Не готов смотреть в ее лазурные глаза и видеть не любовь и трепет, а холод и отвращение к калеке. Его рука над ручкой сжалась в кулак.       Эмма стояла позади него и притоптывала на месте от нетерпения. Что же он медлит? Может, уже забыл, как двери открываются? Хотя днем он мне ясно дал понять, что знает, как открывать двери, тогда чего стоим? Эмма выразительно прочистила горло перед тем как что-то сказать, этого хватило, чтобы вывести Голда из задумчивости и подтолкнуть открыть дверь. Войдя в лавку, он увидел, что ничего в ней не изменилось, кроме чистоты и света. Белль всегда была аккуратной, почетным рыцарем в борьбе со слоями пыли и с количеством света в его замке. В лавке все его вещи просто блестели от чистоты. Было легко дышать, можно было рассмотреть все то, что он прятал за нехваткой света. Тяжелые темные занавески сменились воздушными шторками нежно-голубого цвета, подстать вывеске. Голд поморщился, как от зубной боли. Вывеску пережить еще можно было, но шторки! Когда он станет снова хозяином своей лавки, определенно вернет все на места.       - Здравствуйте! Чем могу я вам помочь? – выйдя из подсобки, весело поприветствовала их Белль.       Она стала еще прекраснее. На щечках был легкий румянец, а пухлые губки были окрашены нежным блеском. Волосы завивались и были собраны в мальвинку. Она была в шелковой нежно-кремового оттенка блузке с темным воротничком и черных обтягивающих брюках. Ему сразу вспомнились те моменты, когда она его не помнила, как он снова и снова завоевывал ее внимание. Как с каждым разом он боролся за нее с жадностью, с присущим ему эгоизмом к дорогим ему вещам. Она была его, всегда. И мужчина понял, что все его сомнения развеялись, как туман перед рассветным солнцем. Чего бы ему не стоило, Белль его вспомнит, он поклялся себе в этом.       - Голд! - Эмма легонько дернула его за рукав пиджака. Она не могла понять перемены в его лице. Сначала он был растерян и напуган, потом мелькнуло восхищение, а после взгляд стал непроницаемо уверенным, целеустремленным и колючим. Она покосилась на Белль. Девушка была смущена такими переменами и вниманием со стороны, как они уже выяснили, незнакомца. Мужчина вздрогнул от прикосновения и посмотрел более осмысленно на девушку. – Она не узнает вас, – в его взгляде мелькнуло разочарование.       - Белль... – начал было он, но осекся. Что ей сказать, чтобы она поверила? Что он ее чудовище? Что любит ее? Что это его лавка? Что вчера они целовались, а сегодня она ничего не помнит? – Скажите, что вы помните? Как он выглядел?       - Я все помню, - не отводя взгляда от незнакомца, ответила Белль. – Он был стройным, симпатичным мужчиной, с вьющимися золотистыми волосами и янтарными глазами. Мы жили в его Темном замке до проклятия Злой Королевы.       - А ты уверена, что мы о том чудовище говорим? – косясь на Голда, спросила Эмма. Он напрягся, но никак не выказал своего беспокойства. Неужели с ней был другой мужчина, как заклятие могло все так изменить? – О том, что с песком на лице и мечтой стоматолога?       - Эмма! Да, о том. Он был прекрасен, его внешность не имела никакого значения для меня. Его душа - вот что покорило мое сердце. И я любила его таким, какой он был: добрым или злым, вредным или покладистым, щедрым или хитрым, любящим или ворчливым, – гордо подняв подбородок, осуждающе ответила Белль. Эмма снова почувствовала себя не в своей тарелке. Да что за день-то такой!       - А потом, что случилось потом, после Заклятия? - дрожащим голосом, спросил Голд. Он знал, что она рассмотрела в монстре человека, но всегда в этом сомневался. Сомневался, что она может полюбить другого, что она лукавит, чтобы не беспокоить его старое сердце. А она действительно любила его, даже сейчас, когда его нет рядом, она защищает его, как единственное, что у нее осталось.       - Это долгая история, – вздохнула Белль. – Он был рядом со мной все это время. Я работала в его лавке, мы любили друг друга и клялись, что всегда будем вместе. А сегодня утром его не оказалось рядом, он пропал, – ее глаза изменили цвет и стали отливать синевой. – Пропало все: его вещи, фотографии, сбережения, даже вывеска в лавке изменилась на мое имя. Я искала его весь день и ничего не нашла...- всхлипнула брюнетка, а по щеке одиноко скатилась слезинка.       - О, Белль, - протянув руку к ней, нежно стер большим пальцем слезинку с ее щечки. - Бедная, моя маленькая Белль, – и тут он понял, что сделал. Таких огромных глаз, полных ужаса, осознания и паники, наверное, он не видел даже у тех, кто после встречи с ним ползал в его саду. Девушка резко отшатнулась от него, врезавшись спиной в прилавок на котором задребезжали вещи. Покачнувшись на краешке прилавка фарфоровая чашечка, потеряв равновесие, начала падать. И тут произошло сразу несколько событий.       - Чашка! - Голд, забыв о своей больной ноге, сделал выпад вперед, пытаясь поймать посуду руками. Сообразив, Белль резко развернулась, повторяя его движения. Он налетел на девушку и их руки сомкнулись вместе за долю секунды до того, как чашка спланировала с прилавка.       Как в замедленной съемке, они наблюдали за тем, как мимо них пролетела Эмма, с таким же испуганным лицом. Послышался грохот. Парочка нервно переглянулись, но никто из них не решался нарушить тишину.       - Поймала! – довольно крикнула из-под прилавка блондинка и подняла вверх руку, крепко сжимая чашечку пальцами. Поднявшись с пола, она имела еще тот вид: рукав кожанки был порван о прилавок, непослушная прядь волос падала на глаза, рука ныла от боли – будет синяк. Счастливо улыбаясь, она протянула посуду этой странной парочке. Они были напуганы, жались друг к другу, как воробушки, и одновременно дрожащими руками потянулись к чашечке.       - Спасибо, - еще не совсем отойдя от шока, пролепетала Белль.       - Не за что! Я же Спасительница! - улыбнулась Эмма. – От чего я сейчас спасла Сторибрук? Вы так испугались, что было бы? В Сторибруке пропала бы вся посуда? Или у нее появились ноги? – любопытство дало о себе знать. Что-то в этой чашке было, если они так оба перепугались за нее, что это стоило ее кожанки.       - Ты спасла нашу любовь, – тихо ответил ей Голд, нежно поглаживая кончиком пальца сколотый край чашечки в руках своей возлюбленной.       - И его, – улыбнулась Белль. – Я бы еще долго сомневалась, кто он. Но только он - тот единственный, кто дорожил этой чашечкой не меньше, чем мной. Спасибо тебе, Эмма.       - Пустяк! – досадливо махнула на них рукой она. – Хотя версия «Отчаянные домохозяйки и посуда» была интереснее.       - Я думала, ты меня бросил. Я искала тебя весь день и так соскучилась, – прошептала девушка.       - Милая, милая моя Белль, я никогда тебя не брошу. Никогда, – Голд провел большим пальцем по ее щеке и склонился, чтобы поцеловать ее, и едва коснувшись ее губ своими, вспыхнула ярко-зеленая вспышка, а мужчину откинуло к противоположной стене. Ударившись спиной о шкаф, он упал и потерял сознание.