Мужской стриптиз или Как снять проклятие с Голда.

      - Голд! – его тормошили, в ушах звенело, голос пробивался словно сквозь подушку. Щеки горели адовым пламенем, он попытался приоткрыть глаза. – Да очнитесь же, Голд!        - Может хва... - начала было Белль, но Эмма уже успела влепить ему очередную звонкую пощечину. Старый дедовский метод, другое на мужчину не действовало.       Ему показалось, что с него хотят выбить не только челюсть, совесть, душу, но и всю его магию, которой не было! Как и совести, и души. Но челюсть то на месте и зубы еще пригодятся. Рука у Эммы была не то слово, что тяжелая. Чугунная - вот то слово!. Он застонал, пытаясь отвернуться от блондинки.        - Он очнулся! – радостно подытожила Белль, аккуратным движением руки убирая непослушную прядь волос с его лица. Правая щека мага окрасилась в красный цвет с характерным отпечатком ладони.        - Вы как, Голд? – обеспокоенно спросила Эмма, положив свою руку ему на плечо и немного, еле ощутимо, погладила. Он вздрогнул.        - Свон, отойдите от меня, – глухо простонал он, поворачиваясь на левый бок к Белль и утыкаясь носом ей в колени. – Вы хотели меня убить, – донеслось оттуда.        - Я? Я вас в чувство приводила, неблагодарный, – возмутилась Эмма. Хотя мысленно с ним согласилась, последний удар действительно был слишком сильным. Белль, положив холодную ладошку на горящую щеку возлюбленного, посмотрела на Эмму и перевела сочувствующий взгляд на Голда.        - Тогда огреть... - немного расслабившись и довольно вздохнув, но еще обиженно пробурчал Темный. – Вам никто не говорил, что у вас рука тяжелая? – нехотя отрываясь от коленок девушки, он медленно сел и осмотрелся. – И что вообще произошло?        - Не знаю, я увидела только ярко-зеленую вспышку, когда вы попытались поцеловаться, – ответила Эмма, вместе с Белль помогая ему встать на ноги. Стоял он немного неуверенно, и слегка пошатываясь.        - Ярко-зеленая говоришь, хм... - принимая из рук Эммы трость, он опустил взгляд в пол и задумался, так прошло несколько минут. Сопоставив в голове кое-какие факты и что-то решив для себя, он кивнул в подтверждение своих мыслей.        - Белль, назови мое настоящее имя, – спокойно попросил ее Голд.        - ... - Белль попыталась ответить, но у нее получалось только открывать и закрывать рот. – Ничего не понимаю, я же знаю как тебя зовут, но не могу сказать, — Мистер Голд просто кивнул ей в ответ.        - Все хорошо, милая. Заклятие блокирует воспоминание обо мне, поэтому ты не можешь вспомнить мое имя. Я думаю, что оно будет стараться так же блокировать и твои чувства по отношению ко мне, – виновато объяснил он ей.        - Вы знаете, кто мог вас так проклясть? – поинтересовалась Эмма.        - У меня есть одна догадка, но я бы предпочел сначала удостовериться в этом самому, – погладив кончиками пальцев свою нижнюю губу, задумчиво ответил он.       У Эммы зазвонил телефон. Пока она разговаривала по телефону, Белль с нескрываемым интересом изучала мага. Сейчас он сочетал в себе все до боли любимое и родное, и одновременно чужое и не знакомое. Это было так странно. А он старался не смотреть ей в глаза и чувствовал себя не в своей тарелке, под ее изучающим взглядом.       - Да, конечно, уже выезжаю. Ждите меня, – закончив разговор по телефону, Эмма обратилась к ним. – Мне нужно бежать, городу нужен шериф. Вы справитесь тут сами или я вам еще нужна?        - Все в порядке, Эмма, – благодарно улыбнувшись, ответила Белль. – Беги и не волнуйся за нас. Если мы что-то выясним, обязательно тебе позвоним, – Голд в подтверждение лишь кивнул.        - Отлично! Удачи вам, – и Эмма покинула лавку, на прощание махнув им рукой.       Они провели еще несколько часов в лавке. Посетителей за целый день не наблюдалось, наверное, их отпугивала новая вывеска, поэтому пара спокойно могла спрятаться в подсобке от посторонних глаз. Пока они разговаривали, Белль решила заварить чай. Поставив на поднос фарфоровые чашечки, она наполнила их душистым черным чаем с пряностями. В надколотую чашечку Голда добавила звездочку бадьяна, дольку лимона и две ложки сахара. Она всегда удивлялась его вкусу, но именно этот привкус и запах, с ноткой муската, ассоциировался у нее с ее мужем. Для себя она добавила лишь лимон и сахар. На тарелку брюнетка положила пару сэндвичей, которые прихватила себе на обед и два круассана, один был с клубникой, а второй с ореховой начинкой. Бель всегда брала эти круассаны, она любила клубничный, такой летний и воздушный, и терпеть не могла терпко-древесный ореховый. А Голд обожал ореховый, но терпеть не мог, как он однажды выразился, «выжатое сердечко». Этим выражением тогда он отбил у нее всякий аппетит, за что и лишился десерта. Хотя он совсем не возражал, когда однажды эти «сердечки» в шоколаде стали завтраком в постель. Вспоминая события того утра, у Белль на щечках проступил румянец, уж слишком они были свежи. Подхватив поднос, она аккуратно поставила его на столик у кушетки. Голд поблагодарил и аккуратно взял свою чашечку в руки, с таким трепетом поглаживая большим пальцем край чашечки, что в душе Белль растрогалась.        - Кушай, ты проголодался за сегодня, – заботливо поставив возле него тарелку с сэндвичами, сказала девушка.       Кивнув, Голд потянулся за одним и откусил. Пока он уничтожал их и запивал чаем, Белль делилась с ним своими переживаниями. Она так наволновалась за целый день, что кусок в горло не лез, поэтому рассказывала, что чувствовала, когда не обнаружила его рядом, что делала, какие догадки строила. Он слушал ее внимательно, не перебивал, давал выговориться. Пару раз она на полуслове вскрикивала, обрывая свою мысль, и начинала строить предположения о проклятии или о том, кто его проклял, и как его снять. Это было так неожиданно в ее повествовании, что Голд умудрился раз вылить на себя чай, дважды подавиться сэндвичем и трижды подпрыгнуть на месте. Когда Белль взяла передышку и уткнулась носиком в ароматный чай, он облегченно вздохнул. Через какое-то время они оба взяли себе по круассану, и откусив по кусочку, одновременно недовольно скривились. Переглянувшись и тихо хихикнув, поменялись круассанами.       Вечером Белль закрыла лавку и взяв Голда под руку пошла с ним домой, идя медленно и стараясь подстроиться под его шаг. Все таки немного было не привычно, когда он хромал. Во время прогулки он узнал, что не только его не узнавали как Голда, но еще в городе совсем не было никакого золота. Как он понял из рассказа, у города были некие финансовые трудности, в чем он был, собственно, не удивлен. Раз его забыли и его не существовало для этого города, то у кого просить помощи, у мэра разве? Это значительно потешило его самолюбие.       Когда они пришли к дому, Белль была в приподнятом настроении, ей поскорее хотелось принять горячую ванну и смыть с себя эмоции сегодняшнего дня. Возможно даже не самой. Голд думал пока только о ванне. Была ранняя весна и не смотря на то, что днем было тепло, вечером значительно холодало, а он был в одном пиджаке. Открыв двери, брюнетка первая переступила порог. Следуя за ней Голд врезался в невидимую стену и отшатнулся на шаг назад.        - Милая, я не могу войти в дом, — растеряно сказал Голд. Медленно подойдя к порогу, он вытянул руку вперед и ощутил магический барьер. Когда он попытался немного продвинуться вперед, барьер, не пропуская, предупреждающе зарябил бледно-зеленым светом.        - Как же у тебя получится вернуться домой? – Белль сделала шаг ему навстречу.        - Подожди, не переступай порог, – он попытался надавить на барьер сильнее, свечение стало чуть ярче и мягко, но уже угрожающе оттолкнуло мага от себя. Голд пошатнулся и сделал пару шагов назад. Белль хотела броситься ему на помощь, но он лишь покачал головой.        - Дорогая, видимо заклятие сильнее, чем я думал. Оно ограничивает как ваши воспоминания, так и мое имущество в полном размере. Лучше не переступай сегодня порог, так как ты поняла кто я, возможно, заклятие в следующий раз не захочет пускать и тебя домой. Я пойду в свой новый дом. Он не далеко. Не волнуйся за меня, – подойдя к порогу, он смущенно протянул ей руку. Когда она подала ему руку через порог, он нежно взял ее пальчики в свою ладонь. Склонившись, он согрел их своим дыханием и поцеловал каждый пальчик. – Спокойной ночи, моя маленькая Белль.       - Спокойной ночи, милый, – она нехотя вытащила руку из его ладони и еще некоторое время смотрела на то, как он удалялся по аллее в сторону своего дома. Вздохнув, она закрыла за собой дверь.       Голд не спеша шел домой, торопиться ему было некуда. А путь от дома Белль до его дома был не малый. Это могло занять около часа нормальным шагом, в его случае - часа полтора. Маг замерз, ему казалось, что его правая рука примерзла к серебряной рукоятке его трости. Если изначально он хотел превратить шутника в улитку, то сейчас он готов был придумать что-то более изощренное, например, в жука-навозника.