Сказка про принца

Точно зря. Но пути назад уже не было. Риена спросила у Ами: — Какой был твой отец? Ты про него так мало рассказывала. Одна рюмка изменила все и вдруг захотелось говорить. Ами рассказала, что он и правда хороший был мужик, строгий, грозный с виду, но справедливый. Такой же, как его волкодавы. Он всю жизнь только мать любил, второй раз так и не женился, даже не смотрел на других женщин. Хотя, уже повзрослев, Ами пыталась свести его с одной вдовой, но ничего не вышло. Когда выпивал — зверел буквально, тогда лучше было с ним не спорить. И с трезвым-то было лучше не спорить. Ремня они с братом получали только за дело, а так, чтобы попасть под горячую руку… ни разу не было. Он даже собак просто так не бил. Риена ужасалась, как можно собственных детей ремнем. А чему ужасаться? В деревне шахтеры да воины. Ремнем это еще по-доброму. Они не говорят «спасибо» и «пожалуйста», не принято как-то. Ни с женами, ни с детьми никто тут не рассыпается в любезностях. Все делают то, что должны делать, а кто не делает, тот получает. Справедливо и логично же. Мужик в семье главный. А отец Ами был самый главный в деревне, староста. Он и споры решал, и просто за житейскими советами к нему шли. В шахтах работал наравне со всеми, собак еще разводил. — А такие странные имена у них специально? — уточнил Рион, пытаясь прожевать жесткую колбасу. — Это не странные имена, это древний язык рун, чтобы красиво было. Ему целую книгу с расшифровками дал маг. Какое слово как говорить и как что переводится. Шель — это огонь. Тана — это любовь и удача. Звеза — быстрая. Сокол просто Сокол, его брат так захотел назвать, отец не стал настаивать, он просто рабочая собака, рудовоз. Эй тоже нормального имени не досталось. Ее такую брат вообще утопить предлагал сразу. Потом они ушли. Я Эй хотела нормальное имя дать, но я читать не умею. Отец и читать умел, и дела вести, со знатными был на короткой ноге. За наших собак золотом платили и ждали еще по полгода, если щенков мало рождалось… Ами задумалась. Все потеряно, весь труд отцовской жизни развеялся по ветру. Хотелось все вернуть, чтобы было как раньше. Но у нее оставалось только ее имя (которое все еще говорило само за себя) и горстка собак с кличками-рунами. Почти всех хороших отец забрал с собой, в последний путь. Но с этой горстки восстановить все еще можно. Шель и Звеза — так вообще идеальная пара, для охоты на зверя лучше не придумаешь. Тана еще может кого родит. Эй отметаем — скотину жрет, Сокол просто никакой. И чем больше Ами задумывалась, тем больше тосковала о том, что не вернуть. Уже не печь пироги, в спешке не носить их в шахты, удивляясь, почему они такие вкусные получились. Больше не угощать своих собак, разламывая их напополам под ворчание отца. Сначала поругается, а потом сам еще по полпирога каждой скормит. Теперь нет смысла прибирать дом до блеска, чтобы не наругали. Не сходить на рыбалку с братом. Не сходить на охоту в лес, где зайцы с оленями, а не солдаты и логды. Не сесть за стол тихим зимним вечером, чтобы перемыть кости всем соседям. Говорят бабы сплетничать любят… отец с братом были порой болтливей всех баб мира. Лучше не задумываться, а то становится тоскливо до удушья. Ами боялась себя жалеть, боялась, что ее понесет сейчас, вместо всех мыслей она сказала: — Он очень хорошо на собаках зарабатывал. — Я вижу, что вы хорошо жили. Вон, забор какой, — заметил Рион, потянувшись к бокалу. — Спасибо этому забору, без него нас бы сожрали. За забор? — И за твоего коня! Без него нас бы сожрали. — За забор и коня! — согласилась Риена. — А его ты у кого отобрал? — спросила Ами. — Вот его я, кстати, купил. Он еще из прошлой столичной жизни. Когда я хорошо зарабатывал, жил в большом светлом доме с женой. И сам удивлялся тому, как чудно это выглядит со стороны. — А потом что случилось? Ты сюда вообще зачем приперся? — Работенка у меня была грязная. Официально я был в личной охране главного казначея. Неофициально — решал всякие его скользкие вопросы. Они же, когда власть делят, убивают друг друга не сами. Я не столько выпил, чтобы все это рассказывать. Но платили хорошо, платили сколько мне не снилось. А потом меня понесло: пьянки, гулянки, женщины. А потом в одну я влюбился. В самую красивую, какую только можно было найти. Тут Ами заметила кольцо, одиноко болтающееся на цепочке на шее Риона. Вдовец, значит. — Риена, ты правильно говоришь. Нельзя жен бить, даже простая грубость убивает любовь. Я Меббел и пальцем не тронул, но вел себя как скотина. То не в духе, то загуляю на неделю. Потом миримся, вместе идем покупать ей платья-не платья, туфли-не туфли. Потом любовь такая что из постели поесть вылезаем. Потом все снова. Мне казалось, что я ее люблю, она меня тоже. А потом я обнаружил, что у меня рога развесистей чем у старого лося. И я перестал отказывать себе в женщинах. — Объясни, как можно любить одну женщину, но спать со всеми подряд? — Ами постаралась спросить это так, чтобы не звучало как нападка. Получилось. На лице Риены читалось явное сочувствие. — А вот так! — Рион с досадой хлопнул ладонью по столу. — Я сам себе это объяснить не могу, но я был ей одержим. Тупой был. Я даже не знаю, кто из нас принес в дом безумную болезнь. Ей повезло, она ушла быстро. И только в последние дни мы любили друг друга, как следовало бы с самого начала. Дерьмо, вспоминать не хочу. Давайте выпьем. Рион налил себе чуть ли не полстакана. — Извините, что вываливаю это все на вас. Утром, когда уйду, не вспоминайте. — Куда ты уйдешь? — осадила его Риена. — Ты до коня своего не доковыляешь. — Ты думаешь, в первый раз? Это мелочь, а не рана, — Рион думал, что так просто от нее отмахнется. — Ты кровью полдома залил, это вообще не мелочь. Это зубы! Оно еще и загнить может. И конь твой, может, хромает сильнее тебя. Что вообще за срочность, куда ты так спешишь? — Мне надо папу найти. Он в Белой Страже. Говорили, что они ушли через реку. Ты пробовала хоть раз человека в лесу найти? Вы очень хорошие, у вас очень уютно, но я не хочу с вами тут сидеть, когда его почти догнал. — Понимаю… — согласилась Риена. — Просто мне за тебя боязно. — Я все равно помру скоро, не переживай. Как-то мы грустно сидим. Два раза пили не чокаясь. Тезка, твоя очередь. За кого пьем? Риена задумалась. За целую толпу можно было выпить. За целую толпу и пили, за тот черный день, когда Риена осталась совсем одна. Утопить бы его в ситте, чтобы больше не повторился. Ами слышала про это много раз и поначалу не могла понять, как же Риене удалось спастись. Как ей удалось пройти полмира и остаться живой, почему ее в первой же подворотне не прирезали. Но чем дольше они жили, тем больше она понимала, что Риена только с виду кажется наивной и беспомощной. Видимо, в высшем обществе считается хорошим тоном быть глупой, бесполезной и бестолковой бабой. И она сама не заметила, в какой момент эта шелуха слетела. Она же как кошка, милая и пушистая, но в случае чего вцепится когтями в глаза и все. — И встреть я своего женишка сейчас, я б наверное блеванула. А потом сама ему голову стулом проломила, — торжественно закончила рассказ Риена. — Ооо, я не сомневаюсь. Ами, а у тебя муж или жених есть? — полюбопытствовал Рион. — Нет, не было и не будет, — выпалила она в ответ. — Почему так резко? — У меня есть Риена и мы семья, — она в упор уставилась на Риона. Как вообще люди на это реагируют? Он крепко задумался. — То есть у вас прямо любовь? Не как сестры? — Прямо любовь, — подтвердила Ами. Она была наконец-то уверена в том, что именно между ними, но все равно бросила взгляд на Риену. Та поначалу застыла будто в ожидании чего-то плохого, но оттаивала просто на глазах. Надо будет еще раз в любви признаться, как-нибудь по-нормальному. — И это самое вы тоже? А как?.. — Рион попытался изобразить это самое на пальцах. Риена закатила глаза, Ами покатилась со смеху. Но вообще было интересно, правда, а как. В прошлый раз Эй все испортила. — Нет, серьезно. Что две девочки могут сделать в постели без мужика? — Две девочки могут без мужика выжить. А уж потрахаться-то точно без проблем. Рион не унимался, продолжил подкалывать. Остатки ситта они допивали уже гораздо веселее. Ами плохо помнила, как оказалась в постели. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, это Тана, сидящая посреди комнаты без привязи. Сердце замерло в груди. Ами проснулась мгновенно, вскочила, тряханула Риену за плечо. — Кто Тану отвязал?! — Нельзя было? — послышался с кухни голос Риона. — Мы с ней подружились. Она такая хорошая девочка, такая ласковая. Тана? Ласковая? Она своим-то в руки давалась через раз. А это как вообще понимать?