Авангард

Едва Билл открыл глаза на следующее утро, он понял, что всё вдруг стало каким-то другим. Цвета стали ярче, койка – мягче, а на сердце совсем не осталось тяжёлых камней. Но самым удивительным открытием было то, что сейчас парень не чувствовал никакого сожаления по поводу произошедшего прошлой ночью. Засыпая, он ожидал, что проснётся с головной болью, стучащей в висках, а также с раздирающим его чувством вины и страха. Он ожидал, что проснётся, терзаемый стыдом и сожалением, но ничего такого не было. С огромным облегчением Билл понял, что эта ночь вовсе не была ошибкой, а если быть совсем уж честным с самим собой, эта ночь была исправлением всех прошлых ошибок. И сейчас брюнет лежал на своей койке, улыбаясь и с наслаждением чувствуя, как сотни бабочек порхают в его животе. «Я поцеловал Тома», - подумал он и тут же покраснел, переворачиваясь и вжимаясь лицом в подушку. Сейчас Билл чувствовал себя так, будто он катается на американских горках, то с бешеной скоростью опускаясь вниз, то решительно взмывая вверх. После недель страха, отчаяния, постоянных переживаний и поисков ответа на мучающие его вопросы, он осознал: всё, что он искал, сейчас прямо перед ним. Они с близнецом любят друг друга больше, чем кто-либо вообще может догадываться, и что с того? Но от мысли о том, как долго он не желал принимать очевидные вещи, бабочки, до этого момента порхающие в животе, тут же замерли. Понимание того, сколько он обманывал и себя, и Тома, избегал разговоров с ним и не хотел даже думать обо всём этом, отозвалось в сердце Билла чувством вины. Том столько сделал для того, чтобы брат, наконец, всё увидел, а младший даже тогда не желал ничего понимать. А что может быть легче игнорирования проблем? Том бился изо всех сил, пытаясь найти решение и всё объяснить близнецу, но тот был непреклонен в своём упрямстве. Он не хотел решать никакие проблемы. Он не хотел меняться. Он лишь твердил, что хочет оставить всё как есть, не желая принимать происходящие перемены. Мысль о том, что его брат может быть ещё и его любовником, никак не могла уложиться в голове Билла. Размышляя об этом, Билл решил, что нужно немедленно поделиться всем этим с Томом. После стольких дней безрезультатных попыток он заслуживает того, чтобы знать правду. «Мне нужно перестать быть тряпкой, - подумал он, вскакивая с койки. – Пора перестать вести себя как ребёнок». Как ни странно, идея об объяснениях перед Томом не казалась Биллу пугающей. Проторчав в ванной около двадцати минут и приведя себя в порядок после сна, парень с лёгким сердцем отправился на кухню. - - - - - Густав всегда был одним из тех людей, замечающим такие вещи, о которых другие не могли даже догадываться. Обращая внимание на незначительные факты, он мог связывать их вместе и видеть то, что укрыто от других людей. Но когда Билл со счастливой улыбкой принялся насыпать хлопья себе в тарелку, барабанщик всё равно не понимал причину такого настроя друга, ведь никаких других зацепок не было. Этот день ничего не отличало от сотен подобных ему дней, кроме до странного замечательного настроения солиста. Замечательного настроения после крупной попойки. Именно это было более чем странным. Густав с удивлением смотрел на губы Билла, то и дело расплывающиеся в блаженной улыбке, когда парень наливал молоко в тарелку с хлопьями. Отправив себе в рот приличную порцию обожаемого лакомства, он, не переставая улыбаться, довольно захрустел. Люди, страдающие от похмелья, не выглядят обычно такими счастливыми. Они не едят завтрак вместе со всеми и в положенное для этого время. У них не бывает такого умиротворённого лица, с которым сидел сейчас Билл. Если бы Густав сам не знал, он бы ни за что не поверил, что вчера вечером солист напился в стельку. По виду брюнета можно было лишь предположить, что он только что вернулся из спа-салона – таким свежим и отдохнувшим он выглядел. Решив, что он увидел уже достаточно, Густав решил перейти к поиску причины столь внезапного счастья Билла. - Оу, я и не ожидал, что ты выйдешь к завтраку, - прочистив горло, произнёс он. Билл поднял глаза и несмело улыбнулся: - Я проснулся таким голодным. Я ведь ничего не ел вчера вечером. - Я помню. Подожди, так тебя даже не мучает похмелье после вчерашнего? – задал интересующий его вопрос Густав. - Нет, - просиял парень. - Но ведь ты прилично набрался. - Я знаю, - рассмеялся он, отправляя себе в рот очередную порцию хлопьев. - Ты хочешь сказать, - продолжал барабанщик, - у тебя нет ни головной боли, ни тошноты? - Ну да, - кивнул Билл, бросая сияющий счастьем взгляд на окно. Прекрасно зная, как обычно солист страдает после попоек, Густав в который раз удивился такому оптимистичному настрою друга. К тому же, утро и Билл были по своему определению несовместимыми понятиями. Сколько бы брюнет ни проспал, вставал он всегда с чернющими синяками под глазами и лютой ненавистью на весь мир. - Ты выглядишь счастливым, - произнёс Густав, решив не ходить кругами. – Очень счастливым. Билл пожал плечами и опустил взгляд, пытаясь стереть с лица так и рвущуюся наружу улыбку: - Я знаю. Сегодня я чувствую себя лучше. - Что случилось? Неуверенно улыбнувшись, Билл поднял глаза: - Что ты имеешь в виду? В следующую секунду на кухне появился Том. Чуть дрогнув, губы младшего близнеца тут же расплылись в широкой улыбке. От глаз Густава не скрылось и то, что, встретившись взглядами, оба брата мгновенно вспыхнули. - Привет, Том, - поздоровался Билл, попытавшись сделать голос максимально равнодушным. Но высокие ноты волнения ему спрятать не удалось. Брюнет покраснел ещё сильнее. - Доброе утро, Билл, - произнёс старший точно таким же сбившимся голосом, но, тем не менее, тоже широко улыбнувшись. Присутствие третьего человека в комнате, в данный момент сканирующего их внимательным взглядом, заставляло обоих близнецов заметно нервничать. - Вы объясните мне, что происходит? – повторил вопрос Густав. - Ничего, - хором ответили близнецы, удивлённо уставившись друг на друга. Барабанщик скептически сощурился. - Пойду отолью, - выпалил Том и тут же быстро пошагал в сторону ванной. Густав снова перевёл взгляд на Билла, в недоумении смотрящего туда, где несколько секунд назад стоял его близнец. - Ну так… - протянул Густав, заставив брюнета часто заморгать и повернуться к другу, - что это было? Билл распахнул глаза ещё шире прежнего. - Н-ничего, - запинаясь, проговорил он и несмело улыбнулся. - Вы, парни, ведёте себя очень странно, - наконец, изрёк Густав. – И выглядите очень счастливо для людей, у которых нет для этого никакого повода. Билл лишь пожал плечами, выпустив короткий нервный смешок. - Кажется, совсем недавно вы были готовы заживо расчленить друг друга, - продолжил барабанщик. – А сейчас по вам и не скажешь, что вы когда-нибудь ругались. Что произошло? - Мы помирились, - наобум ляпнул Билл, внутренне холодея. - Что-то происходит, - будто и не услышав его, сказал Густав. – Что-то, о чём вы никому не говорите. - Мы… Мы просто помирились, - затараторил солист, с ужасом чувствуя на себе недоверчивый взгляд друга. – Мы действительно очень рады, потому что нам удалось решить нашу проблему! - Хватит вешать мне лапшу на уши, Билл, - нахмурился парень, поднимаясь из-за стола. Билл снова склонил свою голову над тарелкой. Без сомнения, он не имеет право быть таким счастливым, пока подозрения Густава не развеются. - - - - - Как бы странно это ни было, Билл терпеть не мог вешалки. Он ненавидел их всей душой. Причиной стало то, что один раз он, возвращаясь ночью в свой номер, споткнулся о кучу вешалок и, навернувшись, смачно полетел на пол. С тех пор Билл предпочитал скорее комоды, нежели шкафы. Вот и сейчас Том нашёл брата в отвратительном настроении. Билл лежал на полу гримёрки, в которой всё было разгромлено, в окружении множества переломанных вешалок. На вопросы, что с ним и не нужно ли позвать врача, Билл никак не реагировал, чем немало беспокоил близнеца. - Билл, - в очередной раз взмолился Дэвид, - постарайся держать себя в руках. – Немного подумав, продюсер обернулся к стоящей поодаль девушке и, показывая ей на висящую в углу кучу вешалок, прорычал: «Нам это действительно так нужно?» В тот момент Том даже не догадывался, что Билл так вёл себя вовсе не от усталости, а от завладевшего им волнения: именно сегодня младший собирался остаться с братом наедине и, перестав ходить вокруг да около, наконец поговорить с ним обо всём. Том и так ждал слишком долго. Пугало одно: Билл не представлял, как он скажет всё это близнецу. Без конца прокручивая в своей голове возможные сценарии их диалога, он раз за разом переделывал свои реплики, выискивая наиболее подходящий вариант. Он не хотел во время объяснений нервничать и заикаться, но чем больше он думал об этом, тем более страшно ему становилось. В первый раз в жизни он совершенно не думал о предстоящем концерте: виной бабочек в его животе и неровного сердцебиения был один лишь Том. - - - - - Концерт начался так же внезапно, как и закончился. Не успел Билл опомниться, он уже сидел в автобусе вместе с ребятами из группы и ехал в отель. Оторвав взгляд от окна, он посмотрел на своего брата, сидевшего прямо напротив него, чуть склонив голову. Он выглядел неимоверно уставшим, но тем не менее вполне спокойным. «Наверняка он думает о том, как хорошо он сегодня отыграл концерт», - с улыбкой подумал Билл. Решившись, брюнет протянул руку и чуть сжал ей плечо Тома: - Эй, - негромко произнёс он, заставляя близнеца поднять голову и выпрямиться. От взгляда внимательных глаз Билл мгновенно вспыхнул, - мне нужно поговорить с тобой. Том задумчиво почесал подбородок, но всё же кивнул. - Кстати, - подал голос Георг, прерывая шёпот солиста, - вы не хотите сегодня собраться в одном номере и вместе потусить? В последний раз мы так делали… - В Берлине, - подсказал Густав. Билл испуганно посмотрел на Тома, и Георг, увидев это, добавил: - Приходите! Я могу даже поделиться с вами своими бургерами. - Я бы пришёл… - протянул Билл, притворно зевнув, - но я так устал. Конечно же, это было ложью. Георг лишь пожал плечами и повернул голову к гитаристу: - Том, ну хоть ты-то придёшь? - Приду. Могу принести колу и картошку фри. Когда ГГ удовлетворённо кивнули и тихо заговорили друг с другом, Том вытянул голову и прошептал Биллу на ухо: - Так о чём ты хотел поговорить? То странное чувство снова завладело парнем. Нет, он никогда не сможет к этому привыкнуть. - Ничего, - выдохнул он. – Ничего интересного. «Чёрт, - подумал Билл. – Придётся поговорить с ним позже. Завтра или послезавтра… Или в среду…» - Ну уж нет, теперь говори, - прервал его мысли Том. – Мне интересно, что ты хотел мне сказать. - Забей, - шепнул Билл, откидываясь на сидение. – Ничего такого. Несмотря на то, что старший всё ещё хотел узнать, что же собирался сказать ему Билл, он решил, что лучше на него не давить. - - - - - - Ну давай же, сделай это. Чего ты ждёшь? Давай же, тряпка! – злобно прошептал себе Билл, открывая дверь номера. Том был там вместе с Георгом и Густавом. Брюнет глубоко вдохнул, ища в себе мужество позвать брата для личного разговора. - Нам нужно поговорить. Это важно, - выдавил он. ГГ лишь удивлённо переглянулись. Билл ещё несколько минут продолжал нерешительно стоять в коридоре. Наконец, собравшись с силами, он дёрнул футболку Тома на себя, вынуждая его подойти ближе. - Ты же вроде говорил, что не придёшь? – спросил Том, заглядывая близнецу в глаза. Билл напряжённо выдохнул, ощущая все три недоумённых взгляда, прикованных к нему. - Том, ты не мог бы… - запинаясь, проговорил брюнет, - не мог бы пойти сейчас ко мне в номер? Мне нужно кое-что тебе сказать. «Какого хрена я сказал это при всех?» - тут же начал корить себя он. - Ладно, - кивнул Том, переводя взгляд с побледневшего брата на ГГ и пожав плечами. – Без меня особо не веселитесь, я скоро приду. - Ого, что же за близнецовые тайны, которые нам, простым смертным, знать не положено? – усмехнулся Георг, провожая взглядом удаляющихся друзей. - На то они и тайны, чтобы их никому не рассказывать, - произнёс Том, заставив Билла рассмеяться. - - - - - Присев на кровать брата, Том терпеливо ждал Билла, возящегося в прихожей. Казалось, что брюнет просто тянет время: ещё никогда в жизни он так медленно не снимал свою куртку и обувь. - Что не так? – устав ждать, спросил Том, не зная, что и думать. - Не так? – переспросил Билл, поднимая взгляд. – Да ничего. Старший с облегчением выдохнул. - Мне показалось, что если у тебя есть ко мне разговор, значит что-то случилось. - Нет, ничего, - пробормотал Билл, вытирая вспотевшие ладони о свои джинсы. – Я просто… Просто… Настало то, чего он Билл так боялся: все его уже давно построенные монологи, объяснения и сценарии просто испарились из его головы. И сейчас он просто стоял в коридоре, не зная, что можно сказать. С чего начать? Какой вариант из всех, продуманных им, самый лучший? Том видел, что Билл мечется. Такой милый и растерянный близнец вызвал у него улыбку, но парень тут же стёр её с лица, дабы ненароком не вывести брата из себя. - Билл, - не выдержал он и приглашающе похлопал по месту на кровати рядом с собой, - иди же сюда и скажи, чего ты хотел. Нервным движением поправив подвеску на своей шее, он наконец подошёл к брату и, нерешительно взглянув на него, присел рядом. Когда их колени коснулись, Билл напрягся и отвернулся. - Так не пойдёт, - усмехнулся Том, шутливо поддевая своей ногой ногу близнеца. – Я не заразный. Билл неловко рассмеялся. Ещё несколько минут они молча смотрели друг на друга, и Билл рассмеялся снова в попытке разрушить повисшее в комнате напряжение. - Насчёт чего ты так волнуешься? – обеспокоенно спросил брата Том. Билл глубоко вдохнул: - На самом деле… Я волнуюсь, потому что… Я понимаю, что нам нужно поговорить, но не знаю, с чего начать, - проговорил он, опустив глаза вниз и нервно теребя кольцо на своём пальце. – Я много думал о том, как долго я тебя мучил… А ещё о том, каким ублюдком я был. - Билл, - прервал его Том, - ты не ублюдок. Брюнет резко поднял взгляд и серьёзно произнёс: - Не оправдывай меня. Ты с самого начала понимал всё лучше, чем я. И ты, даже несмотря на то, как я упрямился, всё равно не сдавался, – Билл снова опустил взгляд на свои руки. – Я чувствую себя очень виноватым. - Не нужно. - Перестань. Я виноват перед тобой. - Всё равно это уже не имеет никакого значения, - сказал Том, вслушиваясь в тяжёлое, словно после бега, дыхание брата. – Я рад, что ты решился поговорить со мной обо всём. Парень приобнял Билла за талию, и младший тут же закусил губу, чувствуя, как знакомое ощущение охватывает его. - Ты даже не хочешь сказать мне о том, каким я был идиотом? – спросил брюнет, боязливо опуская руку на бедро близнеца. – На твоём месте я бы себя уже ненавидел. - Билл, - нахмурился старший. – Ты такой упрямый… Знаешь, а я ведь тоже. Именно поэтому я не отставал от тебя и хотел, чтобы ты сам всё понял, - складка на его лбу мгновенно разгладилась, и Том рассмеялся. – Ты должен благодарить меня за моё терпение. Тебя хоть кто-нибудь добивался так же упорно, как я? Билл улыбнулся, чувствуя тепло, разливающееся по его телу. Решившись, он положил руку на плечо Тома. Ему сейчас было так хорошо, как не было никогда и ни с кем другим. Волнение и страх, скручивавшие его внутренности, прошли, оставив после себя лишь мягкое трепетание сотен бабочек, запорхавших в животе брюнета. Но он хотел рассказать Тому ещё много-много всего. О том, какие мысли были в его голове последние несколько недель, какие слова едва не слетали с его языка и, конечно же, о таком новом и ещё не до конца разгаданном чувстве, то и дело зарождающемся в нём. Он хотел увидеть, как глаза Тома заблестят, и услышать, как он скажет, что он чувствует то же самое. Неожиданно его голову пронзила мысль о том, что эти чувства повлекут собой самые настоящие отношения, такие, какие обычно бывают у влюблённых. А в том, что они действительно влюблены друг в друга, не было никаких сомнений. Так же быстро пришло и осознание того, что Том, должно быть, совсем скоро захочет касаться его. И самое страшное – Том несомненно захочет по-настоящему заниматься любовью. Трезвыми. Так, чтобы они на следующее утро обо всём помнили и без записей. Но Билл совершенно не знал, что делать. Осознание того, что он влюблён в своего близнеца, пока ещё не до конца уложилось в его голове. И с нахлынувшими на него чувствами тоже нужно было разобраться. Это были его первые серьёзные отношения, и, более того, они были с тем, кого Билл знал всю свою жизнь. Парень медленно осознавал, что он начинает видеть в своём брате то, чего не видел никогда раньше. Он думал о той записи, вспоминая их стоны, полные наслаждения, которое они дарили тогда друг другу. От мыслей об этом брюнет снова почувствовал, как все его внутренности стягиваются в тугой узел. - Что-то не так? – спросил Том, поднимая на Билла обеспокоенный взгляд. Билл почувствовал себя так, будто сейчас, в эту минуту, ему предстоит прыгнуть с парашютом с неимоверной высоты. И хоть он понимал, что бояться нечего, противный голос в голове твердил, что даже самый надёжный парашют может не раскрыться. Но Билл, желая быть с Томом предельно честным, глубоко вдохнул и произнёс: - Я постоянно чувствую что-то странное… Вернее, не постоянно, а только тогда, когда я думаю о тех записях… Или когда я разговариваю с тобой, - парень тяжело сглотнул, ощущая на себе внимательный взгляд брата. – Оно такое острое, - перешёл он на шёпот. – Такое, будто мои мышцы… Они… - Билл опустил голову, думая, что даже Том наверняка слышит его сердцебиение. - Откуда именно оно исходит? – тихо спросил Том, улыбаясь наивным и детским словам, которыми младший описывает возбуждение. Билл снова поднял взгляд, и его лицо вспыхнуло. - Это… - он опустил взгляд на свои колени, краснея ещё больше. – Я не знаю, как это описать, Томми… Ласковый и понимающий взгляд брата, направленный на него, лишь усилил это странное чувство. Билл прерывисто вздохнул, когда рука Тома скользнула под его футболку и мягким движением погладила поясницу. Под прикосновениями близнеца брюнет был готов растаять как сливочное мороженное в солнечный день. - Сейчас ты тоже его чувствуешь? – спросил Том, и Билл незамедлительно кивнул. Старший придвинулся ближе и, прижимая брата к себе, положил другую свою руку на его ногу. – А сейчас? Билл шумно втянул воздух через нос и снова кивнул. Без всяких сомнений, Том знал, что это чувство так или иначе связано с ним. Брюнета это немного напрягало, ведь теперь он был словно оголённый сгусток нервов, отзывающийся на каждое действие близнеца. Но когда рука Тома опустилась на внутреннюю сторону бедра Билла, младший почувствовал, как все его сомнения испаряются в ту же секунду. Тёплыми волнами спустившись вниз по позвоночнику, то странное чувство сконцентрировалось в паху. Тугие, не привыкшие к жажде прикосновений мышцы конвульсивно сжались. Наконец, Билл понял, что происходит с его телом. Он безумно хотел повторения того, что происходило на тех видео. Он хотел, чтобы Том трогал его в самых чувствительных и откровенных местах, лаская, доставляя наслаждение, заставляя волны возбуждения прошибать его тело. Настигшее его желание немало смущало Билла, и он почувствовал головокружение вкупе с пульсом, стучащим где-то в висках. Брюнет был прикован к брату словно к магниту: он жаждал его ласк и ничего не мог с этим сделать. Внезапно Том убрал руки, и из уст Билла невольно вырвался разочарованный стон. - Не слишком ли много впечатлений для одного дня? – прошептал старший, выдохнув в шею близнеца. – Я думаю… - Нам не стоит засиживаться допоздна, потому что завтра рано вставать, - закончил за него Билл, всё ещё чувствуя, как его сердце бешено колотится. Том внимательно посмотрел в глаза брата, а потом, переведя взгляд на его губы, ответил: - Именно. - Весь завтрашний день снова придётся провести в автобусе, - продолжил брюнет. Их лица были невероятно близко друг к другу. Когда носы парней коснулись, они в тот же миг почувствовали, как воздух в комнате стал невыносимо горячим. - У нас завтра целых четыре интервью, - кивнул Том. – И я готов поспорить, что Густав не скажет ни слова ни на одном из них. - Густав, - прикрыл глаза Билл. - Что? – свёл брови к переносице старший. - Густав и Георг. Что, если они узнают? - Не узнают, - мягко покачал головой Том. - А всё-таки? - Билл… - с улыбкой ответил парень, - не волнуйся на этот счёт. Произнеся это, Том уверенно накрыл своими губами губы близнеца. Когда поцелуй углубился, Билл почувствовал охватившую его дрожь. Через пару мгновений он уже самостоятельно вылизывал своим языком горячую влагу рта Тома. Когда старший отстранился, Билл уже почти сидел на его коленях и прижимался к нему всем телом, желая насытить проснувшееся в нём безумное желание. - Почему? - проскулил он, когда Том аккуратно опустил брата со своих колен обратно на кровать. – Почему нет? - Какой ты нетерпеливый, - усмехнулся старший. – Я хочу, чтобы ты понял, что ты значишь для меня больше, чем какая-нибудь группиз. А тебе в свою очередь нужно поучиться самообладанию. Произнеся это, Том звучно поцеловал Билла в мягкую щёку. Билл снова вспыхнул. Опустив взгляд и увидев заметно выпирающий бугор на джинсах близнеца, он покраснел ещё больше: - Оу. - Да, именно «оу», - передразнил брата Том, снова касаясь его губ и думая о том, как хорошо, что наконец-то они оба понимают, как нужно им это. Каждое прикосновение Тома к его спине, талии, груди отзывалось новой порцией стонов из уст Билла. Целуя брата и прижимая его к себе, Том понимал, что если сейчас они не оторвутся друг от друга, всё их самообладание можно будет выбросить в окно. Том отстранился. - Билл… - тяжело выдохнул он, прислоняясь лбом ко лбу брата. Их лица были так близко, что Том не удержался и снова чмокнул брюнета в губы. И ещё раз. И ещё. И ещё… - Чёрт, - прошептал он, снова целуя уже опухшие губы Билла. - Мы точно сможем завтра проснуться? – задыхаясь, пробормотал младший. - Срать, - отрезал Том, опускаясь поцелуями к длинной шее, облизывая и засасывая тонкую кожу. – Я не могу остановиться. - Что ты там говорил насчёт самообладания, Томми? – хрипло рассмеялся Билл. - Ты прав, - произнёс он и, резко оторвавшись, встал. Брюнет разочарованно выдохнул. Поправив свои штаны, Том медленно пошёл в сторону двери. - Увидимся утром, - улыбнулся парень последовавшему за ним брату. - Спокойной ночи, - отзеркалил улыбку Билл. Том снова поцеловал его, обещая самому себе, что этот поцелуй точно будет на сегодня последним. Нежно лаская мягкие губы друг друга, близнецы осознавали, что меньше всего на свете им хочется прекращать это. Но они прекратили, потому что знали, что на этом всё не закончится. У них будет ещё много шансов насладиться друг другом и продемонстрировать свою любовь. Когда дверь за Томом закрылась, Билл счастливо улыбнулся, касаясь пальцами своих губ и всё ещё чувствуя приятное покалывание.