Живу, как умею

Двадцать минут они провели в молчании. Рон дописывал сочинение по Трансфигурации, то и дело раздраженно крякая и зачеркивая фразы; Гермиона неутомимо писала письмо и, исписав пергамент до конца, свернула его и запечатала; Гарри сейчас никак не хотел делать домашнее задание. Поцелуй с Чжоу сбил его, и он искал правильное решение. «Было бы здорово сейчас поговорить с Сириусом и попросить у него совета на счет девушек. Судя по подсмотренному воспоминанию, у Сириуса было много поклонниц. Может быть, он бы подсказал мне, как нужно вести себя с Чжоу? Но, к сожалению, это невозможно. Сириус сейчас заперт в доме, а я не могу связаться с ним через камин МакГонагалл. Не скажу же я ей, что мне нужен совет насчет девушек, и соврать я тоже не могу. Она скажет Снейпу о том, что я хочу связаться с Сириусом, и в свою очередь Снейп начнет задавать ненужные вопросы. У Снейпа тоже есть камин, но он прячет Летучий порошок, а просить я опять же не хочу. Тем более, спрашивать у Снейпа совета насчет Чжоу я тоже не хочу. Что-то мне подсказывает, что у самого Снейпа не большой опыт в общении с девушками. Опять же если судить по подсмотренному воспоминанию. Хотя с Элизабет он же не только целуется…» Оглядевшись Гарри обнаружил, что они опять остались в общей гостиной одни. — Ну, всё, спокойной ночи. — Гермиона широко зевнула и направилась к лестнице. — И что она нашла в Краме? — спросил Рон, когда они с Гарри тоже пошли спать. «Рон всё никак не угомонится по поводу Крама. Мне хватило четвертого курса…» — Наверное, это потому что он старше… и играет за сборную страны в квиддич. — Да, но что ещё? — раздраженно спросил Рон. — Он же мрачный тип! — Да, мрачноват, — согласился Гарри. — Но признай, что у него есть определенная харизма. — Какая ещё харизма? — досадовал Рон. — Вспомни, Рон, он же тебе нравился до Турнира… — Это было давно и неправда. — Как скажешь, — хмыкнул Гарри. Молча они сняли мантии и переоделись в пижамы. Гарри положил очки на тумбочку, но не задернул полог и стал смотреть на квадрат звёздного неба в окно возле кровати Невилла, видевшего уже десятый сон. — Спокойной ночи, — буркнул откуда-то справа Рон. — Спокойной ночи, — ответил Гарри. «Теперь я ни в коем случае не останусь с Чжоу наедине. Не поймешь, что у этих девчонок в голове. Лучше бы вместо Прорицания ввели бы Девчонковедение. Это было бы полезнее». Невилл сопел во сне. Где-то в ночи ухнула сова. Гарри снилось, что он в Выручай-комнате. Чжоу обвиняла его в том, что он обещал ей сто пятьдесят карточек от шоколадных лягушек, если она придет. Гарри протестовал… Чжоу закричала: «Седрик дал мне кучу карточек от шоколадных лягушек!» — и стала горстями вытаскивать карточки из мантии и швырять в воздух. Потом она превратилась в Гермиону которая сказала: «Гарри, Чжоу от тебя нужны только эти карточки. А вот ты мне нравишься и когда не даришь карточки. Ты разве этого не замечаешь? Ты нравишься мне, Гарри. Поцелуй меня»… Сон внезапно изменился… Его тело сделалось гладким, мощным, гибким. Он скользил между блестящими прутьями металлической решетки, заструился на животе по темному холодному полу. Было темно, но он видел, как всё вокруг пульсирует странными цветами… он повернул голову… вроде бы в коридоре никого… хотя… впереди, на полу, свесив голову на грудь, сидит человек… контуры тела мерцают во мраке… Гарри высунул язык… почуял в воздухе запах человека… человек жив, но задремал… сидит перед дверью в конце коридора… Гарри желал укусить человека… и нельзя поддаться желанию… его ждет более важное дело… Но человек зашевелился, серебряный плащ свалился с его ног, и он вскочил. Его неясная мерцающая фигура надвигалась, нависала, он вынул из-за пояса волшебную палочку… и у Гарри не было выбора… он высоко поднялся над полом и раз, другой, третий всадил зубы в тело человека, чувствуя, как ломаются ребра, ощущая горячий поток крови… Человек кричал от боли… потом затих… съехал по стене… кровь растекалась по полу… Нестерпимая головная боль… голова раскалывается… Гарри! Гарри! Весь в холодном поту, Гарри открыл глаза. Сбитые простыни обвивали его тело, как смирительная рубашка; в лоб ткнули раскаленной кочергой. — Гарри! Над ним склонился перепуганный Рон. В ногах кровати стоял кто-то ещё. Гарри обеими руками схватился за лоб; боль буквально ослепляла… Он свесился с постели, и его вырвало. — Ему плохо, — сказал чей-то тревожный голос. — Надо позвать МакГонагалл. — Снейп… — прохрипел Гарри. «Надо сообщить Рону про его отца…» Судорожно хватая ртом воздух, Гарри сел. Он с трудом сдерживал подступающую рвоту. От боли он почти ничего не видел. — Твой папа, — выдохнул он. — На него напали… — Что? — не понял Рон. — Твой отец! Его кто-то укусил, это серьёзно, повсюду была кровь. — Я пойду за МакГонагалл, — сказал всё тот же тревожный голос, и кто-то выбежал из спальни. — Гарри, дружище, — неуверенно произнес Рон, — тебе приснился кошмар. — Нет! — гневно закричал Гарри; Рон должен понять, это очень важно. — Это не кошмар! Не обычный сон!.. Я там был, я видел… Я это сделал!.. Боль поутихла, но пот продолжал литься, и Гарри дрожал, как в лихорадке. Его ещё раз вырвало — Рон едва успел отскочить. — Гарри, ты заболел, — дрожащим голосом сказал Рон, — Невилл побежал за МакГонагалл. — Снейп! Он мне поверит! — Гарри закашлялся и вытер рот пижамной курткой. Его била сильная дрожь. — Я забыл выпить зелье, и это был не сон. Мы должны выяснить, где сейчас находится твой отец. Он истекал кровью… я был… я был огромной змеей. Он попытался встать с кровати, но Рон толкнул его назад. «Время идёт, а он истекает кровью. Сколько уже прошло времени? Одна минута или десять?»