Музыкальная кофейня "City Lights"

05:20. Неспешная прогулка с поводком в руке, из которого, пытаясь высвободиться, словно был в плену, рвался вперед Джек, виляя лохматым белым хвостом. Темень на улице, вдалеке которой едва брезжил свет обещающего теплого солнца. По-июньскому тихо, спокойно, не встретишь ни единого школьника. Ближе к концу первого месяца уже не боязно выходить в такую рань в одной тонкой, почти прозрачной, клетчатой рубашке, щеголяя по свежей травке вместе с любимцем и обходя все еще спящий район. Мне нравится лето. Летом по-особенному уютно, долго светло. Летом больше хочется гулять, чем в слякотную зиму и грязевую осень. Летом много смеха, веселых детей, разнообразие развлечений и игр, жара и солнце, когда можно устраивать пикники, ездить на природу, купаться. Летом легче верить в хэппи энд. 06:37. Неспешный завтрак вместе с Джеком. Поглядывание в окно — рефлекс, никак не изгоняемая привычка. Геркулесовые с яблоком хлопья, терпкий, ароматный, из настоящих кофейных зерен кофе, которые притащил друг. Джек улыбнулся мне, облизнулся и поставил лапы на колени, благодаря за завтрак. Славный, полюбившийся сердцу щенок. Закрывая глаза, можно представить, будто ты где-нибудь в глухом лесу или пустой степи, без птиц и животных, только с Джеком рядом. Нам с ним никто и не нужен. 07:12. Небрежный пучок из волос с прядками по обеим сторонам — рядом с ушами. Тональник, замазывающий круги под глазами, линзы. Тушь, чтобы придать глазам хоть какой-то божеский вид. Забывая про блеск и духи, я поцеловала в макушку Джека, наказывая ему быть до вечера хорошим мальчиком, и выпорхнула из квартиры. Приятный запах лета все-таки — травяной, с шуршанием позапрошлых листьев, с морским ветром. Я не спешила идти на работу, потому что вышла на полчаса раньше обычного. Поскольку я забыла велосипед в гараже Бэкхена, то последнюю неделю мне приходилось ходить пешком. К этому времени Сеул, конечно, уже просыпается, но я все еще не привыкла к новому ритму жизни. Теперь каждый день я встаю на три часа раньше, гуляю с собакой, привожу себя в порядок и иду на работу, которой никогда не думала заниматься. Можно вечно ждать чуда, которое не произойдет. Мы все ждем чего-то особенного, например, нереально красивых туфель, которым обзавидуются все одноклассницы в школе. Сто одну розу в честь какой-нибудь даты «вечных» отношений. Самую добрую и красивую девушку, которая будет стоять у плиты и сносить все выходки своего наглого парня. Разве нет? Мы все, не исключая меня, ждем чего-то невероятного, что удивит нас, заставит визжать от восторга, но много ли таких вещей, которые действительно заставляют нас искренне радоваться? Я жду возвращения парня, который и не подумает вернуться, хотя это было бы действительно что-то из разряда «чуда». Такие люди, разрывая связи, должны уходить навсегда, безвозвратно. Но как я ни стараюсь начать новую жизнь уже целый месяц, не могу склеить себя заново. То, что сожжено, нельзя восстановить. И я продолжаю надеяться на чудо, которого нет. — Мисс Чхве? — цепляясь за мой браслет, меня остановила старушка у перекрестка. Белый платочек, бело-синий сарафан, сверху вязаная кофта и палка в руках. Я с трудом узнала в ней одну из подруг своей матери. — Миссис Ким, — поклонилась я и едва улыбнулась, мягко произнося ее имя. — Не ожидала Вас встретить. — Дани, моя внучка ищет работу. Она только поступила в университет и хочет сама зарабатывать деньги. Не возьмешь ли ты ее к себе? Я не сразу поняла, о чем она мне говорит. Когда моя жизнь успела так сильно измениться, что я не успеваю за тем, что происходит вокруг меня? Ведь если вдуматься, прошел всего один летний месяц, а все перевернулось с ног на голову, и я не успела перестроиться. Внутренне я сопротивлялась всему, что происходит, пускай и понимала, что мне необходимо поменять все от цвета носков до сферы деятельности. Перекроить все, потому что только так я смогу забыть. Но я все еще живу в той же самой квартире, с тем же самым Джеком, хожу по тем же самым улицам. Мне больно. — А, Минхи? Ей уже исполнилось двадцать? — Пару дней назад вот, — гордо заявила женщина. — Ну что? Ей прийти попробоваться? Или у тебя достаток персонала? — Нет-нет, у меня не хватает официантки. Я с удовольствием ее возьму, если она не станет сильно буянить, — пошутила я. — Спешу на работу, миссис Ким! — загорелся зеленый, и я двинулась с остальными прохожими пересекать дорогу. — Пусть Минхи приходит! И я все никак не свыкнусь с мыслью, что вон та самая кофейня, небольшая, но очень уютная, теперь моя. Должна ли я теперь радоваться внезапному проявлению материнской любви? Ведь если бы не она и не ее новый парень, занимающийся неплохим бизнесом, у меня бы никогда не было своей кофейни. Еще совсем недавно я получала небольшую зарплату за концерты со студией «Friol'», а сегодня я владелица кофейни. Чем не сюжет для романа? Вся моя жизнь строится по принципу слезливых мелодрам. Только принца, увы, нет. Кажется, будто кто-то старательно поворачивает стрелки на часах в обратную сторону, чтобы время замедлило свой ход, потому что жизнь для меня словно остановилась. Будто бы я не сдвинулась с места, осталась стоять во дворе в первую ночь июня, провожая взглядом отпечатавшийся в памяти силуэт, сквозь слезы запоминая удаляющуюся походку и звук уезжающего мотоцикла. Мне каждый день это снится, напоминая о новых, вырезанных на сердце ранах, которые теперь кровоточат без перерыва и никак не затягиваются. В радиусе тысячи километров нет того самого лекарства, который излечит эту боль, и то, что находится рядом, мне совсем не помогает. Открывая дубовую дверь внутрь маленькой созданной сказки для успокоения душевной боли, можно окунуться с головой в течение приятных мелодий, присущих таким местам. Здесь обитает терпкий аромат молотого кофе, сладкой выпечки и морепродуктов, перебивая их запахами диких цветов, растущих в самых дальних, засеянных разными культурами полях. Здесь приглушенные разговоры обо всем на свете, изливающие душу приятным собеседникам, и очень милые, приветливые официанты, обслуживающие клиентов. На деревянных столиках плетеные подставки под еду, заменяющие клеенки, над головами стеклянные шары с разноцветными фонариками, создающими легкую, уютную обстановку. У некоторых столиков большие массивные стулья, а у некоторых — мягкие диваны, в которых многие не прочь растянуться и вздремнуть. Пара окон, завешанных прозрачным сиреневым тюлем, а сразу на входе, впереди, барная стойка. За ней дверь ведет на кухню, где пара поваров создают иногда настоящие шедевры, пытаясь придумать собственные рецепты второго, салатов, десертов, разных гарниров. А если пройти вглубь кофейни, то можно заметить приглушенный свет, где в самом конце скрывается небольшая сцена с фортепиано, парой электро-гитар и микрофоном для особых вечеров в ней. Смена деятельности еще не все. Только это не может заставить меня забыть о своем прошлом. Да и чем больше пытаешься об этом забыть, тем больше вспоминаешь. По-хорошему, кроме того, кто уехал, я должна была вычеркнуть еще одного. Но вычеркни я его, я бы осталась совсем одна наедине с пожирающими изнутри мыслями. Бен Бэкхена. 08:00. Доносящийся из открытых, чтобы проветрить помещение, окон, Эд Ширан оповестил меня о том, что мой самый драгоценный работник кофейни снова пришел не вовремя. Он пришел даже раньше меня. — Не понимаю, как ты умудряешься прийти раньше. Еще целый час до открытия, — стараясь быть максимально возмущенной, сказала я, скидывая сумку с плеча и вешая ее на высокий стул, забираясь за барную стойку и включая кассу. — А чтобы посмотреть, как ты будешь на меня ворчать, маленькая мисс, — хихикает мне на ушко Пак Чанель, грациозно присаживаясь на стул рядом и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. — Что? .. — охаю я, чуть не падая со стула и начиная моргать. — Я говорю, я ревизию вчера не всю прописал в журнал, вот пришел заполнить пропуски по проданным напиткам, — Бэкхен смотрит на меня с недоверием и подходит ближе. — Тебе нездоровится? Ты опять не спала? — Я спала, — отмахиваюсь я, но его не проведешь. — Да твои круги под глазами больше, чем сами глаза! — восклицает Бен. — Доктор Шин тебе даже снотворное выписала, почему ты его не пьешь, если тебя мучают кошмары? Приходиться признать, что я просто забываю про снотворное. Находясь в прострации уже целый месяц, за который в моей жизни не произошло по большому счету ничего, кроме слез, встречи с матерью и психологом, к которому она и Бен решили меня сводить после того, как я не ела целую неделю. Ничего примечательного, все тускло и неинтересно. Только находясь в своем райском уголочке, который я создала чуть ли не собственными руками, я могу почувствовать спокойствие и заставить себя улыбаться людям. Весьма вероятно, это может быть и потому, что Бэкхен здесь и не дает мне расслабиться. Последний месяц только он изо всех сил старался излечить эти раны внутри, и я не могу пока ему сказать, что все, что он делает, — бесполезно. За счет его сил я карабкаюсь из бездны, из которой не хочется выбираться, и только благодаря ему я еще пытаюсь вернуться к нормальной жизни. Но даже он понятия не имеет, каково это — когда твое сердце взяли и сожгли уже во второй раз. — Дани, я знаю, что я не Чан… — Не произноси его имя, — тихо перебила его я. — Не хочу его слышать. — …ель. — выдохнул Бэкхен. — Я больше не знаю способов, как тебе помочь. Слушать меня ты не хочешь, впускать в свое личное пространство тоже. Удивительно, как ты еще ходишь на работу и общаешься с клиентами! Он не центр всей твоей жизни! — Но ты же тоже расставался с любимой девушкой? — вскинула брови я. — Ты должен понимать. — Хандрить второй месяц подряд… — Погоди. — нахмурила я брови. — А ты в тот вечер, когда потащил меня в парк… ты знал, что он собирается сделать? Меня внезапно осенило. Бэкхен хотел отойти от меня, подавившись, но запнулся. — Что? .. — Бен Бэкхен! — изумленно воскликнула я, ударяя себя по лбу и вставая со стула, направляясь в его сторону. - Ты, черт возьми, знал тогда, что он собирается уехать! Еще тогда все было подозрительно просто: он без колебаний отпустил меня с тобой на прогулку! Какая же я дура! — Что бы изменилось, если бы я предупредил тебя? — поджал губы Бэкхен. — Он бы не уехал? Ты бы смогла его остановить? Было бы меньше боли? — Заткнись, — процедила я, начиная злиться. В последнее время не было сил даже на злость. Я была невнимательной и рассеянной, не желая обращать внимания на очевидные вещи, не задумываясь о причинах поступков. Но теперь я вспомнила, что в тот день Бен всячески старался меня развлечь. Вот в чем все было дело. Он изначально знал, Пак Чанель сказал ему об этом, попросил быть со мной рядом… — За что вы так со мной? Вы, оба! Я скатилась по стенке барной стойки, цепляясь за воздух, чувствуя, как меня снова переполняет ничтожная жалось к самой себе. Бэкхен присел рядом, ухватывая меня, чтобы я не свалилась, и без звука выругался. Лучше будет, если я просто оставлю все, как есть сейчас, не копаясь в мотивах. Но вопросы напрашивались сами собой: почему он вернулся? Взял и снова влюбил меня в себя, а затем снова уехал? Что за мысли сидели в его голове? Он думал, что мне не будет больно, если он выставит себя в худшем свете? Думал, что я его возненавижу, если пойму, какой он на самом деле? Несчастный эгоист, он что, совсем меня не любил?! — Дани, успокойся, нам скоро открываться, — взмолился Бэкхен, прижимая меня к себе. — Пожалуйста, сейчас совсем не время для новых истерик. Все будет отлично и без него, я же говорил тебе уже? Соберись! — Бэкхен, слишком больно… — я утирала слезы в его рубашке, хватая ртом воздух, которого было мало, и старалась взять себя в руки. Очень старалась. Когда уже нужно было открываться, я снова сидела на своем привычном месте, уткнувшись в столешницу, ровно до первого посетителя, заглянувшего за утренним стаканчиком бодрящего кофе. Бэкхен снова забрал у меня всю работу, хотя в принципе это была именно его обязанность — варить кофе, ведь он считался барменом, а еще администратором. Но я часто любила сидеть в баре и продавать посетителям вкусности, чтобы совсем не умирать со скуки в рабочем кабинете, находившемся прямо за кухней. Мне срочно нужно было отвлечься -, хотя бы до вечера. Плакать на работе вообще не входило в мои планы, благо, кроме Бэкхена, меня никто не увидел. В кафе снова кипела работа — повара готовили, Бэкхен варил кофе, официанты разносили еду. В кафе появилась миниатюрная, в школьной красной юбке и белой блузке с галстучком, девушка с выкрашенными в бело-розовый цвет волосами и большими глазами, неспешно подходя к барной стойке. Я обратила на нее внимание из-за серьезного взгляда, из-за глаз, которые смотрели в упор на меня. — Доброе утро! — дежурно улыбнулась я. — Что будешь заказывать? — Я пришла попроситься на работу, — сказала девушка, едва ли выше меня ростом. — Вы берете танцовщиц для своих субботних или воскресных вечеров? Бэкхен, до этого возившийся с коробками внизу, выпрямился и выглянул из-за барной стойки с не меньшим удивлением, чем я. — Стесняюсь спросить, но ты не пробовала устраиваться… в клубы? — Да я бы с удовольствием, только перспектива быть изнасилованной мне не по душе, — спокойно ответила девушка. Я прикусила язык. — Могу подрабатывать официанткой, — поспешно добавила она. — Но только не по будням. У меня последний год школы, и я не могу пропускать занятия. Я слышала, что это кофейня набирает популярность и она особенная, потому что музыкальная. Пожалуйста, — добавила она более тихим голосом. — Мне нужны деньги, иначе я не смогу заплатить за июль за аренду комнаты и меня выселят. Я округлила глаза и осмотрела ее еще раз. Она не была одета совсем бедно, но выглядела устало. — А твои… — У меня нет родителей. — Как тебя зовут? — спросила я. Она улыбнулась уголками губ, будто уже поняла, что даже если у меня не было в планах нанимать танцовщицу в кофейню, где она была явно не к месту, то я тут же поменяла свои планы. — Мин Джихен. — Добро пожаловать в музыкальную кофейню «City Lights»! — улыбнулась я, и впервые за все это время улыбалась я искренне.