Максвелл потянулся лежа в кровати. За окном светило солнце, пели птицы. Утро было просто замечательным. На сегодня не были запланированы походы, поэтому Инквизитор, не надевая доспехов, спустился вниз в «домашней одежде». Голова болела, не смертельно, конечно, но наведаться на кухню или к целителю все же стоило.
Тревелиан шел по пустому центральному залу, где обычно сновали аристократы, гостившие в Скайхолде. Спят что ли? Вспомнив свое вчерашнее сумасбродство, в частности метание ножей в яблоки, разбойнику захотелось очутиться как можно дальше от приемной посла; но нет, лестница, ведущая в кухню, начиналась прямо у двери приемной. Максвелл обратился ко всем известным ему богам, прося, что бы леди Монтилье еще спала. Но не сделал он и пары шагов, как его окликнули.
- Милорд, - за спиной стояла Жозефина, а от ее тона Тревелиану захотелось очутиться на балу, танцуя с Корифеем. Мужчина вжал голову в плечи и повернулся лицом к леди Монтилье. – Не хотите объяснить Ваше вчерашнее поведение?
- А что я сделал? – как-то пришибленно спросил Инквизитор.
- Вы снова повели себя безрассудно!!! Как можно было додуматься до
такого решения спора между лучниками? А если бы Сэра попала в Вашу голову? Что бы мы тогда делали? – стала возмущаться советница.
- Мда, Инквизиция без Инквизитора, нехорошо бы получилось, - вставил свои пять копеек подошедший Варрик. Он видимо тоже хотел наведаться на кухню.
- И это я еще молчу о том, что Вы ко мне… приставали.
-Я? – переспросил ошарашенный Тревелиан. Затем посмотрел на гнома, тот кивнул.
- Да, - подтвердил слова советницы Тетрас, - ты сказал: «Эх, была, не была!» Выпил залпом стопку гномьей водки и вышел из таверны, напевая что-то про посла инквизиции и счастливую веселую жизнь.
Гном в подробностях рассказал о ночных похождениях Инквизитора. Тот в свою очередь то краснел, то бледнел. По окончании рассказа Тревелиан клятвенно обещал себе уже в десятый раз, что не будет пить в компании Быка и Варрика. На этом и закончились бы мучения, если бы не подошла к ним Кассандра.
- Искательница, я, конечно, все понимаю, но …
- Молчи, гном, - сказала Кассандра, смущаясь и злясь одновременно.
- Но мир должен узнать, - продолжил Тетрас, театрально вскинув руки.
- Нет!!! – прорычала Пентагаст.
- Варрик…- протянул Инквизитор. – О чем еще ты забыл упомянуть…
- Я б сказал, но Рюшечка тут стоит.
Максвелл перевел взгляд на советницу, затем обратно на гнома.
- Варрик, уж лучше я сейчас узнаю, чем потом.
- Ты сам напросился, - предупредил Тетрас, медленно отходя от воительницы.
- Искательница попросила меня…
- Я сказала: «Нет!» - прикрикнула Кассандра. А гном, прячась за спину Тревелиана, продолжил:
- Она попросила у меня автограф, - Инквизитор лишь слегка удивился.
- Еще слово и я тебя убью! – не унималась Искательница.
-Я тоже тебя «люблю»! – отозвался писатель, а чуть тише, чтоб услышали только Максвелл и Жози, добавил, - автограф на груди.
Леди посол отвернулась, стараясь скрыть смех, Тревельян закусил кулак, чтобы не рассмеяться в голос. Кассандра, злая как разбуженный дракон, подскочила к гному, взяла его за грудки и хотела ударить, но отвлеклась на проходящего мимо генерала. Варрик, воспользовавшись моментом, выскользнул из хватки Пентагаст. И все было бы нормально, вот только шел командор в одних штанах, да сапогах.
- А что здесь за собрание? – поинтересовался Каллен.
- Ну, хоть у кого-то был хороший вечер, а может и ночь! – воскликнул Инквизитор, заметив довольную улыбку командующего.
- Эээ… Командор, а где ваша одежда? – взяв себя в руки, спросила Жозефина.
- Хм… Насколько я помню, накидка пропала еще до того, как я добрался до кабинета, доспехи должны быть где-то в районе стола, а вот рубашку я одолжил милому созданию…
- Ты ж вроде мало пил, зачем на кухню идешь?
- За завтраком, конечно же.
***
Прошедшей ночью.
Разведчица стояла у окна и смотрела на заснеженные горы, освещаемые луной. Генерал подкрался сзади и заключил ее в объятья. Леа изо всех сил старалась не думать о его сильных руках, касавшихся ее, - скоро, очень скоро они подарят ей ласки, от которых она забудет даже то, как ее зовут. Знал ли Каллен, какие чувства вызывают его прикосновения? Конечно знал и нагло пользовался этим. Расстегнув ремешки, удерживающие легкий доспех, мужчина наклонился и поцеловал ее в шею настолько нежно, насколько был способен. Леа чуть ли не мурлыкала от удовольствия. Немного отстранился, а затем резко стянул с нее рубашку. Девушка повернулась к нему лицом, притянула за шею, подчиняясь желанию. Командор прижался к ее губам долгим страстным поцелуем. Хоть бы этот момент никогда не кончался! Влюбленные медленно, но верно перемещались в сторону кровати, не забывая лишать друг друга элементов одежды. Оказавшись в постели, он продолжал исследовать гибкое и ловкое тело разведчицы. Командующий начал целовать ее шею, затем грудь, а она стонала от наслаждения. Когда он вошел в нее, Леа сразу же уловила его ритм. Казалось, они были вместе целую вечность, знали все чувствительные точки, прикосновения к которым вызывало особые ощущения. Каллен поднимался и опускался над нею; вскоре, тяжело дыша, ускорил свои движения. Разведчица почувствовала, как сильно забилось его сердце, и он содрогнулся. И она приняла его, восторгаясь силой и страстью, живущими в любимом генерале. Это было потрясающе и они не скоро забудут произошедшее. Каллен обнял ее и крепко прижал к себе. Девушка уснула на его груди, а командор долго перебирал ее волосы. Разведчица осталась у него до самого утра. Наконец-то они вместе!
***
Поднявшись на верхний этаж, Лелиана подошла к своему рабочему столу. На нем лежала записка, удерживаемая стрелой: «Спасибо, Соловушка!». Всего два слова заставили женщину улыбаться, чего она не делала очень давно.
***
- В таком случае, поздравляю вас, командор. Может нам устроить празднество по этому поводу? – предложила Жозефина.
- Нет, ни в коем случае! – запротестовал Каллен, а Инквизитор с Варриком рассмеялись. Кассандра лишь прикрыла глаза ладонью.
- Надо будет обсудить этот вопрос с Лелианой… - напевая себе под нос, советница собиралась удалиться.
- Никаких пиров-пирогов, Жози, - попросил Инквизитор.
- Но… - попыталась возразить леди Монтилье, однако Максвелл прервал ее, заткнув рот поцелуем. Так началась их счастливая история, совсем другая история.
