Ближе, чем ты думаешь

- Боже, Реджина. Останови машину, - простонала Эмма и умоляюще посмотрела на мэра. - Ты знаешь, что это неправильно, - продолжала Свон, не сводя глаз с рук Миллс, которые уверенно сжимали руль. - Ты понятия не имеешь, что я чувствую, Свон, - Реджина убивала своей холодностью и прямотой. - Ты права… Не имею…, - ответила Эмма и, положив руку на плечо Реджины, отчего та вздрогнула, шепотом добавила, - Ведь ты не позволяешь мне понять. Миллс ослабила хватку и, бросив суровый взгляд на пустую улицу, вновь нажала на газ. Мерседес резко развернулся и поехал по другой улице в сторону дома мадам мэра. На небе сияли звезды. Глубокая холодная ночь, мрачные пустые улицы, редкие огни одноэтажных домиков – всё это родной ночной Сторибрук. Кстати, звезды над небом городка – редкость. Они зажглись сегодня, наверное, чтобы, наконец, дать немножко тепла этому отдыхающему от злодеяний Снежной королевы городу. Но, как мы знаем, отдыхать приходится не всем… Черная машина Реджины остановилась возле дома, на двери которого сверкали при лунном свете золотистые цифры числа 108. Миллс заглушила Мерседес и молча положила ключ в карман пальто, другой рукой поправив его воротник. - Почему синий? – спросила Свон и искренне смеющимися глазами оглядела пальто Миллс, немножко задержавшись на красивой аккуратной груди мэра. Реджина вопросительно поглядела на Эмму, удивленно вскинув брови. - Вас что-то не устраивает, шериф? Эмма искренне улыбнулась, узнав старую-добрую Реджину Миллс, и ответила. - Это определенно твой цвет, - кивнула шериф в подтверждение своих слов. Реджина смягчилась. - Да брось, все в этом городе знают, что мой цвет – черный. - Кто сказал? – серьезно спросила Эмма. - Не знаю, Мэри-Маргарет, Дэвид… Робин и ... Генри… - Глупости, они не говорили такого, - вдруг засмеялась Эмма. - Что смешного, Свон? - Мне смешно, Реджина, от того, что такая взрослая красивая мудрая женщина, как ты, придумывает себе какие-то маски, роли… пытается быть кем-то, пытается делать всё правильно, а сама из ванной в спальню перебирается в пушистых розовых тапочках, носит коротенькие шелковые халатики, безбожно пачкает сковородки на своей кухне с утра, а потом не успевает их убрать и бежит снова превращаться в серьезную, суровую мадам мэр. Так вот, это её цвет – черный,а не твой. - Свон, ты чокнулась, - ответила Миллс и вышла из машины. - Ты злишься, что я попала в цель, - закатив глаза, Эмма дернула ручку двери, и, захлопнув её, последовала за Реджиной. Женщины вошли в дом. Эмма помогла Миллс снять пальто и аккуратно повесила его на плечики, пока Реджина снимала туфли с уставших ног. Шериф оставила свою куртку на столике в прихожей и прошла в гостиную за мэром. - Что будете пить? – раздался голос с кухни. - Что-то мне это напоминает… - про себя подумала Эмма, улыбнулась своим мыслям и ответила – Что-нибудь покрепче. Реджина вышла с графином в одной руке и с бокалами в другой. Пока она наполняла сосуды, Свон стояла в стороне и разглядывала красивый профиль женщины, вспоминая те несколько ночей, которые она ей подарила. Странно, какое-то необъяснимо теплое, даже ноющее чувство отозвалось в груди…как же его… черт, вылетело из головы… На «н», неж…Нежность что ли? Реджина отдала напиток Эмме и быстро приложила губы к бокалу. Белое сухое вино оказалось на редкость крепким, шериф как ценитель винных изделий сразу же это поняла и попросила второй бокал. Реджина налила себе еще, но чуть меньше, чем Эмме. Обе по-прежнему стояли у столика в гостиной и, изредка поглядывая друг на друга, в тишине пили вино. Это как раз-таки тот случай, когда нужно просто помолчать, немножко отойти от происходящего и успокоиться вместе. Именно вместе. - Можем посмотреть фильм или сделать что-нибудь такое… ну... что там делают парочки в Бостоне? - растеряно спросила Реджина, разглядывая значок шерифа на ремне Свон. - Правда? Ты хочешь? – спросила Эмма, взглянув в глаза Миллс. - Ты знаешь, зачем я это делаю. Не спрашивай, - тихо ответила Реджина, забрала у Эммы пустой бокал из рук и скрылась на кухне. Свон осторожно присела на краешек дивана и включила телевизор. "Ради Генри, конечно, ради него. Он верил в каждую из нас, мы должны оправдать его надежды", - пронеслось в голове Свон. Слезы, несколько дней стоящие за крепкой стеной внутренней борьбы, вдруг медленно потекли по её щекам. Внезапно свет в гостиной погас, спасительница смахнула с лица соленые капельки. Фигура Реджины в обтягивающих спортивных штанах и футболке приблизилась к дивану, женщина плюхнулась рядом, поджав под себя ноги в тех самых розовых тапочках. Эмма краешком глаза следила за тем, как Миллс щелкает каналы, сидя по-турецки на мягком диване. - Теплая, домашняя Реджина… Реджина, какая же ты у меня красивая, - думала про себя Эмма, не замечая того, как уже вовсю таращится на мэра. - Что? – спросила Миллс, по-прежнему щелкая каналы, не сводя с экрана взгляд. - Может быть, мелодраму? – хитро спросила Эмма. Реджина усмехнулась и переключила на мелодраматический канал. - Как раз начало. - "Кэрол", - медленно произнесла Эмма, - наверное, хороший. Свон попыталась устроиться поудобнее, обхватила руками подушку на коленях и облокотилась на стенку дивана. Но какое-то нарастающее беспокойство не давало ей расслабиться. Миллс словно почувствовала это и легла, опустив голову на подушку в руках Эммы. Шериф, явно не ожидавшая этого, еще больше напряглась. - Эмма. Давай просто смотреть фильм, - прозвучал бархатный успокаивающий голос Реджины. Свет телевизора освещал их лица. Миллс заинтересовано читала титры, а Эмма разглядывала её стройное тело, пытаясь привыкнуть к тому, что теперь эта женщина, кажется, законно принадлежит ей... Наверное...