***
— Хей, красавчик, можно тебя угостить? — муркнула Наруто, подползая под бочок Хаку, до этого увлечённо перекидывающегося хмурыми взглядами с Саске. Последний бросил на Наруто привычно презрительный взгляд и Узумаки, оскалившись в счастливой улыбке, незаметно для Хаку показала ему неприличный жест и получила в ответ ухмылку и фырканье. Юки же смутился и тихо засмеялся, отчего Наруто еле сдержалась, чтобы не пискнуть от умиления — она обожала милые вещички, а Хаку, по её личному мнению, был олицетворением слова «кавай». Дождавшись, пока Саске уйдёт — они попеременно составляли компанию Юки — Наруто жестом волшебника вытащила купленные на рынке сладости и таки угостила ими благодарно улыбнувшегося Хаку. Он с каждым днём потихоньку оттаивал — Узумаки считала это достаточно смешным каламбуром — и куноичи самой становилось легче, но горечь из взгляда шиноби не собиралась никуда исчезать, а тем временем их миссия подходила к логическому завершению и скоро придется отбывать обратно в Коноху. — Спасибо, Наруто-чан, — тихий голос оборвал её мысли и она, вскинувшись, посмотрела в глаза Хаку. — Правда, ты очень много для меня сделала. Ты и твоя команда, Цунами-сан и… Все вы. Не передать словами мою благодарность, но думаю, мне уже пора уходить. — Что? Нет, подожди!.. — Хаку взял её за руку и усадил обратно, когда она подскочила на ноги. Он был решительно настроен продолжать, но джинчуурики свободной рукой накрыла его губы, не дав ему закончить. — Сначала я, ладно? Раз уж ты так мне благодарен, будь добр на эту уступку! — Юки бросил на неё беспомощный взгляд и в конце концов кивнул, соглашаясь с её условием. Узумаки резко встала на ноги и выбежала из комнаты, оставив парня недоуменно хлопать глазами ей вслед. Она собрала все необходимые вещи и вернулась за Хаку, нагруженная небольшим рюкзаком. — Идём, — Хаку лишь оставалось следовать за ней. Выйдя из дома, они наткнулись на возвращающихся с рынка Сакуру с Цунами-сан и Инари. Последние сразу направились на кухню, а вот Сакура задержалась, чтобы переброситься парой слов с Наруто, а после — совершенно неожиданно — крепко обняла Хаку. — Всё будет хорошо, — шепнула она на ухо и тепло улыбнулась — будто старому другу — и, казалось, было в её улыбке что-то такое, что Хаку даже не сомневался — всё действительно будет хорошо. Он не отводил от неё взгляда, пока она не скрылась внутри дома и лишь тогда моргнул, отмирая и поворачиваясь обратно к блондинке, которая смотрела на него с ехидно прищуренными глазами. — Сакура-чан, конечно, красотка, но нам действительно пора, братец, — игриво пропела Узумаки, наслаждаясь тем, как вогнала обладателя Кеккей Генкая в краску. Он хотел было начать оправдываться, но передумал, осознав, что лишь ухудшит своё положение, дав ещё один повод для шуток Наруто. Она понятливо — и несколько разочарованно — хмыкнула и махнула рукой, поманив за собой, после чего двинулась в путь. Хаку последовал за ней, чувствуя прожигающий затылок тяжелый взгляд вечно мрачного и несколько печального товарища Наруто. «Они все, — мелькнула мысль у нукенина, — несколько печальны».***
«Ну не томи же! — пророкотал недовольно голос в голове и Нии поморщилась. Ей-богу, никакой личной жизни с этими биджу! А как же её принципы, а как же интрига? — Быстрее!» «Да чтоб тебя!» — рыкнула куноичи и Момочи подобрался, заинтересовавшись неожиданной сменой настроения собеседницы. Та бросила на него острый взгляд, выглядя при этом так, будто он, Забуза, был виновен во всех её проблемах. Нет, Забуза, конечно, многим жизнь попортил, как и любой порядочный нукенин, но в данном случае готов был поклясться, что вот эту женщину впервые в жизни видит. — Меня зовут Нии Югито, — внезапно заговорила женщина и он приготовился внимать каждому слову, потому что в ином случае столь агрессивная дама могла и врезать. Он по взгляду понял. — Я не собираюсь тебя убивать, использовать или принуждать к чему-либо, мне абсолютно наплевать на тебя и твои дела, нас бы с тобой совершенно ничего не связывало и сейчас ты благополучно гнил бы где-нибудь на дне, если бы не одно «но», — сделала драматичную паузу блондинка и тут её лицо наконец-то потеплело. На пару градусов. — Узумаки Наруто. Узумаки Наруто. Имя ударило в голову, пробуждая в памяти события последних дней и с силой сжал кулаки, наконец посмотрев на Югито без наигранного интереса. — Чего тебе надо от мальчишки? — грубо осведомился он. — «Мальчишки»? — Югито смотрела на него с искренним недоумением, а секундой спустя расхохоталась, махнув рукой. — Ясно все с тобой, хах, ну насмешил… — куноичи ухмыльнулась и качнула головой. — Расслабься, герой, я для неё не враг. «Мальчишка», надо же… А как ты сразу посерьёзнел, а? Что, и тебе в душу запал этот ребёнок? Неудивительно… —… Все шиноби Кумо так болтливы, или только мне с тобой повезло? —… На удивление Забузы в него ничего не полетело, но он с некой печалью — нет — проследил за бесславно почившим деревом, рухнувшим на землю с громким треском. Гораздо больше он забеспокоился за себя, когда нечеловеческие глаза посмотрели на него с миловидного женского лица и чужой голос ответил с насмешкой: — Тебе действительно везёт, мальчик. «Гребанные джинчуурики…» — осознал он с прискорбием и стукнулся головой о ствол, прикрыв глаза. Биджу, приняв мученический стон за согласие, продолжила говорить: — Чем-то ты сильно понравился Наруто-чан и она попросила нас помочь спасти тебя. Надеюсь, что ты умеешь быть благодарным, мальчик, иначе, — Югито — точнее тот, кто был сейчас за неё — подняла руку на уровень лица, демонстрируя удлинившиеся когти. Намёк был ясен, как день, Забуза не сомневался — для них, что камень, что масло — никакой разницы. Его правда все равно больше заботили слова об Узумаки Наруто — она, что, девчонка? Везёт ему на баб, тьфу. — Что вас с ней связывает? Для чего всё это? — его собеседницы — у биджу вообще есть пол? Судя по манере речи, у одного из них точно есть — как-то дружно вздохнули и он явственно почувствовал их нежелание вдаваться в детали. Тем не менее, что-то заставило их продолжить и теперь говорила снова Нии. — Узумаки Наруто — джинчуурики, как и я, и мы установили связь… — Никогда не слышал о том, что джинчуурики имеют друг с другом связь, — недоуменно хмыкнул мужчина и Нии скрежетнула зубами — этот тип её жутко раздражал, а она сама оратором в жизни не выступала. — Во-первых, если хочешь что-то узнать, не надо меня перебивать. Во-вторых, как будто вы вообще что-то знаете о джинчуурики и биджу, — последнее она чуть ли не выплюнула и для мечника стало понятно, что это больная тема. В принципе, для всех джинчуурики это было больной темой, и он это понимал, но про связь до этого на самом деле ни разу не слышал. Это ведь не то, что можно так легко скрыть, разве нет? — В-третьих, это не твоё дело, — аргумент. Куноичи сделала вдох, выдох, выпустила пар, набрала побольше воздуха и продолжила. — Тебе на самом деле не должно быть дела до того, как так получилось, но Наруто решила помочь тебе и твоему маленькому другу, — она сделала паузу, позволяя Забузе самому дойти до верной мысли. — Хаку? Где он сейчас? — голос его звучал вроде бы как обычно, но чуткий слух Югито уловил смену интонации и она сдержалась, чтобы не расплыться в улыбке, сильнее нахмурив брови. — Умер, — растерянный вздох и широко раскрывшиеся в ужасе глаза не стали бальзамом на сердце светловолосой, ибо подобным шутить она не собиралась. — Душой, — продолжила она. Шумный выдох и звук повторного удара затылком о ствол. Она поморщилась, сетуя на растрату её труда — сколько усилий, чтобы идиот в итоге заработал себе сотрясение. — Ты стал смыслом жизни мальчишки, потому, с твоей мнимой смертью, он потерял всякое желание жить дальше. — Со временем станет легче. Теперь он не один. — Что? Ты не собираешься с ним встретиться? Неужто совсем нет дела? — о, Югито видела, что дело есть, ещё как, но продолжала требовать ответ, пользуясь временной слабостью мужчины. Мечник прикрыл глаза, не собираясь отвечать, но куноичи буквально давила на него своим осуждающим взглядом, лишая возможности отмолчаться. — Без меня… ему будет лучше, — наконец решился Момочи, но глаза так и не открыл. — Хаку слишком добр, а я… Узумаки Наруто может дать ему то, что не в силах был дать я. В свою очередь, я не останусь в долгу и отплачу за спасение наших жизней. — Довольно громкая речь для того, кто считал этого мальчика лишь… Как там было? — Нии сделала вид, будто пытается вспомнить и щелкнула пальцами. — Ах, да! Инструмент, — голос её сочился ядом, и яд этот разъедал внутренности их обоих. — «Всего лишь оружие», мм? Знакомая тема… — Это было правило, по которому я жил. Забавно, как долго человек может обманывать самого себя. И глаза на правду мне открыла мелкая девчонка, которая и жизни-то нормально не видала… — казалось, факт того, что это «девчонка», его возмущал чуть ли не больше всей ситуации в целом. — Хотя, вы, джинчуурики, с самого первого дня знакомитесь со всей жестокостью мира, не так ли? — О, не сомневайся, она повидала всего в достаточной мере, гораздо больше, чем ты думаешь. Это и восхищает. Видеть всю суть людей, на своём опыте испытать всю беспощадность окружающего мира, и все ещё верить в лучшее… Глупо… И тем не менее, восхитительно. Волей-неволей и сам начинаешь надеяться. — Действительно, — не будь ему так больно, он бы рассмеялся, а так, мог лишь скалить зубы, в намеке на слабую улыбку. — В любом случае, своё «не хочу, не буду» и «без меня ему будет лучше», можешь засунуть себе в задницу. Это тебе не второсортный дамский роман. Мы в ответе за тех, кого приручили, знаешь ли, потому ответственность придётся взять на себя, драматичный ты засранец. Хочешь дать Хаку лучшую жизнь? Устрой её для него сам, — ухмыльнулась, приподнимая голову, будто… высматривая кого-то. Забуза проследил за её взглядом и заметил две фигуры, замершие на ветке высокого дерева. — Забуза-сама… — дрогнувшим голосом вымолвил Хаку, удержавшись на ногах только благодаря подхватившей его под руку Наруто, которая и сама от переизбытка эмоций была готова разреветься. Не стоило сомневаться, что стояли они там давно и слышали много. — Ах ты сук… — последнее слово затонуло в радостных восклицаниях Наруто и Момочи только и оставалось, что под злорадное хихиканье джинчуурики Ниби неловко успокаивать подскочившего к нему Хаку, не способного сдержать слез при виде живого и более менее здорового наставника.