Холодно

Цицерон всё сделал сам. Он привёл Визару, буквально втащил его на своих плечах. Тощеватый и гибкий, как ивовая ветка, он гнулся под тяжестью почти недвижимого ящера. Но Бабетта и Назир, принявшие брата своего из рук шута подтвердили: «Жив» - и все выдохнули. - Ты в порядке? – Цицерон дёрнулся на голос, будто он был привязан к нему. Имперец растянул губы в улыбке и кивнул, ощущая смуглую ладонь на щеке. Флорети смотрела на него со смесью жалости и строгости. Цицерон знал этот взгляд – она волновалась. - Я в порядке, милая Флорети, - протянул он, демонстрируя зубы в улыбке. Дориан усмехнулся, глядя на них. На его памяти, шут крайне редко употреблял в обиходе имена – всем давал не то прозвища, не то звания. И лишь Флорети всегда оставалась Флорети. То ли у него была такая политика к лидерам Братства – ведь Астрид он тоже называл по имени – то ли он так выделял людей, играющих в его жизни важные роли. - Что случилось? В каком он был состоянии? – спросила Флорети, вновь становясь холодной и острой, как кромка скимитара хаммерфелских странников. Снова к делу, ибо оно не ждало. - Несколько стрел в спину. Кажется, тёмного ящера преследовали. Он вымотан и устал, - угрюмо заговорил Цицерон, но чётко и внятно, без привычных ужимок. Он знал, как это важно. – Пока я лечил его, он сказал, что преследовали с самого Вайтрана. Стража? Возможно… - За ним мог быть хвост! – выпалил Дориан. - За ним был хвост, - тонкие губы шута растянулись в широкой ухмылочке, а лезвие кинжала, что показалось из ножен, было покрыто кровью. – Но Цицерон обрубил его. - Уверен? Потому что если к нам… - Ты хорошо поработал, Цицерон! – Флорети перебила Дориана, и босмеру пришлось замолчать, ибо сложно перечить громкому голосу лидера. – Поешь и отдохни. - Я должен вернуться к своим обязанностям. Мне необходимо проверить, как там Матушка и… - начал Цицерон, собираясь было уйти к привычному месту, но его руку мягко обхватила ладонь Флорети. - Поешь и отдохни, - с мягким напором сказала она, заглядывая ему в глаза. – Вас не было несколько часов. Тебе нужно набраться сил. Поверь мне, с Матушкой всё будет хорошо. Шут с секунду смотрел в лицо Флорети, после чего кивнул головой и отправился в обеденную залу. Там всё ещё было холодно, и неприятно свистел ветер, но всё же, там стоял стол, стулья и была еда. - А если всё же хвост? – хмуро спросил Дориан. - Маловероятно. Меня больше волнует, почему его преследовали. Это же Визара. Его не должны были заметить… Разве что они могли знать, что появится ассасин, - хмыкнула пиратка, опираясь плечом о каменную стену. - После убийства Тита Мида людей могла охватить паника. В Вайтране весьма не дурной правитель, да и слухи распространяются быстро. Наверное, он усилил стражу, - отметил Дориан. - Откуда такие познания? - Я жил там, - пожал плечами босмер. - Понятно. Значит, ближайшее время нам лучше не появляться в тех местах, - хмуро подметила Флорети. Да, слава Тёмного Братства – это хорошо, это просто отлично. Но вот это не означает, что они всё ещё столь же сильны. Тем более, всегда найдётся кто-то, кто захочет устранить угрозу. Раз это было однажды, это может случиться ещё раз. Кто знает. - Флорети, - окликнул её тонкий детский голосок. Бабетта вошла, вытирая руки кровавым обрывком ткани. - Как он? - Плохо. Кажется, он не мог долгое время вытащить стрелы, много двигался. Дерево из-за влажности начало немного гнить. Но в остальном – он в порядке. Жить будет, - кивнула вампир. – Он хочет поговорить о чём-то. Кажется, это важно. - Конечно, сейчас, - кивнула редгард, двинувшись в сторону жилых комнат. - Флорети, - вновь отозвался голос. Пират оглянулась на рыжеволосую девочку. – Не долго. Ему нужен покой. Строгий кивок головы и уверенный, немного хромой шаг. Вампир смотрела ей вслед, чуть поджав нежные губы. Убежище ещё выглядело плачевно. Вокруг пахло затхлостью, сыростью и гнилым деревом. Пусть Бабетта и Цицерон пытались исправить ситуацию, тут нужно нечто большее, чем небольшая уборка в две пары рук. Впрочем, они постарались, и старания эти были не зазря. Флорети невольно хромала, так как сырость подземного убежища плохо влияла на старые чувствительные шрамы. Впрочем, она так к этому привыкла, что почти не замечала этих неудобств. - Всё в порядке, Назир, бывало и хуже, - просипел знакомый голос. Флорети невольно улыбнулась и уже смелее шагнула в комнату. Визара лежал на кровати, грудь его белела свежими бинтами. По обе стороны кровати, как охранники, сидели Назир и Рон-Тара. Назир о чём-то спрашивал, даже смеялся немного, но по взгляду редгарда было видно, что он всё же обеспокоен судьбой Тёмного ящера. Рон-Тара аккуратно подносила к губам Визары какое-то варево. Небось Бабетта опять что-то смешала. Впрочем, оно к лучшему. Визаре, кажется, эта забота нравилась, тем более, судя по всему, вкус у его «лекарства» не был отвратительным. - Что ты хотел обсудить? – спросила Флорети, улыбаясь. Спрашивать о том, как себя чувствовал аргонианин, не было смысла. Итак всё было видно. Он мог быть мёртвым, но он жив. Кажется, ему этого достаточно, чтобы быть в норме. - Моих преследователей, - Визара заметно поскучнел и очередную ложку варева принимать отказался, отодвинув её ладонью. – Они несколько раз называли твоё имя. - Уверен? – редгардка напряжённо посмотрела на ящера. - Более чем. Я так и получил первые две стрелы. Я подслушивал, как они обсуждали планы. Они хотели, чтобы я привёл их именно к тебе. Поэтому они меня не добили, даже когда был шанс, - Визара сморщился и хрипло кашлянул в кулак. – Я кружил, как мог, и остановился на той лесопилке. Я был уже готов умереть там. Но они ждали. Я был нужен им живым. Тогда-то и появился шут. Флорети задумчиво переглянулась с Рон-Тарой. Пальцы скользнули сквозь колючие волосы. Что же делать? Кто её преследует так упорно, что даже знает, с кем она сейчас якшается. - Но есть хорошие новости, - голос Визары звучал победно. – У нас есть двадцать тысяч чистым золотом за смерть Императора, а труп заказчика уже должен остыть. Я бы предложил это отпраздновать, если бы не моё состояние. Флорети усмехнулась – Визара нёс не только плохие вести, но и мешок новой жизни. Золото, которого им так не хватало, дабы отстроиться. - Это и правда хорошие новости, - кивнула Флорети. – Бабетта сказала, что тебе нужен отдых. А ты мне нужен здоровым. Редгардка улыбнулась, показывая край сколотого клыка, и, махнув рукой, направилась прочь. Она знала, куда идти и где ей успокоить свои нервы, привести мысли в порядок. - Всё совсем плохо, Флорети? – спросил Цицерон, вглядываясь в рухнувшую рядом пиратку. Седая голова отрицательно качнулась в ответ. Шут положил руку на спину Флорети и осторожно погладил её. - Меня преследуют, Цыц, - тихо отозвалась пиратка. – Даэдра, да кому бы я сдалась?! - Пусть приходят. Я заставлю их плеваться кровью! – с энтузиазмом ответил Цицерон. Кажется, он был настроен решительно. - Нет, второго такого нападения мы не переживём… - Флорети промычала что-то невнятное и мучительно зажмурилась. Она хотела было что-то сказать, что-то отметить… Как вдруг оказалась в крепких объятьях. Цицерон молчал, зажав губы, держал её в руках. Вновь такую напряжённую, как натянутая струна. И от этого становилось лучше. Флорети успокаивалась, отпуская эту мысль, кружащуюся в голове: «Если бы я уплыла с Катарией, они были бы в безопасности» - а шут будто почуял эту мысль. Как пёс ощущает опасность по запаху. И он не хотел, чтобы она жалела о своём выборе. Флорети отстранилась и ладонью сняла с головы Цицерона колпак. Рыжие пряди отливали в отблесках факелов охрой, глаза блестели свечным огнём. Он глядел в злато её очей смело, строго и с невероятной уверенностью, невероятной преданностью: «Я никому тебя не отдам» - застыло на его губах. - Во имя Кинарет, я бы без тебя пропала, - тихо усмехнулась она, прижавшись лбом к его лбу. Цицерон еле заметно покачал головой, но перечить не стал, лишь соприкоснулся с ней губами. Неуверенно и мягко, но постепенно всё настойчивее, всё твёрже. Флорети чуть отстранилась. - Что я говорила про отдых, м? – чуть дерзко улыбнулась она. Её янтарные глаза ловили отблески огня, что делали их игривыми, немножко даже безумными. Её ладонь скользнула по плечу к груди, и ниже по животу, остановившись на пряжке пояса. - Оо-о, Цицерон будет счастлив такому отдыху, - тонкие губы, чуть красные после поцелуя, растянулись в широкой улыбке, наполненной щекочущей дерзости. - Что же, тогда… - Флорети чуть прикрыла глаза, но вдруг раздался сдержанный кашель. Объятья разжались в мгновении ока, Цицерон недовольно сжал губы и скрестил руки на груди. Флорети, в свою очередь, резко выпрямилась и широким жестом развернулась в сторону вошедшего Назира. - Во-первых, если тебя ещё интересует наша проблема… - Не ёрничай, а по делу, - хмуро сказала редгардка, поднимаясь со стула. Назир улыбнулся – другого он не ждал от лидера Братства. Даже пойманная в довольно компрометирующей ситуации, она всё ещё вела себя достойно. - Как скажешь. Я поеду в Рифтен. Хочу наши деньги пустить в нужное русло. Хотел, чтобы ты тоже уехала. Я пущу слухи, что ты отправилась со мной. А по дороге, мы разойдёмся. Это отвлечёт преследователей от Данстара, а ты будешь в безопасности. - А ты как же? – отозвалась Флорети. - Я знаю дорогу достаточно хорошо. Поверь мне, они пожалеют, если последуют за мной, - усмехнулся Назир. Флорети взяла короткую паузу. - Когда едешь? - Завтра ночью выезжаю из Данстара. - Я дам тебе внятный ответ завтра утром, устроит? - Вполне, - понимающе кивнул редгард и удалился прочь. Правда, остановился на минуту на ступеньках. – Советую вам, всё же, найти место получше. - Обязательно приму к сведенью, - фыркнула Флорети, скрещивая руки на груди. Назир ушёл, провожаемый недовольным взглядом Цицерона. Шут поднялся со стула и сгрёб в руках свой колпак. - Что же, у Флорети есть дела и… - Цицерон не договорил, ибо рука пиратки крепко сжала его запястье. Редгардка вновь с улыбкой посмотрела в лицо шута. - Я же сказала – завтра утром, - усмехнулась она и потянула шута на себя, целуя его тонкие губы.