Твои леденцы этой весной

Эти слова как приговор. Мы неловко переглядываемся. Беспощадно тикают стрелки часов. - Нажми еще раз, - шепчет Дима, завороженно глядя на экран. - Он сломался, - повторяет она роковую фразу. – Не печатает. Машенька издает тихий стон, Настя прикладывает ладони к горячим щекам. - Вас. Всех. Уволят, - спокойно говорит Маргарита Васильевна, нажимая на кнопочку «распечатать» в двадцать второй – и вот уже в двадцать третий – раз. - До двенадцати еще восемь минут, - с придыханием говорит Дима. Все, как по команде, смотрят на часы. – Надо срочно найти техника. - Мы не успеем. - Успеем. С единодушным воинственным кличем офис срывается с места. Димка бежит в коридор – искать компьютерщиков на других этажах здания. Настя с Машей обрывают телефоны, одна пытается срочно вызвать нашего админа из отпуска на Ибице, вторая громко материт производителя принтеров. Я выхожу на лестницу и, присаживаясь на подоконник, с наслаждением закуриваю. Они пока не знают, но теперь это не моя проблема. У нас в офисе сдают отчеты по пятницам до двенадцати. А что происходит с теми, кто не успевает? Не знаю, при мне такого еще не было. То есть, я работаю не так давно, меньше года, но еще ни разу не видел, чтобы кто-то так облажался. Принтеры ломались, отключалось электричество, один раз была эвакуация из-за заложенной в здании бомбы, но последний отчет ложился на стол директора в 11:59. Всегда. Без исключений. Потому что бомба еще может не сработать, а вот гнев босса всегда работает, как часы. И навлекшего гнев сотрудника разорвет на мелкие-мелкие куски. Мы имеем радость наблюдать что-то подобное каждый раз, когда кто-то лажает. Сидишь спокойно, стучишь себе по клавиатуре, и тут рык на весь офис, громкий уверенный мат, и чьи-то мозги по стеночке стекают. Обычная ситуация, никто даже не обернется. - Нашееееееееел! – орет Димка, пролетая мимо меня с каким-то щуплым парнем в очках. Айтишник из рекламной компании ниже этажом. Я усмехаюсь – даже не сомневался. Спокойно тушу сигарету, возвращаюсь в приемную, где коллеги чуть не дерутся за право распечатать первым. - Куда без очереди! - орет Маша с красным лицом, Настя толкает ее бедром, Димка выхватывает листок из принтера и радостно протягивает Маргарите Васильевне. Та постукивает по стопочке ноготками и с гаденькой улыбкой смотрит на часы. «У вас три минуты, смертные», - говорит ее нежный взгляд. После беспощадной битвы у Маши бусы на голове, а у Насти блузка вылезла из-под пояса юбки, обе, тяжело дыша, протягивают секретарю отчеты. Маргарита Васильевна усмехается и идет со стопкой к кабинету генерального. Обтянутая черной юбкой попа бодро прыгает в такт каблучкам. - Тема… - вдруг тихо зовет Димка. – Тем, ты же… распечатал? - Неа. Не успел, – я лениво пожимаю плечами и с наглой улыбкой смотрю на вытянувшиеся лица коллег. Маргарита Васильевна стучит и после короткого «да» заходит ТУДА. Финито мне, финито. Под немые взгляды коллег я сажусь за свое рабочее место, машинально проверяя почту. Остальные на цыпочках расходятся по местам, не решаясь нарушить тягостное молчание. Димка все еще пялится на меня, не в силах даже моргнуть или закрыть рот. Мои пятнадцать минут славы – сейчас бы добавить еще что-то эффектное, драматичное…. - Кольцов! – от громового окрика босса слегка вздрагивают листочки фикуса. Дверь открывается с ноги, чуть не слетая с петель. Что-то слишком драматично. Разъяренный Кирилл Дмитриевич появляется на пороге своего кабинета. Я невольно вжимаюсь в кресло, хотя внутренний голос пищит «крепись, Темка! будь мужиком! ты готовился, ты знаешь, что делать». - Ко мне в кабинет, быстро, - четко и сдержанно цедит босс, напоследок оглядывая мрачным взглядом офис в поисках проявления несовершенств. Маша задерживает дыхание, Настя до покраснения сосредотачивается на своем мониторе, Дима, кажется, молится про себя. Маргарита Васильевна грустно смотрит на фикус – ну вот, и этому теперь хана, уже третий за месяц меняем. - Мне повторить? – тихо спрашивает босс, глядя на меня. - Нет, - почему-то моя дерзкая уверенность звучит как писк. И когда он уже отведет взгляд?! Еще минуту, и меня можно будет навсегда сдавать в санаторий пострадавших от радиационного излучения. Я поднимаюсь и прохожу мимо стола замершей Насти, мимо посиневшего Димы, мимо погибающего фикуса. Кирилл Дмитриевич придерживает для меня дверь. На груди натягивается белая рубашка в темно-синюю полоску, от тела ощущается опасное тепло. Вам когда-нибудь приходилось находиться в десяти сантиметрах от Звезды Смерти? Чуть не спотыкаюсь, заходя в кабинет. Тут светло и почти уютно – солнышко проводит черту по полу, заливает апрельским теплом половину комнаты. Наши окна под самыми облаками, старый и новый город тянется в горизонт. - Кольцов, ты охуел? – горизонт обрушивается на меня громовым голосом босса. Кирилл Дмитриевич садится на край стола, берет в руки свеженький лист с бодрым печатным текстом и тычет мне им в лицо. - Это что, блять? – орет так, что у меня в ушах звенит. И прекрасно, не придется объяснять коллегам, что случилось. - Это мое заявление об уходе, - сообщаю на удивление спокойным голосом. - Я знаю, что это твое заявление, я блять, спрашиваю, какого хуя, блять! – босс швыряет листок обратно на стол. Наша компания, кстати, претендует на лидерство в своей области. А вот этот тип входит в список самых успешных бизнесменов до тридцати пяти лет. Сам в ахуе. - Ты меня шантажировать решил? Ты, блять, охуел? – продолжает орать этот вундеркинд. - Ты думаешь, самый умный? Я удивленно приподнимаю бровь. - То есть? Не понял. - Не понял он, блять, – босс берет пенал с карандашами, вертит в руках, и со всей дури херачит его в стену. Главное, все это – с абсолютно спокойным, почти безмятежным выражением лица. Моя вторая бровь лезет на те же высоты. О том, что у генерального «крыша того», знают во всех отделах. Знают и про скверный характер, и про склонность к обсценной лексике, и про нетерпимость к любым, даже крошечным ошибкам. Спрашивается, почему продолжают работать? А по двум причинам. Во-первых, сука, щедрый. У нас секретарша получает больше, чем топ-менеджеры некоторых компаний. А во-вторых, сука, красивый. Настолько, что дух захватывает. Судя по всему, даже у мужиков. – Значит так, - уже тихо, но очень внятно говорит мой босс. - Если еще раз попробуешь подобное выкинуть, уволю к херам, понял меня? Так, вот тут какая-то ошибка…. - Если захотел повышения, - как ни в чем ни бывало продолжает босс, - подошел ко мне и сказал, как мужик: «Кирилл Дмитриевич, я тут охуел от собственной важности, повысьте мне зарплату». Или если тебя что-то не устраивает – подошел и сказал: «Кирилл Дмитриевич, вы хуево управляете компанией, я вам сейчас объясню, как лучше». Но, блять, нехер мне тут записульки на стол подбрасывать! Я быстро-быстро мотаю головой. - Нет, Кирилл Дмитриевич, вы не поняли. Я хочу уволиться. Это мое решение. - Да ты чо? – он вдруг встает, засовывает руки в карманы и подходит ко мне. Так близко, что я вновь почти ощущаю тепло его тела. Я сглатываю. Но не отступаю. - Сколько тебе там предлагают? - Где? - Блять, там, куда ты сбежать собрался? – босс закатывает глаза, явно теряя терпение. - Кирилл Дмитриевич… - Я повышаю тебе зарплату в два раза, - говорит он, затыкая меня на раз-два. В ступоре смотрю на него, не зная, как отреагировать. Что? Босс чуть откидывает голову, глядя на меня сверху вниз, взлохмачивает свои черные волосы нетерпеливым жестом. Длинные пальцы взъерошивают непослушные пряди. - Блять, Кольцов, ты что, в уме до сих пор на два умножаешь? - фыркает он, не дождавшись от меня никакой реакции. Сглатываю. - Кирилл Дмитриевич, - слышу свой хриплый голос и в очередной раз бешусь, что не могу управлять интонациями в его присутствии. - Тема, ты сейчас говоришь мне «да», забираешь заявление и уебываешь на свое рабочее место, - спокойно говорит босс, глядя на меня с таким ледяным спокойствием, что по позвоночнику проходит дрожь. Я медленно выдыхаю. - Хорошо, - говорю я. Он кивает и спокойно возвращается к своему столу, отдавая мне заявление. Я разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Дверь за моей спиной закрывается, я иду к себе и вдруг выхожу из ступора. Постойте, но какого хера?! Что только что было? Пять месяцев, пять месяцев назад я сказал себе, что уволюсь. Месяц набирался решимости, месяц сомневался, месяц укреплялся в уверенности, месяц продумывал пути отступления и еще месяц составлял заявление. И что, теперь пятимесячный труд коту под хвост?! Нет, при моей нынешней зарплате такая прибавка – это охереть, как много, но извините! Я мужик, а не продажная девка. У меня есть веская причина для увольнения, и я чертовски устал загибаться с этой причиной уже пять месяцев. Набираю в грудь воздуха, чтобы вернуться в кабинет и настоять на своем решении, но тут…. - Кольцов! – коллеги хватаются за сердца, фикус дрожит. – Сука, отчет мне чтобы через пять минут сдал! Блин, блин, блин, отчет! Проклиная себя, кидаюсь к принтеру. *** Нажимаю на значок «обновить» в почте. Монитор одиноко светится в темноте офиса, переговаривается с бликами в высоких офисных окнах. Городские огни желтеют в сером столичном воздухе. В последнее время темнеет поздно, апрельские сумерки насыщаются ночью, я нажимаю на «обновить». Все сотрудники, включая босса, давно разошлись, я сослался на недоделанные коммерческие предложения и остался один. Дело же не в деньгах. Чтоб тебя. Кручусь на стуле, прикусывая кончик свежего карандаша. Напеваю Asleep вместе с Моррисси в наушнике. Кто мог ожидать, что босс настолько всерьез попросит меня остаться? Эта решимость и застала врасплох. Я, конечно, хороший умный мальчик, зарабатываю боссу денюжку, но… почему-то не уходило ощущение, что он предложил мне куда больше моей разумной цены. И зачем? Просто ради принципа? Ну конечно, очень на него похоже. Босс знает, как получать то, что хочет. Мне бы ваши таланты, Кирилл Дмитриевич. Я отвлекаюсь на щелчок замка и вздрагиваю от быстрого предчувствия. Генеральный заходит в офис, смотрит на меня со смесью удивления и недовольства. Быстро выключаю музыку в наушнике, прикусываю язык. Ничего нового – он часто уходит с работы сразу после ланча, а потом возвращается в ночи думать свои стратегические думы. Проходит мимо меня, морщится от света монитора в темном офисе. Ничего нового – сотрудники, работающие в девять вечера, не редкое зрелище в этой компании. - Глаза посадишь, умник, - недовольно говорит он, на ходу щелкая выключателем. - Работать всегда со светом. Чтобы не было больше такого. Интересно, он хоть иногда бывает всем доволен? Босс подходит к фикусу, критически его осматривает, держа руки в карманах. Закатывает глаза, бормоча что-то подозрительно похожее на «уволить нахуй» и решительно снимает пиджак, кидая его на спинку соседнего стула. Закатывает рукава рубашки, перекидывает галстук через плечо и с хмурым видом начинает копаться в земле. Раз уж я все равно в офисе, неплохо было бы и впрямь закончить пару дел. Просматриваю письмо от клиента – так-так, характеристики устраивают, но вот цену лучше бы…. - Кольцов, ты что-нибудь понимаешь в удобрениях? – и ведь знает, что отвлекает меня от работы, подонок. - Неа, - мычу я, сосредоточенно выстукивая на клавиатуре ответ на клиентское письмо. - Вот и Марго наша ничерта не понимает. Бляяяяяять. Поднимаю голову на раздраженный возглас: босс пытается поправить съехавший галстук тыльной стороной руки. Пачкает рубашку землей, матерится. - Помочь? – хмыкаю я. - Нет, блять, сиди дальше залипай в монитор, - огрызается босс. Я пожимаю плечами, возвращаясь к письму. - Тема, блять, иди сюда! - Сейчас, предложение закончу, - киваю я, пожевывая кончик карандаша. Черт, как бы клиенту потактичнее объяснить, что с такой ценой он может идти на…. - Кольцов, ты наглеешь! Отрываю глаза от монитора. Медленно, но неумолимо гаснет терпение во взгляде босса. Подхожу, присаживаюсь на корточки рядом с ним. Перекидываю его галстук через плечо, аккуратно смахиваю землю с ткани рубашки, стараясь не запачкать еще сильнее. - Забей, - морщится Кирилл Дмитриевич. – Наверное, лучше снять. - Что снять? – почему-то вздрагиваю. - Штаны, Тема, - босс закатывает глаза. – Галстук мне сними, он падает. Я неуверенно киваю, машинальным движением убирая челку, чтобы не лезла в глаз. Тьфу, подстричься уже надо, хожу как подросток. Придвигаюсь ближе к начальнику, развязываю узел галстука – как-то неумело, словно первый раз в жизни. От этой заминки начинают дрожать руки, становятся еще более неловкими. Я на мгновенье поднимаю глаза, встречаясь с его мрачным нетерпеливым взглядом. Тепло его тела передается моим рукам сквозь ткань рубашки, и эти случайные касания меня смущают. Это как-то ненормально – вот так запросто трогать начальника. Очень трудно помнить про субординацию, когда за тобой с близкого расстояния беззастенчиво наблюдают серые глаза, а ты краснеешь под этим взглядом, краснеешь от каждого неловкого прикосновения. - Блять, Кольцов, ты реально не умеешь? – тихо спрашивает он, и я испуганно прикусываю губу. Вижу в его глазах смех. С близкого расстояния это кажется почти неприличной искренностью. - В первый раз не на себе, - бормочу я и стараюсь изо всех сил придать движениям уверенности. Руки касаются его тела, я не слежу за этим, становлюсь почти небрежен – но кажется, ему это и нужно. Стягиваю развязанный галстук с его шеи, на всякий случай расстегиваю верхнюю пуговицу. По собственной инициативе. Мне так было бы удобнее. - Ну наконец-то, - босс закатывает глаза и принимается копаться в земле. В моей ладони – полоска ткани, и я настолько жалок, что задерживаю ее еще на минутку. И только потом возвращаю ему.