Мой возлюбленный с юмором

POV Грег Стою у зеркала, на примерке свадебного костюма и лыблюсь как дурак, счастливый дурак... Полгода натиска и обработки родителей, и вот, наконец, свершилось! От заветного "согласен" нас отделяет всего полтора часа. Я даже не могу решить, чьи родители более непробиваемые: его или мои. Вокруг снуют пара-тройка портных, делая завершающие штрихи, а я смотрю в отражающую поверхность и вижу наше семейное ложе и первую брачную ночь. Сколько же всего нам с тобой пришлось пережить, любовь моя. Сначала это был тяжеленный кулак твоего отца там, в церкви. Но я не подкачал, бил его в ответ, хотя все равно мне больше досталось, не мог же я избивать отца моего омеги. А вот он меня твоим не считал и собирался выбить весь дух, а может и вообще убить. Ты встал между нами. Вроде омега, слабый и все прочее. Ан нет! Смотрел ты на отца с вызовом, с напором. Между вами искры пробегали, я думал, что Лев тебе врежет, ещё когда ты возник напротив, но нет, альфа остановил кулак, а потом спокойно так взял тебя за руку и увел, ни слова не говоря. Уже через три дня без тебя я стал лезть на стены, сбежал из больницы в которую меня поместил папочка, а ещё и отца уговорил иск подать на Фернандеса, а у меня совсем другие мысли... Мне следовало быстрее начать поклоняться тебе. Следовало скрывать нас получше и уж точно не вестись у тебя на поводу. Где, чёрт возьми, был мой здравый смысл? Повизгивал тихонько у алтаря, пока я трахал тебя в исповедальне. Не думал, что отец может быть таким мстительным. Не знаю из-за чего у них война не на жизнь, а на смерть, но от этого совсем не легче. Сколько грязи родилось в обе стороны, мне стало страшно. Они сжигали все мосты без права возвращения. Наши родители во всех средствах массовой информации обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Я ходил в церковь так часто, как никогда раньше, хотел увидеть тебя, но, вероятно, тебя посадили под домашний арест, и я нигде не мог почувствовать твой запах. Я понял, что вокруг сплошная ложь, в семье, в обществе, то что видят глаза неправда. Если бы небеса действительно заговорили, ты был бы их последними честными устами. Чем больше я был без тебя, тем лучше понимал, что умираю, что единственные небеса, на которые я попаду, будут рядом с тобой. Я был рожден больным, а сейчас моя болезнь прогрессирует. С каждым воскресеньем становится все хуже, каждая неделя без тебя новая порция яда. Если я буду умирать, то хочу исповедаться тебе во всех моих смертных грехах, потому что ты мой бог. Я снова оказался в больнице, потерял сознание на суде, когда рассматривалось дело о моём избиении, на тот момент я был уже четыре месяца без тебя. Последнее что помню тогда - это мои слова, что у меня нет претензий к Льву Фернандесу, и я отключился, а когда открыл глаза, то рядом был ты! Я подумал что брежу, а ты взял меня за руку и сказал, что наши родители дали добро на нашу свадьбу, ты дал мне крылья, и я снова могу лететь! Мы занялись любовью в тот же вечер в палате, я уже и забыл, как это прекрасно, я не мог насладиться тобой и твоим запахом, мне казалось что он изменился, наверное, я стал его забывать, как я мог его забыть? Но уже было неважно - мы вместе. Неделю ты исправно был рядом, а когда меня выписали, наши родители решили, что для общественности мы должны вести себя прилично. Официально обручились мы через месяц после моей выписки, а свадьба была назначена ещё через месяц. Наши старшие альфы очень грамотно все обстряпали, примирение было пафосное с подписанием бумаг, а наш брак был залогом их мира. Красота! Теперь этих шести месяцев словно и не было, очень скоро я назову тебя моим и больше никто не сможет нас разлучить. К тому же я теперь заместитель твоего отца по юридическим вопросам, а ты учишься, чтобы занять потом место Льва Фернандеса. POV Мишель Было так странно вытечь из каморки и наткнуться на отца. Я странная личность, но когда он начал, не сдерживаясь, избивать Грегори, я испугался, вставая между ними. Я не думал о последствиях, а ведь отец мог запросто убить меня одним ударом, но он остановился, замер, а потом просто увел меня. Молча! С того дня он все стал делать молча. Мне было все равно, я не желал с ним разговаривать, всему должен быть предел. Я даже чуть было не возненавидел его, когда он заявил папе, что увезет меня в Эмираты и там выдаст замуж за самого старого и уродливого шейха или эмира, которого только найдёт. Чтобы мне уроком было, чтобы я знал своё место. Николя был в шоке, он не думал что супруг может быть таким тираном, но тогда в игру включился он сам. Отец был отлучен от чувств, папочка абстрагировался ото всего, он конечно продолжал исполнять супружеской долг, но лежал бревнышком. Обожаю Ника, хочу быть таким! Даже любя отца, он стоически отстаивал свою позицию, в итоге грозный Лев сдался, не прошло и месяца. Папочка у меня мировой! Хотя примирить нас у него не получалось. Я угасал, стал плохо есть, меня тошнило по утрам, а по вечерам я ревел. Я конечно же сильный, но мой альфа - моя жизнь. К четвёртому месяцу нашей разлуки я похудел и стал почти прозрачным, не знаю даже, что могло бы произойти, с учётом того, что Лев изводил себя судебными процессами с Альфредом Фишером. Тогда у нас был ужин, заведено у нас так в семье, что бы ни было, как бы мы не ссорились, а ужин должен быть совместным, кроме тех случаев, когда кто-то занят. Но раз в неделю семья все равно должна ужинать вместе. Этот ужин устроил папа. Он же первым заговорил, хотя до этого пробовал мирить нас много раз. В тот вечер ничего не предвещало положительного развития мелодрамы, я сидел копаясь в тарелке, есть не хотелось, ревел до этого часа два в своей комнате, и теперь живот чуть ли не судорогой сводило. Хотел быстрее уползти в свою келью, из которой меня выпускали разве что в саду погулять с надзирателем. - Ты хочешь, чтобы твой наследник умер? - голос папы был просто ледяным. - Другого-то не будет. Я вздрогнул и поднял на Ника глаза. - А не хер вести себя как истеричный идиот, - выдал отец. По голосу понятно было, что он зол чертовски сильно. - Это ты ведешь себя как идиот, а он омега.- Поражаюсь папочке каждый раз, только он может так разговаривать с этим альфой. - Он знал, что Фишеры наши враги. - Это твоя вражда, а мальчики между прочим пара и вообще себя вспомни. Отец сидел и скрежетал зубами. Ссориться с папой этому сексуальному маньяку не с руки. - И что ты предлагаешь? Отец так быстро сдается? Охренеть! - Поженить побыстрее.... - ну да, ну да, что еще папочка мог сказать. - Пока животик у твоего сыночка не стал виден... - Чего? - это мы в один голос с отцом взревели. - Мой глупенький сынок омеженька не понял, что в положении? - хихикал Ник, я был в культурном шоке! Отец тоже. Конечно же об аборте и речи не было. Мои родители и так были наказаны отсутствием ещё детей. Так уж вышло, что сперматозоиды отца были настолько слабы, что даже искусственное оплодотворение было невозможно. И вот я уже в омежьей консультации, лежу и лыблюсь, глядя в монитор, вместе с родителями слушаем, как бьётся маленькое сердечко. Хотели положить на сохранение, я согласился лишь потому, что в ту же больницу загремел и Грег. Как же было тяжело скрывать от него беременность, но сюрприз я хотел сделать именно на свадьбу, так сказать офигенный подарок должен получиться, и мне удалось. Всегда считал себя сильным, расчетливым, но не думал, что буду трястись от какого-то странного страха за полчаса до свадьбы. Завороженно смотрю на свое отражение в белом костюме, поглаживаю по ещё почти плоскому животу. Шесть месяцев, а пузико только-только начало округляться. Свадьба, которая должна была примирить два враждующих семейства была самым ожидаемым событием года. СМИ последние два месяца только о ней и писали. Мой отец настоял, что свадьба будет на новом круизном лайнере, названном в мою честь. Это было большущее дорогущее судно, оно должно было быть спущено на воду как раз к моему двадцатилетию, но в связи со свадьбой, спуск был произведён на три месяца раньше запланированного. На строительство этого красавца было потрачено почти полтора миллиарда долларов. Судно было просто невероятным: плавучий пятизвездочный отель, его строили полтора года. На этом белоснежном красавце 21 бассейн, 24 ресторана и даже свой собственный парк. На его борту может находиться пять тысяч человек и две тысячи членов экипажа и обслуживающего персонала. Почти две тысячи гостей ждут начала церемонии, которая по своей грандиозности оправдывала и фамилии семейств и молодых, которые в последнее время занимали первые строчки чартов "самые красивые альфы и омеги".

***

Для многих попасть или не попасть на эту свадьбу было вопросом жизни и смерти. Молодых ждали с замиранием сердца. Хоть многие и задавались вопросом, как так вышло, что Фишеры и Фернандесы решили вдруг прекратить вражду, причину которой уже никто и не помнил. Многие альфы завидовали Грегу, как же, заполучил такого милого юношу, а многие омеги сочувствовали Мишелю, ведь ему было только девятнадцать, а он уже должен был выйти за мужчину старше себя на целых десять лет. Эх, знали бы они... Свадебные торжества длились до поздней ночи. Молодоженов шумно проводили до пентхауса на верхней палубе, где они должны были провести свою первую брачную ночь. Грег все не мог насмотреться на своего прекрасного супруга, оказавшись в просторном холле их номера, он нежно обнял омегу и прижал к себе. Только сейчас он смог вздохнуть с облегчением. Мишель положил голову ему на плечо и закрыл глаза. Он был такой умиротворенный и уставший. "Умаялся, мой милый, славный мальчик, - подумалось альфе. - Не хотелось бы утомлять его еще больше" - Когда у тебя будет течка? - спросил альфа, перебирая золотые локоны. - Не скоро... - хихикнул омега. - Через год, не раньше. - Не понял... - отстранив его, Грегори заглянул в смеющиеся зеленые глаза. - Я жду ребенка. Помнишь похороны? Тогда я забеременел. Альфа впал в ступор, а потом расхохотался и, подхватив супруга на руки, закружил. - Скоро я стану счастливым отцом? - Да, но это не значит, что нам нельзя заниматься любовью. У нас с тобой первая брачная ночь все-таки. Больше ни слова не говоря, Грег уложил своего супруга на кровать и стал медленно, с наслаждением раздевать его. Значит можно, значит он не так сильно устал, как ему показалось сначала. Альфа раздел своего любимого и скинул свадебный наряд с себя. Ему не терпелось начать ласкать это прекрасное теплое тело, внутри которого уже растет его ребенок. Это знание пробуждало такую нежность, что становилось больно в груди. Грег устроился рядом с омегой на кровати. Он стремился не упустить ни миллиметрика кожи своего супруга, губы и язык прошлись всюду, сменяясь время от времени руками альфы. Такая нежность была приятна Мишелю, но он хотел звёзд в глазах, жара в теле и криков оргазма, срывающихся с губ. Он хотел своего горячего жеребца, а не омовения лаской. - Грег, я хочу тебя прямо сейчас, не тяни время, пока можно, хочу твоей бешеной страсти. Вот через месяц или два, когда нельзя будет предаваться горячему сексу, тогда и будем нежничать, оберегая ребенка. Возьми меня, любимый. От этих слов еще больше захотелось дарить спокойную теплоту и ласку, но раз супруг просит, значит надо выполнять его желание, а мягкость и нежность будет позже. Альфа развернул омегу и поставил на четвереньки, заставив его нагнуться головой вниз, лечь ей на подушку. В такой позе будет легче достичь оргазма, не повредив плоду. Он же находится снизу, в безопасности. Раздвинув тугие ягодицы своего мальчика, Грег склонился к сжимающейся дырочке и лизнул её языком, смачивая слюной. Он не запасся смазкой, совсем из головы вылетело, возможно здесь и есть где-то всё необходимое, но не обшаривать же всю комнату. Но предусмотрительный Мишель оказывается уже приготовил тюбик, то ли с собой принес, то ли здесь где взял. А теперь придвинул его к альфе и простонал: - Быстрее... Давай быстрее, я хочу тебя. - Да, мой хороший, да, любовь моя, сейчас, минутку, и я войду в тебя. Грег и сам уже завелся не на шутку, от одного только вида торчащей перед ним задницы Мишеля. Он выдавил половину всей смазки у заветной дырочки и начал размазывать скользкую субстанцию вокруг, время от времени заскальзывая смазанным пальцем внутрь омеги. Тот от каждого такого погружения вздрагивал и постанывал. Немного порастягивав омегу, альфа смазал свой член и нетерпеливо приставил его головку к анусу, который предвкушающе подрагивал, сжимаясь и разжимаясь. Надавив, Грег стал погружать свою плоть в глубину. В горячую зовущую глубину этой любимой, крепкой задницы. Никаких препятствий и задержек не случилось, член заскользил и весь погрузился внутрь, а омега прогнулся и приглушенно ахнул, сжимая пальцами простыни, а анусом член альфы. И тут же стал двигаться сам, насаживаясь и снимаясь с твердости мужа. Тот даже не успел замереть и поинтересоваться, всё ли у омеги в порядке. Но, видимо стон был вызван удовольствием, поэтому Грег стал ритмично встречать покачивания любимой попы и наслаждаться процессом. Мишель хотел этого уже два месяца, после больницы они не были вместе из-за дурацких правил родителей, и теперь омега хотел наверстать упущенное. Он насаживался на член и постанывал, желая скорее кончить. Грег держал его за бедра и двигал им вперед-назад, погружаясь и выходя из мужа, поэтому руки его были заняты, и омеге пришлось самому дрочить себе член, приближая оргазм. Альфа, почувствовав подрагивания и подергивания нежного тела в своих руках, стал вонзаться в расширенную, блестящую дырочку резче и чаще. Мишель уже стонал в голос, надрачивая себя и подаваясь задом к альфе. И когда омежий крик пронзил спальню высокой нотой, а член Грега сжало, как тисками, внутри оргазмирующего мужа, альфа тоже взорвался внутри податливо мягкого тела. Он с рычанием впился в плечо Мишеля, снова ставя метку и заваливая их на бок. Его руки обнимали еще трепетавшего омегу, а он всё шептал и шептал слова любви своему мальчику. О том, что укус снова будет долго болеть Мишель не думал, а вот о том, что он сексуальный маньяк, такой же как Грег, мысли не покидали. Как же хорошо, что подобное тянется к подобному, и теперь у них есть впереди целая жизнь, чтобы попробовать всё, что придет им в голову. Но это уже совсем иная история.