Сказка где-то рядом

Вырваны с корнем розы. На онемевшей клумбе Чёрные комья. Просто Умер Король. Умер. По крайней мере так думали те несколько дней, пока Койю пребывал в глубоком обмороке. Его пытались привести в чувство, используя все известные магические средства, но напрасно. Подобно спящей принцессе из сказки лежал он в глубоком сне на своей кровати. К сожалению или к счастью, сила Короля была слишком велика, чтобы умереть от Любви. Он, наконец, очнулся и волшебный народ вздохнул с облегчением. Правда, ненадолго. Миновала весна, за ней пришёл невероятно жаркий, удушливый июнь. Койю слабел и увядал, и вся страна слабела и увядала вместе с ним. Начались болезни и неурожаи. Волшебный народец, задыхаясь от духоты и обливаясь потом, молил о дождях, но ни капли не упало на землю за весь первый месяц лета. В июле, к всеобщей радости, полились дожди. Но бурное ликование сменило подозрение, а затем настороженность и отчаяние, когда дожди и не думали прекращаться. Не успевший взойти урожай сгнивал на полях, лес хлюпал, лужи разливались в ручьи, а ручьи в реки. Над холмами висел плотный густой туман, на полях ничего не успевало взойти и вызреть. Ёкаев постигла страшная болезнь, похожая на отравление алкоголем, только косила она и пьяниц и трезвенников без разбору. Койю узнал, кому Юу обязан встречей с Повелителем Холмов, и был безжалостным. Хотя в глубине души и понимал, что этим всё и должно было закончиться. Но, если Койю и понимал это сердцем, то уму это понимание было неподвластно. Это было невозможно. Потому что, это невозможно, этого не случалось никогда! Разорвать чары, замешанные на траве Повелителя Холмов! Даже очень сильные колдуны были не в силах совершить это, а Юу всего лишь человек! Как! Как, Юу!? Как ты это сделал? Койю лежал пластом на пятнистом покрывале на втором этаже и смотрел в одну точку. Он не ел, не пил, у него не было даже сил и желания, чтобы сходить помыться. Их некогда уютный домик зарос колючим терновником, а по двери завился ядовитый плющ, отпугивая нежданных гостей. Когда период ступора прошёл, Койю стал нервно ходить по углам, пошатываясь, то и дело опираясь на стены. Периодически он сползал по ним, обнимая себя за худые плечи, заходясь в немом плаче. Периодически этот плач переходил в тоскливый вой, рвущий сердце на куски. Иногда казалось, что нет сил встать, лучше так и умереть, скрючившись на полу. Но тело всё равно упрямо цеплялось на выступы, поднималось и брело дальше. В одно из таких перемещений Койю забрёл в библиотеку, где услужливый и в последнее время молчаливый Асаги-сан скинул ему с полки книгу, клювом открыв нужную страницу. Койю с трудом вглядывался в выцветшие строки хрупкой страницы - и словно окаменел. "Смертный не примет чары волшебные лишь в единственном случае. Не удастся околдовать любовной магией того, кто уже влюблён истинно и всей душой." На следующее утро волшебный народ проснулся и не поверил глазам: на бесконечно синем небе разливалось яркое солнце, залившее своим светом каждое поле, каждое деревце и каждый кустик. И в дождевых каплях разливалось это бриллиантовое сияние по всем холмам и лугам. Такая красота говорила только об одном - Король выздоровел. Через несколько дней, уладив все насущные дела, Койю уехал в Токио, вновь превратившись из Короля в обычного парня в очках и джинсах, с потёртым рюкзаком за спиной.