За то, что я так странно и отчаянно люблю

Питер… Здесь даже дышится легче, несмотря на все утверждения в обратном. Радости на наших лицах не было, ведь хорошего, по сути, тоже ничего не было. Я сразу же известила Мишу о том, что мы прибыли. Мы же, то есть я, Поля, Л ёшка и Диана, вызвали такси и поехали на мою первую квартиру. В районе метро Дыбенко я не была с момента покупки клуба. Там всё очень изменилось. На местах, где раньше была пустошь или заброшенная железная дорога, строились красивые высокие здания. Тот двор, с которым меня связывало очень многое, даже, наверное, всё, перестроили. Теперь он был прикреплён к новостройке, карусели были автоматические, сама площадка стала похожа на маленький парк развлечений. Внутри моего дома не изменилось ничего ¬– разве что консьержка постарела, и поставили диван в холле. Мои квартиранты съехали за неделю до нашего приезда, поэтому мы с детьми могли спокойно расположиться. Лёша никогда не видел эту квартиру и удивился, что мы приехали сюда, а не в квартиру-студию. Я ответила ему, что тут больше места, но причина-то была другая. Просто я не хотела туда. С тем местом связано было слишком много воспоминаний, которые терзали мне душу. Миша доехал до нас через 2 часа – я уже успела к тому времени накормить детей и уложить их спать. Правда, Лёша спать не хотел и попросился погулять. Я его отпустила, ведь доверяла ему, да и он был уже достаточно взрослым. Ну так вот, приехал Миша, привёз разные документы. Мы с ним долго думали, как лучше поступить с клубом. Миша не хотел продавать клуб, как и я, поэтому они с Яной согласились мне помочь деньгами. У меня к тому моменту была ровна половина нужной суммы, и ребята дали мне вторую. Я была безгранично благодарна им, ведь тогда они очень меня выручили. Когда вопрос с деньгами и клубом разрешился, мы вспомнили прошлое. Ещё Миша рассказал мне свои новости, поделился своей радостью – у них родилась девочка, а близняшки Артём и Диана радовались этому несказанно. Я показала ему свою спящую малышку – Полю. – Надо же, копия! Его копия… – протянул удивлённо Мишка. Я промолчала и пошла делать кофе. Через несколько минут после того, как уехал Миша, вернулся радостный Алёшка. Он вбежал в квартиру с радостными криками: «Я Алиску видел! Алиску!». Я не сразу поняла, но когда до меня дошёл смысл его криков, удивилась. Непонятно мне было, почему Алиска тут, ведь Игорь давно отсюда съехал вместе со всей семьёй. – Мам, мам! Алиска такая взрослая стала, красивая! Правда, я подойти к ней не смог – там вокруг неё много мальчиков сидело, не стал я их отвлекать. Но мам! Как круто она играла на гитаре! А пела-то как! Я обязательно погуляю с ней завтра. Мам, можно? Она ничего не скажет папе своему, я попрошу, – говорил мой сын с такой радостью и счастьем, что я просто не могла не порадоваться за него. – Сынок! Конечно, можно. Только мы завтра с девочками уйдём днём. Я не могу их оставить, а мне на работу надо. А вечером, если освободишься, по городу погуляем. Если не освободишься, то отведём на это весь следующий день. А сейчас бегом мыть руки и кушать. И, кстати, девчонок разбуди, а то ночью не уснут. Когда все были накормлены, посуда помыта, мы вышли в магазин все вместе. Как только мы вышли из парадной, Лёшка мне показал на сторону до боли знакомого дома и сказал: «Вон она, мам». Вы удивитесь, но я узнала в ней себя. Себя в самые весёлые дни моей юности. В то же время, это была я в самые несчастные дни этого же периода. Алиса действительно похорошела. Она не смотрела в нашу сторону, поэтому я смогла внимательно её рассмотреть. Она с виду казалась весёлой, общительной, но у неё были очень грустные глаза. Она делала вид, что слушает мальчиков, окружающих её, но я видела, что она думает о чём-то совсем другом. Она была мысленно где-то далеко. Но больше я не могла рассматривать её. Я краешком глаза увидела приближающуюся мать Алисы и поспешила уйти быстрее в магазин. Когда мы вернулись, Алиски уже не было, зато её мать кричала на весь двор на явно нетрезвую компанию, некоторое время назад окружающую её дочь. Я дала ключи Лёше и отправила его с девочками домой. Сама же села на скамеечку и заплакала. Я не знаю отчего и почему, но мне захотелось снова вернуться в прошлое, в тот день, когда я встретила Игоря Михайловича. Нет, я не прокручивала в голове альтернативные варианты нашей первой встречи, я не хотела ничего изменить в том дне. Я хотела поплакать. Тогда я сходила до ближайшего киоска, купила пачку сигарет и зажигалку. Взяла из пачки одну штучку этой гадости и выкинула всю коробку с оставшимися. Я закурила и вернулась на скамеечку. Как случается обычно в такие гадкие моменты, пошёл дождь. Конечно, для Петербурга это обычное явление. Там не стоит удивляться дождю. Собравшись с мыслями, выветрив запах сигарет и умывшись дождевой водой, я вернулась домой, мокрая и грустная. Полина и Диана уже мирно посапывали в гостевой спальне, Лёша спал в зале, на огромном мягком диване. Я ж пошла к себе в спальню. Спать не хотелось. Перерыла все ящики комода в поисках пульта от телевизора, но эти действия успехом не увенчались. Достав со шкафа ключи от запертого ящичка, я открыла его и увидела много интересных вещей. Там были и мои первые стихи, и соглашение с продюсерским центром на использование моих стихов, и записки с благодарностями от Сиплого и Шпалы. Они оставляли их на прикроватной тумбе, когда я им давала ключи от квартиры. Там было много важных мне вещей. На самом дне лежала записка с подписью И.М. Это было не какое-то любовное послание или огромное письмо с признаниями. Это была маленькая записочка, на которой было написано: «С добрым утром. Прости, я выпил весь твой чай, поэтому иди в магазин». Я невольно улыбнулась. Я не могла вспомнить утро, когда он выпил весь мой чай, и записку эту я тоже не помнила, и на секунду показалось, что это произошло сегодня утром. У нас тоже не было дома чая с утра. Мне показалось, что через пару секунд он откроет дверь (я так и не приучилась её закрывать) и пройдёт тихо к двери моей комнаты. А потом громко закричит «Я пришёл», чтобы напугать меня. Вдруг дверь в мою комнату открылась и показалась голова моего сына. – Уже пришла? – спросил он. Увидев, что я сижу на полу мокрая и улыбаюсь, он подошел ко мне и тоже посмотрел всё, что я вытащила из полки. – Дядя Игорь? – спросил он у меня, держа в руках записку. Ему не нужно было ответа. Лёша сел рядом со мной на пол и положил голову мне на плечо. –Хватит уже плакать о нём, мам. Ты или встреться с ним, или забудь про него совсем. Выброси все записки, фотографии. – Всё-таки ты ещё ребёнок, – ответила я ему и переложила его на кровать. Он быстро уснул. А я пошла в зал, предварительно наделав себе бутербродов. По телевизору шли только скучные фильмы, поэтому я взяла свой старенький плеер, вставила диск Земфиры, легла на пол и начала рисовать. Я не делала этого со времён обучения в художественной школе, и тогда я это ненавидела. Но в тот момент мне это очень помогло. В ту ночь я нарисовала портреты своих детей и Игоря. Под утро я всё-таки смогла вздремнуть. А проснулась я от шума на кухне. Придя туда, я обнаружила Полю, поющую песенку, Диану, радостно ей подпевающую и попутно нарезающую сыр, и Лёшу, стоящего у плиты и пританцовывающего под песенки девочек. Меня обрадовала эта картина. Я поцеловала Полю и Диану, и обняла Лёшу. – Сынок, вы чего меня не разбудили? Ты давно готовить научился? Ммм, как вкусно пахнет! Овсянка? – спросила я и полезла смотреть внутрь кастрюли. – Доброе утро, мама. Мы тебя будить не хотели. А готовить я только сейчас научился, мне Диана говорила что делать, и я делал. А потом мы кашку сверху сыром посыплем, и будет деликатес. – Ну всё, я жду вашу вкуснятину. Мой сын накрыл на стол, наложил всем кашу и сел сам. Каша действительно получилась вкусной. Я поняла, какой на самом деле взрослый и самостоятельный у меня сын. После замечательного завтрака, девочки отправились одеваться, а Лёша начал готовиться к встрече с Алисой. – Мам, а может ей подарить что-нибудь? А эта одежда нормальная? А она меня узнает? А вдруг она не захочет со мной гулять? – засыпал меня вопросами сын. – Сынок, поступай, как велит сердце. Если хочешь что-нибудь подарить, то давай я дам тебе деньги, купишь сам. Малыш, я очень хочу тебе помочь, но у меня проблемы, их надо решить. Но если совсем срочно, то я отложу всё на завтра. – Нет, мам, не стоит. Я справлюсь. – Сынок, ты только учитывай, что она немножко другая. Она общается с совсем взрослыми мальчиками. Будь осторожен, родной. Если вдруг она тебя с собой позовёт, будь умницей, не слушай их, хорошо? Я расскажу тебе вечером одну историю, она связана с этим всем. – Я люблю тебя, мам. – И я тебя, сыночек. Я поцеловала его и, взяв девочек за руки, вышла из квартиры. Мне было тяжело без машины. Пришлось тогда вызвать такси. Синий «опель» быстро довёз нас до клуба. Я долго стояла у входа, всё никак не решаясь войти. Вывела меня из ступора Диана, которая сказала, что хочет в туалет и не может больше стоять и ждать. Я не могла мучить ребёнка. Клуб совсем не изменился – всё те же работники, всё та же мебель, всё тот же одинокий кактус на подоконнике в курилке. Ровно через 10 минут после нашего прихода пришла моя мама с двумя мужчинами в строгих костюмах. Одного из них я узнала(это был папа), а второй мне знаком не был. – Знакомьтесь, это Арина, она поможет нам с деньгами и судом, – приветствий начала моя мать. – Значит просто Арина? О’кей. Давайте тогда побыстрее решим все вопросы, и вы снова про меня забудете. Итак, клуб я продавать не буду. Нужная вам сумма у меня есть. Насчёт суда мы не договаривались. Деньги я отдам только официальному лицу – адвокату, судье, милиционеру. И только при предъявлении соответствующего документа, подписании договора на моих условиях и только в присутствии вверенного мне человека. – Я вас понял, – ответил мужчина в костюме и предъявил своё удостоверение, – я адвокат. Мужчине грозит срок до 25 лет лишения свободы. Хотя, если говорить начистоту, тут даже не в этом опасность. Люди, которых обманул ваш отец – бывшие уголовники, моему подопечному грозит большая опасность. – Ясно. Вот договор, подписывайте, – мужчина и мой отец поставили галочки и расписались в нужных местах, забрали деньги и вышли из клуба. – Ну всё, Диана уезжает с нами, твой отец в любом случае будет в тюрьме 2 года, навещай его, – высокомерно сказала моя мать. – Дианочка, приезжай в любое время. Если мама не отпустит, звони мне, – обратилась я к сестрёнке, игнорируя реплику мамы. Но Диана ничего не успела мне ответить. Они спешно покинули помещение клуба, и мы с Полинкой остались вдвоём в кабинете. – Ну что, Полюшка, пойдём покажу тебе свои владения. Кушать не хочешь, солнце? – Не-а, – ответила моя дочурка и побежала вниз по большим лестницам. – Дочь, только аккуратней, не споткнись, – прокричала я ей вслед, а сама тем временем дошла до кабинета Миши. Обычно в это время он был дома, но сегодня он ради меня пришёл пораньше. – Можно? – спросила я, выглядывая из-за двери в кабинет. – Спасибо тебе большое, Миш. Ты очень меня выручил. Я тебе обязательно деньги отдам, обещаю. – Да не парься, Арин. Клуб приносит стабильный доход, у меня пока проблем с деньгами нет. А тебе они нужны, Арин. У тебя вон дети растут. Ты вон их, всё-таки, одна воспитываешь, тебе ещё их на ноги поднимать, – уверил меня Мишка, улыбаясь. Но улыбка с его лица сошла, когда он увидел, что выражение моего лица поменялось. – Зря я сказал это, да? Прости. – Всё нормально… – Михаил Павлович, там девчонка бегает, говорит, что мама тут, а найти не может. Что нам делать с ней? Там мужчина пришёл, разговаривает с ней, может, конечно, папа её, но я Сергея всё равно оставил посторожить её, – перебил меня внезапно появившийся охранник клуба. – Ой, блин, это ж Полинка, – сорвалась я с места, но меня внезапно остановил Миша. – Пусть Сергей проследит, ты можешь идти, спасибо, – сказал он, обращаясь к охраннику. – Арин, я тебе не сказал одну вещь, – сказал Миша уже мне. – Так говори сейчас. – Тот мужчина, скорее всего, опять Игорь твой. Он уже третью неделю ходит сюда, – рассказывал Миша, ведя меня к лестнице, откуда было видно главный вход и основную часть клуба, – вон он, с дочкой твоей болтает. Хотя, со своей. Арин, ты вообще собираешься ему говорить, что это его ребёнок? Тебе не кажется, что это несправедливо по отношению к нему и к дочке? – Давай не об этом. Он долго здесь бывает? – спросила я, переведя тему с неприятного для меня разговора. – Днём он здесь обедает, поэтому час-полтора точно будет. Ты куда-то торопишься что ли? – Полинка голодная, наверное, и домой нам надо. Миш, иди её приведи, а. – А вот не пойду. Сама иди. Вам надо встретиться, Арин. – Ладно, дай очки, сама пойду, – закончила я и выхватила его солнцезащитные очки. Чтобы Игорь не узнал меня, я звала Полину на английском. Она меня поняла и побежала обнимать с криками «Это моя мама!». Я взяла её на руки и поспешила удалиться. Я чувствовала, что он на меня смотрит, но не обернулась. Вызванное мною такси приехало быстро, и уже через час мы были дома. К тому времени Лёшка ещё не вернулся. Но я видела его в окно, поэтому не волновалась. Он зашёл домой около полудня. По его лицу нельзя было определить, счастлив он или расстроен. Ясно было только то, что он точно с ней встретился. – О, Лёха, кушать будешь? – спросила я, увидев его в коридоре, ведущем на кухню. – Мам, у неё проблемы. – Что случилось? – взволнованно спросила я. – Она из дома ушла. Говорит, что… Мам, тебе неприятно будет это слышать. – Говори, лучше уж знать. – Она говорит, что её папа изменяет маме, редко бывает дома. Ещё она сказала, что он отказывается с ней общаться, а она очень хочет, мам. А Алискина мама заболела, у неё тяжёлая степень туберкулёза. Алиса говорит, что она стала просто невыносимой, начала пить. Мама, мы должны им помочь. – Сынок, а ты можешь позвать Алису сюда? – Мам, я позову, я сейчас. Надеюсь, она пойдёт, – крикнул сын и убежал. Через пару минут в комнату вошла Алиса. Она прошла пару шагов, потом заплакала и развернулась, чтобы уйти, но была остановлена моим сыном. Я подошла к ней и обняла её. Она вздрагивала от всхлипываний, задыхалась от слёз. – Ну ты чего, Лисёнок? – Меня папа тоже так называл, – говорила она сквозь слёзы. Лёша сделал чай с лимоном и пригласил нас на кухню. Мы накормили Алису и дали ей время успокоиться. Этот процесс занял много времени. К вечеру, когда Полина уже уснула, а Лёша пошёл в ванную, мы смогли с ней поговорить по душам. – Лисёнок, ты меня не помнишь, да? – спросила я, пересаживаясь со стула на диван. – Помню. Чуть-чуть. Папа о вас всегда рассказывал. Раньше. – Вы давно с папой не общаетесь? – Около года. Но ещё года за 3 до этого, он постоянно уходил из дома, с мамой ссорился. А мне тяжело без него. – Алис, а можно серьёзный вопрос? Как давно ты не ходишь в школу? И когда ты ушла из дома? – Как вы узнали, что я в школу не хожу? – Да так, потом расскажу. Ну так что? Сколько не ходишь? – Второй месяц пошёл. А из дома ушла неделю назад. – Малыш, сегодня будешь ночевать у нас, а завтра пойдёшь в школу. Только пойми меня правильно, я не из вредности тебя в школу отправляю. Так надо. О, вон Лёшка вышел из ванной. Сейчас вам историю расскажу, только Полинке её ещё не говорите, она пока маленькая. Когда Лёша удобно сел, Алиса допила чай, я начала свой рассказ. Я рассказала им про то, с чего началась моя Питерская жизнь. Оба слушали меня, раскрыв рты. Для чего я им всё это рассказала? Возможно, чтобы они не совершали моих ошибок. Я не стала говорить Алисе про то, то меня и её папу связывали отношения. Вероятно, она знала это, просто забыла. Алиса легла спать на место Дианы, а Лёша никак не хотел ложиться. Когда я уже погасила свет в своей спальне, он зашёл в комнату и шёпотом сказал: – Мам, прости меня за всё. Ты ещё не рассказала про Алисиного папу. Как вы познакомились? – Сынок, давай не об этом. Ложись, я тебе лучше расскажу про твоё детство. Кстати, папа твой вчера прислал сообщение. Он узнал, что ты в Питере, хочет с тобой увидеться. Ты как? – Ну, если ты не против.. Я хочу, мам. Можно? – Конечно. Они скоро с семьёй уезжают отдыхать, опять тебя с собой звали. Если надумаешь, скажи. А сейчас, солнце, спокойной ночи. Утром за Лёшей заехал Костя. Я познакомилась с его детьми, женой. Я была рада за них, но в душе было жутко грустно от того, что хотелось любви. К сожалению, мне нужен был только один человек. Я боялась его и любила. Костя наконец-то увидел мою Полину, поздравил меня, думая, что я вышла замуж и счастлива. Ах, если бы! Они взяли с собой гулять и Полину, я не была против, ведь Костик уже давно не вызывал у меня плохих ассоциаций. Я была ему благодарна за сына. За замечательного, прекрасного сына. Алиса отправилась в школу, как я ей и посоветовала. Я же отправилась на работу. Костя оставил мне машину на время, пока они будут развлекаться, поэтому в тот день я чувствовала себя очень комфортно. Я зашла в клуб в тот момент, когда там проводилась уборка после очередной весёлой ночи. Миша тогда за что-то отчитывал персонал. Когда я подошла, он как раз начал говорить про меня. – Вот, кстати, ваша непосредственная начальница, Арина (не помню как по батюшке). Кто-то из вас её знает, кто-то нет. Она – хозяйка. Вы теперь её игрушки до того момента, когда она снова уедет в Британию, – громко и чётко декламировал мой друг и коллега, – Кстати, хозяйка, очки мне принесла? – спросил он уже меня. – Конечно. Наверху отдам, – ответила я ему и кивнула своим новоиспечённым подчинённым в знак приветствия. – Арин, ты чего такая негрустная? Для тебя это нехарактерно в последнее время. – Да вроде такая, как обычно. Детишки с Костиком на море поехали. Миш, у меня проблемка с дочкой Игоря. – В чёс проблема-то? – Во-первых, она повторяет мою судьбу. Во-вторых, она, поссорившись с родителями, из дома убежала, а я её к себе взяла. Но вечно ведь так не будет. – Арин, а ты всех к себе подбираешь? Смотри, чтобы тебе потом боком не вышло. Аукнется ещё, вот увидишь. – Да ладно тебе. Итак, что там у нас с работой? Есть заказы на мероприятия? – сделав деловой вид, спросила я. – Кстати, давно не было. И пока не планировалось. Правда, скоро будет концерт небольшой. Но к нему уже всё подготовлено. Так что можешь отдыхать! – говорил Миша, оглядывая кабинет в поисках чего-то. – Миш? Чего-то потерял? – спросила я, подойдя к нему. – Уже нашёл. Арин, вот этих людей нужно обзвонить, они оставляли свои анкеты. Там короче такая идея. Они начинающие музыканты, выступить хотят. Скажи им тактично, мол, нет, так и так, – он протянул мне бумажку с номерами. – О’кей. Миш, я пойду. Кофе попью, с персоналом познакомлюсь. Со мной? – Да я как-то уже познакомился,– засмеялся Миша. Я спустилась в зал, попросила кофе и села за угловой столик, предварительно попросив уборщицу подготовить мне кабинет. Многие из списка, который мне Миша дал, были обычными подростками, желающими славы. Никаких талантов у тех не было. Но один дуэт меня всё-таки очень заинтересовал. Они прислали свои композиции, и, скажу честно, они были великолепны. Вопреки просьбам Миши, я разрешила этому дуэту прийти сегодня вечером. После обеда мне позвонила Алиса. Она была в истерике. Уехать я не могла, но и оставить её в таком состоянии я не могла, поэтому вызвала ей такси и ждала, когда эта машинка подъедет к задним воротам клуба. Через 40 минут я увидела подъезжающую Ладу Гранту и заплатила водителю. Состояние Алисы нельзя было назвать нормальным – опухшие красные глаза, ободранные руки, ссадина на щеке мешали такому определению. – Надеюсь, что ты всего лишь упала. Алис? – обеспокоенно спросила я, ведя её за руку в клуб. – Нет, меня в школе избили, – тихо ответила она. – Боже! За что? Ладно, потом расскажешь. Сейчас чай попьёшь, покушаешь и я всё расскажешь, хорошо? Она молча кивнула и вошла в открытую мной дверь. Я посадила её за столик в зале и сходила за официанткой. – Лисёнок, сиди тут, я приду сейчас. Тебе всё принесут. Ничего не бойся, – сказала я и ушла. Через пару минут мы с Мишей стояли на балкончике и разговаривали о ней. – Слушай, я совсем не знаю, что мне делать. Как мне разговаривать с ней? Она меня и слушать-то не будет, – советовалась я с ним. – Она девчонка разумная, вроде бы. Арин, может, отстанешь от неё? –Да, лучше бы и не спрашивала тебя. Толком не посоветовал ничего. Ладно, я пошла. Когда я вернулась, Алиса уже немного успокоилась, даже успела умыться. Тогда мне было совсем не до неё – приехал дуэт, но я всё равно с ней поговорила. – Так что случилось? – спросила я, подсев на диван к ней. – Мальчики наговорили много всего сначала. Там и про моих друзей. Они говорили, что они все пьяницы и дураки, и я типа тоже такая. Но я сначала терпела. А потом они сказали, что я стану подстилкой, как моя мама. После этого я не выдержала и толкнула их. А они меня бить начали. Ну а я тоже их била. – Да уж. А почему они так называют твою маму? Есть основания? В любом случае, не расстраивайся. Хочешь, в школу схожу? Хотя, я не думаю, что от этого лучше станет. Наоборот. – Просто моя мама была не только папиной девушкой. Когда я была маленькая, а папа уходил, мама приводила домой друзей и заставляла меня идти гулять. Теперь-то я понимаю, зачем это надо было. Арина, а почему вы обо мне заботитесь? Вы родственница моего папы? – Не совсем. Я друг твоего папы, не могу оставить тебя в беде, Лисёнок. – Спасибо Вам. О, смотрите, там папа, – закричала она и побежала к нему. Я не знала, куда мне спрятаться. Бежать было категорически некуда – он перекрыл собой все ходы. Я наблюдала за ними. Он не оттолкнул её, когда она его обняла. Он даже обнял её в ответ. Я видела, как Алиска указывала в мою сторону и тянула туда за собой своего папу. По его лицу было понятно, что он ничего не понимал. Я стояла за ширмочкой и мечтала провалиться под землю. С их приближением моё сердце стучало всё бешеней. И вот он оттянул ширму и увидел меня. Пока он молчал и смотрел на меня, я смогла разглядеть его. Он постарел. Глаза стали ещё более потухшими, чем были. Они больше не были изумрудно-зелёными. Цвет больше напоминал грязный серо-зелёный. На лбу появилась ещё одна морщинка. Алиса в свою очередь тоже не отрывала от нас своих огромных глазёнок. Она переводила взгляд с меня на Игоря и обратно на меня. Как она ни пыталась отвлечь наше внимание, у неё это не получалось. Игорь так и не перевёл взгляда. Я же уже не могла выносить его. Мои глаза слезились, но я тщательно старалась скрыть это. Миша, увидев такую сцену, позвал Алису якобы помочь ему. И мы остались одни. Игорь задёрнул ширму, и в маленькой комнатке стало абсолютно темно. Так стало намного комфортнее, ведь он уже не видел моих глаз. Через несколько минут полной тишины и темноты, он обнял меня и прижался своими щеками к моим. – Колючий, – невольно вырвалось у меня. – Эх, Аринка, – ответил он на это и поцеловал меня. – Ты пил. Зачем? Хочешь сломать себе жизнь? – Тебе не безразлично? Я думал, тебе абсолютно плевать на меня. – Я так скучала. Я не хочу тебя видеть. Ты потом снова исчезнешь из моей жизни, – шептала я, плача. – А я ведь думал, что ты никогда не вернёшься. – Я не собиралась. Игорь, реши проблемы с дочкой и женой, – сказала я и вырвалась из его объятий. – Ура! Наконец-то мама с папой снова вместе будут! – неожиданно вбежала Алиса. – Арина, спасибо вам, я больше не буду у вас ночевать. Пап, идём быстрей домой, мама будет счастлива. – Да, иди, - вздохнула я и убежала в слезах. Я заперлась в своём кабинете и никому не открывала. Миша пытался залезть через балкон, но его попытки не увенчались успехом. Он кричал, ломал дверь, звонил. Спустя 2 часа я вышла сама. Я услышала знакомую музыку – молодой музыкальный тандем исполнял песни, которые написала я. Они не знали меня, и не могли подгадать. Но мне было очень приятно и грустно одновременно. С той, далёкой и, как мне казалось, беззаботной жизнью, меня ничего уже не связывало. Я тогда решила всё-таки поговорить с Игорем. Когда-то это нужно было сделать. Я ночевала в клубе. Миша уехал вечером и предупредил, что неделю его не будет. С утра мне как никогда хотелось курить, но я смогла перебороть это дурацкое желание. Я спустилась вниз и увидела Игоря. Он тоже меня увидел и подошёл. – Арин, – начал он. – Помирились с женой? – ехидно спросила я. – Арин, нам многое нужно обсудить, – ответил Игорь и отодвинул стул, приглашая меня сесть. – Скажи мне честно, ты хоть раз меня вспоминал? Ты когда-нибудь пытался что-то обо мне узнать? – Арин, – перебил он. – Дай мне договорить. Ты никогда меня не любил, да? Можешь не отвечать, по лицу вижу, что не любил. Все твои слова ничего не значат. Ты врал мне, дочери, жене. – А ты? Ты вспомни себя! Замуж вышла из жалости, меня кинула. – Ах, что ты! А теперь вспомни, с чего началось. Знаешь, в чём трагизм ситуации? Я даже после этого тебя люблю. Но ты мне противен. Я мечтала, как мы с тобой вместе будем, как будем детишек воспитывать. Потом ты ушёл. Когда ты вернулся, я опять мечтала об этом. Ты ушёл. Когда ты вернулся в третий раз, я уже ни на что не надеялась. Просто любила. И ты говорил, что любишь. Говорил, что с женой ни-ни. А потом она родила от тебя ребёнка и ты пропал. Я уехала в Англию в надежде навсегда тебя забыть. Но не тут-то было. Я уже там узнала, что на четвёртом месяце беременности. У тебя есть дочь Полина, – закончила я речь и впала в истерику. Я не могла перестать плакать. Игорь был в шоке. Он приземлился на стоящий рядом стул и сидел весь бледный. Потом он встал и начал грубо трясти меня за плечи. – И ты скрывала? Да ты тварь, Арин. У меня в какой-то Англии жил ребёнок, а понятия о нём не имел. Так не делается… Я больше не помню его речи. После его последних слов я потеряла сознание. Проснулась я уже в больнице. Движение сковывали провода от различных аппаратов, подключенных ко мне. Врачи мне позже сказали, что у меня начались какие-то небольшие проблемы с сердцем, выписали таблетки и отпустили меня домой в тот же вечер. Я вышла из больницы вечером. Игорь подошёл ко мне, подарил цветы и поцеловал. – Прости меня, Арин, пожалуйста. – «Любовь – это когда не нужно говорить «прости», – процитировала я «История любви» Эрика Сигала. Алиса видела, как Игорь целовал меня. Она убежала. Игорь в тот вечер отвёз меня домой, уложил спать, посидел, пока я заснула, и ушёл. Утром раздался звонок в дверь. Я не успела её открыть. Тогда её открыли собственным ключом. В комнату вбежал Лёшка и обнял меня изо всех сил. – Мам, нам передали, что тебе плохо, и мы приехали. Ты как? Ничего не болит? – забросал меня вопросами мой сын. – Лёшка, милый, всё хорошо уже. Полина тоже зашла в квартиру и с криками «Мамуля!» побежала ко мне обниматься. Тот день был хорош. Дети делились впечатлениями. На море они побывали очень мало, но даже столько им было достаточно, чтобы полюбить его. Полина с упоением рассказывала о том, какой там мягкий и тёплый песок. Лёшка же без конца нахваливал прохладное, но очень ласковое море. А ведь я не была на море… Что для вас счастье? Полная удовлетворённость жизнью? Отсутствие всех желаний? Материальное благосостояние? Для меня было настоящим счастьем видеть, что счастливы мои дети. Видеть их радостные улыбки, слушать увлекательные рассказы. Я всю жизнь мечтала сделать их жизнь самой лучшей, интересной, счастливой. И мне в тот момент не хотелось ничего, кроме как сидеть с ними вместе и разговаривать. Мне было очень хорошо. Утром я решила всё-таки договориться с директором одной школы о временном обучении моего сына. Лёша был счастлив, потому что учился в одной школе с Алисой и новым другом Павликом. Поля от детского сада наотрез отказалась, поэтому всегда ходила со мной на работу. Официанты и другие работники искренне её полюбили. Она заходила в клуб первая, здоровалась с каждым работником и бежала в детскую комнату развлечений. До обеда мы с ней не виделись. А потом мы вместе ходили гулять по набережной, после чего я завозила её домой, где с ней оставался Лёша, и возвращалась на работу. Так было обычно, и тот день ничем не отличался от обыденного положения дел. Мы приехали в клуб вовремя, всё было по отработанному плану. Но ближе к 12 пришёл Игорь и мы с ним выпили кофе. – Ну что, Аринка, как жить дальше будем? – сказал он и улыбнулся одними лишь глазами. – Я пока ничего сказать не могу. Я думаю, тебе надо помириться с женой, – ответила я, перемешивая ложечкой остатки кофе в чашке. – Ты издеваешься сейчас? Я для себя всё решил. Ни с кем я мириться не буду. Я хочу быть с тобой. И с дочкой хочу, наконец, познакомиться, – он хотел поцеловать меня в щёку, но я одернулась. – Что значит решил? Я ничего ещё не решила. – Арин, ну ты же говорила, что любишь меня? Я ведь правильно тебя понял? Я тоже люблю тебя, сильно люблю. В чём же тогда проблема? – он начал «кипятиться». – У тебя семья! Пару минут в комнате стояла полная тишина, потом прибежала Полина. Игорь сверлил меня взглядом. Я поняла, чего он хочет. – Полечка, знакомься, это – Игорь. Он… Мой друг, – сказала я и подняла взгляд на Игоря. Он был расстроен, что я представила его так, но всё-таки переборол злость и досаду. – Привет, красавица! Теперь часто будем видеться с тобой, – сказал он моей дочурке. Полина немного поговорила со своим новым знакомым и убежала обратно в детскую комнату. – Ну а чего ты хотел? Она папой считает совсем другого человека, – пыталась оправдаться я, но внезапно поняла, что сказала большую глупость. – Ты состоишь с кем-то в отношениях? – спросил он, будучи уже поникшим. – Раньше. Сейчас… Он хочет жениться на мне, а я уже много лет его отвергаю. Из-за тебя… А Полина думает, что он её папа, хотя я ей этого не говорила. Он вскоре ушёл, предварительно договорившись со мной о встрече вечером у моего дома. Это всё напоминало подростковую жизнь – свидания тайком, встречи у парадной. Но, видимо, в тот день всё было против меня. Нет, Игорь пришёл на свидание. Всё было хорошо. Но как только он ушёл, прибежала Алиса со своими друзьями. Я не помню всех сказанных ею слов. – Вы тварь! Сволочь! Таких как вы убивать надо. Вы разрушили мою семью. Да, я думаю, не только мою. Вы – подстилка. Не думала я, что вы такая. Я вам верила. А папа, получается, из семьи из-за вас ушёл. Вы расплатитесь за свои грехи. Вы самая ужасная женщина, мать, человек, – договорив это она дала мне пощёчину. Я не успела ничего ответить. Получив удар по голове, я упала. Последнее, что я помнила – убегающие нетрезвые мальчики и подбегающий взволнованный Игорь. Второе пробуждение в больнице было намного тяжелее первого. Я уже не могла встать самостоятельно. У кровати дежурили медсёстры. Пошевелить любой конечность было для меня настоящим адом. После недолгого моего нахождения в нормальном состоянии, я снова «отключилась». Вы знаете, какая первая мысль была у меня в голове? Жуткая усталость. Я устала от всего – от ссор, от любви, от чужих забот. Я устала жить. Я не хотела жить. Не хотела, но должна была жить ради детей. Вскоре я начала набираться сил, могла пролежать несколько минут на боку. Тогда-то ко мне и пустили Лёшу с Игорем. – Мам, я очень тебя люблю, – плакал он тихо-тихо, чтобы только я слышала. Я не могла ему ответить. Но, безусловно, он знал, что я тоже его любила. Игорь молча держал меня за руку. Он пытался извиниться, но не мог начать нормально говорить. Они просидели недолго. Вскоре их выгнали из палаты, а меня увезли в какое-то другое отделение. Окончательно я пришла в себя только через неделю. Тогда я уже могла самостоятельно сесть и обратно лечь. Но даже эти действия давались мне с трудом. Каждое движение отзывалось ужасной болью в голове и сердце. Игорь и Лёша приходили каждый день, но их не всегда пускали. – Доброе утро, мамочка. Ты как? – спросил мой сын, выкладывая фрукты из пакета в ой холодильник. – Уже лучше, сынок. Сам как? Где Полечка? – спросила я в ответ. Но ответа не последовало. Игорь с Лёшей лишь переглянулись и продолжили возиться с холодильником. – Мам, я вечером зайду, хорошо? Дядя Игорь, я подожду вас внизу, – сказал мой сын и, попрощавшись со мной, выбежал из палаты. – Моя хорошая, скоро поправишься. Я тебя люблю. Нас опять сейчас выгонят, поэтому лучше уйдём самостоятельно. Жди вечером, солнышко, – сказал он напоследок. Я пролежала в больнице около месяца. За эти дни я ни разу не видела свою дочку, и это меня пугало. Я соскучилось по ней. И очень за неё переживала. В день выписки я была сильно обеспокоена. Игорь довёз меня до дома. Лёша встретил нас у парадной, и мы зашли в дом. Полины не было и дома. – Игорь, где Полина? Что с ней? – начинала я волноваться. – Арин, только не беспокойся, пожалуйста. Она… – медлил Игорь. – Ну что? – в слезах спросила я. – Она больше не хочет с тобой жить. Она слышала ваш разговор с моей дочерью. И, видимо, поверила ей. Она через твою маму связалась с твоим женихом, и он её увёз. Он сказал, что не даст тебе её видеть. Будет деньги выплачивать. Арин, успокойся, пожалуйста. Хотя, это, наверное, невозможно, – пытался подобрать Игорь правильные слова. – Мама, я же у тебя остался.. – пытался утешить меня мой сын. Но все попытки были тщетны. Моя жизнь изменилась. Я нашла записку от дочери, в которой она огромными печатными буквами написала, что ненавидит меня. Это был самый тяжёлый удар. Игорь переехал ко мне, боясь за моё психологическое, моральное, физическое и эмоциональное состояние. Я почти не разговаривала. Изредка мы с Лёшей выходили гулять. Я начала очень быстро и стремительно худеть, кожа бледнела, обвисала. Участились обмороки и приступы. Во время очередного приступа я попала в больницу. В ходе полного обследования удалось узнать, что у меня рак сердца. Я не была удивлена. Те месяцы были самыми тяжёлыми в моей жизни. Игорь через некоторое время вернулся к жене и дочке. Он, наверное, просто не выдержал. Жить с больным человеком – самая большая мука. Лёша не знал ничего. Он всегда был со мной. Пытаясь хоть как-то отвлечь меня, он мне пел и ставил сценки. Я очень люблю своего сына. Спасибо ему за всё. Я надеюсь, он будет счастлив. А я… А мне осталось немного, я чувствую. Что я оставила после себя? Я не смогла изменить мир, не смогла побороть свою глупость, не смогла удержать ребёнка. Но смогла вырастить настоящего мужчину. Лёша – невероятно чуткий, добрый человек. Он понимал меня всегда. Никогда не осуждал. Он один всегда был со мной. Мой сын, сыночек, любимый. Меня бросили все. Я не знала, что такое родительская любовь. Я не смогла ощутить всю радость и счастье любовных отношений между мужчиной и женщиной. Но я смогла почувствовать себя мамой, а это настоящее счастье. Простите меня… * * * * *