За то, что я так странно и отчаянно люблю

Я давно оформила все документы. Если честно, я хотела поехать туда с Игорем и Алёшей просто отдохнуть, но получилось по-другому, и я переоформила документы. На деньги, заработанные мной за всю жизнь, я смогла купить домик в Белгравии. Он был небольшим, но нам с Алёшкой было нормально. На первое время деньги были, да и из клуба часть прибыли мне присылал Миша, однако я всё равно устроилась на работу – опять же устраивала праздники. Иногда я подрабатывала и как журналист, но редко. Рядом с нами жило много русских семей. Я нашла себе друзей. Только Алёшке было непросто. Он сильно тосковал по дворовым мальчишкам и Алиске. Рад всему был только наш Тимон. Он нашёл себе подружку(мы назвали её Евой) , привёл её к нам домой и через некоторое время у нас дома появилось ещё 4 щёночка. Кстати, родила у нас в доме не только она. Я родила девочку Полину. Она была от Игоря. Я знала, что была беременна ей, когда жена Игоря родила второго ребёнка. Он ничего не знал. Сначала было трудно одной с двумя детьми и собаками. Но я привыкла. Алёшку я вскоре устроила в частный детский сад для русских детей. Он там и английский тоже изучал, что ему очень нравилось. Совсем скоро он забыл про прежнюю жизнь. Я не забыла, увы. Иногда я заходила на его страницу в интернете и смотрела на его семейные фотографии. Он выглядел счастливым, это меня радовало. Однако, на месте его жены мечтала оказаться я. Ещё недавно эта мысль казалась мне такой близкой, реальной. Вечерами, сидя у телевизора или камина, я тихонько плакала. Мне хотелось плакать в голос, но рядом спали дети. Полинка была абсолютной копией Игоря. Это мне никогда не давало его забыть, как бы ни хотелось. В детском саду Алёшке нравилось. С ним занимались опытные педагоги, даже был театральный кружок, где мой сын мог находиться часами. Ему нравилось смотреть на взрослых детей, которые уже выступали. Он хотел сам поучаствовать, но ему не давали этого сделать. Он просо слушал, как лучше говорить, как не стесняться и т.п. Алёшку это злило, и, однажды, он всё-таки уговорил меня встретиться с его преподавателем и договориться с ним о его участии в сценках. Я выполнила своё обещание. В назначенный вечер мы встретились. Коротко расскажу вам про этого человека. Он был старше меня всего на год, но в душе явно был подростком. Слегка растрёпанные волосы, молодёжная одежда, озорной взгляд, заводной характер – в этом весь он. Кстати, его звали Сашкой. Родился он в России, но в детстве с родителями уехал в США, а потом, уже один, перебрался в Лондон. Он показался мне очень интересным человеком. Мы замечательно посидели с ним, но я так и не смогла уговорить его пустить Лёшку участвовать в спектаклях. Он дал мне 2 пригласительных на какой-то мюзикл и убежал. А я пошла домой расстраивать сына. Мой Лёшка ждал меня на газоне возле дома. Как сказала Сэм (соседка, которая иногда присматривала за детьми, когда меня не было), «он ни разу не зашёл домой и смотрел на дорогу, в надежде увидеть тебя». Мне не хотелось истерик, поэтому я соврала, что Саша решил подумать, и протянула ему пригласительные, которые около часа назад мне дал Саша. Лёшка был рад даже этому. На мой голос прибежал Тимон, а за ним приползла Полинка (моя дочурка везде ходила за собаками). Мы вместе пошли на веранду кушать еду, приготовленную Сэм. Сама же она ушла домой, встречать детей со школы. Лёша весь ужин говорил про будущие спектакли. Представлял, как он будет играть Тома Сойера или Питера Пена. Видя его рвение к театральному искусству, мне ничего не оставалось, кроме как позвонить Саше и уговорить-таки его сделать моего сына актёром их театрального кружка. Он оказался хитрым – пригласил на свидание, дабы «обсудить важные вопросы в неформальной, романтической обстановке». Ради сына я согласилась. День свидания настал. По поводу внешнего вида я особо не парилась. Я одела синее платье чуть выше колен и заплела волосы в ажурную косичку. Детям пришлось вызвать няню. Как только я передала ей своих детей, сразу села в машину и поехала в ресторан Paramount, где меня уже ждал Саша. Видеть этого человека в костюме мне было непривычно. Его растрепанные волосы с шикарным строгим костюмом смотрелись мило, но смешно. Он старался быть галантным, но у него всё получалось как-то нелепо. Тогда я решила начать. – Да расслабься. Веди себя так, как тебе удобно. У нас же не такой уж супер-романтический вечер. Скажу честно, я сюда пришла только из-за сына, – сказала я, и, улыбнувшись, начала изучать меню. – А на что ты ещё готова ради сына? – ответил он, явно имея в виду нечто конкретное. Сделав вид, что не понимаю его намёков, я продолжала ковырять греческий салат, который только что принёс официант. Видимо, его заказал Саша, ведь я этого ещё не успела сделать. Поймав на себе его недоумевающий взгляд, я спросила: – Был твой салат, да? На это он ничего не ответил и молча пригласил на танец. Танцевать я не умела и не любила. Как ни пыталась я вырваться и сесть на место, у меня это не получалось. – Блин, всё! Хватит! Мне надоел этот цирк. Деньги за салат я на столе оставлю. Я пошла отсюда, – крикнула я. Уходя, я заметила, что 1) на меня смотрел весь зал этого элитного ресторана(правда, вряд ли они поняли хоть слово); 2) за мной кто-то шёл, и это очень сильно пугало. Мужчина приближался ко мне всё ближе, а я старалась идти, не подавая виду, что я боюсь его. Он зашёл со мной в лифт и долго на меня смотрел. Напряжение в лифте длилось до тех пор, пока он не улыбнулся. Его улыбка заставила улыбнуться и меня. На английском он сообщил мне, что забыла свою сумку, а потом вытащил этот предмет из-за спины и протянул его мне. Когда моя рука оказалась рядом с его, он тихонечко её схватил своей рукой и коснулся её своими губами. Улыбнувшись ему в знак благодарности за сумку, я вышла на первом этаже. Он же остался в лифте. Всю дорогу до дома я о нём думала. Он мне понравился, я это прекрасно понимала. Только боялась. Во-первых, я боялась, что больше его не смогу увидеть и познакомиться с ним; во-вторых, я боялась новых чувств – старые-то ещё не утихли. В этот раз Алёшка ждал меня у окна. Увидев мою подъезжающую машину, он выбежал на улицу. Он встал возле меня и смотрел на меня умоляющим взглядом, под которым скрывались его мольбы о том, что у меня всё получилось. – Лёш, ничего не получилось. Но я тут решила, что можно тебя отдать и в театральную студию, так ведь? Что тебе этот кружок, там тебя и не научат-то ничему. А так, мы с тобой завтра поедем на мюзикл, а в этом здании как раз есть детская театральная школа. Ты ведь сильно этого хочешь? Или, может, попробуем спорт? – Мам! Ура! Я буду играть в спектаклях в нашем кружке! Пару минут назад звонил Саша и сказал завтра в 9 приходить на первую репетицию. Он дал мне роль Пиноккио. Скажи же, мама, это круто? Я главную роль играть буду, – кричал на всю улицу мой довольный и счастливый сыночек. Почему вдруг Саша изменил своё решение? Тогда мне это не было известно. Но я и не думала об этом особо. Я приготовила детям и собакам поесть, уложила всю эту ораву спать и пошла работать. В то время я занималась очень важным и серьёзным проектом. Мне доверили оформлять дизайн одного местного журнала. Параллельно я занималась своим клубом – мы расширялись. Нужно было его рекламировать, организовывать концерты, в том числе и благотворительные. Миша не хотел меня тревожить по этому поводу, на что я обиделась. А потом он всё-таки обратился ко мне за помощью в вопросах дизайна, рекламы, пиара. Ещё он рассказал мне, что Игорь не появлялся в клубе ни разу. Видимо, он разлюбил меня уже. Игорь… Как же мне его не хватало! Иногда мне хотелось забить на всё, взять детей и собак и уехать в Питер. Не было ещё дня, когда я не вспоминала НАШИ с ним отношения. В тот вечер я вспоминала и плохое, и хорошее. Вот, например, нашу первую встречу. Как я плакала тогда! И вот я плакала опять… Из воспоминаний меня вывел плач Полины, доносящийся из соседней комнаты. Моё чудо испугалось грома и молнии. Я взяла её на руки и села на мягкий и пушистый белый диванчик. Вообще Полина была спокойным ребёнком. Она обычно даже не плакала, а кряхтела. А тут вот как получилось. Видимо, доченька почувствовала, что мама плачет, и тоже решила. Смотреть на Полину было одно удовольствие. У неё были огромные голубые глаза и светло-русые волосы. Она очень быстро росла и всё больше становилась похожа на своего папу. А вот Алёшка был похож на меня. Разве что унаследовал от своего папы кудряшки и упёртость. Утром идти гулять с собаками не хотелось совсем, ведь после ночного дождя там было очень грязно и мокро. Поэтому я решила заодно отвести и Алёшку в кружок, чтобы по сто раз туда-сюда не ходить. С Полиной осталась Сэм. В кружке я старалась не пересекаться с Сашей. Не удалось. Он встретился мне, когда я уже выходила оттуда. Но сделав вид, что очень тороплюсь, я побежала с собаками в сторону Гайд-парка. Погуляв там часика полтора, мы побежали домой. Дома Сэм приготовила нам вкусности. Я поела и пошла собираться на встречу по поводу оформления журнала. Взяв всё необходимое, я села в машину. Никак не могла я найти ключи от машины. И только когда всё содержимое сумки было вытряхнуто на соседнее сиденье, я нашла их во внутреннем кармане пиджака. Только как доехала до места встречи, я увидела бумажку с телефонным номером, которая, по-видимому, была у меня в сумке. После нудной, долгой и неинтересной встречи я и решила позвонить по этому номеру с бумажки, дабы хоть как-то развлечь себя. Голос с того конца трубки я узнала, и была невероятно рада тому человеку. Мы очень хорошо поговорили и договорились о встрече в тот же день, вечером. На радостях я быстрей поехала домой, по пути забрав Лёшу на обед. После обеда, замечательно приготовленного нашей любимой Сэм, я пошла собираться на встречу с мужчиной. Надела лёгкое белое платье, бежевые туфли, переодела Алёшку в костюм. И вот только мы с ним собрались выходить, как моя Полина не захотела меня отпускать. Когда я целовала её на прощание, она вцепилась в меня своими маленькими ручками и не отпускала. Я решила взять её с собой – не оставлять же свою чудесную малышку с няней, если она хочет быть с мамой. Отведя Алёшу на мюзикл, я пошла в ресторан Paramount. Держа на ручках своё чудо, я поднялась на нужный этаж. Только вот молодые люди меня не пропустили, ведь я была с ребёнком, а он, по их мнению, мог помешать окружающим. Но увидевший меня мужчина, с которым и была назначена встреча, взял меня за руку и провёл в какое-то помещение для VIP-гостей, бросив охранникам напоследок угрожающий взгляд. Комната была небольшая, но невероятно уютная. Диваны были обиты бархатом, на столе была ваза с цветами, несколько свечей вокруг. Играла приятная инструментальная музыка. – Простите за недоразумение с охранниками. Обещаю, впредь они даже не посмеют вас больше не пустить с ребёнком, – вымолвил этот мужчина, и отодвинув стул, пригласил меня сесть. А мою Полину, мирно спящую в люльке-переноске, переместил на диван прямо рядом со мной. – Извините, мне неловко, что так получилось. Я просто не могла оставить её одну. Если вы как-то негативно относитесь к детям, то… – Что вы такое говорите?! – перебил он меня, и засмеялся. – Я обожаю детей, даже счастлив, что у вас есть дочь. – Давайте, может, наконец, познакомимся? Я Арина, – радостно сказала я ему, на что он ответил долгим молчанием, которое меня насторожило. – Извините, пожалуйста, но я не знаю, как произносить ваше имя. В моём языке такого нет, оно очень сложное для меня. Могу я называть вас Айрин? Я научусь произносить ваше имя, даю слово. – Хорошо, называйте так. Это даже интересно, необычно для меня. А как же вас зовут? – Эммет. Надеюсь, вам будет легко произносить моё имя? – Да, вполне, Эммет, – ответила я, выделив последнее слово, и посмеялась. Мы поели вкуснейшую европейскую еду. С Эмметом я согласилась потанцевать, ведь он был невероятно приятным человеком. Но особенно меня завораживал его голос и его английский. Он отличался от языка моих соседней по произношению. В его устах английский звучал нежно, бархатно, ласково. Я очень долго не могла наслушаться его. Кроме того, Эммет был уже взрослым, состоявшимся, серьёзным человеком, а не каким-то там смазливым мальчишкой, как Саша. На вид он был старше меня годика на 2, а на самом деле – на 13. Но это меня нисколько не смущало. К концу вечера я уже готова была признаться ему в симпатии, но он меня опередил. – Вы, Айрин, какая-то совершенно невероятная. На тебя хочется смотреть, тебя приятно слушать. Бог наделил тебя красотой и не забыл наградить умом. Я, признаюсь честно, влюблён! – Это взаимно, Эммет, – ответила я и улыбнулась ему я. Он взял мою руку и поцеловал её. – Когда я могу вас видеть снова, милая Айрин? – Я думаю, мы сможем выпить кофе. Вы свободны завтра? – Я в этом ресторане с 12 до 02.00 каждый день, кроме выходных. Но для вас я свободен всегда. Заходите в любое время. Если придёте раньше 15.00, то внизу скажите, что к Эммету, они вас доведут. До 15.00 здесь никого не будет, поэтому можете придти с дочерью, собакой – буду рад! – Вы администратор? – Да, но это тайна, – ответил Эммет и посмеялся. Эммет помог мне донести Полю до машины, посадил нас, дал тортик с собой. Но я была уже отвлечена. О чём я думала? Не о себе, не о детях, даже не об Эммете. Я думала, да-да, об Игоре. С одной стороны, я была готова забыть про мои чувства к нему, но с другой стороны, я не могла этого сделать. Мне было ужасно больно и обидно, что он даже не пытался меня искать. Он просто забыл меня. И, видимо, не любил меня никогда. Иначе бы он хотя бы в клубе бы узнал информацию обо мне. Даже после этого я его любила. Именно любила. И из-за этого не могла отдаться новым чувствам. Эммет был замечательным человеком. Это был человек, который умел быть галантным, любящим, заботливым. Многие девочки в детстве мечтают именно о таком «принце». Спустя пару удачных свиданий, я познакомила Эммета с Лёшей. Его имя он очень долго учился произносить. А Лёшка уж тем более. Они очень быстро подружились. Эммет был бы хорошим отцом. Он даже перестал ходить на работу раньше времени и всё время до 15.00 проводил с моим сыном. Иногда я даже ревновала – он мне столько времени не уделял. Но было отрадно, что Лёша его полюбил. Ему нужен был друг, который заменит ему отца. Они вместе ходили на футбол, в театр, кино. Потом Эммет шёл на работу. Иногда он заезжал и вечером(когда в ресторане не было важных гостей) и мы с ним замечательно сидели вместе. У нас была и интимная жизнь. Для него всё это было очень серьёзно. Он каждый день предлагал нам переехать к нему. А я отказывалась. Эммет предлагал мне даже повенчаться. И я опять же отказалась. Венчание – это очень важный шаг. Это ответственность. Ответственность не только перед собой или любимым человеком, но и перед Богом. Расстаться с тем, с кем помолвлен – настоящий грех. Я познакомилась с его родителями. Они были очень милыми. Мама его, Лили, до сих пор работала кондитером и её выпечка очень ценилась. А его папа – Стив – вечно что-то чинил и строил. Мне было стыдно. Они меня полюбили, а я…Ну да ладно. Однажды Эммет отвёз им детей на пару недель и предложил мне поездить по Европе. После долгих уговоров я согласилась. Сначала всё было хорошо, но потом я поняла, что мне очень скучно. Вечерами он работал за компьютером, хотя ещё днём обещал мне весь вечер провести со мной. Если я отбирала компьютер, то он целовал меня и начинал читать книжку. Днями же он старался загладить вину за вечер – заказывал столики в самых дорогих ресторанах, дарил подарки. От особо дорогих презентов я отказывалась. Я теряла к нему интерес, потому что узнала его до конца. Я разлюбила его. Точнее, я никогда его не любила, поэтому он, скорее, мне разонравился. Нет, он по-прежнему был для меня очень хорошим другом, я чувствовала себя защищённой рядом с ним, но как мужчина он мне разонравился. Мне не хватало Игоря. Его шуточек по поводу моего образа жизни. Не хватало его слов поддержки. Не хватало его, как человека, в первую очередь. Во время того, как Эммет сидел за ноутбуком, я часто представляла в голове нашу встречу с Игорем. В те моменты хотелось плакать. Кому я была нужна? Игорь не вспоминал меня, Эммет уделял мало времени, Лёша всё время репетировал. Одна Поля радовала меня. Когда Эммет работал за ноутбуком ночью в очередной раз, я подошла к нему. – Тебе не кажется, что нам стоит поговорить? – задала я вопрос спокойным, но недовольным тоном. – Айрин, милая, я занят. Поболтай с кем-нибудь по телефону, – ответил он и снова уткнулся в ноутбук. – Я лучше просто уеду. Я думаю, нам обоим следует побыть в одиночестве. Насчёт билета не беспокойся, куплю сама. Больше мешать не буду, сегодня буду ночевать в другом номере, Эммет. – Я думаю, не стоит, Айрин. Пойми, у меня работа, я не могу бросить всё и болтать с тобой. – Поэтому я и уезжаю. Там я буду общаться с детьми, – бросила я напоследок и захлопнула дверь. Пошёл ли он за мной? Нет. Он даже не отвлёкся. Я летела обратно в ужасном настроении. Всю дорогу проревела. Пока ехала до дома в такси, зашла на страничку Игоря в интернете. У него был день рождения. Я долго думала, писать или не написать. Отправила случайно «Будь счастлив», не успев перехватить сообщение. После этого я выбросила телефон из окна и снова разревелась. Детей я забрала вечером. Родители Эммета поинтересовались, почему я приехала раньше. Ответив, что у меня дела и поблагодарив их, я ушла, держа за руки детей. Лёша всю дорогу рассказывал про то, какие у него появились замечательные бабушка и дедушка. А потом задал один вопрос, который ввёл меня в ступор. – Мам, а где твои родители? Когда мы поедем к ним в гости? – спросил Лёша – Да, да. Когда? – радостно подхватила Поля. – Я не знаю. Что будем готовить на ужин? – быстро перевела я тему. Больше об этом мы не говорили. Постепенно я начала входить в привычный ритм. Работы было катастрофически мало, и денег, соответственно, тоже не прибавлялось. Однажды даже пришлось брать деньги в долг у Сэм, чтобы оплатить счета за дом. У нас иногда даже не было денег на еду. В один из таких дней Лёша подошёл ко мне и сказал: «Всё будет хорошо, мамочка. Я тебя не брошу. Ты только не плачь больше». После этого я разревелась ещё больше. Сын обнял меня настолько крепко, насколько мог и начал тихо-тихо петь одну песенку, которую я придумала для него, когда мы уехали в Англию. Лёша очень много понимал. В том числе и то, что я плачу не из-за проблем с финансами, а из-за Игоря. Он помнил его, и тоже скучал. Он даже говорил, что переписывался в интернете с Алиской, но просил её не рассказывать ничего папе. И она послушалась. Вскоре вернулся Эммет и всё снова пошло по-старому. Но не для меня. Мы прожили так три года, и это время было для меня настоящей мукой. Эммет никак не мог угомониться со свадьбой, каждый день твердил мне о том, что хотел, чтобы всё было официально. Я категорически была против этого. Да, детям нужен был папа; да, он меня любил. Но такое чувство, как любовь должно быть взаимным. Любить и не быть любимым – это как играть в футбол одному. Согласна, пример дурацкий. Зато правильный. Чисто теоретически играть в футбол одному можно, но это ужасно скучно, даже невыносимо. Со временем это надоедает. Вообще всё со временем надоедает. Даже люди. Кажется тебе, что ты очень любишь кого-то, добиваешься его а потом он надоедает. Знакомо? Мне да. Эммет иногда не то, что надоедал, он бесил. Но были моменты, когда мне хотелось его обнимать и целовать. Только в такие моменты этого не хотелось ему. Поэтому и появились у меня новые друзья. Я изменяла ему. Хотя я не могу назвать это изменой, ведь кем мы были друг для друга?! Был один мужчина у меня на работе, сейчас я и не вспомню, как его звали. Мы, мягко говоря, ненавидели друг друга. Он при каждой возможности старался словами уколоть меня побольней или где-то толкнуть, на ногу наступить. Я пару раз ударяла его за это в ответ. И когда мы в очередной раз обменивались ругательствами в адрес друг друга, он резко подошёл ко мне, взял на руки, усадил на стол и начал жадно целовать. Дальше я описывать это не буду. Самое страшное, что мне не было ни стыдно, ни обидно, ни горестно, ни хорошо. Мне было наплевать. Мне уже давно было на всё наплевать. Дома меня обычно ждали дети и Сэм. Но тот день был необычным. – О, ну наконец-то. Заждались уже, – голосом, которым встречают долгожданных гостей, сказала женщина среднего роста в круглых очках. Одета она была хорошо, стильно, несмотря на возраст. Рядом с ней стояла девчонка, милая, даже красивая. – Как вы попали в мой дом? Кто вы вообще и где мои дети? – обеспокоенно спросила я. – Надо же, мать родную не узнаёт, плутовка. – Ах, так вы и есть моя мать?! Какая радость! Я так счастлива, мамочка! Такой реакции ожидала?! Что нужно? – выкрикнула я в ярости. – Разговаривай с моей мамой хорошо, а то она тебя заставит спать в подвале, – пытаясь сотворить угрожающий голос, сказала девочка. – Привет, зайка. Я твоя сестра. Ты не знаешь меня, и вряд ли ещё увидишь, но я рада, что ты желанный ребёнок и что тебя не СПЛАВИЛИ вредной бабке. А если мама будет ещё запирать тебя в подвале, жалуйся мне, я тебя ЗАБЕРУ, – ответила я ей, но смотря на свою мать, – а где же ваш папа? – По этому поводу мы и приехали. Я вижу, что у тебя есть деньги, домик себе прикупила, смотрю. Но, естественно, всё это на наши деньги, поэтому не могла бы ты всё вернуть? У твоего отца проблемы, он подставил важного человека, – вставила моя мать. – Зашибись! Во-первых, этот дом куплен полностью на мои деньги. Ваши я почти не тратила, раздавала друзьям, а от вас мне и сейчас ничего не нужно. Вы как решили? Вы избавились от меня, считай, отказались. Вот и знайте, что у вас один ребёнок, а я вам никто, и это всё из-за вас. А сейчас вы просите помощи? – говорила я, разъярённо. – Ой, да не ври. Отец деньги каждый год высылал, бабушке на счёт! – Тогда и обращайтесь к этой бабке, она в первый же год съехала с Питера. Покиньте мой дом. – Да как ты со мной разговариваешь? Я, как-никак твоя мать, и я, может, образумилась. Хочу жить рядом с дочкой.. – пыталась соврать мама. – Да ты хоть знаешь, через какую задницу я прошла? Ты знаешь что я пережила? Да ты даже толику того, что пережила я, не выдержала бы. Ты лишила меня не только детства. Ты испортила всю жизнь. Я тебя видела последний раз в 3 года, больше ты не то, что не появлялась, ты даже не звонила. Отца-то я слышала хотя бы, да и видела. А ты… Ты мне противна. Мне жалко твою дочь. Ты испортишь её. Ты убьёшь в ней всё. – Да что ты несёшь? – закричала моя мать и набросилась на меня. Нас разнял пришедший внезапно Эммет. – Что происходит? Айрин… Уберите руки, женщина! – кричал он. Она не поняла ни слова, но её напугал тон. Она действовала как примитивное животное, – сядьте. – Муж? – спросила моя мать. – Абсолютно не ваше дело. Убирайтесь! – опять начала психовать я. – Ты должна вернуться в Петербург и найти деньги. Тебе или твоим детям будет хуже, если ты этого не сделаешь, – угрожала мама. Мне стало страшно. Не за себя, а за детей. Я долго думала в отдельной комнате, прежде чем сказать своё решение. Это было трудное решение. – Я приеду через неделю. Сейчас убирайся, – сказала я, но ничего не последовало. – Убирайся!!! – Моя дочь будет с тобой, – бросила она напоследок и убежала. – Айрин, может уже объяснишь что случилось? – Давай ты поедешь сегодня к себе? Я позвоню завтра. Иди, пожалуйста. Прости… Он ушёл. Напоследок он улыбнулся, а это означало, что он не обиделся. Девочка с огромными глазами подошла ко мне и обняла. Я заплакала. – Не плачьте, я не навсегда. Я обязательно уйду, не буду мешать. Только не плачьте, – говорила моя новоиспечённая сестрёнка и гладила по волосам. Гладила совсем, как мой сынишка. – Малышка, я не из-за тебя плачу. Ты совсем нам не помешаешь. Только готовься, скоро придут мои дети и собака, и ты им про себя расскажешь, хорошо. Будете теперь жить вместе. – Как хорошо! Быстрей бы, – обрадовалась девочка. – Тебя как зовут-то, солнышко? – ласково спросила я её. – Диана, – с гордостью ответила она, – это меня Изабель так назвала. Она моя няня. – А где сейчас Изабель? – Папа отдал её тем людям, с которыми поругался, чтобы они от него отстали. А потом я её не видела. Она, наверное, в другой семье теперь работает. – Наверное, – ответила я, в душе представляя совсем другое. Вдруг послышался собачий лай. – Ну вот и семья пришла. Пойдём знакомиться. – Мам, мы пришли. Сэм нас сводила в Макдоналдс, мы накушались досыта. Ой, она же просила не говорить. Мам, только не говори ей, что мы тебе сказали, – тараторил мой сын, обнимая меня. – Хорошо, Лёш, – ответила я, беря Полину на руки. – Лёш, знакомься, эта девочка будет теперь с нами жить. – Привет! Я Диана, – протянула она свою руку моему сыну. – Здравствуй. А я Лёша. – Сынок, к ней относись хорошо, не обижай. Я уверенна, скоро подружитесь, – заверяла я своего сына. – Мам, а Диана откуда взялась? – Диана – моя сестра, твоя тётя. Но она всего на 3,5 года старше тебя. – Диана, пошли я тебе дом покажу. У нас тут 2 этажа и большой подвал, там мы играем, у нас там целый детский замок, – потянул мою сестру за собой Алёша. – Я не хочу в подвал, – испугалась девочка. – Не бойся, зайка. У нас в подвале хорошо, – ответила я и пошла готовить еду. Дети быстро подружились. Уже через час они весело играли со шлангом на газоне и пытались дрессировать Тимона. Полина сначала со мной готовила, а потом тоже присоединилась к их игре. А я думала. Думала, как мне жить дальше. Забронировала билеты до Петербурга, позвонила Мише. Он сказал, что поможет и, может быть, удастся избежать продажи клуба. Вскоре я накормила всех, уложила спать и начала работать. Ночью встал Лёша и подошёл ко мне. – Мам, ты чего не спишь? Уже вставать через час, – сказал мой сонный сын. – Сынок, мне работать надо. Ты же уже всё понимаешь, поэтому, я думаю, тебя надо кое-что сказать. Как ты относишься к тому, чтобы поехать домой? – Но мы итак дома, мам. Тебе всё же надо бы поспать. – Нет, Лёха, домой домой. В Питер. Ты, наверное, помнишь… – хотела объяснить я, но он меня перебил. – Мам, ты хочешь увидеться с папой Алисы? Я не против. Но я хочу жить здесь, я привык. Просто съездить я согласен. – Я не к папе Алисы, я к своему. – У тебя есть папа? Тогда конечно. Я давно хотел познакомиться со своими «грэндма» и «грэндпа». Блин, мам, я дальше спать, а то в школу опоздаю. А ты тоже спи, мамочка. – Спокойной ночи, милый. Мой сын был одним из немногих, кто понимал меня. Он редко меня осуждал – разве что иногда, когда дело касалось Эммета. Лёша хотел, чтобы с вышла замуж за Эммета. Он говорил, что так он больше не будет «за меня волноваться, ведь Эммет – хороший человек, сильный мужчина» и любит меня. Моя Поля очень привыкла к нему, она называла его папой, встречала его радостными криками и долгими объятиями. Я проснулась через полчаса после того, как легла. Эммет редко бывал у нас по утрам – обычно он работал с вечера до утра, потом отсыпался и шёл к нам. Иногда он отсыпался у нас. В школу мы ехали в тишине. Лёша думал о чём-то своём. Это что-то его волновало сильно, потому что он стучал пальцами по подлокотнику и дрыгал ногой. Поля же играла с куклами на заднем сиденье. – Мам, ты всё-таки любишь его, да? – неожиданно спросил мой сын перед тем, как открыть дверь автомобиля. Я поняла, о ком он говорит без упоминания имени. Но я промолчала. Он понимающе кивнул, поджав губы, и вышел, бросив на прощание: «Мам, я сегодня допоздна. Заберёшь в 22.00 из студии?». Он никогда не ждал ответа в таких ситуациях. Обычно его вопросы это больше утверждения. Погода была замечательная. Я съездила с Полей в больницу на плановый осмотр и вернулась домой за собаками. Мой Тимон уже не был игривым и почти не бегал, но гулял всегда с огромной охотой. По нему было видно, что совсем скоро он покинет наш дом. Я это понимала и всё чаще обнималась с ним и гладила долго-долго. В парке мы встретились с Эмметом. Он выхватил у меня Полю, давая возможность удобно держать поводок Тимона. – Айрин, милая, как твои дела? Ты решила свои проблемы? – спросил он меня. – Да, Эммет. Скоро мы уезжаем. – Кто «мы»? – переспросил Эммет. – Я и дети. Не навсегда. Я не знаю, на какое время, но как только я разберусь со своими делами, вернусь. С детьми. Мы вылетаем завтра, в 2 часа дня. Проводишь? – спросила я Эммета хоть и знала его ответ. – Да, конечно, Айрин. Ну может тогда сейчас пойдём домой? Может, я отвезу Полину родителям, и побудем вдвоём? Я же скучать буду. – Пожалуй, нет, Эммет. Мне нездоровится. – Тогда поехали домой все вместе? Я кивнула и мы направились к машине. Тимон запрыгнул на заднее сиденье и уснул. Когда мы подъехал к дому, Эммет взял Полину и сказал, что будет ждать меня дома, дав мне время заехать в гараж и закрыть машину. Мой Тимон не встал. Он умер. Мой Тимоша умер. Я ревела весь день и не выходила из машины. Я просто сидела и обнимала своего пса, капая на него своими слезами. Тимон больше не дышал. Но он, я уверенна, слышал меня. Он был самым верным и самым лучшим псом на свете. Он прожил со мной долгую, и, я думаю, счастливую жизнь. Я вспоминала день, когда его нашла. День, когда он стал папой щенков. Их всех забрали, когда они немного подросли, а Ева не смогла расстаться со щенками и ушла вместе с ними. С тех пор Тимон стал грустным. Он больше не будил меня по утрам, облизывая своим мягким языком моё сонное лицо. И не разбудит уже никогда. Мой пёс был замечательным. Даже сейчас, вспоминая тот день, я не могу не плакать. Я не смогла взять другую собаку, но, может быть, возьму ещё когда-нибудь. Я вышла из машины только когда увидела Лёшу, который возвращался раньше времени. Он увидел меня и подбежал к машине. – Мам, ты чего? С Эмметом поссорились? – обеспокоенно спросил мой сын. – Нет, сынок. Я прощаюсь с Тимошей, – ответила я и снова начала плакать. – Мам…– Лёша крепко меня обнял. А потом он обнял Тимона и говорил с ним, совсем как с живым. Как с живым человеком. Он повторял, как его любил и любит и будет любить. Мы похоронили его с утра, на кладбище для животных – не хотелось хоронить его в коробке во дворе. А потом мы быстренько собрали вещи и готовились к вылету. В аэропорту нас, конечно ж, никто не провожал. Я знала, что Эммет не придёт – у него были дела, он же администратор ресторана. Он даже не попрощался с нами. Уже через несколько часов мы приземлились в городе, который я так любила и боялась, одновременно.