Утро добрым... бывает

Говорят, что утро добрым не бывает. Что ж… сегодня я с этим полностью согласен. Сейчас я буквально физически чувствую, как разрушаются атомы у меня в голове. И кто только придумал поставить первой парой физику? Не то, чтобы я недолюбливал этот предмет, мне нравится физика, даже очень, но дело в том, что законы наших пар по физике далеко не такие логичные и справедливые, как физические законы: стоит кому-то хоть раз пропустить занятие по неуважительной причине - пятёрки на экзамене ему не видать, как собственных ушей, будь он хоть самим Тесла. Тем временем мысль о том, что было бы, учись у нас в универе сам Тесла показалась мне довольно увлекательной и я начал развивать её у себя в голове дабы занять время. «Никола Тесла против Владимира Ивановича: битва на кафедре». Хм, а мне даже нравится. Мне казалось, что этот учёный точно бы уделал нашего препода, но каждый раз, когда я начинал рисовать в воображении очередную яркую картину подобного эпика, меня самым наглым образом возвращал к реальности хриплый голос быдло-водителя маршрутки, который буквально перед каждой остановкой вопрошал, не выходит ли кто на следующей. Как же он меня раздражал, вы представить себе не можете, буквально из себя выводил! Ведь ладно бы он действительно просто спрашивал. Так нет же! Перед каждой грёбаной остановкой он голосом реального брателлы орал на всю маршрутку: «Водники еееесть?», «Ленина еееесть?» Я разве что зубами не скрипел от абсурдности всей этой ситуации. Итак! Что мы имеем? Половина восьмого утра. Понедельник. Забитая до отказа маршрутка. Пытаюсь уворачиваться от набитого рюкзака какого-то парня, который встал ко мне спиной, явно не подозревая о том, что сзади находятся сидячие места. Доброе утро! Я никогда не чувствовал себя счастливее! До универа ещё минут десять, а то и все пятнадцать. Я сидел рядом с проходом, а поэтому не мог наблюдать однообразный вид зимней, заснеженной дороги и снующих по своим делам машин. и я, дабы не умереть со скуки, решил занять себя выдёргиванием ниток из и без того потрёпанного угла обивки переднего сидения. Всё таки странная функция мозга – рассеивать внимание, если организм находится в состоянии напряжения. Однако, полезная, ничего не скажешь – я медленно расслабился, но веселее не стало. В голову лезли сотни разрозненных мыслей. И почему я забыл наушники дома именно в этот день? Эх… и поговорить ведь не с кем. Человек я общительный, даже экстроверсивный, и я никогда не понимал людей, которые могут обходиться без общения… ну или почти, не знаю, как там у них, но мне становится тоскливо вне дома, если рядом нет интересного собеседника. И я снова погрузился в свои мысли. На этот раз я думал о том, что было бы просто прекрасно, если бы мне было с кем пообщаться хотя бы по пути от остановки до места моего пятилетнего заключения… но меня снова прервали. - Голубой еееесть? – прокричал водитель, имея в виду остановку «Голубой огонёк». Я всегда учтиво поправлял его неказистые вопросы, правда, лишь у себя в голове. «О, мне уже выходить», - подумал я и уже собирался было открыть рот, чтобы оповестить его о том, что я выхожу, как почуял что-то неладное, а тем временем меня опередили: -Еееесть! – голос доносился откуда-то спереди, и по нему можно было догадаться, что принадлежит он молодому парню, быть может, мы даже ровесники. Возглас показался мне каким-то отвлечённым, будто он и не в водителю обращался, а к самому себе. Вся маршрутка затихла: разговоры прекратились, несколько человек подняли взгляд от своих телефонов, смотря по сторонам в поисках источника прозвучавшего голоса, тётка средних лет, которая всю поездку не выпускала из пухлых рук пакетик с солёными орешками, даже жевать перестала. А в следующее мгновение маршрутка буквально взорвалась от смеха. Я приподнялся с сиденья и осмотрелся. Парень, ставший причиной смеха (по его реакции, отличной от других вычислить его было не трудно), прыснул от смеха и натянул на лицо смущённую улыбку, а как только маршрутка остановилась, он пулей вылетел из неё наружу. Ежесекундно извиняясь перед каждым, кого я задевал на своём пути в выходу (а не задеть никого было невозможно), я тоже вышел на остановку. Юноша в коротком осеннем пальто чёрного цвета и джинсах держал в руках футляр, предположительно, от скрипки и, слегка согнувшись, смеялся, плечи его подрагивали. Он поднял голову, и я увидел по-настоящему широкую улыбку на его лице. Похоже, эта ситуация действительно его развеселила, но он был всё ещё смущён, о чём нельзя было догадаться по его сохранившему бледность лицу, но кончики его ушей заметно покраснели. «И ведь не от мороза, - подумал я, - только что вышел». - Да ладно тебе, - постарался поддержать я, - с кем не бывает? -Да тут дело не в этом, - отсмеялся он, - мне выходить на две остановки позже. Моё настроение поползло вверх.