ПОЛУКРОВКА

Глава 14 Просыпаться от чувства, что на тебя смотрят, не очень приятно. И вот ты балансируешь на грани сна и реальности, и тебя не покидает ощущение чужого взгляда. А проснувшись окончательно и открыв глаза видишь, что Роул застыл неподвижным памятником самому себе. Его глаза были абсолютно чёрными. Не видно было ни радужки, ни белка. Черты лица заострились, и он стал ещё больше напоминать хищника. Всё его тело, каждый его мускул был, как натянутая тетива. И полное отсутствие эмоций. Если раньше я ещё чувствовал эмоциональные всплески, то сейчас возникает ощущение, что я смотрю на камень. Холодный, безжизненный и безэмоциональный. Не знаю, сколько времени мы так провели. Он — каменной статуей, а я — скованный непонятными ощущениями. Но копошение у меня под боком привело меня в чувство, и я наконец смог увести взгляд от его бездонных глаз. Комок шерсти, что был вчера примерно сантиметров двадцать от кончика носа до кончика хвоста, сейчас заметно увеличился в размерах. Его мордочка была повёрнута в мою сторону, и на меня смотрели большие, немного сонные фиалковые глаза. Девушки из моего мира наверняка запищали бы от восторга и говорили бы, какой он милашка. Но ведь он действительно милый. Мелкий, размером со взрослого кота, он сидел на краю кровати, обернув хвостом свои лапки, и, немного склонив набок голову, наблюдал за мной. У меня на губах невольно появилась улыбка. И как такого кроху могли избивать те старшекурсники? У них ведь все животные неприкосновенны, ведь они могут стать их фамильярами! В моей душе всколыхнулась злость и обида. Неужели их нелюбовь к полукровкам может распространиться и на животных? Я не знаю наверняка, к какой расе относится этот малыш, но ведь должна быть причина такого их поступка? За размышлениями я и не заметил, как Роул подошёл ко мне. Его рука сомкнулась на тонкой шейке дракончика. Я не успел ничего предпринять, слишком сильно ушёл в свои мысли. И теперь на моих глазах мой сосед хочет убить мелкого. Тот извивается и царапается в попытках выбраться из стальных тисков. И тихо попискивает. Совсем ещё малыш. Одинокий и брошенный всеми. Его ненавидят и хотят убить. В его глазах видно отчаянье, страх и обречённость. В его глазах я вижу себя. Так же брошенного на произвол судьбы, вынужденного выживать в мире ненависти и презрения. — Не смей! Отпусти его! — мой рык, что вышел из глубины, поразил не только меня, но и Роула. Его пальцы разжались и он выпустил малыша, я еле успел его подхватить и прижать к себе. В душе всё ещё плескалась злость, а из моего рта вырывался предупреждающий рык. Миг, и я понимаю всю неправильность ситуации. Я чувствую, как в глубине меня присутствует другое существо. И именно оно реагирует на мелкого так бурно. Будто его детёныша обидели. Словно в ответ на мои мысли, чувствую довольное ворчание. Э-это неправильно. Так быть не должно. Или должно? Что я вообще знаю о себе? О том, кто я теперь? Может у оборотней так и должно быть? Или это наследство от моего второго родителя? От всего случившегося дико заболела голова. А мелкий заворочался, приходя в себя, и жалобно потыкался в меня своей мордашкой. Я физически не смогу причинить вреда ему. Я это чувствую. Что же делать? И почему Роул напал на него? И почему сейчас смотрит на нас так удивлённо? — Роул, что всё это значит? — ко мне наконец вернулся мой голос, без всяких рычаний. Что несказанно обрадовало меня. — Откуда у тебя детёныш Шарушила? И почему ты его защищаешь? — проигнорировав мой вопрос, в свою очередь задал мне свой Роул. — Шарушил — это он? — указываю на малыша, что сжался у меня на груди, вцепившись маленькими коготками в мою рубашку. — Да. Это самые свирепые хищники, не отличающиеся верностью даже своему хозяину, вырастившему его с яйца. А тут уже не такая и маленькая особь. Откуда он у тебя в стенах академии? Их уничтожают сразу как видят. Я же вижу, что в его жизненных потоках есть линия смерти. И она свежая. Он должен быть уже мёртв, но ты его защищаешь и делишься своей силой. Зачем? — Я нашёл его в парковой зоне. Его избивали старшекурсники, а когда ушли я его и забрал. Неужели он так опасен? Он же выглядит так безобидно. Да и не чувствую я от него опасности. Наоборот, защищать хочется. А на счёт остального я не в курсе. Не стал я ему сообщать про свои чувства. Про то что ощущаю внутри что-то, или кого-то. Вдруг это неправильно, и тогда уже меня ничего не спасёт? — Ты должен избавиться от него. Он опасен. Он тебя убьёт, выкачав всю энергию. Перекрой канал. — голос Роула с каждым сказанным словом становился твёрже, а стальные и приказные нотки всё отчётливее проскальзывали в нём и вызывали желание подчиниться, но мне такое претило. Он давил на меня своей силой и властью, что заставляло меня сопротивляться. — Хсш-ш-ш! — небольшие наросты на голове малыша, встопорщившись, вылезли из шерстинок, образуя гребень в виде остроконечной короны. Из открытой пасти его вырывалось шипение, и небольшой раздвоенный язычок нервно подрагивал, не скрывая острых клыков. Весь его вид выражал угрозу, которая была направлена на Роула. А я чувствовал, что он меня защищает, и давление, что создал Роул отступило. — Роул, не стоит так больше делать! Ты сильнее, но я не контролирую себя в случае опасности. Так что не советую доводить меня до этого состояния. И малыша не тронь. Он мой! Загрызу. Учти это. Для меня он опасности не представляет, а для остальных, если не будут угрожать ему и мне, тоже не будет никакой угрозы. Видимо во мне что-то изменилось, так как у Роула было уж очень удивлённое лицо. А потом он усмехнулся и, подняв руки, признавая поражение, отошёл. — Невероятно. Полукровка, первокурсник, со сбитыми каналами силы и блоками, смог получить фамильяра. Да ещё и самого опасного. Не трону я его. Теперь не трону. Он часть тебя. И неприкосновенен теперь. Ты произведёшь фурор среди всех. Такое было лишь при Стариальской Империи. Когда прародители ещё не ушли. — Мне не нужен фурор. Ко мне и так повышено внимание, не хватало мне ещё и этого. Можешь об этом не распространяться? — Я-то могу, но вот неужели ты думаешь никто не увидит, на сколько увеличился твой резерв и что ты повысил уровень? Да от тебя фонит так, что даже самый слабый маг поймёт, что с тобой что-то не так. — А с этим можно что-то сделать? — Только магистрам под силу такие вещи скрыть. — Роул. Могу я попросить у тебя связаться с магистром Иигришем? Он сможет наверно помочь. — глядя в глаза Роулу задал я вопрос и, уже тише, себе под нос пробурчал: — ему это выгодно. — Я пошлю ему вестник. — Угу. Я сел на кровать и, посадив мелкого на колени, стал поглаживать ему шейку и почёсывать, вызывая у него мурчаще-шипящие звуки. Ему нравилось. Я чувствовал его. И это было странно. С самого утра случилось столько всего, что была бы у меня возможность как у компьютеров, я бы произвёл перезагрузку, а то зависать начинаю. Так. Раз мелкий стал моим фамильяром, то стоит придумать ему имя. — Как же мне тебя называть? — тихо обратился я к нему, а он, повернув ко мне мордашку и открыв один глаз, зевнул и лизнул мне руку. А в голове всплыло: «Риширс Коришар Ширш» - Хм. Так значит. Шиза множится. Но такое имя слишком длинное. Может, Рикши? — Фр-р-ши-и. — довольно профырчал мой Рикши. Да, теперь мой. Свечение посередине комнаты вернуло меня в реальность. Рикши зашипел, а я весь напрягся. Но вот из свечения вышел магистр Иигриш. Он лишь мазнул взглядом по Роулу и внимательно впился почерневшими глазами в меня и Рикши. Когда ушёл Роул, я не заметил, но когда смог отвести взгляд от чёрных глаз понял, что мы остались одни с магистром. Чёрные глаза. Почему серые глаза соседа и коричневые магистра, становясь чёрными словно затягивают и не позволяют отвести взгляд. Что не так с ними? Ощущение, будто они смотрят мне в душу. А может так и есть? В этом случае определить, когда меня пытаются сканировать, становится легко. — Как у тебя оказался Шарушил? — Нашёл в парковой зоне. — Как он там оказался? — Без понятия. Когда я туда пришёл, трое пьяных старшекурсников его избивали. — И почему не убили? — Не знаю. — я ещё крепче прижал к себе Рикши. — Ты их видел? — Нет. Было темно, и они ко мне спиной стояли, только три полосы на рукавах видел, да плащи тёмного цвета. — Хорошо. Так что ты хотел? — Роул сказал, что Рикши теперь мой фамильяр, и это повлияло на мой уровень, а так же теперь моя сила сильно фонит. Можно ли это как-то скрыть? — Хм. Ты уже дал ему имя. Необычно. Я могу скрыть факт появления фамильяра и приглушить фон, но это не поможет скрыть от сильных магов твои изменения. — Мне бы просто не привлекать к себе внимание пока хоть немного не выучусь, чтобы за себя постоять смог. — В таком случае тебе стоит потерпеть. Сокрытие будет завязано на твоей силе. Это больно. — и он схватил моё плечо, больно сжав и наверняка оставив синяк. Его глаза подёрнулись серой дымкой и засветились голубоватым сиянием. Воздух вокруг нас словно загустел и стал тягучим и плотным. Всё смешалось, и остались лишь его сияющие голубые глаза. Вспышка — и мою голову пронзает боль. Ещё вспышка, и уже мои легкие горят. В паху всё скрутило, а сердце погнало по всему телу огненную кровь. Всего мгновенье, и я весь пылаю. Глаза слезятся, а воздуха не хватает. Щелчок. И огонь замер. Щелчок. И огонь впитался в мои органы, затаившись до поры до времени. Щелчок. И я уже сижу на кровати, а боли как не бывало. — Всё. Теперь для магов, чья категория ниже «В», ты остался прежним. С остальным, увы, помочь не могу. Фамильяр ещё молод, и нельзя вашу связь так сразу приглушать. Иначе рискуете оба погибнуть. Ушёл магистр так же, как и пришёл. Я ещё сидел, когда услышал звон колокола. Резко вскочив бросился собираться. Нельзя опоздать на первую пару. Некромантия. Вводный курс. Препод — дроу. Мощный такой мужик. Спорить с ним никто не рискует. Так как был уже один прецедент. Согласитесь, мало кому хочется просыпаться от звука скрипящих друг о друга костей нависшего над тобой полуразложившегося трупа корикина. Это такой зверёк, голова которого похожа на суслика, а тело как у кошки. А после этой у меня две пары боевой подготовки, где преподаватель Шилинг, истинный орк, будет издеваться над нами, выжимая все соки. *** На парах на меня подозрительно косилось несколько сокурсников, остальные же игнорировали, либо тихо ненавидели. Измотанный и голодный, я быстро поел в столовке и, направившись было к себе, вспомнил про Рикши. Он может и питается моей энергией, но может захочет чего вкусного. Потому я развернулся и врезался в какого-то хлюпика, который даже не покачнулся от столкновения. Невысокий, худой, с пшеничными тонкими волосами и светло-голубыми глазами. Он зыркнул на меня и мою голову пронзила болью фраза: «Сегодня вампир, а потом этот полукровка. Сделаю приятное остальным. Избавлюсь от мусора», и такая противная ухмылка. Отшатнувшись, я чуть не упал. Так вот кто собрался убить вампира для зелья! Жуть. Схватив первое, что попалось под руку, я рванул в комнату. Там меня уже ждал Рикши. — Привет. Я вот тебе принес кое-чего. Может понравиться? — и положил на стол перед дракончиком свою добычу. Этим оказался фрукт, похожий на яблоко, а по вкусу как арбуз. Вяленные кусочки мяса, напоминающие бастурму и мягкие ароматные булочки. Рикши принюхался ко всему и, подцепив ноготком кусочек мяса, осторожно его съел. Его глаза увеличились, а потом прикрылись, и он с удовольствием сточил всё мясо. Потом пришла очередь булочек. Уже не с такой опаской он их попробовал и, видимо, они тоже пришлись ему по вкусу. И, уже совсем осмелев, он слопал фрукт лорох. Абсолютно довольный и сытый, он откинулся на спину, растопырив крылья и лапки для удобства и подставляя округлившийся живот для чесания. Забавный. И чего все его так боятся, что уничтожают? Сев на подоконник перед открытым окном и безлико смотря в пространство, почёсывая пузо переползшего мне на колени Рикши, я всё думал, как же мне поступить в данной ситуации. Рассказать вампирам? Но кто мне поверит? Посмеются, и всё на этом. Ректору? Нет. Не вариант. Если узнают, откуда мне это известно, могут появиться проблемы. Роулу? Он меня и так подозревает в чём-то. Не хватало ещё он поймёт, что я и его мысли могу прочесть. Он сам сказал никому не доверять. Оставить всё как есть? Но ведь следующим буду я. Значит… *** Ночь опускалась на академию. Солнца, одно за другим скрываясь за горизонтом, отдают власть ночи трём её правительницам, что начинают сиять среди чёрного бархата ночного неба и миллиардов звёзд. Их свет скользит по стенам здания, заставляя блики играть другими цветами. Окрашивая деревья серебристым сиянием с желтоватыми и голубыми с зелёным бликами. Всего одна птица поёт грустную песнь. Её подхватывает ветер и неспешно разносит над всей округой, наполняя тишину ночи ноткой грусти. И в саду, где цветёт мангрус, один за другим распускались белоснежные цветы, окутываемые серебристым свечением. Они тихо звенели, когда ветер касался их. И по аллеям шел парень, закутанный в фиолетовый плащ. Я уже два часа сижу на этом дереве с которого лучший обзор этого сада. А этот парень уже минут двадцать топчет тропу. До полнолуния остались считанные минуты. Вот из тени другого дерева вышел ещё один. Как он там оказался? Я ведь обшарил весь сад, прежде чем залезть. И вот эта невысокая фигурка направилась в сторону вампира. Он повернулся на звук шагов, и на его лице, что осветила планета Росалион голубоватым сиянием, расплылась ослепительная улыбка. Он был рад видеть своего гостя и пошёл ему навстречу. Сверкнувшее лезвие кинжала блеснуло салатовым цветом, поймав отсвет планеты Госамон, и рассекло грудь вампира, глаза которого полыхнули непониманием и желтоватым бликом планеты Лорашим. Злорадный смех и звук упавшего тела, вот и всё что нарушило тишину сада. Всё моё тело оцепенело. Я видел смерть. На моих руках умирали от ожогов дети и останавливались сердца стариков, но я никогда не видел столь циничного убийства. Как в замедленной съёмке я спрыгнул с дерева и рванул к упавшему и истекающему кровью вампиру. Испуганный вскрик и злое: «Как удачно! Полукровка сам ко мне пришёл! Сдохни тварь!» Кинжал вновь взметнулся вверх, но блеска не было, лишь кровавые капли взвились вверх и упали на белоснежные лепестки мангруса. Я одной рукой зажимал рану, а другой намеривался остановить кинжал. Сердце полыхнуло огнём, дышать стало тяжело, а вокруг всё вновь замедлилось. Вот его рука с зажатым в ней кинжалом достигает верха и начинает опускаться в мою сторону. Вот я выбрасываю руку, а с неё срывается сгусток огня. Вот на озарённом вспышкой лице убийцы отразилось недоумение. А через мгновенье время вошло в свой цикл, и по саду разлетается отчаянный крик сгораемого заживо убийцы. Запах горелой плоти отчаянно теребит тонкий нюх, вызывая рвотные позывы. А на руках у меня умирает вампир. — Отступник, практиковавший магию тьмы, который для достижения личных целей убивал безвинных. Приговор — смерть через сожжение. Приговор приведён в исполнение полукровкой, для защиты. Обвинения с полукровки сняты. — чёрный плащ и кроваво-красная маска в свете горящего тела казались сюрреалистичными. Его руки охвачены красным с чёрным свечением, а вокруг тела сгоравшего светились руны приговора. Чистильщик. Он повернул голову ко мне, и одна рука направилась на нас с вампиром. Того охватило сияние, и кровь перестала бежать по моим пальцам, а стук сердца вошёл в правильный ритм. — Спа… — я хотел поблагодарить его, но он поднёс руку к своему лицу и приложил указательный палец к тому месту, где должны быть губы. И исчез. Вскоре на моё плечо опустилась тяжёлая рука магистра Иигриша. — В мой кабинет. Завтра. С утра. — Да. Встав и отдав тело вампира медикам, я направился в свою комнату. Отмываясь от крови и запаха горелого тела, я не мог отделаться от мысли, что всё это мне аукнется ещё не раз. Рикши, чувствуя, что я не очень хорошо себя чувствую, тихонько порыкивал и ластился. Взяв его на руки и поглаживая, я сел на кровать и невидящим взгляд уставился в пол, надеясь найти там ответы на мучающие меня вопросы. Спать. Надо поспать, если получится. Но каждый раз у себя на земле, когда на работе умирал кто-то, меня мучили кошмары. Ночь будет тяжёлой. Откинувшись на спину и закрыв глаза, я постарался уснуть. Тихо урчал Рикши, лёжа у меня на животе. Тягучая тьма начала затягивать меня в своё царство, и я не сопротивлялся ей. Пусть во тьме и нет ничего. Так даже лучше. Так спокойней. Так…