ПОЛУКРОВКА

Я проснулся от сильного зуда в плече. Одно из солнц уже окрасило небо красными и фиолетовыми оттенками. Плечо болело так, будто изнутри кожу прокалывали несчётное количество раскалённых иголок. От представшей в моей голове картины меня всего передёрнуло. Встав и поняв, что Роул снова на заре смылся куда-то, я пошёл в ванную к зеркалу. Меня ожидал сюрприз. На предплечье расположилась небольшая завитушка в виде спирали напоминала череп. Она напоминала земные татуировки и была красной с чёрными разводами. Вокруг неё кожа покраснела и стала очень чувствительной. И что бы это могло значить? Ополоснув лицо холодной водой, я некоторое время смотрел на своё отражение. Что я там хотел увидеть? Может прежние черты. Может изменения или нормальный цвет волос, без этой пряди. Я не думал, что начинать новую жизнь с чистого листа, но будучи уже взрослым, так тяжело. Вроде бы и не ребёнок, чтобы совершать глупые ошибки и не быть таким же наивным существом, как не испытавшее горя дитя. Но в тоже время мне непростительно незнание простых истин, которые простили бы ребёнку. Постояв так ещё немного, я принялся за ежедневные процедуры. Сегодня будет тяжёлый день. О том, что случилось той ночью, наверняка уже всем будет известно. Новые сплетни. Ну, хоть небольшое разнообразие. Моё отражение усмехнулось, скривив тонкие губы в саркастической улыбке. Пора. Не стоит откладывать. Этого всё равно не избежать. Закинув в сумку учебники и собрав волосы в низкий хвост таким образом, чтобы красную прядь было плохо видно, я направился к учебным корпусам. По расписанию сегодня первой была пара техники речи и постановки голоса. Наш преподаватель - высокая, гибкая как лоза девушка с невероятными глазами чистейшего голубого цвета и певучим голосом. Её волосы медного оттенка спускались волнами до самых пят, а кожа светилась нежным цветом слоновой кости. Лесная нимфа. Она очаровывала и покоряла. Её любили все. Но никто не смел прикоснуться к ней. И в её глазах часто можно было увидеть грусть. Но только не когда она рассказывала о своём предмете. Глаза сверкают. Вся она будто пропитывается энергией, которой делится с каждым, кто её окружает. И весь мир будто застывает в эти мгновения. Её интересно слушать. То, как она преподносит предмет поражает. Ведь по сути он важен, но очень скучен. А с ней всё не так. Сегодня у нас с ней третье занятие с начала учёбы. И, пожалуй, леди Рельядия единственная причина моего присутствия сегодня на парах. Я шёл по коридорам учебного корпуса. И тишина, что длилась лишь миг, которого хватало, чтобы я прошёл, взрывалась громким шёпотом. Огромное количество слухов и сплетен я услышал за те минуты, что я шёл до нужного мне класса. Что только не говорили. Даже предполагали, что я чистильщик. А чего стоит предположение, что я сам убил вампира, искупался в его крови и, обезумев, сжёг пытавшегося меня остановить парнишку. И никого тот факт, что вампир жив, не волнует. Я приложил просто титанические усилия, чтобы не сорваться, нагрубив им. Переубеждать их всё равно бесполезно, лишь ещё больше раззадорю. Но доля правды в каждом слухе была. И это тот факт, что я послужил причиной смерти другого. Ни за что не прощу себе этого. Какова бы ни была причина. Видеть страх в глазах окружающих и чувствовать, что за каждым моим движением следят и готовы либо убить, либо убежать – это мука. Ну почему всё должно было случиться таким образом? Я не железный. Я тоже боюсь... *** Первое, что меня встретило в классе, когда я зашёл, была тишина. Звенящая и оглушающая тишина. Все двадцать две пары глаз уставились на меня и не мигая, смотрели. Даже невозмутимый гном, что не отрываясь от книги писал конспекты, сейчас смотрел на меня. Я готов был сквозь землю провалиться. Так я себя не чувствовал даже в первый день пребывания в академии. Да пропади оно всё пропадом! Я с грустью обвёл класс взглядом и направился на своё место. По пути так никакого звука и не прозвучало, но стоило мне сесть, как волна накрыла моё сознание. Такие сильные эмоции были значительно сильнее моего щита, который странно вёл себя с той ночи. И я смог услышать некоторые более чёткие мысли. «Как же вкусно от него пахнет! Прошло всего несколько дней, а аромат крови ещё не утих... хочу... кровь... их... так... страшно... может... стоит ли он этого?» «Может, ну его... минерал... горах... жизни... хватит на.... Гир. Так вроде его зовут.» «Я полагал, он ещё долго не появиться, но он пришёл. Странный. Неужели совсем... для... появляться... день... или... убить... стоит.» «Он пришёл! Я так ждала его! Я, наконец, смогу воплотить свой план! Он... хорош... мне... нужен... отомстить.» «Почему Чистильщик его отпустил? Надо с директором переговорить. Что-то в этом неправильно. И ведь запретили к нему подходить.» « Офонареть! Это же как ему так не подфартило? Так ведь и шизануться можно. Сочувствую, чувак, но нам с тобою не по пути. Если свяжусь с тобой, проблемы будут! А мне учитель строго-настрого запретил с подозрительными личностями общаться. Не бери у плохого дядечки конфетку. Я, блин, в этом мире уже пятнадцать лет чалюсь, безрезультатно между прочим. Чертов пророк. Ты найдёшь судьбу, если сможешь отбросить суеверия. Ага, и пока я, блядь, эту судьбу не найду, мне ни шиша не светит. Заколебался.» От последних мыслей меня словно обухом по голове ударили. Я такой не один? Мой одногруппник такой же попаданец, как и я? Но кто? Тёплая щекочущая струйка заставила провести рукой по губам, и резкий запах крови вернул меня в реальность. У меня из носа текла кровь. Я почувствовал, как все в классе напряглись, а кто-то очень шумно втянул воздух. Я так ещё никогда не бегал. Шлейф кровяного запаха приманивал всех во круге, и вот мне уже приходиться уворачиваться от обезумевших учащихся. До лекарского крыла ещё пять минут. Пять самых длинных минут в моей жизни. Не знаю как, но мне удалось спрятаться за спасительными дверями мед кабинета. Он скоро станет мне роднее комнаты. Слабость накатила волной, и ноги просто не удержали меня. Я позорно сполз по стене на пол. Нехило меня так приложило эмоциями. Я ощущаю себя полностью пустым. Как-то хреново, и кружиться всё. Шаги. Знакомые. Так ходит Сильфарн, местный врач. Тихо, почти не слышно, но вот я его ощущаю всем своим телом. - Вам не следует так себя выматывать. И закройтесь наконец. Иначе всю энергию потеряете по глупости. Закрыться? Это как? Руками? Я попытался прикрыться руками, но они меня плохо слушались. - Эх. Да не руками. А поставь блок на место. Сосредоточься и представь мысленно купол, что накрывает тебя. Я попытался представить, но сознание упорно уплывало, не давая сосредоточиться. - Расслабься. Я сам всё сделаю. – обжигающе тёплые ладони коснулись моего лица, а потом в виски будто капли раскалённого железа впились. Заорать мне не позволила холодная ладонь. И всю слабость как рукой сняло, но, по-видимому, так и есть. Магия. – Вот ты мне скажи. Почему ты являешься моим самым частым посетителем? - Здесь тихо. - Было до тебя. - Простите. - Да что уж там. Вставай, будем заполнять данные. Почему, как, когда, сколько. Всё по порядку с самого начала. - А может не надо? - Надо. Ещё как надо, – тихий обречённый вздох прокатился по комнате, и я медленно поплёлся за Сильфарном к столу. Я пропустил свой любимый предмет. Ну не столько предмет, сколько возможность послушать голос прекрасной Рельядии. *** Нафига меня продержали так долго? Я думал, что хоть на части пары поприсутствую. А сейчас идти на полигон. Я себя реальным лохом чувствую. А Шилинг, препод по боевой и физической подготовке, сегодня явно не в духе. И чего он на нас решил сорваться? Поставить в спарринг-партнёры всех наших ребят с четвёртым курсом. А проигравших, то бишь почти всех нас, первокурсников, поставить на спарринг с собой. Да от него на своих двоих только счастливчики отошли, и то сильно качаясь. Других просто относили в сторонку, так как подняться сил не было. Но вот за что мне нравится этот орк как препод, так это за его безразличие к расам и титулам, всех в рядок уложит, не разбираясь. Пользуясь передышкой, я внимательно изучал всех своих сокурсников. Чьи-то мысли, что я услышал, сразу опознал. Так, например, гнома Турга, что упоминал минерал, девушку дроу Лаурия, что почему-то к крови была не равнодушна, дракона Легиоса, что посчитал меня странным и оборотня Джераса, которому, оказывается, запретили ко мне подходить и поэтому я до сих пор жив. Но вот остальные либо были не настолько сильны в эмоциях, либо с хорошими глушилками, либо я просто понять не мог, кому они принадлежали. Итого четверо опознанных. Двоих из тех, кого я слышал, не смог опознать. И именно они меня больше всего заинтересовали. Одна была мне рада, но только как части своего плана. А вот своего сородича с Земли мне хотелось бы вычислить, хоть он и отказался со мной связываться. Итого из двадцати двух учеников выпадают четыре опознанных, семь девушек, и одна из них походу страдает вампиризмом, а другая хочет использовать. Выходит одиннадцать парней. И с большей частью из них я буду в скором времени видеться лишь два раза в неделю, на общих занятиях. И как же мне вычислить его? Искать своеобразные замашки? Слова? Но рядом со мной не говорят, особенно много. Остаётся лишь наблюдать. Наше воспитание даёт о себе знать, и избавиться от него сложно. *** ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ. Миредэна и её брат Пангардар Добвани были в хорошем настроении. Они нашли того, кто ещё в детстве их сильно доставал. И теперь, получив нужную информацию, они шли с улыбками от тех перспектив, что ожидали их на эту ночь. Второкурсник демон Сэрфор Си Горшар. В детстве им приходилось ему прислуживать, прикрываясь титулом «друзья». Он выше по статусу и всячески использовал брата и сестру в своих проделках. А отдуваться всегда приходилось Пангардару. Он брал вину на себя, чтобы сестру не наказывали. Шрамы долго не заживали. Вымоченные в соке дерева Рокол прутья с этого же дерева, оставляли на неделю следы и боль от порки. А теперь, когда они поступили в академию, и узнали, что здесь учится Сэрфор, они просто не могли отказать себе в удовольствии отомстить этому демону. А что может быть лучше, чем воплощение в жизнь того, о чём давно мечтают оба? Остановившись перед дверью в его комнату, Мире повернулась к брату и внимательно, без улыбки всматривалась в его лицо, следила за реакцией на свои слова. Он давно научился скрывать эмоции за маской, но от сестры их скрыть не удастся. - Гарди? Ты уверен? Если не хочешь, то мы уйдём. Ещё не поздно. Я сделаю всё так, как хочешь ты. - Всё хорошо, Мире. Я уверен. Если не сейчас, потом никогда не смогу. А так хоть как-то смогу увидеть это. В его взгляде на миг промелькнула грусть, но тут же исчезла. Глаза перестали что-либо выражать, на лице появилась лёгкая, блуждающая улыбка. - Ладно. Я рядом, братик. Приложив руку к квадрату возле двери и убедившись, что имеют доступ, они вошли. В комнате напротив двери, рядом с открытым окном, стоял голый парень с полотенцем на голове. Только из душа. Ещё влажная кожа цвета какао, с которой стекают нестёртые капельки воды. Стройное тело с чётким рельефом мышц, но ещё не такое массивное, как у остальных демонов. Каждое движение его рук, вытирающих волосы, отзывалось в сокращающихся под кожей мышцах. Такой соблазнительный. Взгляд покрасневших глаз Мире на брата, и у неё перехватывает дыхание. Его глаза следили за каждым движением, за каждой капелькой. От его тела распространялся сладковатый запах молодого вина, что мгновенно пьянящего – рах. Он хочет его, и она сделает всё, чтобы брат получил своё. Шаг. И, она вошла в комнату. Демон, почувствовав чужое присутствие, резко развернулся. В лучах заходящего младшего солнца тяжёлое от влаги полотенце упало к его ногам, оставив полностью обнажённым перед чужими взглядами. Его глаза сияли жёлтыми всполохами. Облизнув пересохшие губы, Мире плавной походкой хищницы, покачивая бёдрами, приближалась к нему. - Ну и что вы забыли в моей комнате? А, близняшки Добвани? Только вам было разрешено моими родителями войти в мои покои. И надо же, вы воспользовались этим правом только сейчас. Так что вас привело ко мне? – на его губах играла саркастическая ухмылка. Он давно понял, что эти близнецы, в детстве не отличимые друг от друга, никогда не будут с ним общаться по своей воле. И теперь для него было несколько неожиданно их присутствие в его комнате. Они виделись последний раз лет пятьдесят назад. Изменились они кардинально. Если раньше они были тонкими, изящными и даже в детстве от них веяло аурой желания, то сейчас это была девушка с шикарной фигурой и великолепными локонами чёрных волос, что были собраны в высокий хвост. Её глаза светились красноватой дымкой, а губы, пухленькие и смоченные язычком, что мелькал между ними, сверкали в лучах заходящего солнца. Её брат же стал словно статуя. Рельефные мышцы, что не были сейчас скрыты формой. Только штаны были на нём. Длинные ноги, мощный пресс и широкая грудная клетка. Одна из рук держится за дверной косяк и, кажется, сейчас он треснет под его длинными пальцами. Крепкая шея, резкие черты лица, губы плотно сжаты, а глаза, как и у его сестры, горят красным огнём. Его чёрные волосы коротко острижены, не скрывая обзора на его лицо и шею. Да, теперь они истинные представители своей расы. Сквозняк, что образовался из-за открытой двери, донёс до Сэрфора сразу два запаха, что смешивались в коктейль, от которого голова шла кругом. Он пах сладким молодым вином. А она цитрусом, корицей и гвоздикой. И если по одиночке эти запахи ещё не так сильно действовали, то вместе они взрывали чувствительность, и возбуждение накатывало волнами. Дышать глубоко не получалось, Сэрфор с трудом сохранял трезвость ума. Учащённое дыхание и сердцебиение выдавали его с головой, он повёлся на их запах. Мире усмехнулась, довольная произведённым эффектом. Приближаясь к Сэрфору, она не боялась, что он ей навредит или оттолкнёт. Сопротивляться никто не мог, лишь учуяв их запах желания. Её рука скользнула по скуле демона и жёстко схватив его за подбородок подняла его голову выше, а сама припала губами к пульсирующей жилке. Языком прочертив дорожку от уха к ключице. Сейчас демон сосредоточен лишь на том, чтобы не наброситься на них со жгучим желанием. И Мире пользовалась этим по полной. Её руки исследовали влажное, теперь не только из-за воды, тело. А демон не мог оторвать взгляда от глаз инкуба, что стоял в дверном проёме. Не разрывая взгляда с демоном, он закрыл дверь и, сложив руки на груди, смотрел на открывшийся вид. А Мире тем временем уже опустилась к груди демона и играла с его сосками, то прикусывая, то зализывая. Каждое её действие отзывалось в демоне спазмами, дрожью, и стиснутые зубы сдерживали стоны. И вот когда она уже достигла его колом стоящего члена, он не смог сдержаться и застонал, откинув голову назад. Её губы коснулись головки, и язычок слизал выступившую смазку. Руки скользили по накаченному прессу, а язык исследовал каждую венку, поднимаясь от основания члена к головке. Лёгкое колыхание ветра, а Мире улыбается и заглатывает член полностью, в то время как сверху слышится стон наслаждения. Крепкие руки Гарди прижимают податливое тело Сэрфи. Губы инкуба вовлекают демона в глубокий поцелуй. Его язык очерчивает контур губ и проникает внутрь, сплетаясь с горячим языком. Руки Гарди сжимают его соски и немного прокручивают, из-за чего тот стонет и сильнее вжимается в мощное тело. Мире продолжает посасывать подрагивающий член, а её руки, поглаживая бедра, поднимаются к крепкой и упругой попе демона. Тихие слова и мягкое свечение. По внутренней стороне бедра демона побежала обжигающая струйка смазки. Пальчик Мире кружит возле сжатого колечка мышц. То надавливая, то ускользая к мошонке, дразня и заводя и так уже ничего не соображающего демона, она надавливает на головку, посылая в уретру слабый импульс, заставляющий демона задрожать всем телом, и если бы не сжимающие его в объятьях руки инкуба, он бы согнулся пополам от пронзивших его ощущений. И так они были полны, что не заметил даже, как палец Мире проник в него и сейчас усиленно разрабатывает сжимающиеся мышцы. Опухшие от поцелуев губы Сэрфи открываются, чтобы издать очередной стон, а его шея уже вся покрыта укусами и засосами. Второй палец присоединился к первому, и следом был введён третий. Штаны Гарди уже сильно натирали, причиняя боль, а сиплое и прерывистое дыхание опаляло покрасневшее ухо Сэрфи. Сама мысль, что скоро он войдёт в это тело, клеймя его собой и своим запахом, застилала глаза пеленой желания. В горле невольно зарождался рык нетерпения. Всем своим телом вжимаясь в тело демона и целуя все, что попадалось на пути его губам. Когда с пошлым чпоканьем были вытащены четыре пальца, демон протестующе застонал, а инкуб шумно сглотнул, Мире с предвкушающей улыбочкой поднялась с колен и, приблизившись к своему брату, прошептала: «Хочешь знать какой он на вкус?». Её губы были терпкими и немного солоноватыми, с лёгкой ноткой мяты. А потом её руки опустились к лишней детали. И штаны Гарди с шелестом упали на пол, открывая вид на твёрдый и крупный член, из головки которого сочилась смазка. Размазав её, Мире направила член в разработанную дырочку демона. Она наблюдала, как член Гарди погружается в тесный девственный проход. Когда стон Сэрфи из болезненного стал превращаться в наслаждающийся, она отошла от них и стала медленно снимать с себя одежду. Гарди, что был уже на пределе и не двигался, давая привыкнуть к своему размеру, немного трясло. Он хотел отпустить себя и с силой входить в тугое нутро, но сдерживался. И только после того, как демон немного двинул попой, он нагнул его и, придерживая за бедро одной рукой, а другой держа его за мокрые волосы, натянув те несильно, лишь чтобы поднять голову. И вид, что открывался демону, заставил его закусить губу, чтобы не застонать. Его медленно имел Гарди, и он видел себя в отражении зеркала. А прямо перед ним на мягком бежевом ковре лежала обнажённая Мире. И одна её рука ласкала грудь, а пальцы другой были погружены в нутро, и медленно проникали и выходили. А она смотрела на них и облизывала губы, которыми недавно ласкала его член. Движения сзади стали более резкими, и пульсирующий член заныл ещё сильнее. И это он тоже видел. Видел, как тело содрогается от прошиваемого удовольствия, как скользит смазка по его бедру и как закушена губа у инкуба, старающегося не сорваться на слишком резким ритм. А Мире не сводит взгляда с тела демона. Удовольствие накатывало рывками, то унося в пучину наслаждения, то сбрасывая в бездну неудовлетворённого желания. - Сильнее, – срывающимся, будто не своим голосом, сказал демон и увидел, как полыхнули глаза инкуба. Резкие, глубокие толчки всё сильнее и глубже, вгоняли член в тугое нетро демона. Перед глазами заплясали всполохи, и вот ещё пара движений, ещё немного, так, так... - Дааа... – глухой стон, и всё тело прошивает волна удовольствия, заставляя закатить глаза, и задержать дыхание. Дрожь всего тела от кончиков пальцев до кончиков волос. Спазма не отпускают и всё тело содрогаеться от оргазма. Рык и болезненный укус в плечо, после чего - особенно глубокое проникновение, и внутри пульсирует плоть, выплёскивающая семя. Пошлый звук выходящего из тела члена - и белая густая сперма течёт по бедру. Ослабевшие ноги не держат и норовят уронить их хозяина на пол, но его подхватывают на руки и несут в кровать. Поднявшаяся Мире идёт следом. - Если ты считаешь, что на этом мы остановимся, то ты глубоко заблуждаешься, – сказала она и облизала пальцы, которые испачкала в сперме демона. Почувствовав за спиной набухший и вновь твёрдый член и поняв, что его тело подвело, откликнувшись на такое действие, демон наблюдал, как красивые ножки суккуба Мире оказываются по разные стороны его бёдер, и та опускается на стоящую плоть демона. Откинув голову, Мире издаёт громкий и пронизывающий стон. Запах крови и осознание, что невинность её была отдана ему, сносит крышу. Припав губами к шее и запечатлев на ней отметку, он нежно огладил её грудь, вызвав тем самым ещё один стон. А поцелуй в лопатки заставил его прогнуться в пояснице, сильнее приникнув к телу девушки. Нервно сглотнув и отринув все сомнения, он отдался в руки близнецов. Целая ночь удовольствия. А подумать над остальным можно и завтра.