Steins;Gate: "One More Travel Paranoia (Name Subject to Change)"

      Здравствуй, Окабе…       Я знаю, ты это не прочитаешь. Ведь в этой реальности тебя больше нет…       Но я пишу это не столько для тебя, сколько для себя — я больше не могу держать это в глубинах своего сознания.       Глупая, я тебе поверила… А ты так и не вернулся. Хотя… Хотя я, пожалуй, это знала.       Помнишь, ты когда-то говорил, что те, кто путешествуют во времени — раскрывают в себе возможности Всевидящего Штейна? Мне кажется, что и я теперь чувствую близкие реальности, понимаю, что способна что-то предвидеть, что-то исправить заранее — до того, как оно будет сделано…       Но этой способности не нужно, чтобы предугадать то, к чему меня вели переживания этих семи лет. Семи лет без тебя.       Мир не то, чтобы сильно изменился: предпосылок к каким-то изменениям можно было не ожидать без возможности путешествий во времени, на которые я наложила запрет после нашего возвращения — как и обещала тебе. И это несмотря на то, что уже готова была отправиться первая экспедиция для колонизации планеты Маюри, а разработки медицинских тайм-боксов шли полным ходом.       Да, Дару с Юки окончательно переехали куда-то в другой район Токио — я даже не помню, куда. Сузуха выросла и поступила к нам в университет на факультет теоретической физики, причём она делает настолько большие успехи, что её даже поселили в отдельное общежитие для одарённых студентов, кажется «Сакурасо» или что-то вроде того. Наэ всё так же работает в JAXA над разработкой пилотируемых кораблей и иногда ругает меня за то, что из-за запрета на использование устройств маневрирования во времени им приходится тратить кучу топлива, просто чтобы разгонять корабли до нужных скоростей. Рукако теперь — сенсей в храме и учит разнообразным древним боевым искусствам своих учеников, чего я от него, с его застенчивостью, не ожидала. Румихо, которая уже пару лет метит в администрацию Токио, про нас почти забыла, да и про Моэку, как и про Юго, которого ты звал мистером Брауном, ничего не слышно. Я уже и не говорю о том, что традиционные наши встречи в начале августа давно прекратились.       В твоей лаборатории стало слишком одиноко. Уже много лет здесь, среди заброшенных создателями приборов, что хранят частичку труда тебя и Хасиды и вдохновения, данного вам Маюри, я коротаю свои дни и ночи, свободные от работы.       Но сегодня, 6 июля 2036 года, я наконец-то завершила машину времени. Я не сдержалась — как и ты. Не смогла противостоять своей нынешней натуре — которую в некотором роде сформировал ты, дав мне часть своей безбашенности и упорства.       Я назвала эту машину времени в честь тебя, Окабе Ринтаро.       OR-204.       Каков бы ни был жесток к людям научно-технический прогресс, его не остановить. Я много лет пыталась себя сдерживать, ведь я была уверена, что задача науки — облагодетельствовать человечество. Но если само человечество ещё глупо по своей натуре — то почему исправлять его ошибки должны мы — ценой наших судеб, нашего счастья?       Наверное, я тоже эгоистка. Как и ты… Но это мне уже не кажется чем-то плохим.       Завтра я, наконец, сяду за пульт управления OR-204 и введу на терминале дату и место назначения. Я ещё не знаю, какие — но ясно понимаю лишь одно: я буду гоняться за тобой по всем временам, всем реальностям, пока, наконец, не найду. Пусть там будет мировая война, пусть SERN захватит господство над миром, пусть всё человечество будет порабощено — я буду сражаться бок о бок с тобой. Ведь ты всегда хотел быть повстанцем против мировой системы правления, против Организации, против SERN… да против кого угодно.       Я защищу тебя, Окабе.       В конце концов, в этой реальности я сделала всё, что могла. Перед отправлением я сниму запрет на путешествия во времени — и пусть человечество само решит, к чему это его приведёт. Дело учёных — дать людям инструмент, а как они этим инструментом воспользуются — уже не наши проблемы. И тогда я смогу с чистой совестью покинуть эту реальность — как сделал ты семь лет назад.       Я знаю одно — наши мировые линии должны быть сплетены вместе, хотя бы в одной из реальностей.       Ведь знаешь, Окабе, за эти много лет я поняла главное.       Если есть нечто, что сильнее пространства и времени, сильнее долга и обещаний, сильнее боли и смерти — это дружба, что соединяла нас всех в единую команду Лаборатории, и любовь — которая соединяла нас с тобой, хоть и я, и ты старались до последнего ни себе, ни друг другу в этом не признаваться.       Сумев укротить свою гордость и самолюбие, пойти против себя, я это чётко поняла. И я знаю, ты это понимаешь тоже.       Завтра я отправляюсь в путь. И пусть не долг, а сердце всё решит.       В любом месте, в любом времени, в любой реальности — вечно твоя,       Кристина.