У каждого своя правда

Спустя две недели Я сел в первую попутную машину, которая могла подбросить меня до батальонов полковника Гуляева. Машина мчалась по неровной, разбитой танками и снарядами дороге и я всем своим существом ощущал вольный воздух свободы. Да, я был в курсе, что именно полковник Иверзев сменил гнев на милость и меня не только выпустили, но и наградили за взятие Днепрова. Вышеупомянутый Днепров появился на горизонте, торчащими на фоне розовеющего неба зданиями, едва закончился лес. Машина ехала вдоль берега реки, вгрызаясь в лёгкий туман. Осталось пересечь переправу и я смогу нагнать новые батальоны Гуляева, которые теперь двигались на запад. На переправе мы оказались первыми, обгоняя покрытые брезентами «катюши», повозки, запряжённые лошадьми, медицинские машины и роты солдат. Все торопились добраться до города. Армейский интендант, майор-усач, смахивающий на казака, по-доброму, озорно прикрикивал на водителя: — Эх, Анюта-а! Давай жми! Газ на всю железку! Лихач! Мне чем-то понравился этот бравый майор, который совершенно спокойно согласился подбросить меня до Днепрова. По дороге он расспрашивал, как же я отстал от своей дивизии, но мне почему-то не особо хотелось распространяться. Видимо что-то поняв, майор отстал, но теперь всю дорогу до Днепра сыпал историями одна другой краше. У переправы водитель вдруг резко затормозил, так что я и майор едва не вывалились из кузова. Стукнувшись обо что-то, я как раз думал о том, что вот глупо будет покалечиться именно тогда, когда сухарь Иверзев вдруг сменил гнев на милость и теперь я опять могу воевать. Причём под его же командованием. Если всё-таки умудрюсь добраться без травм — поблагодарю. Так, а из-за чего мы остановились? Я высунулся из кузова и невольно восхитился отрывшимся видом: весь берег реки был усыпан машинами, обозами и людьми. В воздухе разлился гул самолётов. Кто-то крикнул: «Мессеры! Воздух! Справа!». Несмотря на это почти никто не сдвинулся с места. А куда, собственно? Впереди мелькнули красные кресты на машинах и я быстро подумал, что вот их-то надо бы вывезти, но как? Они плотно стояли в самой середине. Гул «мессеров» нарастал. В ответ ударили береговые зенитки. Тут же застрекотали автоматные очереди в колонне, ездовые на обозах вскинули карабины вверх, целясь в самолёты врага. А самолёты тем временем неумолимо снижались над берегом. Вот-вот и бомбы сбросят. Я выскочил из кузова, следом майор, на ходу доставая из кобуры пистолет. Прячась за кустами, пальнул в воздух. Для острастки больше. Самолёты сбросили пару снарядов и водная стена обрушилась на берег. Заржали кони, а ездовые пытались их успокоить. Самолёты ушли вдаль и все какое-то время ждали, что они вернуться. Но прошло минут десять и ничего. Пока я снова выслушивал от майора очередную байку про его лейтенанта, сбившего из пистолета немецкий самолёт, впереди кто-то крикнул: — Переправу разбомбили! Теперь понятно — целью немцев была только переправа, по которой за левый берег Днепра шла военная техника, люди и много чего ещё. Пока майор уже кем-то там командовал, я решил сам всё проверить. И тут внезапно из-за облаков вновь вынырнули те же «мессеры», чтоб их, и сбросили ещё бомбы. Теперь ближе к берегу, где стояли санитарные машины. Бойцы матерились в голос. Кто-то едва не утонул. Я не раздумывая бросился по остаткам моста и вытащил бойца, следом пришлось тащить за уздцы и лошадь с повозкой. Кто-то звал санитаров. Мимо меня, словно вихрь, пронеслась донельзя знакомая фигурка. Шурка! Господи, Шурка! Вот так встреча! Я заорал как полоумный, напугав не только стоявшую рядом лошадь, но и Шуру. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне было плевать. Главное, Шура теперь рядом со мной. Она счастливо улыбалась и мы вдвоём не обращали внимание на бедлам вокруг. Нашедший меня майор-интендант спросил, хитро подмигивая: — Ну что едешь со мной или на другой машине? Я собрался было ответить, что поеду с Шурой, вот только вещи заберу, но она вдруг сказала, чтобы я ехал и не ждал её. — Мне ещё в госпиталь, — уточнила Шура. — Потом в дивизию приеду. А тебе опаздывать нельзя. Наконец последствия бомбёжки устранены, Шура забирается в свою машину, к раненым, а я вновь продолжаю путь с весёлым капитаном. В дивизию прибыли практически ночью. Гуляев ждал меня чуть ли не улице. Рядом с ним кружился его новый ординарец. Моё сердце болезненно сжалось от воспоминаний. Жорка был весёлый, умный малый. А нынешний пока никак не тянет для ординарца. Впрочем, это уже Гуляеву решать. Я приветствую полковника и спрашиваю: — А вы что тут стоите? — Да не только ты должен приехать, — уклончиво отвечает Гуляев. Едва он закончил говорить, как из соседней избы вышел наш замполит Алексеев и, взглянув на часы, посмотрел на меня непонятным взглядом. До меня наконец дошло — ждут Иверзева. — Ждёте товарища комдива? — ехидно спросил я. — Не вздумай права тут качать, — сурово отбрил Гуляев. — Полковник, точнее уже генерал, Иверзев, скажи спасибо, сменил гнев на милость. — Угу, — соглашаюсь я, заслышав шум мотора. Мимо нас с Гуляевым проносится «виллис» и лихо тормозит рядом с Алексеевым. Из машины выскакивает адъютант комдива Катков и открывает дверь. Дай ему возможность, он бы и руку подал. Чувствую, меня пробивает на смешок. Гуляев что-то ворчит про себя и идёт к машине комдива. Машет мне рукой, чтобы я шёл следом. У машины комдива я оказался как раз в тот момент, когда теперь уже генерал Иверзев, как-то неловко поднявшись, стал выходить из машины. Я краем глаза отметил неподвижную руку, которую Иверзев прижимал к себе. В этот момент водитель выскочил из машины, её качнуло, Катков бросился было к генералу, но не успел, так как удержал Иверзева я. — Здравия желаю, товарищ генерал! — отрапортовал я, не убирая рук. Чувствую, что Иверзев напряжён, как тетива на луке. В воздухе разлилась тишина. В свете луны выплыло возмущённое лицо Каткова. Я, наконец, убираю руки и чётко приветствую новоиспечённого генерала: — Здравия желаю, товарищ командующий дивизией. Капитан Ермаков прибыл для дальнейшего прохождения службы. — Замечательно, товарищ капитан, — глухо говорит Иверзев и идёт в сторону штаба. За ним буквально бежит Катков. Я ретируюсь в темноту, за машину. Полковник Гуляев незаметно показывает мне кулак и мне ничего не остаётся, как отправиться к своему новому батальону, в который влились не только новички, но и огрызки моего бывшего.