За кадром

      На следующий день Полина проснулась от какого-то необъяснимого чувства. Взглянула на часы – восемь утра. Голова болела, как будто с похмелья. Ночью снилась всякая гадость, толком и не вспомнишь, что именно. Оглядела спальню – на полу, возле шкафа, валялись его вещи. Перевела взгляд на соседнюю половину кровати – подушка не смята, он опять ночевал в гостиной. Полина потёрла пальцами виски – надо выпить таблетку. Но сначала…. Она встала с кровати, подошла к шкафу. Наклонилась и, собрав разбросанную одежду, запихала её в шкаф как попало. Опять искал спортивный костюм для пробежки, который, по закону подлости, лежал на самой нижней полке. Только здесь не «Логос», а она не Маша Вершинина. От этой мысли она поморщилась. И почему с утра в голову лезет всякая чушь? Не в первый, и уж точно, не в последний раз он устраивает беспорядок. Почему сейчас это её так злит?       Полина надела шорты, расчесала волосы, умылась холодной водой и спустилась вниз, по пути заглянув в комнату Артёма. Он ещё спал. Отлично, значит, у неё есть примерно полтора часа на борьбу с головной болью и приготовление завтрака. Она прошла на кухню, достала из шкафчика аптечку. Потянувшись к сушке за стаканом для воды, случайно бросила взгляд в окно и нахмурилась. Ещё толком не понимая, что именно её встревожило, Полина поспешила обратно к лестнице на второй этаж.       Оказавшись наверху, дошла до конца коридора и остановилась перед дверью, ведущей на чердак. Она не могла себе объяснить, почему в первую очередь подумала об этом. Потянула ручку и поднялась по ступенькам. На ощупь нашла выключатель. Свет резанул по глазам, Полина зажмурилась, но через секунду открыла их. Ничего не осталось. Кроме двух-трёх коробок со старыми вещами. Он даже пол подмёл. Почему-то именно этот факт поразил больше всего. Она прислонилась спиной к дверному косяку. Ну, зачем понимать всё так буквально? Она ведь не это имела в виду, сказав ему, что…. Может, ещё не поздно. До неё, наконец, дошёл смысл того, что она увидела во дворе. Полина, как была босиком, бросилась вниз. Через кухню выбежала на террасу.       Уваров сидел на ступеньках, в руке – сигарета. Услышав шаги, повернул голову. - Зачем? – севшим голосом спросила она. - Почему ты здесь? – он, вроде бы, удивился.       Не отвечая, Полина бегом кинулась во двор, туда, где на земле, вместе с мусором... Подошла почти вплотную, потому что ей показалось, что среди всего прочего…. Через секунду Вадим оказался у неё за спиной, и, обхватив рукой за плечи, оттащил в сторону. И вовремя - столб пламени взметнулся вверх, опаляя всё вокруг. - Сумасшедшая, - буркнул он, прижимая её к себе. - Почему так горит? – она заворожённо смотрела, как огонь пожирает то, что ещё совсем недавно было…. Как будто огромный дракон, которого не кормили лет сто. Увидела пустую канистру из-под бензина, которая валялась неподалеку. Чтобы наверняка. Сбросив его руку, повернулась – надеялась, что он хоть немного сожалеет. В его потемневших глазах отражались языки пламени. Они изгибались, исполняя бешеный танец. - Хотя бы это оставь, - Полина перевела взгляд на террасу. Потом – снова на него. – Пожалуйста.       Уваров скривился, как зубной боли. Потом нехотя кивнул. То ли от мысли, что не проснись она сегодня рано, он сжёг бы всё, то ли от того, что утренний холод земли давал о себе знать, поднимаясь от босых ступней выше, её заколотило. Голову будто сковало стальным обручем, перед глазами замелькали какие-то точки. Он раньше неё понял, что что-то не так и шагнул к ней. На ватных ногах она отступила назад, пытаясь оттолкнуть его от себя, а дальше – темнота.       Полина пришла в себя через несколько минут. Она снова была в спальне. Лежала на кровати, укрытая одеялом. На миг ей показалось, что ничего не было. Ни пустого чердака, ни адского пламени во дворе их дома. Она немного повернула голову – Вадим сидел рядом с ней. Глубоко вздохнув, Полина закашлялась – его одежда пахла дымом. Иллюзия рассеялась. - Тебе лучше? – он виновато улыбнулся, отодвигаясь. - Голова болит, - сквозь зубы процедила Полина. - Там, на кухне, аптечка.       Вадим кивнул и вышел. Вернулся с пузырьком таблеток и стаканом воды. Приняв лекарство, она закрыла глаза. Он снова присел на кровать, на этот раз с краю и, по-видимому, не собирался уходить. Но сейчас на неё давило его присутствие в этой комнате. Чем бы таким его занять? - Скоро Тёма проснётся, - пробормотала Полина, когда боль немного отступила. – Ты не мог бы…. - Конечно. Может быть, вызовем врача? По-моему, ты простудилась.       Он коснулся ладонью её лба. - Не нужно, - она сбросила его руку и уткнулась лицом в подушку. - Хочу немного поспать.       Уваров поднялся и направился к двери. - Подожди, - остановила она его, приподняв голову. Он стоял на пороге. – Уже… всё? - Почти. - А где это серое чудовище? – ей почему-то было немного грустно. - Я её отпустил.       Когда он ушёл, она перевернулась на спину. Спать не хотелось, и голова уже почти не болела. Ей нужно было остаться одной. Перед глазами до сих пор стояла утренняя картина. Немного пугала безучастность, с которой он смотрел на огонь. Она сразу поняла – это было сделано не на показ. Обычно по воскресеньям Полина просыпалась около девяти, а Артём и того позже. Он хотел закончить всё до того, как она спустится на кухню, чтобы приготовить завтрак….       … Она вспомнила их первый новый год. Они отмечали его 31 декабря, хотя здесь эта дата ничего общего не имела с зимним праздником. Здесь и снега-то никогда не бывает, разве только где-то высоко в горах. Просто утром Артём проснулся и увидел в гостиной ёлку. Искусственную, настоящую в это время было не найти. Рядом с ней стояли несколько коробок с игрушками. Он прибежал к ним в спальню, растормошил их сонных и потащил за собой вниз. Полина ворчала, что у ребёнка скоро всё в голове перепутается. Но, глядя, как они возятся с игрушками, сдалась и стала помогать наряжать ёлку. Днём съездили за подарком для Артёма. Вечером все вместе сидели на полу в гостиной. Они собирали игрушечную железную дорогу, а Полина смотрела на них сквозь бокал с шампанским и улыбалась.       Дальше воспоминания пошли кадрами, словно кто-то прокручивал через проектор старую чёрно-белую плёнку.       … Однажды, проснувшись ночью и увидев, что его нет рядом, Полина спустилась вниз. Через гостиную прошла на кухню. Вадим сидел на подоконнике. Была полная луна, его силуэт был очерчен строгим контуром на фоне окна. Он не слышал, как она подошла. Хотя Полина и не пыталась скрыть своего присутствия. Действительно, не слышал, потому, что когда она коснулась его плеча, вздрогнул. Но не повернул головы. Она спросила, почему он здесь, ответа не последовало. Немного постояв, ушла. Находиться рядом с ним, когда он молчит и смотрит в темноту, было немного жутко. Сквозь сон Полина слышала, как он пришёл под утро и лёг рядом. Его губы и руки были холодными, но она сделала вид, что спит и не чувствует, как он обнимает её, зарываясь лицом в волосы.       Днём всё было по-другому. На его лице не было и тени прошлой ночи. Как будто ей это приснилось. Полина украдкой поглядывала на него. Ждала, что он как-то объяснит, что это было. Иногда они встречались взглядами, и тогда Вадим улыбался, как бы спрашивая: что ты хочешь услышать? Уверена, что тебе это надо? Она смущалась, и первая отводила глаза. Может, и правда лучше считать, что ей это приснилось?       Через несколько часов, лёжа на расстеленном пледе, Полина наблюдала, как он плавает где-то вдалеке, то появляясь, то скрываясь в тёмно-синих волнах. Сама она осталась на берегу потому, что море было неспокойным. Да и погода не очень располагала к купанию, солнце то появлялось, то скрывалось. Кому пришла в голову мысль поехать искупаться в такую погоду, сейчас она уже и не вспомнит. По пути они завезли Артёма к Раевским. Полина и Лариса уже достаточно хорошо общались, и часто оставляли детей друг у друга. Тёма сначала расстроился, что они не взяли его с собой, но потом обрадовался, узнав, что дочь Раевских Лена дома. Их дети успели подружиться быстрее, чем родители.       Вадим вышел из воды и плюхнулся рядом с ней. На неё попало несколько капель, Полина возмущённо фыркнула и накрыла его полотенцем. Он отбросил его в сторону и, скрестив руки, положил на них голову. - У тебя бессонница? – неожиданно для самой себя спросила она. - Нет. - Сегодня ночью ты почти не спал, - Полина не собиралась сдаваться. - Люди не спят по разным причинам, - ответил он.       Она хотела съязвить в ответ, но вместо этого придвинулась к нему и потёрлась носом о его плечо. Когда они приехали сюда, в самую первую ночь в этом доме, вместе решили – пусть прошлое останется в прошлом. Полина легкомысленно согласилась на это, не думая о последствиях. Что рано или поздно ей всё равно захочется узнать о его жизни без неё. Слишком много вопросов осталось без ответа. Но этим обещанием он связал ей руки.       … В его доме было много старой деревянной мебели. Когда делали ремонт, она хотела выбросить этот хлам. Но он не дал. Перетащил всю эту древность на чердак. Однажды она с Артёмом вернулись домой после похода в кино. Вадима нигде не было. Это её удивило – он не поехал с ними потому что сказал, что нужно закончить работу. Артём поднялся к себе в комнату. Через пару минут она услышала его голос. - Мам, иди сюда. Скорее!       Полина бегом поднялась на второй этаж. Заглянула в приоткрытую дверь его комнаты – его там не было. - Мам, мы на чердаке, - крикнул он.       Вздохнув, она направилась в конец коридора. Что им там понадобилось? Поднявшись по лестнице, она остановилась на пороге. Вся эта рухлядь, этот хлам, как она мысленно окрестила про себя старую мебель, была расставлена по кругу. Посередине стояли какие-то бутыльки и баночки, лежали инструменты. Полина присела на корточки и стала читать названия на этикетках – столярный клей, мебельный воск, парафин, керосин, льняное масло, этиловый спирт, тальк, винный уксус. Дрель, стамески, рубанок, молотки, отвёртки, другая строительная всячина и целая охапка разной ветоши. Ой, а это что? - Здорово, правда? – Артём возник из-под деревянной лавки, сел рядом и потянулся к бутылке с тёмной жидкостью. - Тёма, не трогай эту гадость, - она перехватила его руку. – И вообще, ничего здесь не трогай, ясно? - Папа сказал, я буду ему помогать, - он обиженно надулся. - Во-первых, я сказал – иногда, а во-вторых – если мама разрешит, - раздался над ними голос Уварова. - Что ты ещё придумал? – возмутилась Полина, покачав головой. Потом нахмурилась и посмотрела на сына. – Так, ну-ка, иди в свою комнату, переодевайся и мой руки. Скоро будем обедать.       Артём что-то пробурчал, но вышел. - Что это вообще такое? И почему здесь мой фен? – она поднялась. - Считай, это что-то типа хобби, - он вытирал тряпкой руки. – Фен мне нужен для сушки. Купишь себе другой. - Вадим, он же ребёнок, а эти штуки наверняка ядовитые. Вот это что такое? – Полина наклонилась и взяла в руки бутылёк с жидкостью жёлтого цвета. - Этиловый спирт, не рекомендуется принимать внутрь – опасно для жизни, - Вадим забрал у неё бутылёк. - Ты издеваешься, что ли? Да здесь дышать опасно для жизни, не то что…. - Я поставлю сюда мощную вытяжку, - отмахнулся он от неё. – Не волнуйся, всё будет нормально. - Зачем тебе это нужно?       Зачем? Вот так сразу и не объяснишь. Уваров бросил тряпку на пол, взъерошил руками волосы и протиснулся между стульями к небольшому окну. - Всё ж лучше, чем на диване лежать, - теперь в его голосе была усталость. - Подожди, но ты же работаешь с Раевским…. - Да какая это работа – так, одно название. Он моих советов слушать принципиально не хочет. Не пойму, зачем предложил вернуться. - А это? – Полина улыбнулась. Взявшись обеими руками за стул – тот оказался тяжёлым – отодвинула его в сторону и подошла к нему. – Ты что, решил открыть мастерскую по реставрации мебели? - Способ убить время. Лекарство от скуки. Артём скоро начнёт учиться, ты занята в своём кружке. А что делать мне?       Он повернулся, привалился спиной к стене, сунув руки в карманы. Смотрел в пол. - Всё настолько плохо? – тихо спросила она. - Я скоро сойду с ума от безделья, - Вадим поднял голову и встретился с ней взглядом. – Я никогда ничего не умел делать руками. Может, пришло время научиться? Всё равно эта рухлядь без дела стоит.       Полина вдруг поняла – он весь этот год был как натянутая струна. Отсюда и эти бессонные ночи. Больше всего она тогда боялась увидеть рядом с ним бутылку. Но с этим вроде обошлось. Он всю жизнь был чем-то занят. Некоторые из его «занятий» попадали под вполне конкретные статьи уголовного кодекса. И сейчас, в обычной жизни, он не знает, куда себя девать. С его умом и амбициями, при чём здесь какая-то мебель? - В колледже требуются преподаватели. Ты мог бы…. - С некоторых пор у меня аллергия на любое учебное заведение, - усмехнулся Уваров. – К тому же, я не могу светить документы об образовании. Это в России учителем может работать даже дворник. А здесь всё тщательно проверяют. Запрашивают подтверждение из института, где был выдан диплом. Угадай с трёх раз, какой они получат ответ. - Ладно, - вздохнула она. Кажется, в психологии есть такой термин – трудотерапия. – А ты вообще что-нибудь знаешь обо всём этом? - Только химические формулы, - Уваров пожал плечами. – Интернет – полезная вещь, можно найти много всего интересного. - Только обещай, что Тёма близко не подойдёт ко всем этим штукам. По крайней мере, без тебя. - Обещаю, - серьёзно кивнул он.       … Лекарство от скуки оказалось действенным. Он часами пропадал на чердаке. Полина знала – если он за что-то берётся, то делает это на «отлично». Иногда к нему присоединялся Артём. Это занятие их очень сблизило. Через полгода на террасе их дома появилась деревянная мебель, которую он привёл в порядок – стол, резной диванчик и два кресла. Она временами тоже заглядывала на чердак, присаживалась где-нибудь в уголке и смотрела, как они вдвоём возятся с какой-нибудь деревяшкой, место которой, по её мнению, было разве что на помойке. У Вадима определённо был талант учителя – она ещё по «Логосу» это помнила. И Артём внимательно слушал всё, что он говорил.       И на нём самом это тоже положительно сказывалось – он стал более спокойным, исчезла раздражительность, нервозность. По крайней мере, ей так казалось.       Однажды Полина поднялась на чердак позвать его на ужин. Услышав шаги, Вадим поднял голову, и она поразилась. Он очень изменился. Не знай она о нём всё (ну или почти всё), никогда бы не подумала, что за спиной у него такое прошлое. Сейчас он был похож на служащего какой-нибудь госструктуры, который в свободное время занимается реставрацией мебели. Во взгляде не было прежней жёсткости, движения и жесты больше не таили опасности. Даже черты лица изменились, стали более мягкими. Сейчас он кое-кого напоминал. Эта мысль промелькнула в её сознании помимо воли. Она сделала свой выбор давным-давно. И ни разу об этом не пожалела. Так почему же всё повторяется снова?!       … Вот с этого момента всё и началось. Чем больше Вадим менялся, выполняя данное ей когда-то обещание, тем больше она видела в нём того, другого. Иногда возникала мысль, что он сам того не осознавая, копирует его. И это ей нравилось всё меньше и меньше. Полина чувствовала, что ещё немного – и она начнёт ненавидеть своего мужа. Она не хотела, чтобы прежний Вадим Уваров исчез совсем. Она всего лишь хотела, чтобы он научился контролировать тёмную сторону своей личности. Полина любила его в том числе и за то, что в нём тесно переплеталось белое и чёрное, гладкое и колючее, добро и зло, да и много чего другого. Он всегда был для неё как недочитанная книга. Казалось, что прочитала всю, от корки до корки, но открывая заново, замечаешь, что текст совершенно другой.       Примерно с месяц она провоцировала его, пытаясь воскресить черты прежнего Вадима Уварова. Иногда её выходки были очень злыми, а где-то даже жестокими. Но если что и осталось в нём от прежнего Уварова, так это упрямство и терпение. Без этих качеств он бы никогда ничего не добился в своей жизни. Вадим молча всё сносил, списывая на кризис средних лет и женские капризы. В конце концов, ей надоела эта бессмысленная война, она даже начала находить свои плюсы в том, что он изменился. И если бы не один случай, никогда бы не призналась ему в том, что почти возненавидела его.       … Полина поднялась на чердак, где он возился с этой дурацкой старой мебелью. Артём был в школе, и ей совершенно было нечем себя занять. Вадим уже два часа там торчал, если ей не удастся его отвлечь, просто посидит рядом. - Мне скучно, - заявила она самым капризным тоном, на который только была способна. - Подожди ещё немного, я скоро закончу, - он не отрывал взгляда от поверхности деревянной резной шкатулки, которую полировал шкуркой. - Откуда это? – Полина проявила интерес. - Нашёл среди старых вещей.       Она направилась в самый тёмный угол чердака. Там что-то свисало с балки, которая подпирала потолок. - Что это за тряпка? – она поморщилась, взявшись кончиками пальцев за краешек ветоши. - Осторожно, - Вадим поставил шкатулку на стол и быстро подошёл к ней. – Не тяни так, а то она тебя укусит. - Кто? Ты что, лака надышался? Скоро с ума сойдёшь тут со своими деревяшками.       Он усмехнулся, взял эту ветошь и положил себе на ладонь. Погладил другой рукой. Присмотревшись, Полина увидела уши, крылья, лапы. - Это что… летучая мышь? – она брезгливо поморщилась. – Ты в курсе, что они переносят всякую заразу? Где ты взял эту мерзость? - Она случайно сюда залетела. - Ты окно закрывать не пробовал? А это что такое?!       Полина увидела на полу миску с остатками еды. - Уваров, ты совсем спятил? Ты что, ещё и кормишь её здесь? Интересно, чем? - Сырым мясом, - он снова погладил «ветошь». – Не кричи, она спит.       И вот тут она взорвалась. Истерика длилась минуты три, потом Полина попыталась забрать у него эту пакость, он, естественно, не отдал. Она хлопнула дверью, заявив перед этим, что пусть выбирает, кто ему дороже – она или эта летучее чудище.       Когда Вадим через полчаса спустился вниз, она уже почти успокоилась. Ей было даже немного стыдно за своё поведение. Просто, когда она увидела, как он держал на ладони этот серый комочек, ей стало не по себе. Захотелось заорать – очнись, Уваров, ты людей убивал, опыты на них ставил, в недавнем прошлом они для тебя были ничем не лучше подопытных мышей, только что без крыльев. Что, в общем, она и сделала. Самого главного сказать не успела, вовремя остановилась. Оставалась надежда, что он и это воспримет как очередной каприз. Но как только Вадим появился в гостиной, где Полина сидела на диване, сцепив пальцы замок, и она встретилась с ним взглядом, поняла – нет. Это была последняя капля для них обоих. - Объясни, что происходит, - его тон не допускал никаких возражений. Или возможности прикинуться, будто не понимаешь, о чём речь.       Как объяснить, почему в какой-то момент жизнь вдруг начала казаться серой и однообразной? Почему начинаешь почти ненавидеть человека, которого любишь? И перестаёшь ценить то, что имеешь? - Я жду.       Она увлеклась своими мыслями и забыла о его вопросе. Но его голос вернул её к реальности. А что будет, если не ответить?       Полина не стала усугублять ситуацию и проверять – сказала правду. Одновременно попыталась донести до него самую главную мысль своего признания – это было временное помутнение её рассудка. И это уже в прошлом. Но, видимо, плохо пыталась. Он не услышал, или не захотел услышать.       … Плёнка давно закончилась, проектор перестал работать. Она рассматривала потолок и думала, что последние события раскручиваются по спирали. Каждый новый день - ещё один виток. Сначала их разговор, потом ссора в спальне, затем его игнор, и вот, пожалуйста – файер-шоу с утра пораньше вместо завтрака. Что дальше?