За кадром

      Утром, когда Уваров открыл глаза, в памяти сразу всплыли воспоминания вчерашнего дня. Сел, опираясь спиной о спинку кровати, и огляделся вокруг. Вспомнил, что после случившегося на пляже они поехали не домой. Откинув покрывало, расстегнул рубашку и потрогал повязку – почти не болит. Говорил же, что само заживёт. Не хватало ещё объяснений с врачами, а потом с полицией.       Стараясь двигаться осторожно, поднялся. В комнате он был один. Может, она в душе? Не успел проверить свою догадку – открылась дверь номера, и вошла Полина. - Уже проснулся? Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?       В руках она держала два бумажных пакета – один большой, другой поменьше.       Не ответив, Уваров забрал у неё их, и это дало ей возможность закрыть дверь. Положив всё на кровать, обнял её. - Зачем ты так рано встала? - Затем, что нам пора ехать, и ты не ответил на вопрос - Полина слегка отстранилась. – Не очень честно делать из Ларисы ещё и круглосуточную няньку.       Подцепив кончиком ногтя бинт, стала разматывать повязку. - Нужно промыть перекисью и заклеить пластырем, чтобы ты мог принять душ, - с этими словами она потянулась к тумбочке, на которой стояла открытая аптечка и в беспорядке лежали использованные шприцы и ампулы.       Уваров повернулся и теперь наблюдал за её действиями – как она откручивает крышку с флакона дезинфицирующего средства, отрезает маленькими ножницами широкую ленту лейкопластыря. Проследив за его взглядом, Полина смутилась и смахнула ненужные шприцы и ампулы в мусорную корзину. - Забыла вчера выкинуть. - Понравилось играть в медсестру? – спросил Вадим, когда она, смочив тампон в перекиси, мягкими движениями, стараясь не нажимать сильно, протирала рану. – Кстати, а что ты вчера мне вколола, кроме сыворотки?       Полина и не надеялась, что он забудет. - Снотворное. Сильнодействующее, - ответила она, наклеивая пластырь. – Всё, бегом в душ. В большом пакете – одежда, эту выбросишь – кровь очень плохо отстирывается. А потом быстро перекусим и поедем за Тёмой.       Он только собрался высказать всё, что думает о её поступке, даже уже рот открыл, и в ту же секунду Полина подняла голову. Мысленно чертыхнулся – когда она смотрела на него вот так своими серыми бездонными глазами, пропадало всякое желание ругаться.       «И что именно ты собирался ей сказать? – с усмешкой поинтересовался внутренний голос, когда он уже стоял под тёплыми струями воды. – Как тебе не понравилось быть подопытным кроликом? Так она же из лучших побуждений. Есть с кого брать пример».       Через десять минут Уваров вышел из душа. Подойдя к нему, она коснулась ладонями его влажной груди, провела ими вниз к животу, дотронувшись до полотенца, которое было обмотано вокруг бёдер. - О чём ты сейчас думаешь? – спросил он. - О том, когда это всё это закончится, - неожиданно призналась Полина.       И хоть она не уточнила, что именно имеет в виду, Вадим понял. - Никогда, - прижал он её к себе, вдыхая запах не до конца просохших волос, которые вкусно пахли шампунем. – Вот зачем ты выходила на улицу с мокрой головой, а?       Полина улыбнулась. Да, именно это она и хотела услышать. - Одевайся.       Высвободившись из его рук, достала из маленького пакета сэндвичи и два стакана с кофе. Когда он оделся, протянула один ему. Улыбаясь, смотрела, как быстро смёл всё с тарелок – после вынужденного сна в нём проснулся зверский аппетит. Сама Полина еле впихнула в себя один сэндвич и сделала пару глотков кофе. Так же, как Вадим не любил чай, она не понимала вкуса кофе, если только с большим количеством сахара и сливок. - Как ты думаешь, они могли запомнить номер твоей машины? – вдруг спросила она. - Вряд ли, - пожал он плечами. – Если что-то и увидели, то после вчерашнего точно забудут.       Они ещё не говорили о том, что произошло вчера на том диком пляже. Полина собрала мусор в пустой бумажный пакет из-под еды и хотела пройти мимо него, что выкинуть в корзину, но Уваров остановил её. - Подожди. - Давай не сейчас. Артём нас ждёт.       И всё, как будто ничего не было. Но в том-то и дело, что было, и они оба это знали. - Ты можешь вести машину? – спросила Полина, заметив, как он пару раз поморщился, двигая рукой.       Они уже вышли из мотеля и шли к парковке. - Да, - коротко ответил Уваров.       И опять повисло молчание. Дающее богатую пищу для новых сомнений, от которых до следующей ссоры – рукой подать.       Полине не было жаль тех двоих, что на свою беду забрели вчера на пляж. Сначала она думала, что испугалась их, и лишь через несколько минут поняла – нет, даже когда один из них достал нож. Её напугал сам Вадим. Одно дело – прощать то, чего не видишь, и о чём лишь слышала от третьих лиц. И совсем другое – увидеть это собственными глазами. На какую-то долю секунды ей показалось, что их дальнейшая совместная жизнь висит на волоске – если он не остановится, то больше ничего не будет – Артём лишится отца, а она сама – мужа и всего того, что называется семьёй.       Те двое придурков, решивших поразвлечься, не ожидали, что получат отпор, и уже готовы были сами убраться прочь. Не нужно было прибегать к таким мерам, чтобы их остановить. - О чём ты сейчас думаешь? – задала она ему в машине такой же вопрос, как до этого он ей.       Ей было важно, как он на него ответит – съязвит или сделает вид, что не понял. - Я вообще не думаю, просто веду машину, - Уваров свернул на дорогу, которая проходила мимо того пляжа.       Оба варианта. То есть, у него может не быть настроения разговаривать, а ей такая роскошь недоступна. Стоило сказать «давай потом», и всё, он будет делать вид, что вообще не понимает, о чём речь. - Зато я знаю, о чём сейчас думаешь ты.       Полина не нашлась, что ответить. - Остановился бы я или нет, не будь тебя рядом. Честно скажу – не знаю. Это было сильнее меня. И если бы не вмешательство со стороны - твоё, я не знаю, чем бы всё это закончилось. - Но ты не убил его, - тихо сказала она.       Теперь он не ответил. Полина поняла – на этом всё. Она своим утверждением поставила точку. Главное, Вадим понял, что не все его действия вчера ночью были верными.       Когда подъехали к дому Раевских, и он заглушил двигатель, Полина сказала, отстёгивая ремень безопасности: - Хочу попросить Ларису, чтобы она посмотрела твою рану. - Зачем? - Затем, что я не уверена, что вчера всё сделала правильно, - терпеливо, как маленькому ребёнку, объяснила она. – А вдруг случайно занесла инфекцию? В больницу ты ехать не хочешь, так что возражения не принимаются.       Едва они поднялись на крыльцо, как дверь распахнулась. - Я вас в окно увидела, - сказала Лариса, внимательно глядя на них. – Проходите. Артём наверху, они с Леной играют в её комнате. Сейчас схожу за ним. - Подожди, не зови его пока, - остановила её Полина. – Мне нужно с тобой поговорить.       Уваров уже понял, что в этом разговоре он будет третьим лишним. Устроился в кресле в гостиной и прикрыл глаза. - Хочу ещё кое о чём попросить, - начала Полина, когда они с Ларисой вышли на кухню. – И заодно сказать спасибо за всё, что ты для меня, для нас сделала. Я понимаю, что, может и не по своей воле, тебе пришлось…. - Я сама приняла решение, - Раевская достала заварник и ошпарила его кипятком. Перед их приходом как раз закипел чайник. – В первую очередь это был мой долг как врача. Вчера у тебя был шок, так что тебе было не до благодарностей. Судя по тому, что вы приехали вместе, предыдущая ночь не прошла даром?       Полина немного смутилась. - Как раз об этом я и хотела поговорить.       Лариса удивлённо на неё посмотрела – они не настолько подруги, чтобы делиться такими вещами. - Да нет, ты неправильно меня поняла, - Полина усмехнулась. – Вернее, это я несу какую-то чушь, не могу собраться с мыслями.       Она нервно стиснула пальцы рук. Глубоко вздохнула, глядя, как Лариса разрезает ножницами упаковку с чаем. - Ты плохо себя чувствуешь? – от взгляда Раевской не укрылась её нервозность. - Физически - нет, просто столько всего случилось в последнее время. Только немного приду в себя, и тут же что-то новое, как снег на голову. Знаю, ты скажешь – радоваться нужно, что всё хорошо закончилось. Но я не могу, понимаешь? - Присядь вот сюда, - Лариса указала на стул. – Постарайся дышать ровнее.       Она достала из шкафчика успокоительное и, отмерив нужное количество капель, разбавила водой. Протянула ей. Несколькими глотками Полина осушила стакан. - А с ним ты об этом говорила? – спросила Раевская чуть погодя, когда Полина немного успокоилась. - Нет. Он считает, что нужно всё забыть и жить дальше. - Не хочу его защищать, но ему тоже пришлось нелегко, - Лариса заварила чай. – Он не развлекался, чтобы ты там ни думала. - Я знаю. Просто не могу забыть. - О чём ты хотела поговорить? – сменила тему Раевская.       Она достала из духовки противень с пиццей, которая успела немного остыть. - Ленка любит домашнюю, иногда пеку, особенно, когда к ней друзья приходят, - взяв нож, стала отрезать небольшие куски и укладывать их на плоское блюдо. - Как Артём себя вёл? – спросила Полина, окончательно успокоившись. – Надеюсь, он не доставил тебе хлопот. Я вчера не позвонила, но, честно говоря, было не до этого. - Вот как? - Вечером, точнее, уже почти ночью, мы попали в неприятную историю. На нас напали двое каких-то придурков. У одного из них был нож. Вадима немного зацепило. Я обработала порез, наложила повязку и сделала укол от столбняка. Мне было бы спокойнее, если бы ты взглянула на рану. - К врачу обращались? - Нет, - Полина отрицательно покачала головой. – Но если ты скажешь, что есть какая-то угроза, мы немедленно поедем в больницу. - Хорошо, тогда я сейчас его осмотрю, а потом мы выпьем чаю в гостиной. Достань пока чашки и всё остальное, и позови детей - с этими словами Раевская взяла из шкафчика аптечку и набор с хирургическими инструментами. - Идём, - на ходу бросила Уварову, направляясь к санузлу на первом этаже.       Он присел на край ванной. - Сними футболку, - коротко сказала Лариса. - Это необязательно, - попытался возразить Вадим, но всё-таки послушался.       Она осторожно отлепила пластырь. Порез был неглубоким, проходил чуть ниже правой стороны груди и заканчивался на боку.       Раевская натянула одноразовые перчатки и надавила пальцем на рану. - Так больно? - Не очень. - А когда рукой двигаешь, есть неприятные ощущения? - Ну, есть. Да ерунда всё это, скоро само заживёт. Полина делает из мухи слона. - Луше бы её зашить, - она стала рыться в аптечке в поисках обезболивающего. – Займёт не больше десяти минут. И заживать будет быстрее.       Отломила горлышко ампулы и набрала её содержимое в шприц. Сделала несколько уколов по периметру раны. - Нужно подождать минуты две. Найди пока иголку и нитки. Не хочу снимать перчатки.       Придвинув к себе хирургический набор, Уваров занялся поиском необходимого. - Почему вы не поехали в больницу? – спросила Лариса, держа руки на весу и опираясь бедром на стиральную машинку. - Потому что тогда не обошлось бы без полиции, - он оторвал нитку и показал ей. – Так нормально? - Да, продень в иголку. Надеюсь, все живы? – только сейчас она обратила внимание на разбитые костяшки пальцев на его руках. - Понятия не имею, - пожал плечами Уваров.       Протянул ей иглу. Осторожно взяв её, она протёрла острый кончик и нить по всей длине ватным тампоном, смоченным в спирте. Пальцами свободной руки снова надавила на рану. - Не больно? Онемение есть?       Он кивнул. Лариса оттянула край пореза и воткнула иголку. Продев нитку, сделала стежок. Потом ещё один. - Ты сделал то, что обещал? – спросила она, дойдя до середины. - Когда мне было этим заниматься? – возразил Уваров, отклоняясь назад и опираясь рукой о кафельную стену, чтобы ей было удобнее. – Сегодня позвоню тому, на кого он оформлен. Пусть продаёт за любые деньги вместе с оборудованием. - Тогда лучше завтра. Скажи Полине, чтобы купила в аптеке любую мазь для заживления швов. Можешь одеваться.       Закончив работу, она стянула с рук перчатки, бросила их в корзину для мусора. Вадим надел футболку, но остался сидеть. Лариса снова оперлась о стиральную машинку. - Что с тобой? – спросил он её, глядя, как она достаёт лекарства из аптечки и снова складывает их обратно.       И это ему не нравилось. Весь этот месяц она была в постоянном напряжении, он тоже. Вчера всё закончилось, вот только её по-прежнему что-то мучает. - Я много обо всём этом думала, - Раевская вздохнула. – Если Сергей спросит, а он обязательно спросит - я не буду больше лгать. Кто-то из соседей мог видеть, как я садилась в твою машину в один из вечеров. Я не хочу потерять мужа. Подумала, ты должен знать. - Когда он возвращается? – чтобы Уваров там про себя ни думал, но ничем не выказал своего удивления или неудовольствия. - Завтра, во второй половине дня. У меня есть только сегодняшний вечер, чтобы сделать анализ её крови. Я не собираюсь посвящать его во все подробности. - Я тебе там нужен? - Было бы неплохо. Я хочу провести все тесты, и на этом поставить точку. Вдвоём получится быстрее.       Потом они вместе с детьми пили чай с пиццей в гостиной. Для Вадима Полина сварила кофе, пока Лариса зашивала его «боевую» рану. - Сегодня вечером я поеду лабораторию, - спокойно сказала Раевская. – Сделаю анализ твоей крови. - Может, уже не надо? – засомневалась Полина. - Я чувствую себя нормально. Давайте на этом закончим.       От одной мысли, что им снова придётся туда вернуться, по коже пробежал лёгкий холодок. - Нужно быть уверенными до конца, - возразил Вадим, слегка приобняв её за плечи и касаясь губами волос. – Чтобы больше к этому не возвращаться.       Они обсуждали ЭТО как нечто само собой разумеющееся и абсолютно нормальное. Как будто решали, куда отправиться с детьми на ближайший уик-энд. - Мне потребуется помощь, чтобы всё закончить быстро, - Раевская рассматривала чай в своей чашке.       Как будто спрашивала у неё разрешения. - Хорошо, - кивнула Полина, размешивая ложечкой несуществующий сахар. – Тебе, наверное, не с кем оставить дочку. Побудет у нас, Тёмка обрадуется. Когда закончите, ты её заберёшь.       Они обсуждали планы на вечер так, будто его не было в этой комнате. - Мне нужен новый образец твоей крови, - Лариса встала и принялась составлять посуду на поднос. - Я тебе помогу, - Полина тоже поднялась.       Они вместе ушли на кухню. А всего несколько дней назад такой разговор мог привести к непредсказуемым последствиям. Правда – вещь опасная, а в больших дозах так и вовсе смертельная. Жаль, не продаётся в аптеке вместе с инструкцией по применению. … Уваров взглянул на часы, их циферблат тускло светился в темноте. Три часа ночи. Высвободив руку, на которой лежала её голова, сел, обхватив колени руками. Он почти ничего не помнил, кроме тех её слов, после которых их обоих накрыло. Хотя нет, это произошло не сразу. Вначале они пили коньяк, который случайно нашёлся в ящике стола. Словно подарок из прошлого, когда он некоторое время жил здесь, чтобы не тратить деньги на гостиницу. В том их общем прошлом было время, когда приходилось считать каждый доллар.       Поднялся, стараясь её не разбудить, в темноте нашёл джинсы и рубашку. Что-то пробормотав во сне, она повернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку. Нужно уйти сейчас, тогда ещё есть шанс сделать вид, что ничего не было.       Уже одетый, Вадим стоял на улице, глотая сигаретный дым и прохладный ночной воздух. По мере того, как мозг просыпался, мысли текли быстрее, опережая друг друга. «Ты кретин, ты понимаешь, что это была последняя глупость, которую ты только мог совершить? Её слова – это обычная женская слабость, сегодня она о них забудет. Дело в тебе. Не в Раевском, не в самой Ларисе, даже не в Полине. Что на тебя вчера нашло, почему именно сейчас?»       Вадим начал вспоминать, что предшествовало всему этому. Они приехали вдвоём в лабораторию. Было около восьми часов вечера. Сначала всё шло как обычно. Вадим делал то, что она ему говорила. Потом Лариса занялась обработкой данных, а он сел за компьютер дописывать формулу нового состава. Так прошло часа два или три, в течение которых они перебросились лишь несколькими фразами. Потом его отвлёк какой-то звук. Повернул голову – она уронила на пол целую подставку с пробирками. - Ты не могла бы быть поаккуратнее, - недовольно сказал он, снова возвращаясь к монитору.       Не любил отвлекаться на посторонние звуки во время работы. - Ну, извини, - сказала Лариса в ответ с каким-то раздражением в голосе. – Придётся всё начинать сначала.       Он промолчал. - Да пошло оно всё…, - она неожиданно грубо, по-мужски, выругалась.       И со злостью швырнула на пол остатки того, что уцелело. Уваров снова повернулся к ней, смотрел с удивлением. - Предлагаю закончить завтра. Пока ты всё тут не перебила. И разойтись по домам. - Отличная идея. Только вот домой мне идти не хочется, - Лариса попыталась улыбнуться, но вышло не очень. - С чего бы это? - Здесь есть что-нибудь выпить? Только не говори, что нет. Раньше ты здесь часто ночевал, и уж явно не только кофе пил. Если нет, то я поехала. - Не надо никуда ехать, - Вадим нехотя встал и начал выдвигать ящики столов и открывать шкафы.       Нашлась та самая злосчастная бутылка коньяка и стаканы. А то в таком настроении она доедет до ближайшего бара, а район здесь не очень спокойный. Лучше пусть выпьет с ним, успокоится, и он отвезёт ей домой. - За что будем пить? – спросил Уваров, разливая коньяк. Ей – на донышке, себе – чуть больше. Недовольно скривившись, Лариса забрала у него бутылку и наполнила свой стакан почти наполовину. - Или что, только вам можно? Пить, не ночевать дома, шляться по проституткам?       Ух ты, уж не своего ли мужа она имеет в виду? - За мой развод! – она чокнулась с ним стаканом. – За то, что я скоро стану свободной и счастливой женщиной.       С этими словами она сделала глоток коньяка, слегка поморщившись. Села на край стола, картинно закинув ногу за ногу. Покачивала туфелькой на высокой шпильке, на щеках появился румянец. Заведя руку за голову, расстегнула заколку, и светлые волосы рассыпались по плечам. Почти полное сходство. Уваров осушил свой стакан. - Как думаешь, долго я буду одна? – Лариса допила коньяк. - Ни минуты, - он разглядывал пустой стакан. – Потому что завтра вернётся твой муж, и всё будет по-прежнему. - Ты что, глухой? – она засмеялась. – Давай ещё выпьем. Если ты с первого раза не понял – я с ним развожусь. - Тебе уже хватит, - Уваров хотел забрать бутылку, но Лариса первая её схватила и снова наполнила свой стакан. - Так ты выпьешь со мной или нет? – алкоголь начал действовать даже быстрее, чем он предполагал.       Уваров кивнул, стараясь не встречаться взглядом. Подойдя к ней, снова хотел забрать бутылку, но Лариса увернулась, чуть не грохнувшись со стола, и случайно выбила из его руки стакан. Хихикнула. - За мой развод! – она немного отпила и протянула ему свой стакан.       Помедлив, он выпил и посмотрел ей в глаза – расплавленный асфальт, на котором остаются отпечатки чьих-то ног. Случайного прохожего, который заблудился в этих… чёрт, даже слов не подобрать. Но как же она сейчас похожа на ….       После этих её слов для него исчезло последнее «нельзя», которым он себя останавливал все эти годы. Не сказать, чтобы до этого Уваров страдал какими-то особыми моральными принципами и не заводил романов с замужними женщинами. Просто с ней была другая ситуация. Они все трое, - он, она и её муж прочно связаны, отношения сложные, и лишние проблемы никому не нужны.       Вадим помнил, как они начали целоваться, потом выпили ещё. А дальше – провал в памяти. Какие-то обрывки, из которых не склеишь целой картины.       Он вернулся внутрь, сел за стол. Машинально постукивал пальцами по крышке, выбивая какой-то ритм. Не будет же она спать вечно, когда-нибудь проснётся. И что они друг другу скажут? Взяв мышку, бессмысленно щёлкал по иконкам файлов.       Через полчаса Лариса вышла к нему. Волосы заколоты в хвост, поверх платья – медицинский халат, застёгнутый на все пуговицы. - Ты отключил анализатор?       Он сначала не понял. О чём это она? Через секунду-другую дошло – ах, да, она загружала какие-то пробирки в систему обработки до того, как….       Не дожидаясь его ответа, Лариса сама выдернула шнур из розетки и, открыв крышку, начала вытаскивать образцы и осторожно складывать их в прозрачный контейнер. - Посмотри, - протянула ему распечатки с результатами.       Вадим начал читать, не очень понимая смысла написанного. Лариса вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Нужна была небольшая передышка прежде, чем снова разговаривать с ним, как ни в чём не бывало, делая вид, что ничего не произошло. Знал бы он, чего ей это стоит.       Проснувшись около часа назад, она сначала ничего не поняла. В комнате было темно. Голова побаливала, и очень хотелось пить. Поняла лишь то, что лежит под пледом на диване. Коснувшись рукой стены, нащупала выключатель. Свет был неярким, но всё равно неприятно резанул по глазам. Отодвинув от себя край пледа, поняла, что из одежды на ней почти ничего нет. Начала медленно вспоминать. Дойдя до того места, когда они начали целоваться, закрыла лицо руками. И вдруг поняла, что дальше ничего не помнит. Совсем ничего. А может, это и к лучшему?       Это было что-то типа комнаты отдыха при их лаборатории. Имелись туалет и душ. Завернувшись в плед – а вдруг он сейчас войдёт? – склонилась над раковиной, смывая потёкшую косметику. Вернулась в комнату и быстро оделась. Расчесала волосы перед зеркалом и заколола их в хвост. Подумав, взяла со стула медицинский халат и надела его поверх платья. Застегнула на все пуговицы. Присела на край дивана. Может, ничего и не было? Вздохнула – зачем она себя обманывает? Дело даже не в том, что на ней почти не было одежды. Едва проснувшись, она сразу почувствовала чужой запах, пахло мужчиной, а кроме Уварова здесь никого нет. А он сам что-нибудь помнит?       Прежде, чем выйти к нему, Лариса сто раз подумала о том, как будет себя вести. Их отношения остаются прежними. Но вот что думает он обо всём, что здесь случилось?       Она вернулась в лабораторию. - Ты прочитал до конца? – спросила спокойно, остановившись возле соседнего стола.       Свежий воздух помог обрести уверенность. Теперь ей важно было услышать его мнение о проделанной работе. - А ты молодец, - Уваров кивнул на распечатки, которые лежали рядом с его компьютером. – Из этого будет толк.       Лариса не очень поняла, к чему относились первые слова – оценка её работы с профессиональной точки зрения или того, что у неё хватило ума не усугублять ситуацию.       До его возвращения в Москву и случайной встречи с Полиной оставалось чуть меньше года….