За кадром

      Полина коснулась ладонями его влажной груди, провела ими вниз к животу, дотронувшись до полотенца, которое было обмотано вокруг бёдер. Их примирения после серьёзных ссор – а других у них не случалось - обычно проходили довольно бурно. Именно такой и была прошлая ночь. Хотя, с ним и обычный секс не был скучным. Стоило ей попасть под взгляд карих глаз, которые меняли цвет в зависимости от настроения своего владельца, или оказаться в опасной близости от его рук и губ – и всё, на какое-то время мир переставал существовать для них обоих. Когда возвращалась способность мыслить здраво, она задавала себе вопрос – как долго это будет продолжаться? Сколько суждено прожить этой страсти между ними? Прежде, чем она исчезнет, сгорев дотла? - О чём ты сейчас думаешь? – спросил он. - О том, когда это всё закончится, - неожиданно призналась Полина.       Подняла голову и посмотрела на него.       Какие же у неё необыкновенные глаза. Светло-серые, бездонные. Он утонул в них однажды давным-давно, и его тело покоится где-то на самом их дне. Знает ли она об этом? Полина Мальцева – единственное иррациональное, что есть в его жизни. И чему он до сих пор не нашёл объяснения. И, наверное, так будет всегда. Если его страсть к ней прожила, пусть даже и, прячась где-то глубоко в сердце, словно вампир от солнечного света, почти восемнадцать лет, то вряд ли теперь есть что-то, способное её уничтожить.       Но это не любовь. И он об этом знал. Всегда. Сначала была влюблённость, потом – соперничество с братом за её внимание. Да, он хотел, чтобы она выбрала его. И он её получил. И тогда, и сейчас - Полина выбрала его.       Любовь - это то, чего не существует. В реальной жизни. Она есть лишь в сказках, книгах, фильмах, музыке. Любовь не прожила бы и дня в этом жестоком и грубом мире. Появись она в нём, и равнодушные, глупые люди, коих полно, убили бы её, даже не заметив. Растоптали, как котёнка, который пытался прошмыгнуть под ногами у подгулявшего пьяницы. И сбросили неживое эфемерное тело в помойную вонючую яму.       Страсть, взаимопонимание, психологическая и сексуальная совместимость - это надёжнее и долговечнее. Эти и другие чувства, соединяясь между собой, как пазлы, образуют целую картину. Одного мира для двоих людей. Так ему всегда казалось.       Одно из двух – либо любви всё-таки не существует, либо он сам не умеет любить.       «Моя смерть положит этому конец».       Но вслух сказал, разумеется, другое. То, что она хотела услышать. - Никогда, - он прижал её к себе, вдыхая запах мокрых волос, которые вкусно пахли шампунем.       Полина улыбнулась. Да, именно это она и хотела услышать.       Вчера они не доехали до того дикого пляжа. Он остановил машину на обочине, благо уже наступила ночь и дорога была почти безлюдной. Выключил габариты и заглушил двигатель. Отодвинул своё кресло до упора, опустив спинку в положение «лёжа». Она перебралась к нему. Впиваясь в губы жадным поцелуем, расстёгивала пуговицы на джинсовой рубашке. Стянув, отбросила её в сторону. В ответ он стащил с неё футболку. Быстро расправился с застёжкой бюстгальтера. Положив одну руку на затылок, другой ласкал грудь, пропуская между пальцами, ставшие твёрдыми соски. Она коснулась кончиком языка сначала верхней губы, затем нижней. Его руки скользнули вниз, пытаясь расправиться с её джинсами. Через минуту ему это удалось, и тогда она, расстегнув пряжку его ремня, нетерпеливо дёрнула вниз молнию. - Не торопись, - прошептал он.       Когда с последней преградой было покончено, он приподнял её и тут же резко опустил на себя. Тихо простонав, она медленно начала двигаться, постепенно ускоряя темп. Упираясь руками в его плечи, и иногда целуя. Редкие машины, проезжая мимо, освещали их фарами. Она вздрагивала, прижималась к нему и замирала. Он дотянулся до своей рубашки и набросил ей на плечи. - Я долго так не выдержу, - процедил сквозь зубы ещё через минуту.       Они поменялись местами. Теперь она лежала на сидении, глядя на него снизу вверх. Пытаясь поймать губами кулон, который висел у него на шее и раскачивался у неё перед лицом при каждом его движении. Он тяжело дышал, временами останавливаясь, чтобы поцеловать её, и тогда она, выгибая спину, тянулась ему навстречу. Запускала пальцы в короткие, жёсткие волосы. От них словно ток пробегал по ладоням, пронизывая насквозь. Его движения становились более грубыми, а её стоны – громкими. Полине это нравилось – когда он делал это вот так, вбивая её в горизонтальную поверхность сидения. Низ живота постепенно наполняло волнующее предчувствие того, что вот-вот произойдёт. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Она смотрела на него своими широко раскрытыми глазами, замерев и не двигаясь. По телу пробегала сладкая дрожь. Он тоже остановился, давая ей насладиться ощущениями. Почувствовав, что она дышит ровнее, выпрямился и перевернул её на живот. Накрыл собой, прижав руки к мягкому вельвету обивки. Она чувствовала прерывистое дыхание на своём затылке, ощущала, как по её телу пробегают волны его неудержимой страсти, которая вот-вот затопит их обоих….       … Они лежали на заднем сидении, полуголые – лень было искать разбросанную по всей машине одежду. Полина, упираясь головой ему в подбородок, поглаживала пальцами кулон в форме обычной прямоугольной пластины. Похож на армейский, только в несколько раз меньше. Странно, он сам такой горячий, а эта безделушка прохладная. - Из чего он сделан? - Металл. - Обычный металл? – удивилась она. - Да, - лениво ответил Уваров.       Сейчас ему не хотелось разговаривать. Подобное чувство возникало давным-давно, когда ещё занимался биатлоном. Приходишь к финишу и единственное желание – чтобы тебя не трогали, хочется лечь на землю и не двигаться. Почти весь предыдущий месяц он как будто нарезал круги по маршруту гонки, постепенно увеличивая скорость, потому что времени оставалось всё меньше и меньше. Опередил её смерть – пришел к финишной прямой первым. Не надо ни цветов, ни аплодисментов, ни наград. «Оставьте меня в покое».       Полина поняла, что сейчас лучше помолчать. Продолжи она болтать, обязательно ляпнет что-нибудь не то, и хрупкий мир снова будет нарушен. Подумала – а нужно ли ей извиниться за свои подозрения? А ему – за то, что не сказал правду? Или они оба ни в чём не виноваты? Просто так сложились обстоятельства.       Уваров сквозь полудрёму думал о том, что изначально переоценил свои силы. Во всём. Тогда, в Москве, увидев Полину и узнав, что у него есть сын, его охватила эйфория – судьба даёт ещё один шанс начать всё заново. Прожить этот неизвестный по продолжительности отрезок жизни по-другому.       Но в реальности всё оказалось не так. Не учёл того, что она изменилась, и далеко не в лучшую сторону. Не думал, что так сложно будет принять и полюбить своего собственного ребёнка. В том, что Артём его сын, у него не было сомнений. Но он не знал, что Полина забеременела после того, что было между ними в подземелье «Логоса». Не видел её беременную. Не видел, как этот ребёнок появился на свет, не держал его на руках, не слышал первых слов, не видел первых шагов. И многое другое тоже пропустил. Между ними была потеряна та связь, которая есть между сыном и отцом практически с первых дней жизни. И восстановить её вот так, с нуля, было очень нелегко.       А что касается Полины…. Вадим понимал, что они вместе лишь потому, что она изменилась. Не будь этого, не смогла бы принять и простить всё то, что он когда-то сделал. Не смогла бы прежняя Полина Мальцева хладнокровно подтолкнуть его к убийству Барышникова, и закрыть глаза на другое убийство, возможно, даже догадываясь, при каких обстоятельствах оно произошло. И помогать ему тоже бы не смогла. Но другая Полина, у которой был маленький сын, и которая прожила пять лет в чужой стране, захотела семью. И ради этого пошла на многое, о чём раньше и подумать не могла.       Она нравилась ему такой, какой стала. Но, как говорится, у каждой медали есть обратная сторона. Возможно, ему не так уж много ещё осталось жить. А может быть, он проживёт до старости, и умрёт естественной смертью. В любом случае, ему не хотелось тратить время и силы на скандалы, выяснение отношений и тому подобные неприятные вещи. Вот только как донести до неё эту простую мысль, не раскрывая тайны?       Эти мысли пришли к нему не сейчас, возникли не вдруг. Уваров думал об этом почти с самого первого дня, как они начали жить вместе.       Полина приподнялась на локте, и некоторое время смотрела на него. Не хочет разговаривать – ладно, но и лежать ей уже тоже надоело. - Эй, хватить дрыхнуть, - позвала она его. – Мы до пляжа так и не доехали. - Ну и что? – пробурчал он, прижав обратно её голову к своей груди. – По-моему, нам и здесь неплохо. - Я тебя сейчас укушу, - пообещала Полина.       В доказательство своих намерений слегка надавила зубами на кожу. Уваров вздохнул – ненадолго её хватило, и пятнадцати минут не прошло. - Почему ты хочешь именно туда? Может, домой вернёмся?       «И там ты сразу бухнешься спать, - мысленно усмехнулась она. – Нет, уж, так дело не пойдёт».       Полина почему-то вдруг чувствовала, что ему сейчас нельзя давать молчать. До неё с опозданием доходило понимание того, в каком нервном напряжении он жил всё это время. Начиная с того момента, как она попала в госпиталь. И даже недавний секс не очень помог. - Хочу подышать морским воздухом и послушать шелест волн, - серьёзно ответила она. – Походить босиком по песку. Это помогает расслабиться. Настраивает мысли на другой лад.       «Интересно, на какой, - усмехнулся он».       Пока она одевалась, Уваров курил, стоя возле машины. Сейчас бы выпить пару стаканов и лечь спать. Но кто ж ему даст?       На пляже было безлюдно и темно. Они не доехали до него совсем немного, пару километров. На ней была его рубашка, джинсы остались в машине. Она шла по воде, держась за его руку, а он – рядом по берегу. Босые ступни утопали в песке, мелкие камешки и ракушки царапали кожу, попадаясь под ноги. Вадим старался сосредоточиться на шуме волн, это действительно отвлекало от невесёлых мыслей. Полина тоже молчала, вдыхая полной грудью морской воздух. Вода расслабляла мышцы ног, делая их лёгкими и невесомыми.       Они дошли до конца песчаной косы и повернули обратно. Сначала услышали шум двигателя, а потом их ослепил яркий свет. Через несколько секунд на их пути возникли две тёмные фигуры. - Не поздновато для прогулок? – ухмыльнулся развязный мужской голос. - В самый раз, - отрезал Уваров, делая шаг вперёд, так, что Полина оказалась у него за спиной. – Хотите присоединиться? - Подругу свою оставь, и можешь валить, - ответил другой, с акцентом. – А хочешь – оставайся, третьим будешь.       Свет фар бил в глаза – они подогнали старенький «пикап» к самому берегу. Как сумели их здесь разглядеть, в такой-то темноте? - Иди к машине, - тихо сказал он ей, отпуская её руку.       Полина испуганно кивнула. Господи, ну зачем она захотела сюда приехать? - Эй, ну чё, договорились? - Нет.       У того, кто говорил с акцентом, в руке появился нож. Полина, которая успела отойти на несколько шагов в сторону, замерла на месте. Увидев, что она стоит, он бросился к ней, но Уваров сбил его с ног, ударив ногой по колену. В ту же секунду другой кинулся на него сзади, пытаясь вывернуть руку. Вадим отшвырнул его в сторону и неосторожно повернулся спиной к тому, кто пытался подняться с земли. Воспользовавшись этим, он встал, и, пошатываясь, шагнул к нему. - Вадим! – закричала Полина, он обернулся на её голос.       Блеснуло лезвие, Уваров успел дёрнуться в сторону и удар пришёлся вскользь, чуть ниже груди. Она не предполагала, что он знает столько «интересных» слов. Выбив нож из руки нападавшего, Уваров ударил его под дых, потом ещё раз. Тот, согнувшись, захрипел от боли. Вадим повалил его на песок. Прижимая коленом, ударил в лицо, ещё, ещё и ещё. Полина вздрагивала от каждого удара, перед глазами стояла картина – Вадим в боксёрских перчатках молотит грушу в спортзале «Логоса». В старших классах занимался боксом, он забьёт его насмерть. Она смотрела, как лицо нападавшего превращается в кровавое месиво, но не делала попыток его остановить.       Тем временем Уваров поднял нож, который валялся неподалёку. - Что ты там говорил? – он приставил лезвие к горлу.       Тот пошевелил разбитыми губами, пытаясь что-то сказать в ответ. - Не надо! – крикнула Полина, бросаясь к нему. – Пожалуйста, не надо! - Иди в машину, - повторил Уваров сквозь стиснутые зубы.       Он никогда никого не убивал при ней. Тот случай с его братом – другое. Каждый боролся за свою жизнь. Но если она сейчас уйдёт…. - Эй, ты чего? – тот, кто спрашивал о времени, поднялся и с испугом смотрел то на нож, то на своего искалеченного друга. – Мы же просто пошутили. - Я тоже люблю юмор, - Вадим надавил посильнее – жертва дёрнулась. - Отпусти его, давай просто уйдём, не нужно этого делать, - опустившись на колени, она вцепилась в его руку. В свете фар видела – он сейчас в таком состоянии, что, возможно, даже не понимает того, что она ему говорит. Уваров тяжело дышал, вместо глаз на лице – два чёрных омута. Он пережил стресс, нужно было выпустить пар, и эти двое как нельзя кстати подвернулись под руку. - Вадим, у тебя кровь, - она коснулась рукой раны, намеренно причинив ему боль. Очень надеясь, что он не отшвырнёт её, как взбесившийся слон дрессировщика. Он поморщился и ослабил нажим. Жертва облегчённо вздохнула. - Садись за руль и убирайтесь отсюда, - обратился Вадим к его дружку. - Может, сначала отпустишь его? – тот продолжал коситься на нож. - Сядешь в машину – отпущу.       Любитель вопросов торопливо направился к машине, открыл дверь и юркнул в салон.       Полина хотела подняться и тут заметила нехорошую улыбку на губах своего мужа. Ей рассказывали, как погиб Кирилл Воронцов. Он был безоружен, а Вадим всё равно его убил. Она обняла его за шею. - Отпусти их, - выдохнула ему в затылок. – Я не хочу, чтобы ты это делал. Пожалуйста. Подумай о нас.       Не знала, что ещё ему сказать, как удержать. Неизвестно, что именно подействовало – то ли последние слова, то ли её объятия, но он убрал нож и поднялся. Она отошла в сторону, обхватив себя руками за плечи. Безучастно смотрела, как Уваров, морщась от боли, дотащил полуживого придурка до машины, открыл дверь и впихнул его на заднее сидение. Через пару секунд «пикап» рванула с места.       Подойдя к воде, он присел на корточки, сполоснул нож и вымыл руки. Поднявшись, выругался сквозь зубы от боли в ране. По дороге к машине выбросил нож в придорожную канаву. - Открой багажник, - Полина включила свет в салоне и охнула. Весь его правый бок был залит кровью. – У тебя есть питьевая вода?       Вместо ответа он нажал кнопку. Она вышла и через минуту вернулась с аптечкой и бутылкой воды. Осторожно промыла рану. Выглядела она не глубокой, удар пришёлся по касательной, но ещё немного кровоточила. - В больницу бы надо, - Полина прикусила губу. - И как мы это объясним? – Уваров усмехнулся. – Здесь недалеко есть аптека. Сделаешь укол от столбняка. Остальное как-нибудь заживёт. - Укол? – она растерялась. Но тут же взяла себя в руки.       Достала бинты, перекись водорода и пластыри. Обработала порез. Сделала тампон из нескольких слоёв бинта и сильно прижала его к ране. - Больно, между прочим, - он недовольно поморщился.       Отрывая большие куски пластыря, заклеила рану крест-накрест. - Тебе нельзя садиться за руль, - с этими словами Полина снова вышла из машины. Забравшись на заднее сидение, сняла его рубашку и надела свои футболку и джинсы. Он тем временем перебрался на пассажирское сидение. - Я не уверена, что смогу доехать до дома, - она устроилась на водительском месте.       Да уж, что верно, то верно. Уваров помнил, как почти три года назад они уже останавливались здесь. Тогда Полина была за рулём, и они просто чудом ни во что не врезались и никого не сбили. - Нужно выехать на параллельную дорогу, - ответил Вадим, пытаясь одной рукой натянуть рубашку. – Там куча придорожных мотелей. И аптека, кстати, тоже есть. Поедем прямо до перекрёстка, там повернёшь налево.       Ей хотелось спросить, откуда он об этом знает, но вовремя прикусила язык. Он почти пять лет жил один – вот и ответ на вопрос. Вместо этого Полина сосредоточилась на дороге. Она не очень любила водить его машину – на ней была механическая коробка передач. То ли дело её малышка – автомат, всё просто и понятно.       Через десять минут она притормозила возле третьего по счёту мотеля. Рядом с ним был небольшой супермаркет, а в нём, судя по вывеске, которую даже она могла прочитать – аптека.       Кроме сыворотки от столбняка и одноразовых шприцов Полина попросила у продавца ещё кое-что. В мотеле было мало народу, так что с номером проблем не возникло. Из машины она захватила аптечку. Оторвав пластырь и убрав бинты, она ещё раз промыла рану – кровотечение прекратилось. Сделала ему укол и наложила нормальную повязку, обмотав бинты вокруг его тела. - Ты меня ими задушишь, - улыбнулся Уваров.       Полина нашла в аптечке противовоспалительное и протянула ему таблетки вместе со стаканом воды. - На всякий случай. – улыбнулась, погладив его по плечу. - Я бы выпил что-нибудь покрепче. Здесь есть мини-бар?       Она вздохнула – вот этого и боялась. Стоя к нему спиной и делая вид, что складывает лекарства и бинты обратно в аптечку, вытащила из кармана джинсов ампулу и незаметно набрала её содержимое в шприц. - Ты не могла бы посмотреть? - Сейчас.       Но вместо того, чтобы направиться в другой угол комнаты, она повернулась к нему и быстро сделала укол в основание шеи. - Что это? – не понял Вадим. – Зачем ещё, ты же уже….       Он мгновенно заснул, не договорив фразу до конца. Полина укрыла его покрывалом, а сама направилась в душ. После всего, что сегодня было, ему нужно нормально поспать. Без алкоголя, без сигарет и желательно без кошмаров. Она специально попросила в аптеке сильнодействующий препарат. Чтобы не успел ни о чём догадаться. Завтра она услышит всё, что он об этом думает. Но это будет завтра.