Убить Билла.

- Ты чего не спишь? – от внезапного вопроса я вздрогнул. Том приподнялся на локтях, заглядывая на часы, – Билл, ты совсем охренел, уже четыре утра! Потом снова будешь стонать, что не высыпаешься. - Да не ворчи ты, иду уже, - закрывая тетрадь, я встал с кресла, на ходу скидывая халат. - Ну и что мы там читали? – обнимая, поинтересовался Том. - Мой старый дневник, - ответил, устраиваясь поудобнее.- У родителей на чердаке нашёл, представляешь? - И что же там пишет юный Билли? – издал смешок мой твинс. - А юный Билли пишет про похождения юного Тома, - с сарказмом произнёс я, толкая брата локтём в бок. - Это про какие же? – как бы удивился Том, приподнимаясь и заглядывая мне в глаза. - Перед первым туром – помнишь? – зевая, спросил я. - Ох, епти, я уж думал, что серьёзное, - глухо засмеялся мой твинс, - Как её звали? Мишель, вроде? - Ты ещё и имя её помнишь?! – меня сей факт нехило так разозлил, воспоминания волной нахлынули, а это совсем некстати. Ещё не хватало поругаться из-за этого. - Не начинай, Билли, ты же знаешь, что я ни-ни, тебя люблю до посинения! А это было так давно, что уже и не вспомнить, - успокаивающе погладил меня по плечу. - Однако, имя её ты помнишь, как ни странно, - не унимался я. - Малыш, вот честно, только имя и помню, а ещё и твой хук правой, - издал он смешок, - и как ты дулся потом. - И ничего я не дулся, я был зол, как тысяча чертей. Ты же, зараза этакая, соблазнил своего твинса, а потом на его глазах тёлку себе заимел. Как, по-твоему, я должен был отреагировать? - Я не со зла, честно, - Том ласково провёл рукой по моим волосам, убирая прядку, упавшую мне на глаза. – Помутнение какое-то, - и поцеловал, легонько, еле коснувшись. Когда он такой, я сразу становлюсь мягкотелым, готовым простить ему все вселенские грехи, а он прекрасно это знает, вот и пользуется. - Зато какое примирение было...А потом и твой подарок на пятнадцатилетие, помнишь? – продолжая легонько целовать, спросил он, спускаясь чуть ниже, до подбородка. - Разве такое забудешь, - хрипло засмеялся я, а внизу живота уже начало нарастать возбуждение. - Как я тебя целовал, помнишь? – снова целуя, но уже в шею. На что я только рвано выдохнул, – Вот так, - и снова поцелуй. Он еле касался кожи, обжигая своим дыханием, а я плыл. Том всегда знал, как и что нужно делать. Его умелые движения, прикосновения, поцелуи напрочь крошили мозг, заставляя забывать обо всём на свете, и стонать – просить, чтобы всё это не прекращалось, чтобы он продолжал терзать меня своими неторопливыми ласками, а мне умолять его о большем. Его губы сомкнулись на моём правом соске, а зубами он слегка прикусил нежную кожу, заставив меня выгнуться дугой и хрипло застонать. Его руки блуждали по моему телу, оглаживая каждый сантиметр кожи, которая будто плавилась при его прикосновениях. Это настолько сильно меня возбуждало, что сил сдерживаться уже почти не было. А Том лишь делал вид, что спокоен, впрочем, как всегда. Порой я поражался его выдержке, я бы уже давно сорвался, а он только неторопливо ласкает и дышит сбивчиво – только это и выдает его возбуждение. Том с детства в психологическом плане был сильнее меня. Я, конечно, не был сопливой барышней – истерик не закатывал, но иногда срывался. Да что греха таить, часто такое случалось. А брат лишь спокойно сидел рядом и, поглаживая по голове, ждал окончания моих загонов, которые в основном сопровождались опухшими глазами и красным носом. Стоило расслабиться, как ощущения сменились. Том из лёгких касаний перешёл в наступление. Его движения стали резче, поцелуи грубее, пальцы сильнее сжимали кожу у меня на животе. Что ж, и его выдержка когда-то кончается. - Билли, я когда-нибудь говорил тебе, что ты совершенен? - прохрипел мой твинс, склоняясь надо мной. Это был скорее риторический вопрос, поэтому ответа на него не последовало. И понеслось. Он резко впился мне в губы, сразу же углубляя поцелуй. Под таким напором я безропотно открыл рот, впуская его настойчивый язык. Поцелуи - укусы всё сильнее распаляли желание. Мои стоны разносились по комнате, резонируя от стен. - Том, - тихо прошептал, то ли моля, то ли требуя. Он взял меня грубо, оставив позади все нежности. Хорошо хоть про смазку не забыл. Такие резкие перемены мне в нём очень нравились - сначала нежная прелюдия, затем жёсткий секс. От такого накала я плавился, срываясь на крик. Том двигался во мне резко, рыча и кусаясь. Мой зверь. Через окно стали пробиваться первые лучи солнца, падая на лицо моего твинса, искажённое от страсти. Его глаза закрыты, нижняя губа закусана, дабы не издавать стонов. Он всегда сдерживался, не знаю даже почему. Я же, напротив, уже кричал в голос, сминая простыни под собой. Почувствовав приближение оргазма, я успел только вскрикнуть имя брата, а потом настала маленькая смерть. И так всегда, и никак иначе. Будто тысячи солнечных лучей пронзили моё тело, тепло разносилось молниеносно, впитываясь в каждую клеточку, каждый нерв. Казалось, что и сердце останавливало свой ритм, на миг замирая, чтобы через секунду забиться с бешеной скоростью, прогоняя кровь по раскалённым венам. Я забился, будто в агонии, сжимая член брата внутри себя. Этого хватило, чтобы он с рыком кончил, содрогаясь от долговременного оргазма. Наша смерть на двоих. Два твинса, как две половинки одного целого. Так было ещё до рождения, так и будет до конца… * * * «2 сентября. Мы это сделали! Вчера мы с Томом первый раз занялись сексом. Я даже не могу передать свои ощущения. Это было так потрясно, что слов нет. Думаю, брату мой подарок понравился…» Опускаю глаза, ниже строчка, написанная не мной. В буквах узнаю почерк брата. « Я о таком подарке и мечтать не смел. Люблю тебя, Билл Каулитц. Твой Том». Губы тут же расплылись в довольной улыбке. Я взял ручку и написал последнюю строчку в своём дневнике: « И я люблю тебя, Том Каулитц. Твой Билл». - Что пишешь? – поинтересовался брат, пытаясь заглянуть в тетрадь, но не успел, я захлопнул её прямо перед его носом. - Да так, письмо в прошлое, - нежно улыбнулся, вставая с кресла. Ещё раз повертев тетрадь в руках, я со спокойной душой положил её в ящик стола. Так было приятно вспомнить всё, будто бы прожить ещё раз. Испытать все те переживания, что остались позади. Так необычно. - Ты идёшь? – Том уже стоял на выходе из дома, – Мальдивы ждать не будут. - Куда же они денутся? – засмеялся я, хватая свою сумку. Завтра наш очередной день рождения. Вот мы и решили свалить по-тихому на острова. Что-то типа медового месяца. Том пообещал сделать мне подарок. Интересно, что это может быть?