Часть 2
27 марта 2015 г. в 11:12
« 21 июня.
Всё меньше времени остаётся, поэтому и пишу сюда так редко. Дэвид совсем нас загонял. Кто такой Дэвид? Он один из наших продюсеров – Дэвид Йост. Свободного времени почти нет. Иногда даже поспать не удаётся. Я устал, ребята устали, но мы не жалуемся, так должно быть. Сейчас мы в Берлине. И сегодня, наконец-таки, мы закончили запись нашего первого альбома. Я вымотан эмоционально. От постоянного недосыпа кружится голова. Боюсь смотреть на себя в зеркало. Том выглядит ещё хуже: тёмные круги под глазами, похудел так, что щёки провалились. Но чтобы скрыть всё это, нам дали своего гримёра. Вот так и справляемся.
Нам дали неделю на отдых, потом мы едем в тур по Германии. Страшно так, что спина мокнет, и мурашки стаями бегают. Но мы справимся.
Завтра мы с ребятами идём в столичный клуб. Оказывается, когда за спиной такие авторитетные представители, возраст не помеха. Ну и здесь есть свои минусы, к нам приставили «надзирателя».
Но это всё завтра, а сейчас спать. Как давно я об этом мечтал.
22 июня.
Поход в клуб отменяется. Вместо этого я валяюсь в кровати с высоченной температурой и болью в горле. Врачи сказали, что это всё от переутомления.
Том остался со мной. И как только я его не уговаривал, он категорически отказался оставлять меня одного. Зато теперь он носит мне горячий чай и вкусные булочки. Ну, это он так говорит, а я вкуса совсем не чувствую, да и есть совсем не хочется, вот и жую без особого энтузиазма.
Совсем недавно я стал замечать, что мой близнец как-то подозрительно на меня смотрит. Он сверлит меня взглядом когда, как ему кажется, я его не вижу. Вчера, например, приполз ко мне в кровать. В этом нет ничего необычного, он и раньше так делал, но в этот раз всё было не так, как всегда. Под утро я проснулся от того, что Том с силой сжимает меня в своих объятиях. Он, конечно, любит обниматься во сне, я его за это никогда не винил, но сегодня его стояк отчётливо упёрся мне в поясницу, и шептал он почему-то моё имя.
На утро я его спросил об этом, на что он только рассмеялся и сказал, что мне показалось. Мне почему-то стало так стыдно. Ни о чём таком я не думал, хотя… Да, блядь, о чём это я?! Какой-то бред в голову лезет. В общем, недавно я случайно наткнулся на ролик с гейской порнухой, стыдно вспоминать, вот мне теперь и мерещится всякое.
Том говорит, что это от нехватки секса. Какого на хрен секса, он у меня был только со своей рукой. Да я к девчонке подойти-то боюсь, чего уж тут о сексе думать. У него-то у самого уже всё было и не раз, они сами к нему липнут. Не то чтобы на меня внимания не обращают, наоборот – это мне никто не нравится. Георг ржет надо мной, говорит, что я с каждым днём всё больше становлюсь похожим на герлу, и поэтому меня тёлки не вставляют. А мне ведь не смешно!
Больше никогда не буду заходить на подозрительные сайты, и уж тем более, смотреть там видео.
Ладно, Том говорит, что пора пить лекарства. Мамочка, блин, но приятно».
Мурашки побежали по телу, стоило мне вспомнить то время. Ведь именно тогда, не подозревая, я всё ближе подбирался к истине.
«26 июня.
Засада! Недавно мне поставили диагноз – ларингит. Вчера мне сделали операцию на горле. И теперь я не могу говорить. Я! Блядь! Не могу! Говорить! Врачи сказали, всё скоро нормализуется. Концерты пришлось отменить. Продюсеры в гневе, все, кроме Дэвида.
Сейчас мы дома. Том опять со мной рядом, а я плачу без конца, уже глаза не открываются. Он только без слов обнимает меня и гладит по волосам.
Мне жить не хочется! А вдруг всё так и останется? Вдруг я совсем не смогу говорить? Это полный пиздец…
3 июля.
Ну что сказать? Я просто паникёр. Голос постепенно восстанавливается. Уже могу говорить, правда, хриплю немного. Том сказал, что это круто, ему нравится моё новое произношение.
И опять я по поводу своей паранойи – он меня поцеловал! И не просто по-братски... Да , блядь, вообще не по-братски – в губы, и ещё язык пытался засунуть мне в рот. Я его тогда вытолкал из комнаты и закрылся там. Хорошо, родителей дома не было. Он весь вечер просидел под дверью, извиняясь. Перед сном я всё-таки сжалился над ним и впустил. Мы молча разбрелись по своим кроватям. И хотя легли мы рано, я долго не мог уснуть - мне его не хватало! За всё то время, что болел, я привык, что брат обнимает меня со спины.
Не выдержал, сам приполз на его кровать. Оказалось, что он тоже не спал. Стоило ему обнять меня, как я тут же провалился в сон.
И что теперь делать? Днём Том ведёт себя как обычно, а вечером теперь целует меня перед сном, и я засыпаю с ним в обнимку.
Вот это и есть настоящая засада.
14 июля.
У Тома появилась подружка. Я так рад за него, она такая клеевая… ДА НИХУЯ Я НЕ РАД!!! Бесит! А он, как будто специально, везде её таскает за собой. То в углу зажмёт, то перед самим моим носом засосёт так, что, кажется, он её проглотит. Я знаю, что это уже клиника, но я безумно ревную своего близнеца. И мне уже не смешно. Завтра вечеринка у Георга. Решили оттянуться перед туром. Вот там я себе тёлку и сниму. Не только братцу удовлетворённым ходить, я тоже хочу… Ох, как хочу… Его хочу..БЛЯДЬ!!! Я – четырнадцатилетний педик, помешанный на брате! Нет, хватит, завтра обязательно нужно найти девчонку. И я её найду!
16 июля.
Мы в автобусе. Сегодня с утра мы выехали на наше первое выступление. А Том с синяком под глазом. Это я его вчера так приложил. Ребята понять не могут, какая кошка между нами пробежала. Мы оба молчим. С самого начала пути мы не обменялись и словом. Он обижен из-за синяка, а я срать на него хотел. И ведь надо было мне напридумывать себе всякого.
Но вчера он и в самом деле меня взбесил. Ладно бы он просто обжимался со своей герлой, мне было параллельно, я себе тоже девчонку снял, так он попросил меня на ночь съебаться из нашей комнаты в гостевую, чтобы трахнуть свою мадам. Нет, ну это ни в какие рамки… Тут у меня терпение и лопнуло, и как итог – у него синяк под глазом, а у меня ушиблена кисть. Но это не страшно, его визажист подретуширует, а я микрофон и левой рукой держать могу.
Вроде бы всё на свои места встало, но почему же так хреново, как будто я сделал что-то не так?»
Я прекрасно помнил тот момент. Тогда Том приполз ко мне на кровать на втором этаже автобуса. Мы целовались, как безумные: кусались, царапались, едва ребят не разбудили. Под утро он ушёл на своё место.
17 июля.
Сижу улыбаюсь, как дебил, честное слово. А Том только хихикает с другого края стола. Мы помирились, хоть и довольно своеобразным способом. Губы после этого опухли и болят. Теперь нет никакого сомнения – я люблю своего твинса, и не просто по-братски, далеко не по-братски... Это, конечно, немного напрягает. Зато ему, видимо, всё по барабану.
А тёлку свою он всё-таки бросил, прям перед самым отъездом. Она расстроилась, ага. А вот нехуй! Том Каулитц может принадлежать только мне, я его ещё в утробе матери застолбил.
Скоро у нас День рождения. Сразу после тура. И хотя мы никогда не делаем подарки друг другу, я решил в этом году нарушить эту маленькую договоренность. Думаю, братец будет рад получить такой подарок на свое пятнадцатилетие».
Примечания:
Проверено ;)