Тварь

Облака с долгожданным дождем, тихий шепот - как мост над туманною бездной Я пытаюсь не думать о том, что все это может внезапно исчезнуть… Флер - "Почти реально" 4:34. Через полчаса начнет светать. Не хочу видеть чертов рассвет. Будет солнце. Ненавижу солнце. Глаза начинают болеть от долгого сидения за ноутбуком, надо бы дать им отдохнуть. Смотрю в черный потолок. Прикрываю их, ненадолго. Спать не ложусь. Опять же из-за этого чертова рассвета и проклятого солнечного света. Я человек. Я, мать вашу, все еще человек! Глаза болят. И я не сгорю в солнечных лучах. Успокаиваюсь и иду поставить чай. Соседка в комнате рядом слушает радио. Она уже заснула, но долго не могла из-за ломающей ее тело жажды. Она такая же, как и я. Нет, она стала тварью, а я не стану. Потому... ...что... ...я человек! Вены вздулись, отчего? Прикусываю губы. С непривычки царапаю мертвую плоть. Плевать, она восстановится, даже быстрее, чем я моргну. Плюсы? Насрал я на эти плюсы с высокой колокольни! Твою ж мать, чай? Какой нахуй чай?! Как будто больше, чем ожег желудка он даст мне. Привычки. Живых. Я мертв. Человек? Мать вашу, да какой я к чертям человек?! Я - та самая тварь, которая недавно шипела и плевалась слюной из-за того, что не может терпеть жажду. Жажду пить душу тех, кем сам недавно был. Людей. Надо лечь спать. Завтра все проясниться. Придет она, даст своей крови, погладит по голове, и возможно даже, займется со мной животным сексом. По-другому она не умеет. Но если не придет?.. Я поклялся, что не выпью человечьей крови. Но пить ее кровь... она же состоит из крови тех, кого она пьет. Людей. На столе толстый кодекс, старый. То есть устаревший. Сейчас они все изменили. Короли ночи. Я же один из последователей. Если не сорвусь, цены мне не будет, может даже хозяйка со знатью познакомит. Соседку очистят через месяц. Снова стонет и хрипит. Она привыкла к чистой человеческой крови, ее хозяин бросил ее. Может и меня уже бросили, а, Натали? Или как там тебя, черт... Она не называлась. С чего я вообще взял, что ее зовут Натали? "Похожа на Натали Портман", - подсказывает сознание. Вспоминаю вкус ее крови. Тошнит. У нее отвратная сладкая кровь. Кровь должна быть соленой? Какая она у обычных людей? И у тварей? Царапаю клыками запястье. Слизываю еле проступившую красную жижу. Безвкусная. Еще отвратительней, чем у Натали. Прикрываю глаза, оперевшись на кухонную тумбу.Вижу то, что больше никогда не увижу, черт... Я бы хотел там хоть раз очутиться с тем, кто мне мало мальски близок. А теперь чертово солнце сожжет мою кожу раньше, чем я попробую выйти из темного помещения. Снова будет солнце. Проклятье, Натали, ну почему именно я?.. Могла бы развлечься с кем-нибудь более подходящим для тебя, чем я. Меня не хватятся, родители прикроют глаза: "Мы никогда от тебя многого не ожидали". Сестра сплюнет, на нее уже никто не позарится, будет с завистью смотреть: "Ты ведь всегда останешься таким". Таким. Я сбрил волосы. Они отрастут новые. Натали сказала, что она когда-то принадлежала знати. Ей запрещено обращать. Но она сделала исключение. Я не буду бояться пасмурных дней и смогу ходить в церковь. Как будто я так желал этого... Церковь... Я приду на закате. Помолюсь. Горький смешок застрял в горле. Я не умею молиться. И рука не зажила. Значит ли это, что при плохом питании ткани начинают гнить? Выдавливаю кровь посильнее. Вязкая. Она появляется резко, падает на колени и лижет мою руку. Облизывает запястье. - Еще. Она смотрит сверху вниз. Симпатичная шлюха. Первый раз вижу ее в таком состоянии. Словно на героине. И он течет в моих жилах. Настолько приперло, что ты и моей захотела, тварь? Мне хочется поиздеваться. Расстегиваю пряжку ремня. Спускаю резинку трусов. - Соси, если хочешь большего, - уверен, я выгляжу еще страшнее, чем эти твари на улице. Глаза немного ярче, чем у них, светятся от света синего огня. Шипит закипевший чайник. Вода слишком громко бурлит, ударяясь пузырями о железные стенки. Ее сердце бьется быстрее. Она облизывается. Слюна течет по подбородку. Еще не начала, а уже все лицо мокрое. Она вся вспотела. Разве твари потеют? Или это из-за того, что она такая голодная? Или из-за того, что пьет так много человеческой крови? Или... Не важно. Раньше она бы никогда не сделала этого, но сейчас ее губы плотно обхватили мой член. Умело. Снова тошнит. Он вял, но она упорно двигает головой. Останавливаю ее. Смотрю в жадные красные глаза. Сейчас, при восходящем солнце они более красочны. Но ей пора уходить во тьму, как и мне. Протягиваю руку. Она смыкает челюсти на запястье. Не чувствую ни боли, ни отвращения. Она явно недовольна той толикой, которая ей досталась. Убираю руку. - Прочь, тварь. Фыркает, но подчиняется. Не из тех, кто укусит руку того, кто кормит. Хотя... окровавленное запястье говорит о другом. Выключаю чайник, сглатывая. Кормить... странно. Еще страннее, чем самому кормиться. Какое-то чуждое возбуждение. Нет, член так же вял, но... Сглатываю. Если Натали сегодня не придет... Я... ...боюсь, что сорвусь.