Хорошо быть тихоней

Как часто вы попадаете в неловкие ситуации? Называете собеседника чужим именем или во время разговора случайно плюете в лицо? В такие моменты я пытаюсь вести себя спокойно, как ни в чем не бывало. Но иногда жизнь преподносит нам неожиданные сюрпризы в виде младшей сестры, внезапно заметившей перемены в вашем гардеробе, и, поверьте, от моей сестры простой натянутой улыбочкой не отделаешься… — Драгоций, почему ты выглядишь как идиот? — довольно необычно и с уже совершенно здоровым видом встретила меня Захарра у выхода из школы. — По-моему, вполне прилично, — немного грубовато заявил я, прошел мимо сестры и усталой походкой направился к такси, стоявшему неподалеку. — Ты мне что обещал? — она захлопнула дверцу машины, открытую мной мгновением раньше. Я вымученно потер глаза и перекинул рюкзак на другое плечо. Денек сегодня выдался, мягко говоря, не очень — три контрольных и пощечина от Маришки. Какой черт меня дернул встать из-за стола в столовой? — Ты мне обещал, — начала Захарра, удостоверившись в том, что я не собираясь отвечать, — что переоденешься в ту подаренную мной рубашку, которая у тебя в шкафчике осталась. — Я кивнул. - И ответь мне, модник фигов, что за извращение сейчас на тебе?! — на последних словах ее голос предательски сорвался, напоминая об отголосках болезни, а сама Захарра скрестила руки на груди. — Ру… — Только назови этот кусок салатового дерьма рубашкой и поедешь на ужин к дяде голым, — она яростно посмотрела на меня, перевела взгляд на наручные часы и, судорожно вздохнув, забралась на заднее сиденье такси, громко хлопнув дверцой. Я нахмурился и распахнул ту же дверцу. — Не будь букой, двинься. Как только я назвал адрес и поудобнее устроился в машине, водитель повернул ключ зажигания, и такси, развернувшись, поехало в сторону шоссе. Слегка повернул голову и посмотрел на Захарру раскаивающимся взглядом. Тут и слов не надо, сестренка за столько лет научилась меня понимать. Беру ее ладошку и сплетаю наши пальцы, чтобы согреть ее холодные руки. — Сколько? — еле слышно интересуюсь я. Захарра секунду раздумывает, принимать ли мои извинения, и когда я уже всерьез напрягаюсь из-за наступившей паузы, кладет свою голову на мое плечо. — Ровно тридцать шесть и шесть. Я облегченно выдыхаю и откидываю голову, прикрывая глаза. Я рад, что ей лучше, и уж тем более чувствуя себя чуточку спокойней от того, что она не злится. Хотя смогу ли я успокоиться? Я прекрасно знал, что на сегодняшнем ужине у дяди все должно пройти пройти идеально. Ни единого пятна на одежде, ни одной прядки волос, неопрятно упавшей на лоб. Одна оплошность, и ни я, ни Захарра не получим денег на колледж. И все-таки я ее допустил. Я отдал чертову парадную рубашку какой-то рыжей девчонке. Поздравляю, Драгоций, ты опять налажал! Мы медленно, но уверено вклинились в поток машин. Я приоткрыл глаза и заметил, что картинки за окном мелькают все быстрее — мы набираем скорость, а значит через какие-то пару минут мне предстоит допрос с пристрастием. Хотя лучше бы допрос, честное слово. — Смотри-ка, у нас есть еще семь с половиной минут, — заметил я, когда мы выбрались из такси. Как думаешь, нам хватит тридцати секунд, чтобы доехать до двадцать третьего этажа? И не давая Захарре ответить и даже среагировать, я устроил марш-бросок на другую сторону улицы. *** — Я могу переодеться тут? — я убрал жалкие десять рублей сдачи в карман и на секунду задумался, что, собственно, денег-то у меня больше нет. — Да, конечно, — будто бы случайно коснулась моей руки молодая продавец-консультант. Я еще раз натянуто улыбнулся, прежде чем шторка примерочной отгородила меня от кокетливых взглядов. В конце концов, у меня же девушка есть, наверное. Чтоб эту девушку черт побрал. Кивнув на прощание своему консультанту, «незаметно» наблюдавшему за мной через приоткрытую шторку в примерочной, я быстрым шагом вышел из магазина одежды в новой белой рубашке и на ходу убрал старую в рюкзак. — Воу, полегче, модник. Захарра ждала меня у входа в высотное здание, скрестив руки на груди, а я радовался, что хорошее настроение моей сестры снова проглядывает сквозь нахмуренное выражение лица. — Как думаешь, у нас выйдет уговорить его? — нервно заламывая руки, пробормотала она уже в лифте. Я нервно провел рукой по непослушным волосам, задумываясь, стоит ли тешить ее надеждами. Плевать я хотел на наполненность каких-то стаканов — я не пессимист и, тем более, не оптимист. Я реалист и размышляю как можно ближе к действительности, а поэтому прекрасно понимаю, что возможность уговорить дядю оплатить наше обучение в колледже по своей реалистичности стоит где-то между встречей с зубной феей и созданием ядерной бомбы в домашних условиях. Двери после характерного «дзыня» распахнулись, и мы оказались на лестничной клетке с единственным желанием — сбежать отсюда как можно скорее. — Может свалим пока не поздно? — предложила Захарра. Я уже порывался взять ее за руку и как можно быстрее убежать отсюда, но, видимо, провести сегодняшний день более спокойно нам было не суждено. — Добрый вечер, — раздалось хрипло и противно возле до невозможности тихо открывшейся двери, — племянники, — последнее слово Астрагор будто выплюнул нам в лицо, сказал так, словно это было самое омерзительное, что ему вообще приходилось говорить за всю свою долгую жизнь. — Здравствуй, — я помедлил, пытаясь не сморщиться, — дядя. Хитрый прищур сменился улыбкой, подозрительно похожей на злобный оскал хищника, загнавшего свою жертву в ловушку. Он сделал шаг назад, рукой приглашая нас пройти внутрь. Несмотря на детские годы, отвратительно прожитые здесь, я вновь не могу не удивиться мрачной обстановки этого дома. Шторы из плотной ткани не пропускают ни один луч света, словно подтверждая, что надеяться нам не на что. Паркет из темных пород дерева ни разу не скрипнул под нашими ногами. Я оглядел идеально одетую прислугу: ни шва не торчало, ни ниточки — все под контролем дяди, впрочем, как и всегда. В мрачный и богатый интерьер не вписывались только два объекта. Я и Захарра. Сестра выглядела так, будто объелась еды в нашей столовой: бледной и готовой выблевать все, что съела. Я прошел мимо зеркала и с ужасом осознал, что мой внешний вид не лучше. — Спасибо. Я помог Захарре устроиться за столом, а потом и сам сел на стул почти любезно предложенный мне дядей. Кое-кто из прислуги уже стоял в дверях, нагруженный подносами с едой. Астрагор бросил на них мимолетный взгляд, и все они плавной и отточенной походкой направились к столу, намереваясь расположить блюда перед нами. Рядом со мной остановилась молодая рыжая девчонка, и на секунду я даже опешил, но когда она повернулась ко мне, пару раз моргнула густо накрашенными ресничками и слащавым голосом уточнила, что я буду пить, то я указал на графин со свежевыжатым апельсиновым соком и чуточку расслабился, если это вообще возможно при моем нынешнем положении. — Как дела в школе? — проскрипел голос Астрагора, сидящего во главе стола, когда передо мной поставили фаршированную овощами утку. Аппетитный аромат прошелся через мои ноздри прямо по всему телу, и я вздрогнул только сейчас осознав, что ничего сегодня не ел. Решив, что урчание моего желудка дяде не понравится, я поспешил заговорить: — Все прекрасно. Я натянуто улыбнулся и быстро понял, что Астрогору этого недостаточно, поэтому деланно радостно продолжил, изображая энтузиазм: — Учителя не жалуются, — я мысленно ухмыльнулся, вспомнив, как меня сегодня выгнали с урока. — Все тренировочные работы мы написали на отлично, — на ум сразу пришла Захаррина тройка по географии, так что я быстро пнул сестру под столом, чтобы подавить ее смешок. Решив, что если продолжу врать, то мы точно проколемся, я перешел на более интересующую нас тему. — готовимся к поступлению в колледж. Я неосознанно хитро прищурился, ожидая ответа дяди на невысказанный вопрос. Тот с невозмутимым видом перевел взгляд на Захарру, и та кивнула, подтверждая мои слова. Я не мог не воспользоваться случаем и не ухватить кусочек утки. Мясо легко и плавно поддалось, скользя под ножом, словно масло, и тут же расстаяло, оказавшись у меня на языке. Я невольно прикрыл глаза, наслаждаясь потрясающим вкусом, и тут же удивленно распахнул их, перестав жевать от удивления. Темные шторы отчего-то стали невыносимо яркими, еда в много сотен раз вкуснее, и даже мрачный интерьер показался не таким уж угнетающим, когда дядя произнес: — В таком случае мы можем отметить мое успешное вложение денег в ваше дальнейшее образование, — улыбается своим фирменным оскалом, словно задумал нечто такое, чего не в состоянии предугадать даже ясновидящий. — Правда? — пищит слева Захарра, привстав от изумления, а я уже стремительно приближаюсь к нему для рукопожатия, но резко останавливаюсь в шаге, моментально уронив руку. — Я уже перевел деньги на счёт Государственного Финансового Колледжа, — и я понимаю значение его оскала спустя мгновение после того, как осознаю, что нас, собственно, никогда и не собирались спрашивать, чего хотим мы. — Но… — пищит Захарра и сразу понимает, что говорить, по сути, нечего: за нас все решили еще до нашего рождения. — Финансовый, — я закатил глаза, вновь присаживаясь за стол и пересчитывая в уме, сколько раз я упоминал в разговоре с Астрагором, что собираюсь учится на программиста. Про то, что Захарра планировала посвятить свою жизнь искусству, я даже вспоминать не хочу, чтобы не смотреть на ее подавленное выражение лица и еще более побледневшую от страха кожу. — Я уже приметил вам место для прохождение практики в одном из филиалов моей компании, — продолжил он с таким высокомерным видом, будто я вскочил с места от того, что не верю своему счастью работать на него. Я с силой сжал кулаки так, что костяшки пальцев зажглись гневными полумесяцами. Я открыл рот, чтобы возразить о том, что в обсуждении подобных вопросов нам тоже стоило бы принять участие, и тут же его захлопнул, когда Астрагор будничным тоном попросил передать соль. Будто мы только что и не решали, как пройдет вся наша будущая жизнь. Словно мы беседовали о погоде или повышении цен на электричество. — Я не хочу в финансовый, — четко произнес я, игнорируя его просьбу, и где-то сбоку раздался писк Захарры, закивавшей так, что на секунду-другую я испугался, что ее голова оторвется. — Меня это не волнует.

***

Я кинул рюкзак в дальний угол комнаты. Кровать раздраженно скрипнула, прогибаясь подо мной, и неприятным скрежетом отдаваясь в моей голове. Я с ненавистью смотрел на каждую вещь в этом помещении и подорвался с места, яростно скидывая все на пол. — Ненавижу… — прорычал я. — Ненавижу! — уже проорал, после чего сжал кулаки и ударил правой рукой стену. Боль раскаленной иглой прошлась по запястью, переметнувшись в предплечье, расплавив кости изнутри. Как все закончилось? Молчанием. Чертовым молчанием! Астрагор не сказал больше ни слова. «Меня это не волнует.» — снова отдались его слова в голове, словно приговор. Я схватил со стола телефон, нашел нужного человека в списке контактов и набрал пару слов. Змееносец: Тебе никогда не хотелось убить человека? Телефон завибрировал в руках спустя несколько секунд, оповещая меня о пришедшем ответе. Василек: Прямо сейчас хочется.