Сопровождение без интима

Оставшись один, Локи безразлично огляделся по сторонам. Комнатка была крошечной и явно бесхозной – из мебели в ней стояли видавший виды диван, колченогий стул и вешалка для одежды с обломанными крючками – похоже, имитация шеста. Окно в торцевой стене, прямо под потолком, не забранное решёткой, но такое узкое, что в него вряд ли протиснулась бы и кошка, пропускало внутрь первые утренние лучи. В ярком солнечном свете плясали в причудливом танце мириады золотистых пылинок. Решительно не зная, куда себя деть, Локи опустился на краешек продавленного дивана, продолжая держать спину идеально прямой, прислушался к происходящему за запертой дверью. Мимо постоянно кто-то ходил, слышались голоса, смех, отзвуки дружеских перепалок и чёткие приказы, кипела жизнь. Сперва Лафейснон напрягал плечи, когда шаги останавливались перед его дверью, но ключ в замке так и не повернулся, а вскоре и шум в коридоре стих. Танцор откинулся на спинку дивана, и на него накатила апатия. Долгое время он сидел, не шевелясь, пристально глядя на выбоину в противоположной стене, словно она могла дать ему ответ на вопрос: «Что я здесь делаю?», потом закрыл глаза и не заметил, как уснул. Проснулся он от ощущения чужого присутствия. Подскочил, как ужаленный, одновременно открывая глаза и мысленно ругая себя за беспечность, но следующей секунды хватило, чтобы понять: дверь только отпирают, он по-прежнему один. Запустив пальцы в волосы и взлохматив их нервным движением, Локи встал напротив двери. Первым вошёл верзила с пистолетом. Оружие направил в грудь танцору, сам едва протиснулся в дверной проём и сразу заполнил собой полкомнаты. Следом прошмыгнул маленький юркий человечек с крысиным лицом и большим подносом с едой. Поднос он водрузил на стуле, шепнул что-то верзиле и вышел. Вооружённый бугай кивнул, проговорил: - Ешь, давай, танцор. Через час художник придёт, наденешь это, - и бросил Локи стринги. Лафейсон поймал предмет гардероба брезгливо, двумя пальцами, глянул и откинул в сторону: назвать кусок ткани размером с мужскую ладонь и два пришитых к нему шнурка одеждой у него не поворачивался язык. - Сам такое носи, - скривился он, верзила хохотнул и снял оружие с предохранителя. - Гордый, значит? Что ж ты такой гордый стриптиз танцевать пошёл? Отсиживал бы свой упругий зад на церковной лавке по воскресеньям, а не крутил бы им перед порядочными людьми. Локи покраснел от гнева, сжал пальцы в кулаки, но благоразумно промолчал и отвёл глаза. В следующий момент в его висок упёрся пистолетный ствол. - Раздевайся, - последовал приказ. Локи не отреагировал. – Раздевайся сам, или я пересчитаю тебе все зубы, ну! Лафейсон медленно, но уверенно расстегнул ремень на джинсах, вытянул его из шлёвок, отбросил на пол. Не торопясь, развязал шнурки на кроссовках, очень медленно разулся. Правая рука потянулась к ширинке, но левая накрыла её, и обе стали блуждать по телу, то пересекаясь, то отдаляясь друг от друга. Вот пальцы скользнули за край джинсов и приспустили его, обнажив косточки. Пистолет отдалился от виска, дыхание охранника участилось. Пользуясь случаем, Локи резко согнулся пополам - длинные волосы метнулись и упали на лицо - медленно поднял голову, изящно прогибаясь в спине, пробежал языком по губам. Глядя с вызовом исподлобья, Локи поймал восхищённый взгляд и судорожный вздох громилы. Распрямился, возвращая джинсы на место и застёгивая их: - Хочешь больше – плати. И верзила заплатил. Мгновенно намотав на кулак волосы танцора, он приставил пистолет к его горлу и процедил на ухо: - Раздевайся догола, сучёныш. Локи ничего не оставалось, кроме как подчиниться. В наказание за попытку бунта, или просто чтобы не сбежал, одежду Локи верзила забрал с собой, оставив танцора дрожать от холода и оскорблённого самолюбия. Лафейсону, чтобы не чувствовать себя таким уязвимым, пришлось всё-таки надеть те злосчастные стринги. Они неожиданно впивались между ягодиц и приносили, несомненно, больше вреда, чем пользы, но, за неимением ничего другого, приходилось мириться. За обещанный до прихода художника час Локи успел утолить голод, посидеть в углу дивана, притянув колени к груди, замёрзнуть и заняться тренировками. Хореографическая растяжка требовала много времени и позволяла хорошо разогреть мышцы. Когда дверь отворилась снова, Локи стоял на одной ноге, слегка прогнувшись для равновесия вперёд, а вторую притягивал руками к затылку. Завидев вошедшего, руки он убрал, ногу медленно опустил вниз, прочертил ребром стопы линию в пыли на полу, через первую позицию вывел носок вперёд и поднял ногу, почти касаясь коленом груди. Лицо его было сосредоточено, зубы стиснуты, по обнажённому торсу скатывались капли пота. Художник – а им оказался невысокий толстый человечек в рабочем комбинезоне и с металлическим кофром в руках – остановился в полушаге, с одобрением покивал, затем подцепил свободной рукой стул и плюхнулся на него с видом крайней усталости. - Ну, молодой человек, - провозгласил он. – Заканчивайте. Пора заниматься гримом. Поставленный в ногах кофр с одного щелчка раскрылся на несколько ярусов, мужчина извлёк изнутри полотенце и бросил его танцору. Локи поймал, улыбнулся одними губами, быстро и неуверенно, в знак благодарности. Принялся вытирать кожу. Художник наблюдал за ним какое-то время, затем задумчиво пожевал кончик кисточки и сказал: - Подвигайтесь. - Что? – не понял Локи. - Подвигайтесь. Тони сказал, нужно сделать из вас нечто особенное, я хочу видеть фактуру. Ну же! Пройдитесь вперёд. Так, поворот, наклонитесь вниз, ниже. Выпрямитесь. Теперь на колени, медленно. Приблизьтесь ко мне, – художник внимательно следил а танцором, буквально пожирая его глазами, но в его взгляде было удовольствие творца – и Локи не возражал. Он покорно исполнял все команды, стараясь быть естественным, пока вдруг не получил приказ: - Поцелуйте меня. В губы. - Что?! – стоявший на коленях Лафейсон подпрыгнул, как взведённая пружина, и гневно сверкнул глазами. Художник же широко и искренне улыбнулся: - Именно то, что надо! Прыжок кобры! Мальчик мой, присаживайтесь, я знаю, что с вами делать. Вы будете человек – змея. Спустя два часа кропотливой работы Локи подошёл к ростовому зеркалу в коридоре и присвистнул от удивления: всё его тело и лицо покрывала переливающаяся металлом чешуя. Плотная роспись не оставила ни сантиметра обнажённой кожи, разноцветные рисунки играли и менялись при каждом движении. Это был не просто костюм, это было произведение искусства. Очень хотелось потрогать себя руками, чтобы убедиться, то это не иллюзия, но Локи опасался испортить такую красоту. Он сделал на пробу несколько волн корпусом, изогнулся – и действительно напомнил себе змею. Полное перевоплощение. Волшебно. В таком виде он точно понравится публике, и, значит, выиграет себе место под солнцем в этом стриптиз-клубе. Подарив собственному отражению уверенный многообещающий взгляд, он направился в сторону сцены. Из зала доносились первые голоса, гости собирались на шоу. У выхода на сцену его перехватил один из администраторов, крепко стиснув запястье, подтащил танцора к барной стойке, заставил залезть на неё и пристегнул к стоявшему посередине декоративному шесту обтянутыми под змеиную кожу наручниками. - Что за… - начал было Локи, но его грубо прервали ударом в пах: - Чтобы не сбежал. Охране хватает дел следить за посетителями. Понравишься публике – заработаешь право на один телефонный звонок. Стиснувший зубы, чтобы не заскулить от боли, Локи тяжело выдохнул и кивнул вслед удаляющейся спине. Первые посетители подходили к бару. Он должен понравиться. За три часа работы новоявленный стриптизёр успел проклясть Роджерса, Старка, собственного брата и призвать на их головы все кары небесные. Более отвратительного места работы за все двенадцать лет после окончания школы у него не было. Даже охотясь за отбросами на помойках, он получал больше уважения от окружающих. Там он был – опустившимся, нищим и достойным сожаления – но человеком, а здесь – вещью. К нему тянулись жадные, липкие от коктейлей, пота и вожделения руки, его терзали похотливые взгляды мужчин и женщин, его пытались трогать за ступню, лодыжку, колено, ущипнуть за бедро или ягодицу, пошарить настырными пальцами в паху. Ему делали такие предложения, от которых хотелось немедленно ударить говорившего в зубы – но Локи профессионально улыбался, принимал соблазнительные позы и ненавязчиво отбивался от настырных клиентов свободной рукой. Его поливали шампанским и виски – краска на теле держалась, не скатываясь потёками, и Локи казалось, что его чешуя – настоящая. Он заставлял себя абстрагироваться от происходящего, и ему это почти удавалось, пока очередной слишком пьяный клиент не начинал приводить в действие своё очередное непристойное предложение. Когда последняя пара постоянных посетителей бара – татуированный парень и его всклокоченная девица – заснули прямо на стойке рядом с недопитой бутылкой виски, а остальные гости увлеклись кто танцполом, кто представлением на основной сцене, Локи почувствовал слабое прикосновение к голени. Резко обернулся, готовый ударить – и встретился взглядом с барменом. Парень за стойкой, почему-то даже в полумраке клуба не снимавший чёрные очки, вдруг ободряюще улыбнулся танцору и протянул стакан с выпивкой. - Глотни, силы тебе ещё понадобятся, - предложил он. Локи с благодарностью посмотрел на стакан, но брать не стал. - За счёт заведения, - уточнил бармен. - Спасибо, - кивнул Локи и сел, одну ногу спустив со столешницы, другую согнув в колене и притянув к груди. Свободной рукой принял стакан с ледяным напитком, сделал обжигающе холодный глоток. С тоской оглядел зал. Одинокий клиент шатающейся походкой направлялся в сторону бара, Локи подобрался, готовясь продолжать работу, но ладонь бармена легла ему на плечо: - Повремени. Через двадцать минут закончится представление, и оголодавшая публика толпой потянется сюда. Вот тогда и будешь работать, уже до рассвета. – Локи молча поставил стакан на стойку рядом с собой. Пить расхотелось. – Старк над всеми новенькими так издевается, - продолжал словоохотливый бармен. – Он мерзавец, да, но честный. И ещё – авантюрист. О своих людях он заботится, более того, горы за них свернёт. Хочешь произвести на него впечатление – удиви его. Сделай такое, чего он от тебя не ожидает. Получится – будешь любимчиком, звездой сцены. Не получится… - бармен замялся. – Ну, ты уж постарайся, чтобы получилось. Ты нравишься мне, парень. - Спасибо, - искренне поблагодарил Локи. Протянул руку за спину, и бармен ответил ему рукопожатием. Телефонный звонок Лафейсон всё же заработал. Равно как подушку с одеялом, постельное бельё, плотный завтрак и даже поход в душ – но эти прелести жизни танцор оценил не сразу. Едва на рассвете последний клиент покинул клуб, и Локи отстегнули от барной стойки, он, широко подкручивая бёдра при каждом шаге, доплёлся до своей гримёрки и рухнул на старый диван. Физическая и эмоциональная усталость заглушили прочие порывы разума, Локи заснул прежде, чем голова коснулась подлокотника. Проснулся он ближе к обеду, с привычной ломотой в мышцах и судорогами ступней, долго перекатывался с пятки на носок, чтобы унять боль, посвятил час растяжке, потом смыл, наконец, грим. После душа ему предложили перекусить вместе с сотрудниками в основном зале, и, о чудо, даже предложили одеться: в довершение к прежним джинсам и кроссовкам Локи даже выдали рубашку, подходящую по размеру. Потом был поздний завтрак, во время которого танцор чувствовал себя посторонним на семейном празднике – так тепло и непринуждённо общались между собой танцоры, охранники, осветители, уборщики, бармен, администраторы. Приехал после деловой встречи и Тони Старк, подошёл на минуту к сотрудникам, бросил пару фраз, встреченных всеобщим хохотом и одобрительным улюлюканьем. Локи улыбался вместе со всеми, но взглядом сверлил исподлобья нового работодателя, размышляя о том, как удивить человека, у которого есть всё. Решение пришло случайно: вечер понедельника был выходным для клуба, и работники решили развлечь себя азартными играми. Никогда не державший в руках карт Локи вдруг подал голос: - Шеф! – дерзко произнёс он. – Предлагаю пари. Играем в покер, только ты и я. Если выигрываю я, ты прощаешь мне долг, и я сегодня же ухожу домой. Если ты… - Если я, - процедил с вызовом Старк, - станцуешь мне без трусов. Сольный номер для публики. В следующее воскресенье. - По рукам, - согласился Лафейсон. Партию в покер он, разумеется, проиграл, но своей горячностью и жаждой риска привлёк внимание окружающих. Сотрудники уломали шефа дать новичку ещё один шанс, его Локи тоже с позором упустил, но в глазах мерцал лихорадочный блеск азарта. - Значит, сольный номер в следующее воскресенье? – уточнил Лафейсон. – надеюсь, ты дашь мне посмотреть видео, я хочу хорошо подготовиться. По-щенячьи преданные глаза смотрели на Старка с таким доверием, что тот махнул рукой: можешь смотреть. В тот же вечер в гримёрке Локи появился журнальный стол и старенький ноутбук, а ещё сотовый. И, хотя дверь его комнаты по-прежнему запиралась снаружи, а техника работала через раз, танцор смог связаться с братом, убедиться, что он ничего не помнит о ночных гостях и приезде Локи, и пообещать, что станет звонить каждый день. Судя по голосу Тора и скорости его реакции, таблетки он всё же принимал настоящие. Значит, у Локи был призрачный шанс на спасение.