Замена Неба

*** Тсунаеши лежал на кровати, размышляя о насущном: пламя, мафия - бред какой. Как он вообще мог в такое вляпаться, как это все вообще могло существовать в реальном мире? Парню отчаянно не верилось, что все происходит наяву, казалось, что ему просто приснился отвратительный в своей реалистичности кошмар: тяжёлый, изматывающий, но - не более, чем сон. А любой сон заканчивается, рано или поздно. Ведь сон, правда?! К тому же, совершенно не хотелось думать про Хару. Не сейчас. Но в голову упорно лезли мысли, что девушка где-то здесь, в этом огромном особняке, содержится в какой-то комнате, как заложница. Да, он слаб. Да, хотелось себя немного пожалеть. Но он обычный парень из самого обычного провинциального городка. И ключевое слово "обычный" - посредственный во всем. С такими не происходят столь масштабные события! Хотелось свернуться клубочком и жалеть себя, жаловаться на несчастную судьбу и проклинать плохих парней. У всех есть слабости. "А Савада Тсунаеши так вообще из сплошных слабостей состоит!" - мрачно подумал юноша, перевернувшись на бок и попытавшись привстать на руках, чтобы тут же без сил рухнуть обратно. В теле болела каждая мышца, казалось, даже каждая косточка болезненно скулила и просила пощады. Шатен нервно сглотнул и упал обратно на подушку. Так хреново он никогда себя не чувствовал. После того, как в палате прибрались, Саваду перебазировали в его комнату на кровать. Как бы он не брыкался и не возмущался, а Луссурия перенес его на руках. Шатен все еще был слишком слаб, даже чтобы на ногах стоять. Девушка в костюме горничной принесла ему обед. Савада долго на неё таращился не в силах оторвать взгляд. Он всегда думал, что так прислуга одевается только в аниме и кино, для, скажем так, более эмоционального впечатления зрителя. Не верилось, что такое может быть в реальности. Это смотрелось, как какой-то параллельный мир. Есть не хотелось. Поднос так и остался стоять на передвижном столике в ногах. Тсуна свернулся клубочком и накрылся одеялом, радуясь, что в кои-то веки его оставили в покое. Губы нещадно тряслись, а глаза стали красными от непролитых слез. Тут дверь открылась с ноги. Савада прикусил губу, посильнее натягивая одеяло на голову. Этот стиль открывания двери "с пинка" он узнавал уже с закрытыми глазами. - Мусор, вставай! - приветственно рявкнул Занзас, бесцеремонно стягивая с юноши одеяло. Тсунаеши жалобно посмотрел на мужчину, обиженно поджимая дрожащие губы и весь сжался, втягивая голову в плечи. Ну, не готов он был сейчас участвовать во всех этих мафиозных разборках. Занзас с чувством выругался и презрительно осмотрел сжавшегося в комочек парня. Тот выглядел жалко. Как промокший до нитки под проливным дождём домашний кошак, которого выгнали из теплого дома, лишив заветного местечка у камина. Неприязненно поморщившись, Занзас громко и тяжело вздохнул: и из ЭТОГО ему надо слепить босса Вонголы за каких-то пол дня?! Савада явно собирался слиться с белоснежной постелью, и по цвету лица, и по тому, как отчаянно шатен пытался зарыться в кровать. В душе, где-то отдаленно, даже закралось что-то наподобие жалости к этому созданию. Мужчина вообще не представлял пока, как он заставит парня выглядеть внушительно и уверенно на предстоящих переговорах. - Ты жалок! - рыкнул Занзас, заставив бедного Тсуну побледнеть ещё сильнее. - Вставай, - приказал вариец таким тоном, что ослушаться его было невозможно. Савада покрепче сжал зубы и попытался сесть. Кое-как получилось. Однако и речи не шло, чтобы встать на ноги, в глазах и так все поплыло, а организм воспротивился даже такому вертикальному положению. Занзас нахмурился, цепко осматривая юношу. Его вид стал ещё более жалким, а неестественная бледность лица ещё больше портила впечатление. - Сперва поешь, - нахмурившись, произнёс Занзас. - Не хочу, - еле слышно отозвался Тсунаеши, насупившись. Не говорить же этому хмурому типу, что ком в горле стоит и тошнит с самого момента пробуждения. - Либо ты ешь сам, либо я тебе эту кашу собственноручно затолкаю по самую глотку, - тихо, но вкрадчиво произнёс вариец, шагнув ближе и опасно сузив глаза. Савада нервно сглотнул и с непередаваемым выражением посмотрел на еду. А фантазия живо представила себе картинку, как Занзас осуществляет свою угрозу, засовывая ему ложку чуть ли не в желудок. Медленно пододвинув к себе столик, шатен взглядом мученика уставился на поднос. Тарелка лёгкого супа и какая-то жидкая каша наполняли его содержимое. Взяв в руку ложку, Тсунаеши уставился на первое блюдо, отчаянно надеясь, что то само испарится. - Живо, - угрожающе шепнул Занзас. Савада подивился, каким образом голос мужчины может звучать настолько угрожающе в любой тональности, говорит ли тот спокойно, или шепотом, всю сущность пробирает от страха перед этой скрытой угрозой. Тсунаеши зачерпнул суп и засунул ложку в рот, зажмурившись, в любой момент ожидая, что еда попросится обратно. Однако этого не произошло. После нескольких дней без еды, пока юноша был без сознания, желудок настолько сильно изголодался, что готов был проглотить все на свете, к тому же еда действительно была очень вкусная. Шатен съел все до последней капли и блаженно откинулся на подушки, от разливающегося по телу тепла как-то даже позабыв про Занзаса. Несмотря на то, что вариец был излишне терпелив позволяя пациенту насытиться, ждать дольше мужчина не собирался. - Молодец, теперь вставай, - жёстко произнёс Занзас. Похвала у варийца тоже звучала грубо. Расслабленный и удовлетворенно улыбающийся Савада возмущенно посмотрел на собеседника, негодующе нахмурив брови. "Он меня что за робота принимает? Не могу я, как заведенный бегать!" - мысленно возмущался шатен, с вызовом посмотрев на оппонента и скрестив на груди руки, всем своим видом показывая, что не собирается подчиняться дурацким приказам. Занзас удовлетворенно хмыкнул тому, что малец бросил ему вызов, хотя пару десяток минут до этого дрожал, как осиновый лист на ветру. С этим ему уже можно было работать. Только бы взгляд карих глаз сделать более суровым. Не хотелось спугнуть момент, пока у лже- Десятого был нужный настрой, ведь Саваду ещё нужно было научить правильно ходить. А то он скакал, как тушканчик, периодически поджимая лапки. А ему нужно было, чтобы шатен двигался с грацией льва. Вариец решительно подошёл к кровати и вздернул юношу за воротник, поставив того на ноги, но не спешил отпускать предмет одежды. Тсунаеши отчаянно забарахтался в его руках, пытаясь ослабевшими руками отцепить монументальную хватку оппонента. Воротничок пижамы больно врезался в горло. - Я сам, сам, - отчаянно запыхтел Савада, царапая маленькими коготками крепкую ладонь мужчины. Тот неопределенно фыркнул и разжал хватку. Шатен едва не свалился на пол, признав, что переоценил свои силы, ибо ноги едва держали. Лишившись опоры, тело упорно хотело рухнуть на пол, коленки дрожали от усилий, словно он без подготовки только что взбирался на гору. - Вот! - гордо заявил Савада. - Теперь пройдись, - безапелляционным тоном заявил Занзас. - Я не могу! - Савада не был бы Савадой, если бы не попытался возражать. Занзас тяжело вздохнул и демонстративно вытащил пистолет. - Я сейчас, ми... Минуту, - нервно возразил Тсуна и стал крошечными шагами передвигаться. Дойдя до стены, юноша вздохнул с облегчением. - Ещё, - угрожающе произнёс вариец, дулом пистолета указывая траекторию пути, что предстоит пройти пациенту. Тсуна набрал полную грудь воздуха для веского ответа, но быстро сдулся, наткнувшись взглядом на пистолет. Но возмущение в нем кипело и жаждало выплеснуться наружу. И было его так много, что оно значительно перевешивало страх перед этим жутким человеком. А если бы Занзас не держал в руках оружие, то Савада бы о многом ему высказался, при этом в очень грубой форме, ну, насколько позволяет воспитание.