Одна любовь на уме

Она летала зигзагами, глядя на тысячи мужчин и женщин, готовых сразиться за рассвет. Ветер был резким и становился еще сильнее. А затем она увидела, как из-за деревьев, окружавших замок, начали выходить мертвые. Дэйенерис не собиралась терять надежду, хотя ее тело начало дрожать, но совсем не от холода. Неважно, что их шансы невелики, они выиграют эту войну. Она с трудом, но видела парящего на другом конце поля Джона верхом на Рэйегале, затем она и Дрогон приземлились перед дотракийцами. — Сражайтесь со мной! Защищайте Север! Защищайте его людей! — крикнула она, и Безупречные подняли свои копья и ринулись против мертвых. Тела павших начали загораться. Джон вместе с Рэйегалем приземлился рядом, и она оглянулась на него. — В разные стороны, — сказала она, и он кивнул. — Береги себя. Она прижалась к Дрогону и ощутила, как он взмывает, начиная сжигать тела. Дэйенерис встревожилась, увидев, как вырвавшийся из леса гигант расшвыривает ее Безупречных и едва ли не проходит сквозь дотракийцев, но тут ее всадники сумели совладать с монстром. Она пролетела над мертвыми, крича: — ДРАКАРИС! — и пламя Дрогона обрушилось на землю. Она посмотрела вниз, на мертвых, на Безупречных, несмотря на преобладающие силы врага по-прежнему удерживающих позиции. Они двигались, как одно целое, по сравнению с уродливой массой мертвецов, со смертельной грацией. Еще два гиганта вышли из леса, но мастерски брошенное копье тут же отправило одного из них на землю, тело подожгли. Второй гигант пал, и, когда тело зажгли, ей по крайней мере стало ясно, что это дает лучший обзор на поле. К каждому такому огромному чудовищу, выбегавшему из леса, тут же стремились Безупречные, останавливая их прежде, чем те наносили слишком большой урон. Дэйенерис услышала громкий визг и в ужасе уставилась на извергающего на ее воинов пламя Визериона. Что-то внутри нее загорелось, ярость, которую она не чувствовала с тех пор, как ведьма убила Дрого. Предательство Дореи. Все важные моменты в ее жизни, когда она чувствовала в своей крови вскипающее пламя, пробужденный дракон, готовый пожирать и уничтожать. Король Ночи отлетел, но мертвые все шли и шли. В воздухе тяжелой взвесью стояли дым и снег, и чем дольше она находилась в воздухе, тем жестче становился ветер. Она следила за линиями, наблюдая, не возникнет ли где слабое место, куда срочно надо направить новые силы. Пока что, разве что линию прорывал гигант, они держались неплохо. Она видела сквозь деревья, как мертвые движутся к Винтерфеллу, и пролетела над ними, сжигая их. Она вновь увидела голубое пламя и прижалась к Дрогону, и после отчаянно посланной к нему мысли, ее сын понял, что должен лететь быстро и резко. Они снова сделали круг, и, когда она оказалась восточнее замка, бок Дрогона оказался ранен, и она могла только цепляться за него. Она столкнулась взглядом с Королем Ночи, и он заставил Визериона напасть на Дрогона. Дэйенерис с ужасом видела, как ее самый маленький дракон, тот, кого она потеряла и оплакала, напал на ее сына. Его огромные челюсти вцепились в горло Дрогона, вот только для зубов Визериона он был слишком большим, чтобы суметь ранить как следует. Это понимание ничем ее не успокоило, потому что она осознала, что они падают. — Дрогон! — позвала она, надеясь, что он пришел к этому же выводу. Ее пальцы вцепились в его чешую, держась изо всех сил. Она хотела закрыть глаза, не желая видеть, как они столкнутся с землей. Визерион отпустил Дрогона, но толчок заставил ее разжать хватку, и теперь она держалась только одной рукой. Она смутно слышала, как Джон выкрикнул ее имя, Рэйегаль начал поливать огнем Визериона, заставив Короля Ночи вновь отступить. Теперь она видела землю, затем ощутила, как Дрогон расправляет крылья, жестко приземлившись, и выпала из седла. У нее выбило дыхание, она лежала посреди снега и грязи, неспособная вдохнуть. Она чувствовала, как просачивается в спину холод, но глаза не могли сфокусироваться. Ее голова кружилась, она помотала ею, пытаясь избавиться от заслонившего зрение тумана. Она ощутила, как ее схватили за ноги, и, опустив взгляд, увидела, как один из мертвых тянет к ней руки. Дэйенерис закричала бы, если бы смогла так глубоко вдохнуть. Вместо этого она дернулась, пытаясь вырваться, пнула его, но он упал сверху. Она отталкивала костлявое создание только одной рукой, вторая пульсировала от боли и не шевелилась. Оно укусило ее, от вида его голубых ярких глаз ее пробила дрожь, но не от холода, и на мгновение она подумала, неужели она умрет так? Дрогон сражался с подбирающимися мертвыми и не мог ей помочь. Она понимала, что это конец. Но тут сквозь голову ее врага прошло копье, и она подняла полный надежды взгляд на трех Безупречных, защищающих свою королеву. Один из них помог ей встать, но едва она пошевелила левой рукой, как вскрикнула от боли, осознав, что сломала ее. Это было неважно. Если ей не удастся вновь поднять Дрогона в воздух, ничего уже не будет важно. Она должна защитить своих людей, она должна защитить своих сыновей. Дрогон жег мертвых, хвостом сбивая тех, кто подобрался достаточно близко, чтобы навредить его матери, но позволив подойти ей. Она прижала руку к телу, поднявшись на крыло Дрогона и села. — Valhd, — сказала она, и огромный дракон поднялся в воздух вновь. Дэйенерис увидела, как мертвые прорвались сквозь Безупречных и пролетела над ними, крича, чтобы они отступали ко второй линии. Еще один круг, и она пролетела над рвом и крикнула: — Дракарис! — Огонь охватил смолу, сжигая тех мертвых, что оказались во рву, и давая небольшую передышку тем, кто отступил. Ее рука ритмично пульсировала, но она знала, что должна держаться, чтобы не слететь с дракона. Она вновь услышала визг и увидела, как Визерион преследует Джона, напряглась, когда копье Скорпиона пролетело слишком близко к Джону и Рэйегалю. Пусть эти идиоты на стене только попробуют попасть хоть в одного из них. Визерион полетел к замку, и в Короля Ночи и дракона полетела туча пылающих стрел. Дэйенерис направила Дрогона в противоположную сторону, мимо Джона, который со всей силы врезался в Визериона.