Одна любовь на уме

После того, как ее волосы были тщательно расчесаны, Дэйенерис отпустила служанку. Джон не произнес ни слова с тех пор, как они вошли в комнату. Она знала, что он злился из-за Сансы и Джейме. Он практически скрипел зубами весь ужин. Может быть, Сансе не стоило приглашать Джейме на их ужин, но Дэйенерис не стала бы выступать против Сансы. Она знала, чего стоило преодолеть себя после насилия. Она знала, сколько внутренних усилий нужно было приложить, чтобы снова кому-то довериться. Она встала из-за столика. Джон уже был в кровати, спиной к ней и по уши в мехах. Она закатила глаза, легла на спину, оставив между ними почти всю ширину кровати. — И мы проведем нашу первую после возвращения ночь в нормальной кровати вот так? — Я устал, — пробормотал он. Дэйенерис поморщилась. — Хорошо, — сказала она, повернулась на бок и решила, что если он решил ее игнорировать, то она поступит так же. Прошло несколько долгих минут, она рассматривала стену, пока Джон не пошевелился, и она ощутила на себе его взгляд. — Как ты могла не сказать мне? Дэйенерис перевернулась на спину и села. — А что я должна была сказать? — «У твоей сестры есть чувства к Джейме Ланнистеру» было бы неплохим началом. Она нахмурилась. — И что бы ты сделал? — Убил его, — твердо ответил он. — И это более чем хорошая причина не говорить тебе. — Джон сел, скривив и без того серьезное лицо. — Я не буду рассказывать все, что она говорила, но скажу, что пока мы обсуждали это, она была очень расстроена. — И это более чем хорошая причина убить его. Она покачала головой, и села на колени рядом с ним, надеясь убедить его увидеть все c ее точки зрения. — Она была расстроена, потому что у нее уже возникли к нему чувства. Что бы ни заставляло людей влюбляться друг в друга, это лишило Джейме и Сансу покоя. И ей было трудно найти способ снова довериться кому-то. — Ты считаешь, что она не доверяет собственной семье? Дэйенерис нахмурила брови. — Конечно, доверяет. Доверие к семье это не проблема. Я не должна объяснять тебе, что я не это имела в виду, — сказала она, и в комнате повисла тишина, и после ее внимательного взгляда, Джон начал вставать из кровати. — Что ты делаешь? — Я собираюсь его убить. Я не позволю кому-то вроде него коснуться моей сестры. — Дэйенерис поймала его руку, прежде чем он встал. — Отпусти. Она помотала головой. — Ты не сделаешь это, потому что это причинит ей боль. Он ей не безразличен, Джон. И если ты убьешь его, она будет до конца жизнь тосковать по нему, гадая, что могло бы быть, и возненавидит тебя за то, что ты забрал его у нее. Он вырвал руку из ее хватки, но сел обратно на кровать. — Ты должна была мне рассказать. — И что, ты перенаправил свой гнев на меня? — Как моя жена, ты должна была мне рассказать. Дэйенерис сложила руки на груди. — Как твоя жена я еще должна и начищать тебе сапоги. Ты этого хочешь? Он замолк, и она видела, что он осторожно взвешивает свои следующие слова. — Я думал, что мы честны друг с другом. — Я была честна с тобой, — мягко сказала она. — Умолчать — все равно что солгать. Она дернулась, словно Джон ударил ее. — Ты и твоя честь, — она сама встала с кровати, натянула штаны, нижнюю рубашку, платье и тяжелый плащ, и пока Дэйенерис одевалась, в комнате стояло тяжелое молчание. Когда она подошла к двери, его голос остановил ее. — И куда ты собралась? Она повернулась к нему лицом. — Давай проясним кое-что прямо сейчас, Джон Сноу. Я, может, и твоя жена, но мной не будут помыкать. Меня не будут воспитывать. Меня не будут отчитывать, никто и уж тем более не ты. Я ухожу, потому что сейчас мне очень хочется приказать Дрогону сжечь тебя, — сказала она, распахнула дверь и вышла, бросив: — Не ходи за мной! — напоследок. Безупречные последовали за ней на улицу, туда, где спали Дрогон и Рэйегаль. Когда она подошла ближе, и они обвились вокруг нее, пряча от мира, Дэйенерис прижалась к Дрогону и сползла на землю. Они опустили головы рядом с ней, их теплое дыхание согрело землю вокруг. Она гладила их головы, и оба подставлялись под ее руку, как Призрак. Дрогон внезапно поднял голову и зарычал, но она знала, что это был Джон, поэтому похлопала своего любимого дракона по боку. — Я же ясно дала тебе понять, чтобы ты не ходил за мной, — проворчала она, когда он вошел в кольцо, которым драконы свернулись вокруг нее, и сел напротив, привалившись к боку Рэйегаля. — Мы оба ясно дали понять, что делаем то, что хотим. Молчание повисло между ними, как трещина, и они не заговорили, даже когда Рэйегаль толкнул его мордой. Она не выдержала первой, потому что знала, что Джон способен молчать часами. — Я не сказала тебе потому, что это была не моя тайна. Можешь злиться на меня, если хочешь, но твоя сестра мне доверилась. Я воспринимаю доверие очень серьезно. И, в то время, они не были вместе. Она лишь сказала, что у нее есть к нему чувства, которых она не понимает. — Почему ты не отговорила ее? — Как Тирион пытался отговорить меня, когда мы с тобой впервые были вместе? Он считал, что это опасно и глупо, что мы позволили себе так запутаться. Ты хотел, чтобы так же поступила с Сансой? — Дэйенерис вздохнула. — Джон, в ту же минуту, как Тирион попытался сказать, как это опасно, рискованно и глупо, я пришла к тебе, и мы протрахались всю ночь. Я должна была доказать, что буду делать то, что хочу, и я хотела тебя. Тебе бы понравилось, если бы Санса последовала моему примеру? — Джон закрыл глаза и откинул голову назад. — Такие женщины, как я и Санса не любим, когда нам говорят, что делать. Потому что в прошлом слишком многие позволяли себе это. — И что, мне просто нужно сидеть в сторонке, пока Джейме блядский Ланнистер соблазняет мою сестру и разбивает ей сердце? — Почему ты думаешь, что он разобьет ей сердце? — спросила она. — Почему ты так в этом уверен? — Опять же, кажется, ты знаешь что-то, чего не знаю я, — проворчал Джон, смерив ее взглядом. — Я знаю, что Джейме без ума от нее. Тирион мне это подтвердил. — Так ты обсуждаешь это с Тирионом, но не со своим мужем? Она глубоко вдохнула, считая до десяти про себя, и Дрогон зарычал, источая ярость, с которой ей тоже нужно было как-то справиться. — Тирион уже знал. И я спросила о чувствах Джейме к ней. Он ответил. Я не позволю тебе обвинить во всем меня. Оставь меня, — сказала она и отвернулась от него. Он не пошевелился, но его громкий вздох был хорошо слышен. — Есть что-то еще, чего я не знаю? Дэйенерис уткнулась лбом в колени, все еще отказываясь смотреть на него. — Думаешь, у меня есть от тебя секреты? — Джейме и Санса это, блять, охренительный секрет. И, кажется, его знали все, кроме меня. Мне хочется убедиться, что больше нет никаких тайн, которые, как вам кажется, мне лучше не знать. Она подняла голову и прищурила глаза. — Может быть, они были правы. Потому что ты такой понимающий. — Джейме едва не убил моего брата! — Он убил моего отца! — крикнула она в ответ. — Что ты от меня хочешь, Джон? Я ничего не могу изменить. Я не могу вернуться в прошлое и рассказать тебе. Я не могу заставить Сансу рассказать тебе раньше. Я не могу изменить того, что у них есть чувства друг к другу! Он уедет отсюда меньше, чем через две недели, может быть, все это напрасно. Но ты не можешь обвинить во всем этом меня. Твоя сестра мне доверилась. Да что за человеком я была бы, если бы раскрыла доверенную мне тайну? Она видела, как он закрыл глаза и снова откинулся назад. Его руки лежали на коленях, Джон потирал пальцы, пытаясь обдумать сказанное. Ей почти хотелось швырнуть в него комком снега. Это идея была явно лучше, чем позволить Дрогону сжечь его. При мысли об этом, большой черный дракон за ее спиной зарычал, и она успокаивающе погладила его. Ее муж открыл глаза и посмотрел на Дрогона, голова которого была очень близко к нему. Джон перевел внимание на Дэйенерис, его глаза потемнели, а выражение помрачнело, но в них, кроме гнева, была и страсть. В конце концов, они оба были страстными людьми, и тема их спора глубоко задевала обоих. — Хочешь скормить меня ему или дашь сжечь? — Еще не решила, — кисло ответила она. Рэйегаль поднял голову и уставился на них двоих. Ее драконы были так умны, они знали, что они поссорились, и хотя Дрогон был на ее стороне, Рэйегаль разрывался между своей матерью и всадником. — Я не хочу снова спать на земле, — мягко сказал он. — Ты знаешь, где твоя комната. Предлагаю тебе отправиться туда. Джон уставился на нее, и огонь в его глазах невозможно было не узнать. — Я не уйду без тебя. Она закатила глаза. — Думаю, я в безопасности без тебя, хотя бы здесь. Он фыркнул. — Я не о безопасности. — Тогда о чем? — не выдержала она. — Я хочу быть рядом с тобой, — объяснил Джон. — Не важно, злюсь я на тебе или нет. — И что, если твой гнев направлен на меня зря? — Это не так. — Это так, — возразила она. — Что случилось бы, если бы я тебе сразу рассказала? Ты бы прошелся ураганом по замку и убил Джейме? Попытался переубедить Сансу? Любой из этих вариантов показал бы Сансе, что она не может мне доверять. Такого человека не назовешь хорошим, чего уж говорить о хорошей сестре. Может быть, мне стоило активнее подталкивать ее к тому, чтобы она тебе рассказала, но ты сейчас утверждаешь, что я должна была рассказать тебе об отношениях, в которых она на тот момент даже не состояла. Джон уставила на нее и затем повесил голову. — Мне кажется, что если я убью его, это убьет и сам спор. Она закатила глаза и подошла к нему. — У тебя очень четко очерченное представление о правильном и неправильном. О чести. Но иногда оно входит в конфликт с миром, в котором мы живем. Джейме делал ужасные вещи. Но твоя сестра умная женщина и больше никогда не станет жертвой махинаций мужчины. И ты должен надеяться, что он хорошо с ней обращается, потому что она заслуживает не меньшего. Отложи свое чувство долга и осознай, что она взрослая женщина, способная принимать собственные решения, что для нее лучше. Поверь ей. — Я верю. — Тогда перестань дуться. Нравится это тебе или нет, она в нем заинтересована. И судя по тому, что происходило за ужином, он заинтересован в ней. Тебе это не должно нравиться, ты даже не обязан это одобрять. Ты просто должен отступить в сторону и понять, что только Санса решает свою судьбу. И если она решит, что Джейме должен быть частью ее жизни, тебе придется молча ее поддержать. — Что касается меня, можешь продолжать на меня злиться. Это не принесет ничего хорошего, но ты можешь продолжать. Я не могу изменить случившегося, и не стала бы менять своих действий. Я хочу, чтобы она доверяла мне, как сестре, и надеюсь, что могу ей довериться сама. Если ты не можешь этого понять, тогда я не знаю, что еще можно сделать. Я знаю только, что мне жаль, что тебе больно, но это единственное, что я бы изменила, — сказала она, встала, погладила Дрогона и отошла от него вновь. Джон вновь быстро оказался рядом, положив руку на ее локоть. — Мне жаль, что ты не понимаешь, почему я так зол. Я был с Сансой, когда мы атаковали Рамси. Я видел, как страшно ей было. Я видел, как она ненавидела его. Я не могу просто забыть об этом. Дэйенерис тяжело вздохнула. — Никто не простит тебя забыть… — Это не правда. Ты просишь меня забыть об этом. Ты просишь, чтобы я смирился с ее выбором, хотя меня от него воротит. Джейме Ланнистер ее не заслуживает. Она коснулась его щеки. — Согласна. Но выбирать не тебе. Как и не мне. Доверься ей. Если она не будет счастлива, он долго не проживет. Джон фыркнул. — Полагаю, это должно меня утешить. Она вздохнула. — У нас с тобой есть куда более важный повод для тревоги. Сотни тысяч людей ждут, что мы отправимся к Королевской Гавани вместе. Прости, что я не рассказала тебе, и это причинило тебе боль. Я надеюсь, что ты простишь меня. Он нахмурился. — Прощаю. Мне это не нравится, но я… Понимаю. На пути через замок к их комнате, Дэйенерис взяла его за руку. Дверь за ними закрылась, и она начала разминать напряженные мышцы шеи и плеч, позабыв об этом, когда руки Джона обвили ее талию со спины и начали снимать с нее плащ. Он так спешил, что едва не порвал его. Она попыталась повернуться к нему, но его руки удержали ее, пока губы двигались по ее горлу вверх к уху. Она помогла ему снять с себя плащ и платье, затем все же повернулась, не позволив ему остановить себя. Дэйенерис притянула его рот к своему, и он низко зарычал, когда ее руки дернули за пояс его штанов, и она толкнула его к двери. Она упала перед ним на колени, задрала рубашку, открывая его отяжелевший член. Ее дикий волк сбросил с себя плащ и безрукавку, пока ее руки гладили его гладкую длину. Она наклонилась и поцеловала кончик члена, мазнув по нему языком, пробуя его на вкус. — Прекрати дразнить, — приказал он, и она улыбнулась, подняв голову. — Чего ты хочешь, Джон Сноу? Как мне перестать дразнить, — прошептала она. Он зарычал. — Твой рот. Хочу твой рот. Она закружила языком по головке, втянув ее в рот, ощутила, как его пальцы скользнули в волосы на затылке, когда она впустила его глубже и всосала. Его стон был таким громким, что ей на секунду стало интересно, не услышал ли кто. Дэйенерис все усиливала давление, пока его пальцы с силой не потянули ее за волосы, заставив выпустить его. Джон дернул ее вверх и толкнул к столу, твердыми и жадными губами накрыв ее рот. Джон толкнул ее на твердую столешницу и сдернул штаны к коленям, затем резко сорвал сапог и едва не оторвал штанину. Она дрожала от его резкости, подставляясь под его губы и яростную ласку языка, и не смогла удержаться от стона, когда его руки сжали ее грудь. Его темная голова пригнулась, и он взял сосок в рот — ее прострелила боль, и Дэйенерис оттолкнула его. — Они болят, — пробормотала она, смущенная признанием и опустив взгляд. Он поднял ее подбородок, встретив ее взгляд. Мягкость в его глазах сказала ей, что ей нечего стыдиться. Джон поцеловал ее вновь, теперь мягче, без этого требовательного давления. Она вслепую потянулась и снова погладила его член. Она оторвалась от его губ, целуя шею и нежно покусывая кожу. Джон отбросил ее руку, жестким толчком вонзился в нее, и она впилась зубами в его плечо у основания шеи. Он прижал ее к себе, обвив ее ноги вокруг талии, затем поднял со стола, заставив обхватить его плечи руками, и донес ее до постели. Дэйенерис сняла ноги с его талии и закинула все еще остававшуюся в сапоге ногу на его плечо. И даже толкая бедра навстречу ее, он сумел развязать шнуровку сапога и наконец бросил его на пол, затем стянув с нее и штаны. Она скользнула рукой по животу и закружила вокруг клитора, увлекая себя ближе к манящему краю, пока он не отбросил ее руку. Дэйенерис посмотрела ему в потемневшие глаза. Его пальцы пощекотали внутреннюю часть ее бедра, и он пробормотал: — Подожди меня. — Она кивнула и подняла бедра ему навстречу. — Сильнее, — приказала она, и глаза ее любовника сверкнули, и на ее глазах над ним взяло верх нечто темное и примитивное, потому что он переложил ее ногу на другое плечо и с силой вонзился в нее, пальцы руки Джона впились в бедро, а другая ладонь обхватила колено второй ноги. Она задохнулась от его силы. — Да! Так близко, — застонала она, прикусив губу, ощутив знакомое давление и напряжение лона, все выше и крепче, словно струна, пока она наконец не лопнула, и ее тело напряглось, внутренние мышцы конвульсивно сжались вокруг его члена. Ожесточенный ритм его толчков не останавливался, пока он не опустил голову с вырвавшимся из горла громким рыком. Его член толкнулся в нее еще несколько раз, Джон тяжело оперся о кровать. Дэйенерис легла на спину, обнимая его бедра ногами. Он упал на нее, его рот вновь накрыл ее. Пальцами она перебирала его темные кудри, лениво потягивая пряди. Когда его рот оторвался от нее, он поцеловал ее в бровь. — Ненавижу ссориться с тобой, — проворчал Джон. Дэйенерис хмыкнула. — А мне нравится, как мы миримся. Он чуть прищурил глаза, вышел из нее и лег рядом. — Мы можем делать это, не ссорясь. Она кивнула. — Знаю. Но если ты собираешься доказывать свою точку зрения, мне бы куда больше нравилось, если бы мы разбирались с этим именно так, а не крича друг на друга. Так намного приятнее, ты не согласен? Он усмехнулся и обнял ее, притягивая ближе. — А если я не согласен, ты потребуешь второй раунд, чтобы доказать твою точку зрения? Дэйенерис зевнула и помотала головой. — Нет. Ты меня вымотал, любимый, я докажу свою точку зрения утром, после того, как приснюсь тебе, — затем она перекатилась на живот и переползла на свою половину кровати, услышав его стон от нарочно представленной ему картины. Он наклонился и легко укусил ее за ягодицу, и она застонала. — Сделаешь это еще раз, Джон Сноу, и я не отвечаю за свои действия. — Еще больше причин попытаться еще разок, — с ухмылкой сказал он. Она устроилась на подушках лицом к нему. Джон передвинулся ближе и мягко поцеловал ее. Его руки обвились вокруг нее, и она ощутила его губы на своем виске, палец погладил грудь. — Они болят из-за беременности? Она кивнула и подняла на него взгляд. — Да. — Жаль. А мне так нравится лизать и касаться их… Она прикрыла глаза, по-прежнему улыбаясь. — Джон, я устала. — Как и я. Но это не значит, что перестал тебя хотеть, — прошептал он, — или думать обо всем, что я могу сделать, чтобы заставить тебя стонать мое имя. Она открыла глаза и посмотрела на него. — Я очень польщена твоими собственническими порывами. Джон усмехнулся. — Я так и понял. Она пристроилась головой между его подбородком и плечом. — Не волнуйся. Какой мужчина сравнится с тобой? Он фыркнул и крепче ее обнял. — Я убью любого, кто попытается проверить это заявление. Дэйенерис усмехнулась. — Люблю наблюдать за тобой с мечом в руках. Я удивлена, что ты до сих пор не понял, какой влажной это меня делает. Он помолчал с мгновение, а затем покачал головой. — Может быть, мне стоит присоединиться к утренним тренировкам Бриенны и Сансы. Она низко застонала. — А после тренировки ты можешь вернуться и оттрахать меня до дневной встречи с советом. Он прикусил губами ее ухо, и она задрожала. — Дэни, это прекрасный план.