Два Легендарных Придурка

Выписали ребят на следующий день после того, как учитель Мамору вручил им протекторы. Естественно, все их друзья, близкие и родственники, даже родители одноклассников сразу же после выписки затащили парней в ресторан. Поначалу всё было хорошо: Яритэ веселился в компании очаровательных юных куноичи, а его отец закладывал за воротник напару с Саскэ; Бьякуя, Иноро, Чоби и Ринрэцу пожирали огромнейший торт с поистине ужасающей скоростью; Хидеаки же спорил с кем-то из своих родственников о том, чей стиль тайдзюцу лучше (благо, оба ограничивались лишь словами); Шиканами с Широ мирно попивали чай, сидя возле двери; остальные же дети просто ели и обсуждали разнообразные новости. А пока дети (и двое вышеупомянутых алкашей) развлекались, Боруто с женой обсуждали кое-какие вещи, изредка поглядывая на сына и посмеиваясь, когда тот стыкался лбами с Инузукой. За Юкио с Юкико, постоянно рвущимися на поиск приключений, присматривала Сакура. А Май активно поглощал салат. Всё было просто чудесно, пока кому-то под вечер не пришла в голову дурная мысль о том, что Хидеаки нужно выпить. Зря. Малому, как и любому подростку, достаточно было и нюхнуть для дури, а уж он целую бутылку вмиг выдул. Теперь пьяных в ресторане было трое; и если Шишихадо благодаря своей звериной выносливости ещё держал себя в руках, то Хидеаки и Саскэ начали всё крушить. Благо, присутствующих заметно поубавилось ещё полчаса назад, так что жертв удалось избежать. "Алкоголиков" еле усмирили: старика Учиху Сакура быстро за ухо потащила домой, дабы уже дома провести "разъяснительные работы", а вот Хьюгу сдерживали сразу с десяток человек – силёнок у парня было много, очень много. Дождавшись, пока нерадивый ученик уснёт, Май вместе с Широ и Ринрэцу потащили его домой. А Хокагэ, договариваясь с хозяином заведения о возмещении ущерба, отправил детей по домам. Вот только куда пропал Шишихадо?.. Уставшие Бьякуя и Юкио с Юкико, завалившись домой, сразу же легли спать – прямо на пол, не раздевшись и не раззувшись. Сакура, к тому времени успевшая выбить всю дурь из головы пьяного муженька, только печально вздохнула, глядя на мирно сопящих внуков и внучку. Взяв три футона из шкафа, она постелила рядом и аккуратно, дабы не разбудить, перетащила всех троих в постели. Для Яритэ же испытания лишь начинались. Парню пришлось всю деревню обойти в поисках куда-то запропастившегося отца. Блондину было хорошо известно, что способен учудить его родитель: мальчишка ещё не забыл тот случай семилетней давности, когда Шишихадо умудрился, нажравшись в хлам, разрушить пять из девяти лиц Хокагэ одной левой... До трёх часов ночи Яритэ обходил всех своих приятелей и знакомых отца. Тщетно. Лишь счастливая случайность позволила парню найти Людоеда – в одном из домов на окраине, около квартала Хьюга, всё ещё горел свет. Дойдя до этого дома, перед Яритэ предстала следующая картина: Шишихадо, абсолютно мирно дрыхнущий на столе, возле которого сидела женщина лет тридцати. Глаза у Яритэ округлились, когда он увидел, что эта женщина... гладила по голове его отца, что-то напевая. На памяти парня такое чудо происходило впервые: батя редко кому позволял даже тронуть себя, не то, что гладить, как кота – сие священнодействие могла творить лишь мама... Вдруг та женщина обернулась и взглянула на Яритэ. Блондин про себя отметил, что она из Хьюг: такие же, как и у Хидеаки, совсем белые радужки глаз, зрачков нет. Женщина тихонько подошла к парню и почти шёпотом произнесла: — Я позабочусь о Шиши-куне. Тебе не о чем беспокоиться, Яритэ-кун. Парень был ошарашен: ему было известно, что батя "слегка" падкий на женщин, и если одна из них приходилась Сорайро-старшему по нраву, то та получала небольшую "власть" над ним – во всяком случае, заставить его сводить её в кино она могла. Однако ни одна красотка не называла отца как либо, кроме "Шишихадо-сама" или "Сорайро-сама". А тут мало того, что Хьюга имя Людоеда назвала с приставкой "-кун", так ещё и сократила, как будто о ребёнке говорила. А это говорило только об одном: Шишихадо чрезвычайно сильно понравилась эта женщина. Яритэ усмехнулся своей догадке. — Что ж... – совсем тихо сказал парень. – Вижу, вы действительно можете позаботиться об отце... — Хьюга Идзуми, – назвалась незнакомка. — Идзуми-сан, у меня к вам одна просьба. Не будите его, – женщина удивилась, но Яритэ продолжил, – мой отец не любит, когда его будят. Совсем не любит. — Хорошо, Яритэ-кун, – Идзуми улыбнулась. — Тогда... Спешу откланяться. Сами понимаете, поздний час. До свиданья, Идзуми-сан, – с этими словами парень поклонился женщине и ушёл.