Freakin' Friends of Daria

… Дарья открыла глаза … Она ушла из своей палаты ранним утром и свернулась в этом кресле клубочком не только чтобы быть поближе к Джейн. Больничная кровать оказалась вампиром — Дарья чувствовала себя не отдохнувшей — скорее наоборот — ослабевшей … И этот сон … … Она бродит по мрачному, полуразрушенному дому — сквозь его окна и дыры в стенах она видит свой собственный, ярко, по вечернему, освещённый дом. Светлые окна резиденции Моргендорфферов стали, в этом причудливом сне, невозможно, чудовищно огромными — Дарья, без труда, могла видеть одновременно и отца, который, что то жизнерадостно напевая, химичил над громадной кастрюлей, что клокотала на плите и трещащую с кем то, по телефону, в другом конце гостиной Квин(образца «пять лет назад»). Маму, что ходила взад и вперёд с мобильным телефоном в руке и, судя по сердитому выражению лица, активно общавшуюся с Эриком. Судя по всему был ранний летний вечер но дом, по которому бродила Дарья, словно поглощал любой свет, любые цвета. Она искала в нём Джейн. Темно. Холодно. Тоска. Отчаянье. Одиночество. Доски пола поскрипывали под ногами, как и полагалось старому, рассохшемуся дереву, но обжигали ступни ледяным, каменным холодом. Даже во сне Дарья понимала что такого дома нет и не может быть не только в её квартале но и во всём Лондейле. И что в нём забыла Джейн ? Но Дарья почему то продолжала упорно кружить по пустым и холодным комнатам полуразрушенного дома в бессмысленных поисках подруги …       Пока наконец не проснулась на больничной кровати чувствуя себя так, словно из неё потихоньку высасывали силы. Медленно и аккуратно. Со вкусом. Наслаждаясь каждым глотком. Смакуя. И Дарья сбежала. Из неуютной палаты. Подальше от живой темноты по углам. И устроилась в кресле. Но … Кошмар всё равно настиг её и тут. … Оказалось, мамочка не только хороший адвокат но ещё от её строгого взгляда мерзкие кошмары, поджав хвосты, съёживаются и убегают. Дарья уснула сжимая очки в руке, а вынырнув, наконец, из омерзительного, прилипчивого сна , разлепив слипшиеся веки, нацепила очки на нос и сфокусировала взгляд. Мама ... … Хелен была хорошим адвокатом. Следовательно терпимым и толерантным. Чужие «слабости» не должны были на неё влиять. Мешать работе. Мешать быть объективной. По отношению к другим — к клиентам, свидетелям … Но собственная дочь … Хелен была в лёгкой растерянности. Но она помнила, напряжённую как струна, фигуру дочери у больничного окна. Как обрушилась Дарья к ней, Хелен, на руки — словно из тела старшей дочери внезапно выпустили весь воздух. И лицо Дарьи, белее больничной простыни, запавшие глаза … И сейчас она, свернувшись в кресле, у палаты Джейн, насторожено уставилась на мать … Вопросительно. С тревогой. У Хелен просто сорвалось с языка: - Ты её любишь ? Глаза Дарьи не то чтобы вспыхнули … Но они вдруг сверкнули ярко, как два изумруда: - Да. Почти с вызовом. С готовностью защищаться и защищать. Бледные губы поджаты. Плечи напряжены. Хелен вздохнула: - Тогда ладно. Ну что тут поделаешь ? Может вернёшься в палату ? - Нет. Я лучше тут посижу немного. Вернутся на проклятую больничную койку ? Снова чувствовать ступнями ледяные доски пола в этом жутком доме ? Всё равно её выписывают и лучше зайти в палату только чтобы собраться — переодеться и забрать немногие личные вещи, а после уйти не оглядываясь. Хелен присела на краешек кресла Дарьи и с нежностью взъерошила волосы дочери. - Мама, я тебя люблю ... Хелен показалось, что она ослышалась. Но тут Дарья осторожно приподнялась из кресла и обняла мать, уткнулась носом ей в плечо. Старшей дочери вообще были не свойственны такие проявления нежности, а уж подобные признания в любви … Хорошо, что рядом не было Джейка — он бы непременно всё испортил, проорав что-то вроде: "И мы тебя, kiddo !” … А так … Хелен запрокинула голову чтобы удержать слёзы: - И я тебя, милая ... Повисла такая светлая тишина словно мимо ангел пролетел. Или в родильном отделении появился на свет будущий коп … Хелен посмотрела на Дарью и осторожно стянула с носа дочери очки — той удалось снова уснуть … На этот раз без сновидений. - Если Джейн так повлияла на Дарью, если их любовь так изменила её — то пусть будет проклят тот кто скажет о них хоть одно худое слово ! - пробормотала себе под нос Хелен. … Провожая Квин, назад в Лондейл, Дарья, неожиданно для младшей сестрёнки, обняла её на прощание и поцеловала в щеку — Квин явно пришла в замешательство … И в полном шоке, не зная как реагировать, просто похлопала старшую сестру между лопаток … - Что то большое в лесу упало на спину кверху лапами и сдохло … - уже сидя в такси, растроганно проворчала Квин. … Но этот зловещий сон вернулся к Дарье через какое то время, когда она и Джейн уже вернулись домой — в свою бостонскую квартиру. Джейн, внезапно для себя, проснулась и тут же уставилась в широко распахнутые, тёмно-оливковые, почти чёрные в темноте, глаза Дарьи: - Что случилось, подруга ? - Ты здесь … Ты в порядке ... И Дарья … заплакала … Навзрыд. Как маленький ребёнок. Сжавшись в комочек и жалобно поскуливая. Подушка промокла насквозь почти мгновенно. Джейн растерялась: - Да. Всё в порядке. А это так плохо ? Я должна быть не в порядке ? - Тут до неё дошло. - Тебе что то такое наснилось ? Дарья смогла только кивнуть и с трудом пробормотала, всхлипывая: - Дааа ... Джейн тихо рассмеялась и нежно погладила её по голове: - И это всё ?! Успокойся — кошмар кончился, бука ушёл … Хочешь спою колыбельную нашей маленькой девочке ? Дарья только фыркнула: - Ты то ?! С твоим то музыкальным слухом и голосом ? Колыбельную ?! - Она уже улыбалась сквозь слёзы. - Ладно. Давай спать - нам рано вставать. Я уже успокоилась. И, пожалуйста - никаких колыбельных !! - Как скажешь … Я вообще то очень послушная девочка. Время от времени. Раз сказали, что никаких колыбельных — не будет тебе колыбельных. А жаль — у тебя бы остались незабываемые впечатления ! - Не сомневаюсь. И у наших соседей тоже. - Обижаешь ... - Ладно. Спи уже ... Кошмар больше не вернулся. Видно Дарья его выплакала.