Не пытайся быть хорошим

       После того дня жизнь в особняке Вонголы несколько поменялась. Босс великой семьи пребывал в депрессии, а верные Хранители из-за слишком частых заданий были разбросаны по всему миру и не знали о состоянии Тсуны. Прислуга, заметив изменения, старалась не попадаться унывающему Саваде на глаза, так как тот уж слишком тяжело вздыхал.        Он никому не стал рассказывать о своих проблемах. О том, что видел Деймона и о том, что каким-то образом имеет второе пламя. О последнем Тсунаеши думал намного чаще, чем хотел, и каждый раз приходил к выводу, что в прошлом его предки совершили какую-то глупость. Голова пухла от предположений, догадок и гипотез, но правильного ответа нигде не было. Появление давнего врага не предвещало ничего хорошего, а зная настойчивость первого хранителя Тумана, можно было начинать искать место для эвакуации. Но на этом проблемы не заканчивались.        Еще в первый день после относительно благополучного пробуждения, Тсунаеши глупости ради сосредоточил всю имеющуюся силу в руках и попытался выпустить пламя, но с ужасом осознал, что не способен на это. Боль в конечностях, которая появилась почти мгновенно, испугала босса настолько, что он еще некоторое время не решался снять перчатки, искрящиеся и дымящиеся. Впервые за все те годы, что хранитель Неба использовал свою силу, та сделала ему огромную подлянку – все руки под перчатками оказались покрыты сильными ожогами, с которыми раньше Тсунаеши не сталкивался.        Никогда прежде босс Вонголы не чувствовал себя настолько отчаявшимся. Слова Деймона не выходили из головы, паника затопила все чувства, но Тсунаеши совершенно точно не хотел никому об этом рассказать. Он не мог себе представить реакцию самых близких людей на его проблему, и дело не в доверии, а в банальном страхе стать ненужным. Тсуна понимал, что во главе сильной мафиозной семьи всегда должен находиться достойный человек, способный разорвать на куски любого противника, и если в какой-то момент он покажет свою слабость, семье придет конец и никто, даже сильные подчиненные, не смогут спасти от смертей. Еще больше Савада понимал, что его проблема никуда не исчезнет, и если он не возьмет себя в руки, то попросту выгорит, однако отчаяние никуда не уходило, затягивая в самые низы депрессии.        В особые моменты, когда юноша в тайне от всех лечил свои ожоги, на глаза попадался золотой ободок кольца на большом пальце, который почему-то совершенно не чувствовался, даже когда Тсунаеши его задевал. Приятный холод на мгновение облегчал страдания босса, но чем чаще он замечал кольцо, тем острее чувствовал потребность поговорить со своим новым кошмаром. Он не старался каким-то образом взывать к силе, мысленно звать Деймона или проверять углы в поисках. Тсуне хватило предыдущего разговора, и к новой встрече он не стремился, однако плохое настроение толкало на безумства. Хотелось вернуть время, кинуть в лицо неприятному гостю кольцо и послать к чертям, перед этим выпытав всю правду о столкнувшейся силе и решении этой проблемы. Естественно босс жалел о том, что так заторможено реагировал в прошлом, но пообещал себе в следующий раз не упустить возможность высказать вынужденному предку все нецензурные выражения, на которые был способен.        Как бы то ни было, свое тяжелое время Тсунаеши Савада проводил в бесцельных прогулках по поместью и изредка в чтении очередных нудных документов. Как назло, в гости к боссу никто не захаживал, ибо большинство дружеских мафиозных семей занимались своими насущными делами, а некоторые попросту отправились в бессрочные отпуска подальше от цивилизации. Тсуна нуждался в компании хоть кого-нибудь, однако прислуга никуда не годилась, до возвращения одного из хранителей еще пару дней, а итальянские друзья были вне зоны доступа.        ***        Когда в очередной раз юноша заперся в своей комнате ради замазывания ожогов, был вечер и на улице лил жуткий дождь. Для Тсунаеши это удачное время, чтобы подлечить полученные раны и поныть о своей судьбе. В дневное время Тсуна тщательно прятал свои руки от всех и с параноидальными мыслями запирал кабинет на ключ, когда работал. Он подозревал, что прислуга шепчется о странностях босса, однако ничего не мог поделать со своим страхом. Савада лишь надеялся, что хранители вскоре вернутся, и к тому времени его рубцы полностью заживут.        Взгляд в который раз скользнул по изуродованным рукам и задержался на сияющем кольце. Тсунаеши лишь горько усмехнулся. У хранителей Тумана всегда есть тысячи способов осложнить жизнь окружающим, но то, как это получалось у Спейда, в голове не укладывалось. Парень никак не мог понять, почему ему всегда так не везет на врагов. Всегда какие-то психи со сверхвозможностями и кучей боевой техники в запасе, и все на голову неудачника. Он пожить нормально не успел, а уже держит на своих плечах огромную ответственность.        Босс печально выдохнул. Это не первый и не последний раз его раздумий о судьбе. Возможно, он бы хотел вернуть время и отказаться от титула и почестей, но понимал, что не способен на такое. В голове Тсуны всегда много сожалений, обид и невыполненных обещаний самому себе, и это навсегда останется так. Он вступил на этот путь ради защиты, ради защиты и погибнет.        Сильно задумавшись, Савада перестал обращать внимание на мир вокруг себя. Дождь за окном усилился, а свет в комнате заметно потускнел. В запертую дверь несколько раз стучались и дергали за ручку, но, не дождавшись ответа, визитер сдавался и уходил своей дорогой. Ожоги на руках, едва тронутые мазью, потихоньку заживали, не принося существенной боли.        Отвлечь от тягостных мыслей смогло лишь изящное кольцо, которое стало пульсировать. Это причиняло дискомфорт, однако снять ненавистное украшение Тсунаеши не решался. Он отчетливо помнил тот момент, когда во время миссии у него отказало пламя, а тело парализовало холодом. Только благодаря кольцу парень мог спокойно существовать, хоть и по указке хранителя Тумана. У него в тысячный раз не было выбора.        Пульсация не прекращалась, беспокоя юношу все сильнее. Он раньше чувствовал подобное, но только во время битв и только от своего родного кольца Вонголы. Чтобы обезопасить свои руки от еще большего урона, чем просто ожоги, Савада снял все прочие украшения, в том числе и кольцо главы.        В тот самый момент, когда было снято последнее, пространство вокруг исказилось, преподнося взору Десятого облачную картину его комнаты. Все предметы были видны через синеватую дымку, которая отодвигала на задний план даже звуки. Тсуна находился в таком пространстве, которое запирало его, словно в коконе, спокойном и далеком от реальности.        Первые мгновения были полны потрясений и разглядываний такого неожиданного явления. Юноша буквально только что сидел на кровати, обуреваемый беспокойством от непонятной пульсации, а вот, он же удивленно озирается по сторонам и пытается разобраться. Кольцо больше не причиняло неудобств, а когда Тсунаеши обратил внимания на руки, то с восторгом обнаружил полупрозрачные конечности с выделяющимся украшением. Это было потрясающе! Ради эксперимента босс даже прошелся и пробежался по комнате, обнаруживая, что совсем не слышит своих шагов, а в отражении совсем не видно тела.        Однако восхищение быстро сошло на нет, когда во время очередного приступа исследовательского интереса пришла мысль, что это ненормально и так не должно быть. Стало чуточку стыдно за свое детское поведение, за безумный восторг. Да, всего лишь чуть-чуть, так как пространство было идеальным с точки зрения спокойствия и замкнутости. У Савады несколько минут назад было столько идей, как можно бы было использовать такое явление, что сейчас это кажется глупым. Он корил себя в потере бдительности.        Встав посреди комнаты, первым делом Тсуна решил проверить имеет ли пространство границы, и вытянул руки вперед настолько, насколько могла позволить длина конечностей. Прохладное покалывание прошлось по пальцам, к удивлению очень приятное и щекочущее. Однако ничего так и не получилось коснуться. Интерес все больше возрастал, отодвигая здравый смысл подальше. Савада настолько привык доверять своей интуиции, что сейчас, когда она молчала, он мог в целом насладиться той стороной своего характера, о которой все годы жизни в мафиозном мире молчал.        Вторым шагом стало прикосновение к предметам. Тут юноша потерпел неудачу. Попытавшись взять цветок из вазы, он понял, что между объектом и его рукой появляется барьер, которого ранее не удавалось обнаружить. Этот факт немного остудил пыл Савады, возвращая на некоторое время здравый смысл, а вместе с тем и панику.        Как вернуться в свою реальность, Тсуна совершенно не представлял. Здесь он чувствовал себя спокойно, в безопасности, как никогда раньше. Желание остаться подольше и ничего не предпринимать было заманчивым, но мысли возвращались к проблеме. Юноша был обеспокоен, что не имел ни малейшего понятия как убрать дымку. Мысленно попросить или применить силу, которая у него заблокирована? Покрыться болезненными ожогами от совершенной ошибки не хотелось, да и без кольца эта затея может закончиться еще плачевнее. А узнавать о каких-то особых свойствах этого пространства путем опытов над своим телом было бы просто безумием. Хотя о чем говорить, если все представители мафии были теми еще психами с завышенным ЧСВ.        Размышляя над тем, как безболезненно выбраться, Тсунаеши невзначай подумал об украшении, которое сейчас сияло своим приятным золотым цветом. Чувства, возникшие при вибрации вначале, были схожи с подготовкой пламени от его истинного кольца. Босс начал подозревать, что сняв все остальные ограничители, выпустил непривычное для себя пламя, которое хотело свободы. Как бы близко он не общался со своими хранителями, никогда прежде не задавался вопросом, что они чувствуют и как видят мир, активируя пламя. Сам он всегда чувствовал тепло и уверенность в победе над любым врагом, а с применением каких-либо действий и техник, каждый раз в голове строились кучи логических решений и вычислений. Окружающий мир не менялся, менялся взгляд самого Тсунаеши на все остальное. В конце концов, он черпал свои силы из решимости и желании любой ценой защитить. Прежде босса не волновало, что возможно он один такое чувствует, а остальные справляются с пламенем другими способами и видят совершенно другое. У них у всех разное оружие, разная направленность пламени, разные свойства. Это понятно и логично, но только сейчас Тсуна подумал, что очень многого не знает о той силе, с которой живет не один год.        В любом случае, подозрения подтвердились. Как только размышления достигли нужного русла, само по себе синеватое пламя окутало тело юноши, даря собой безболезненную прохладу. Сила ластилась, предлагая принять себя и не отталкивать, хотя Савада и хотел избежать непривычного контакта. Тепло было предпочтительнее холода, но пламя, тактично и вежливо, насколько вообще может пламя тумана, плотным кольцом обвилось вокруг рук, постепенно формируясь в круг и концентрируясь только в одном месте. Это было странно. Одновременно Тсуна чувствовал радость от такой откровенной ласки, ведь раньше это пламя не приносило таких ощущений, да и вообще в бою никто не пользовался этим чистым пламенем без применений техник иллюзии, и отвращение, потому что все еще не принял того факта, что сдерживает внутри две очень капризные силы.        Пламя требовало выхода, и внутренне юноша знал, что это лучше сделать прямо сейчас, однако страх не позволял поддаться искушению. Он еще не знал, как именно нужно контролировать эту силу и как многое она сможет в его руках. Иллюзии он сделать не сможет, привычные его пламени техники сделать явно не получится, разве что одним махом разгромить комнату, которую любил и не хотел лишиться. Оставалось лишь одно – медленно направить пламя в пространство, пытаясь ее контролировать.        Контролировать не получилось, это Савада сразу понял, когда сконцентрировался на силе вокруг себя. Та не поддавалась, ускользая и собираясь снова возле рук. Это немного озадачило юношу, но сдаваться было еще слишком рано. Пламя своенравное, а если слова Спейда верны, то еще и обиженное на своего носителя за пренебрежительное отношение. Такие обстоятельства усложняли задачу, но Тсуна твердо решил, что дом ему нужен целым.        Медленно дыша, стараясь не допустить ошибок, с помощью проснувшейся интуиции юноша сжал кулаки. Концентрироваться на окружающей силе было тяжело, но постепенно та стала неохотно поддаваться и скапливаться уже полностью, утягивая за собой и дымку. Стали отчетливее слышаться шум дождя, беспокойные голоса за дверью и приближающиеся шаги. Сердце начинало стучать быстрее от волнения и напряжения, но задуматься о происходящем где-то там за стеной Тсуна себе не позволял. Сейчас нельзя было терять контроль.        Оставались считанные секунды до поглощения пламени, однако холодное прикосновение к плечам настолько испугало босса, что он по неосторожности чуть не выпустил контролируемое пламя.        - Тихо, - шепнул ненавистный голос. В этот раз Тсуна запомнил его и знал, что иллюзорный Деймон стоит за спиной. Откуда он здесь взялся, оставалось загадкой, но с раздражением юноша понимал, что рад ему. Если Спейд каким-то образом ему поможет, то в этот маленький миг и только сегодня на него можно положиться. Маленькая надежда на счастливое окончание этой встречи теплом отдавалась в груди, хоть и опыт и подсказывал, что не все так просто.        - Не теряй бдительности, пламя чувствует твои слабости и усиливает их, - сосредоточенно шептал иллюзионист, аккуратно беря руки босса в свои и направляя. – Перед тем, как контролировать и направлять силу, ты должен представить объект, на котором будешь ее использовать. Живое или неживое, но ты четко должен видеть перед собой это. Сконцентрируйся.        Слушая голос предполагаемого покойника и чувствуя его поддержку на своих пальцах, Тсунаеши без зазрения совести и лишних мыслей повиновался. В другой ситуации он бы ни за что не стал бы доверять Деймону, но сейчас, когда от него не чувствовалась угроза, а юноше очень нужна помощь с контролем, слушать наставления было самым правильным решением.        - Молодец, - кротко похвалил Спейд, и продолжил корректировать движения Тсуны, попутно рассказывая. – Для безобидных техник хватит всего одного усилия и концентрации, однако для серьезной атаки или защиты понадобиться много времени для подготовки. Контроль решает все. Если ты приложишь недостаточно усилий, твое пламя навредит тебе намного хуже, чем ты предполагаешь.        Давление от пламени постепенно начало усиливаться, и контролировать становилось все сложнее. Деймон не спешил действовать, и Тсунаеши начинал сомневаться, что сможет долго стоять в одном положении со сгустком пламени в руках.        - Тебе хватит и самой легкой иллюзии, чтобы выпустить все пламя. Не теряя контроль, расслабь руки и представь что-то простое. Учитывай все подробности объекта, цвет и размер. Никогда не отвлекайся на посторонние вещи, смотри только в пространство и мысленно перенаправь с помощью пламени образ. Когда поймешь, что пламя откликнулось, можешь смело выпустить из рук остальное, не прекращая концентрацию на объекте.        Следуя наставлению, Тсуна ни на секунду не отвлекался от угла в комнате, старательно представляя белого милого кролика. Образ цельным не получался, а пламя давило сильнее, не давая расслабиться. Спейд молчал, наблюдая за потугами наследника, и с силой удерживал руки парня на том уровне, который должен быть.        Намучившись, Савада решил, что с животными не получается. В мыслях всплыла картина из давнего прошлого и красивый узор лотоса под ногами. Образ был настолько ярким, настолько настоящим, что Тсуна не заметил, как погрузился в воспоминания. Между тем пламя медленно повиновалось мыслям своего носителя, формируя в комнате десятки цветков, плывущих в пространстве. Деймон очень довольный этим обстоятельством, отпустил юношу, предполагая, что тот сам закончит иллюзию. Так и произошло.        Погрузившись в себя, Тсунаеши полностью расслабился и, не отдавая себе отчета, выпустил все оставшееся на руках пламя, превращая свою комнату в нечто потрясающе прекрасное. Розовые цветки были повсюду, яркие и будто живые, они бы восхитили любого, кто зашел в помещение.        - Для первого раза неплохо, - услышал парень, вырвавшись из воспоминания. Он оглядел комнату и ахнул. У него получилось почти реально, почти как у настоящих хранителей Тумана, разве что кое-где криво и недостаточно ярко. От вида захватывало дух, Тсуна чувствовал удовлетворение и гордость. Он счастливо улыбнулся, а после повернулся к Спейду и тут же оцепенел. Опять увлекся и забыл в каком положении он находится. Что еще несколько часов назад убивался над проблемой и зализывал ожоги. Что не представляет, как обо всем расскажет своим хранителям. Что не знал как сложиться его жизнь после всего этого.        - Не смотри так на меня, - расценив по-своему молчание подопечного, ехидно начал мужчина. – Твоя сила не будет ждать, пока ты смиришься со своей судьбой. Будешь сопротивляться, пламя станет нестабильным и, в конце концов, убьет тебя. Если бы согласился, возможно я мог бы помочь тебе с контролем, да и техниками тоже, но вижу ты и без меня «удачно» проводишь эксперименты.        Спейд многозначительно посмотрел на изуродованные руки юноша, от чего тот разозлился, но все-таки промолчал. Сейчас не время выяснять отношения, когда отчетливо слышно, как за стеной все больше шумят и видимо хотят выбить дверь. Как избавиться от иллюзии, парень не представлял, а как избавиться от вдруг болтливого противника тем более. Голова шла кругом, руки слегка покалывало от непривычности силы, которую он выпустил.        - Жду нашей следующей встречи, Савада Тсунаеши, - прошептал Деймон, так чтобы Тсунаеши услышал, подошел к тому и губами прикоснулся ко лбу юноши. Тот настолько был поражен этим, что не сразу заметил, что образ иллюзиониста стал размываться, а сам парень начал падать в темноту.        ***        Пробуждение было приятным.        Тсуна расслабленно лежал на мягкой постели, такой привычной и теплой, и чувствовал себя прекрасно. Глаза не хотелось открывать, желание побывать намного дольше в гармонии было сильнее ответственности, с которой просыпаешься, будучи главой сильнейшей семьи. Захотелось улыбнуться от удивительной легкости в душе, которой прежде не особо часто посещала Саваду.        Хорошее настроение, уже вовсю набирающее обороты, прервал настойчивый стук в дверь. Идиллия была разрушена, на плечи снова опустился тяжкий груз долга, а остаться в кровати захотелось с невероятной силой. Однако боссу не привыкать, с годами свои «не хочу» пришлось отодвинуть подальше.        Так что как бы не противился реальности Савада, встать придется. Слава Богу, хранители не в особняке, иначе дверь бы уже не стояла на своем месте. С них станется разбудить любимого и дорогого босса каким-нибудь изощренным способом. Даже факт того, что они уже не подростки, а вполне взрослые люди, никого не смущал. Помня «прекрасные» школьные будни со специальными побудками от Реборна, лишний раз рисковать Тсунаеши не стремился.        А глаза все-таки пришлось открыть, потому что стук в дверь стал сопровождаться еще и криками служанки. Что именно она кричала, Савада не разобрал, но что дело срочно, понял почти сразу. Медленно выкарабкиваясь из-под одеяла и пытаясь твердо поставить ноги на пол, парень все-таки открыл глаза.        И тут же наткнулся на жуткий беспорядок. Все вещи были разбросаны в хаотичном порядке, будто по помещению прошелся ураган. Несколько вещей, судя по всему довольно хрупкие безделушки, разбились в дребезги, поэтому Тсуна даже побоялся куда-то отходить дальше кровати. Это настолько выбило из колеи, что босс некоторое время просто стоял и не знал что делать.        Через мгновение в двери раздался щелчок, что означало лишь одно – терпение служанки закончилось, и она решила отпереть замок запасным ключом. Это не было проблем, но при этом Тсуна запаниковал, не зная как объяснить весь этот беспорядок. Со вчерашнего дня он помнил только дождь и Деймона. Ну да, иллюзионисту делать нечего, кроме как рушить комнату человека, которому вроде как помогает. Может из-за старой обиды, в конце концов Тсуна когда-то убил его, хотя хранитель Тумана если и делал подлость, то по-крупному. А тут, пф, всего лишь комната перевернута вверх дном.        - Какого черта?        Полный удивления голос вернул Тсунаеши в реальность. Босс совсем забыл, что в комнату уже кто-то вошел. И он совершенно забыл, что ключи есть не только у служанок, но и хранителей..