* * *
Очнулся я, лежа на спине, с сидящим на моей груди перепуганным Лазуритом. Мама лежала на пороге комнаты. — Что с ней? — прохрипел я. В горле першило, похоже, я сорвал голос криками. Не удивительно в таком случае, что мама была тут. — Она спит. А ты как? — взволнованно спросил Лаз. — Эм-м-м… вроде бы нормально. Нормально? Я только что чуть не двинулся от удовольствия. Похоже, я был близок к смерти, о которой мечтают все — в постели. Мало того — на пике блаженства. Только боюсь ни маме, ни Лазуриту от этого было бы не легче. — Лаз, тебе стоит запомнить, что люди не всегда могут выдержать то, что ты с ними делаешь, — стал поучать я. — Что?! Почему? — Потому что от получаемого удовольствия тело находится на пределе своих возмоможностей. Например, у меня сейчас могло остановиться сердце. Или еще что-нибудь. Надо чтобы существо хоть немного соображало, что происходит. Чтобы я мог сказать тебе, если почувствую себя плохо. Только что я не смог бы тебя предупредить ни о чем. Ты меня «утопил» в наслаждении. — Это плохо? — Нет, потому что мне было очень хорошо. Да, потому что я мог умереть. — Нет! Не умирай! Хлюп. Я умилился. Оказывается, он до сих пор мог хлюпать. И поторопился успокоить Лаза, поглаживая его по голове. — Я не собираюсь умирать, но и ты не умирай, хорошо? — Не буду! — Вот и отлично. А теперь надо маму отбуксировать на кровать, — решил я. Маму тащить было тяжело. Но спала она крепко, что меня неимоверно радовало. Только ее вопросов мне сейчас и не хватало.* * *
Я обреченно купался с Лазом в ванне. Почему обреченно? Потому что даже не надеялся избежать нового похода в гости на Эсприю. Конечно же, мы оказались в уже приевшейся ванне. Ну и как всегда… человекобыка разложил человекоящер. Мне вот просто интересно, Карторс принципиальный пассив? Хотя смотрелось это, должен заметить, впечатляюще! Огромный член яростно телепался из стороны в сторону в такт движениям ящера. Два мускулистых, перекаченных гиганта с не менее впечатляющими достоинствами и такие «скачки» — тут у кого угодно встанет. Вот и Лазурит, которого я держал на ладони, уже вовсю терся пахом о мой указательный палец. — М-м-м… Ан-н-н… — постанывал мелкий. Да и меня это походу тоже начало заводить. У них что, мир такой? Или это исключительно мне так «везет» на слэш и все с ним связанное? Я думал, что нам с Лазуритом просто надо было постоять в сторонке и переждать, когда монстры закончат свои игрища, как это было в прошлый раз. Но сегодня все пошло по несколько иному сценарию. Оба чудовища вдруг остановились и посмотрели в нашу с Лазуритом сторону. Я сразу понял, что ничего хорошего это нам не предвещало. Что-то мне подсказывало, что эти двое сейчас собой абсолютно не владеют. Так что, недолго думая, я выскочил из ванной и понесся в уже знакомую комнату для гостей, где я обычно переодевался. Но с убеганием от кого бы то ни было мне катастрофически не везло! Догнали меня в коридоре, метко поймав языком за щиколотку. У этой ящерицы язык был липким, цепким и длинным как скакалка. Я с размаху шмякнулся на живот. Ящерица-переросток тут же оказалась сверху, и вот что мне абсолютно не понравилось, так это член, упирающийся в мою пятую точку! — Не тронь папу! — крики Лазурита были проигнорированы. Более того, примчавшийся следом за ящерицей Карторс чуть не наступил на малыша. А вот это они зря. Никому не позволю обижать Лаза! Мне даже на свою жопу плевать, но если кто-то что-то сделает Лазуриту… Подняв голову, я встретил перепуганные синие глаза, и — что было странно — визуальный контакт полностью меня успокоил. Личико Лаза тоже начало разглаживаться, синие глаза засверкали как звезды, зрачки резко изменили форму с круглой на продолговатую. Яростно тершийся об меня еще секунду назад ящер вдруг потерял ко мне всякий интерес, полностью переключившись на Карторса, который тоже перестал замечать кого-либо кроме ящерицы. В коридоре началось формальное изнасилование. Слава фанфикам, насиловали не меня! Воспользовавшись моментом, я подхватил Лазурита и поспешил закрыться в гостевой комнате. — Лаз, с тобой все в порядке? — я стал лихорадочно осматривать своего малыша. — Да, — подозрительно присмирел он. Мне его подавленное состояние и страдальческое выражение лица совершенно не понравились. — Как тебе удалось их успокоить? — Перенаправил желание на другой объект. — А чего это они на меня набросились? — Просто папа очень вкусный, особенно когда видит голых мужчин. Блядь! Неправда. Все совсем не так. Что же это такое… Вот как так-то?! — Постой. Они что, тоже инкубы? — догадался я. — Ну да. Вот так всегда. Все всё знают, один я не понимаю что происходит.* * *
Много-много позже в нашу с Лазуритом комнату осторожно постучали со словами: — Саша, Лазурит? Мне очень жаль. Простите меня и моего друга! Эм… мы можем поговорить не через дверь? — А вы на нас точно не кинетесь? — засомневался я. — Точно. Уже все в порядке. Я сыт. Да и ты не источаешь такого убийственного вожделения. Так что выходите, никто вас тут не тронет. Я вот в этом очень сомневался, особенно после случившегося. Лазурит выглядел крайне недовольным, но поговорить было надо. Да и опасности я больше от Карторса не ощущал. — Что происходит? Почему вы на меня вдруг так отреагировали? — спросил я, открывая человекобыку. — Полагаю это связано с тем, что ты полностью пробудился и Лазуриту удалось инициировать тебя как медиума инкуба. — И что это значит? На меня что, теперь все инкубы набрасываться будут? — Это значит, что все инкубы будут чувствовать тебя и хотеть. Набрасываться не должны, но голодные точно не устоят, особенно если ты будешь возбужден. От тебя одуряюще пахнет желанием, устоять невозможно. — Папа только мой! — Ты поразил меня, Лазурит, — Карторс полностью переключил свое внимание на Лаза, — такой юный, а уже можешь инициировать медиума и перенаправлять желание. Причем желание инкубов, а это дело весьма трудоемкое. С другой стороны, скачок в развитии способностей вполне закономерен, ведь ты уже полностью создал свое тело. Не думал, что тебе это удастся так быстро, инкубам с людьми обычно очень тяжело приходится. Инкубам тяжело?! А людям с инкубами типа легко, да? — И все же ты не должен так реагировать на человека, даже если это твой медиум. Инкубам не свойственны собственнические чувства, а малютки вроде тебя вообще должны боготворить взрослых представителей своей расы, — наставлял Карторс. — Боготворить и с готовностью раздвигать перед ними ноги? — уточнил я. — А как иначе малыши будут учиться? Это инстинкт. Да блядь! Ебать я хотел такой инстинкт! Чтобы я своего сына оставил хоть на секунду с этими извращенцами? Ни за что! — Так, можно уточнить? То есть Лазурит начал вызывать желание? Он может это контролировать? Как оно действует, и что мне делать? За нами теперь люди и инкубы толпами бегать будут? — У Лазурита начали просыпаться способности к соблазнению, это самое главное для любого инкуба. Желательно, чтобы он узнал не только как соблазнять мужчин, женщин, животных, но и вообще все, что только можно и кого только можно. Чем больше он преуспеет в соблазнении, тем больше у него шансов выжить. Он пока плохо это контролирует, но уж точно лучше, чем ты контролируешь себя. Медиум инкуба истекающий неудовлетворенным желанием — это самое лучшее лакомство для любого инкуба и суккуба. Если бы Лазурит тебя полностью удовлетворял, все было бы не так критично. Обычно если медиум инкуба не удовлетворен, то от него вполне допустимо питаться еще кому-то, но Лазурит похоже против того, чтобы с кем-то делиться… — Абсолютно против! Папа только мой. — Хм-м… это очень не типично. Ну да ладно. Значит все, что тут можно сделать, это почаще заниматься сексом. Правда конфликты с другими инкубами все равно могут возникнуть, никто не поймет такого поведения инкуба. Лазурит, ты пока что можешь только перенаправлять желание? — Вроде да, — неуверенно ответил мой инкуб. — Лаз, а как мама заснула? Это ты ее усыпил? — вспомнил я. — Да. — Это невозможно! — Карторс был категоричен. — Инкубы практически не владеют способностью «умиротворять» сознание, мы «возбудители» нервной системы. Усыпить?.. Даже если бы Лазурит был на это способен, то уж точно не в таком юном возрасте. — Хм… ну значит, она упала, ударилась и вырубилась, — сделал я вывод со слов Карторса. Хотя склонен был верить Лазу. Сегодня Карторс окончательно потерял мое доверие. — Она не падала и не ударялась! Я бы не сделал маме плохо! Потому что это расстроило бы папу. Я говорил, что люблю Лазурита? Говорил. И повторю еще миллион раз. Я люблю этого монстра!* * *
Возвращение в холодную ванну не вызвало восторга. После уборки мы втроем с мамой завтракали на кухне. Она была какой-то задумчивой, частенько поглядывала на меня, но ничего не говорила. Похоже, воспоминания сбивали ее с толку. Но поскольку мама ни о чем не спрашивала меня, я решил, что она списала все на сон. Остаток дня мы с Лазуритом провели за компом. Я учил его читать. Разумеется, читали мы слэш. — Смотри вот это алфавит: А, Б, В, Г, Д… — тыкал я пальцем в экран. Алфавит, который мы изучали, тоже был слэшерным, каждая буква изображала сплетенные в различных позах и под самыми невероятными углами обнаженные мужские тела. — …Ва-си-лий про-вел я-зы-ком по я-ич-кам И-го-ря. Член блон-ди-на со-чил-ся смаз-кой. Брю-нет всо-сал э-ре-ги-ро-ван-ный ствол, и И-горь зас-то-нал… — Лаз послушно повторял за мной каждый слог, пока я не решил, что он может и сам продолжить. — Не выдержав, Василий опрокинул блондина на кровать и одним мощным движением вошел в его жадную глубину… — уверенно читал он. И не скажешь, что пару часов назад малыш этого не умел. Мой сын гений. Схватывает все на лету!