* * *
Школьная перемена снова обернулась допросом с пристрастием. — Слушай, а почему мы с Толяном можем видеть Аза? Вроде не должны же? — налетел с вопросами Костик. — Ну… хм-м… если вы просто люди, то подходите как временная еда. — Значит, он воспринимает нас как сексуальных партнеров, — это выдал Толик, мы же с Костяном подавились воздухом. — Сдурел совсем! Я и это?! Да ни за что! — завозмущался друг. — Нет… Толик прав. Хрен я вам теперь Лазурита покажу! Лаз, не показывайся им! — вторил я. — Папа?.. — Лазурит вертел глазом, рассматривая меня и парней. — Да, Аз, не тяни в рот что попало, кушай Сашку. Он такой извращенец, что тебе его на всю жизнь хватит! — Вот спасибо, Костян! — Всегда пожалуйста! Кстати, чем вы обычно занимаетесь? Неужели ты Аза… — Нет! Он еще маленький. Даже не думай о подобном. — Я-то не думаю, а вот ты походу уже надумал. И не ответил на вопрос. — Гад! Общаемся мы. Сказки читаем, картинки смотрим, в гости ходим, в прятки играем. — Ну… сказки — это слэш, картинки — ебущиеся мужики, в гости — к голым мужикам, вернее инкубам, а прятки — это что? — Я убью тебя! — пообещал я другу. — Костян, прекрати доставать Саню. Сань, так что за прятки такие? — решил прояснить вопрос Толик. — М-м… это когда Лазурит утром от меня под одеялом прячется, чтобы я не упал в обморок от его несравненной «красоты». — И как? — С переменным успехом, — признался я.* * *
Домой я шел, держа на руках пялящегося по сторонам Лазурита. Вот ведь гадство! Я знаю, что все связанное с инкубом — касается секса. Но как соотнести свои светлые чувства с чем-то подобным? — Дьявол! Дьявол среди нас! — послышался чей-то истеричный вопль. На меня из толпы смотрел длинный, худой, бородатый мужик в рясе с фанатичным блеском в глазах. Причем указательным пальцем он тыкал в Лаза. Прохожие с беспокойством огладывались и, ускоряясь, старались уйти подальше от психа. Они, конечно, молодцы, но… как же я?! А мужик тем временем повышал голос, в упоении скандируя: — Я спасу вас, дети мои! Я изгоню дьявола! Ой-ой-ой! Плохи дела. Если со мной что-то случится, Лазурит с нынешним телом убежать не сможет! Так еще не додумав всех ужасов своего положения я ломанулся куда глаза глядят, а глядели они почему-то не туда где были люди, а, наоборот, во дворы с их тихими тупиками. Хоть Лаз и был очень легким, бежать, держа его, было неудобно, поэтому далеко мы не ушли. Меня настиг тычок в спину, от которого я упал на живот, стараясь при этом не придавить Лазурита. Мне еще удалось быстро оглядеться, как на нас полилась жидкость и речитатив: — Во имя отца… «Угу, — подумалось мне, — во имя твое я присягаю тьме!..» Судя по всему, нас облили святой водой и изгоняли. Пока святоша «работал» с распятием и извлекал заостренный кол, мне удалось подняться и, пробежав до лавочки, с размаху влететь в компанию распивающую пиво. Разумеется, мне тут же саданули кулаком, для профилактики, чтобы смотрел куда иду. — Дяденьки, помогите! За мной псих переодетый гонится. Задирает рясу и говорит, что даст мне денег, если я с ним пойду. У-у-у! Главное в такие моменты реветь. И орать. И желательно при этом растирать сопли по лицу. А поскольку меня только что нехило приложили кулаком, слез было в избытке. — Чё? Где этот пидор?! Тебя обидел тот козел с бородкой? — Да. У-у-у! — Ща пацан. Мы ему покажем! Что они там собирались показать святоше, я рассматривать не стал.* * *
С Лазом на руках я плелся домой усталый и побитый. — Папа. У-у-у! Папочка. Хлюп, — давно Лазурит не хлюпал. Бедняжка моя маленькая! Впервые из его глаза катились крупные слезы. — Ы-ы-ы… Папа. У-у-у! Хлюп. — Все хорошо, Лаз. Напугал тебя этот психопат? Ш-ш-ш. Не плачь! Я обязательно что-нибудь придумаю. — Папа. У-у-у! Хлюп. — И еще Лаз, На крайний случай. Если со мной что-то случится, садись на унитаз и уходи. Звучало это примерно как: «Если меня заметут, садись в машину и уезжай». Одновременно круто по интонации и абсурдно по сути, но… мало ли что могло случиться. Не дай Бог что-то произойдет с Лазуритом! Я… смогу ли это пережить, я не знал. И узнавать не хотел. — Пообещай мне, Лазурит! Если я потом приду в себя, а тебя нигде не будет, я очень сильно расстроюсь. — Да. У-у-у! Хлюп. — Обещаешь? — Да. Ы-ы-ы! Хлюп. — Вот и умничка. Не плачь. Ты же у меня мужик, а мужики не плачут!* * *
Вечер мы проводили за компьютером. Пока в комнату не ворвалась мама. И конечно, она сразу увидела мою заплывшую скулу. — Что у тебя с лицом? — строго спросила она. — На дверь налетел, — буркнул я. — Врешь! Тебя кто-то ударил. И… Сашенька, тебя же только ударили, да? Она подошла ближе и начала осмотр. Тщательному изучению подвергалось все. Лицо, руки. Мама стянула с меня футболку и продолжила рассматривать дальше. Неизвестно, что она еще хотела посмотреть, и я даже боюсь предположить, в чем убедиться. Но я воспротивился произволу: — Ты чего творишь? Со мной все в порядке! — Точно в порядке? — кажется, маму немного потряхивало. — Точно! Просто ударился. Подумаешь, с кем не бывает? Чего ты панику наводишь? Напридумывала невесть чего и сама же поверила. — Ох, ты горе мое! Сейчас. Подожди секундочку. «Секундочку» я ждал двадцать минут, как оказалось, мама искала у себя… — Вот! Это — газовый баллончик. Я его купила, когда в городе маньяка ловили, но он так и не понадобился, — сказано это было с таким сожалением, что я даже растерялся, кого жалеть. Маму, которой не дали поохотиться на маньяка? Газовый баллончик, который валялся без дела в ее сумочке? Или маньяка, который упустил и мою маму, и ее газовый баллончик? — Эм-м… ну спасибо. Но ты это зря. — И ничего не зря. Мне так будет спокойнее, так что бери и только попробуй забыть дома! Хм… меня вооружили. А что? Круто же. Газовый баллончик против распятия, святой воды и осинового кола. Битва века! Спешите видеть! Только у нас. И только ради инкуба.