Инкуб и Слэшер

      Я тонул! Рефлекторные гребки к воздуху ничего не давали, руки лишь натыкались на эластичную преграду. Легкие горели, и, не выдержав, я глотнул вязкую жидкость, в которой барахтался. Конец мой, казалось, был уже близок. Сознание меркло…       Но вот удерживающая меня тюрьма расступилась, и я оказался на своей кровати блюющий и отхаркивающий жидкость, попавшую в желудок и легкие, с жадностью глотая воздух. С меня длинными соплями стекала та самая жидкость, в которой я секунду назад чуть не захлебнулся, она имела солоноватый привкус.       — Папа? — обеспокоенно позвал Лазурит.       — Л-л-лаз… Кха-кха, — голос был сиплым, горло обдирал воздух.       То, в чем я имел сомнительное удовольствие проснуться поутру и чуть не утонул, оказалось телом Лазурита. Огромная прозрачная хрень в человеческий рост, наподобие амебы или инфузории туфельки, в которой плавали глаза, член, шевелящиеся как черви тентакли, руки и ноги, пальцы по отдельности. Кстати, вот та хуевина напоминала язык. С заостренной стороны этого ужаса были волосы, с другой — белый, длинный хвост. И все это пахло жареным луком.       — Что ты пытался сделать? — попытался я прояснить ситуацию.       — Поцеловать папу.       В это сложно было поверить, но прозрачная жидкость, из которой полностью состояло тело Лаза, порозовела. А я так умилился, что немедленно забыл все неприятные ощущения, связанные со своим экстремальным пробуждением.       — Хорошо, но больше так не делай. Помни, что человеку нужен для дыхания воздух, иначе он умрет.       — Я понял.       — Не расстраивайся. Мне приятно знать, что ты хотел разбудить меня поцелуем. Только в следующий раз поменьше слюней, и все будет просто замечательно!       — Да!       — Саша, ты встал? Я хотела поговорить… Что ты сделал с кроватью! — прервала нашу идиллию вошедшая в комнату мама.       Надо сказать, что я все еще был мокрым с головы до ног, как и кровать с полом.       — Э-э-э… понимаешь… я не знаю, как так получилось, — протянул я.       — Неужели что-то с батареей, или это соседи, а может у тебя было окно открыто? Ну не мог же ты сам ведро воды на кровать вылить?       — Эм-м… знаешь, наверное, лучше сходить за ведром?       — Сиди тут, иначе наследишь! Я сейчас.       Мама вышла, а я решил воспользоваться одной из маминых отмазок.       — Лазурит, надо быстро намочить батарею. Давай подползи ближе к окну!       Лаз стал размахивать хвостом, смахнул им мою одежду на пол, разбил копилку, но с места не сдвинулся. Помня, что он легкий? я попытался обхватить и подтянуть его ближе к окну.       — М-м-м… А-а-ах! Н-н-н.       — Лаз, помоги же мне! — зашипел я на него.       Дотащить Лазурита до батареи было непросто, в отличие от того чтобы получить жидкость, для последнего всего-то и надо было что провести рукой по пузу моего чудовища.       — А-а-ах! Н-н-н, — только одобрительно застонал он.       А дальше мы с мамой убирали этот бедлам. Пришлось оттащить на балкон матрас, выпросить у мамы для кровати клеенку, чтобы можно было положить на нее Лаза, а для себя я по-тихому стащил раскладушку.       Загадку мокрой батареи мама решала долго, даже к соседям сходила, но, как и ожидалось, ничего не нашла. За батареей решено было проследить. Мне. В общем, как-то так получилось, что это ЧП избавило меня от объяснений с мамой. Она ушла на день рождения к тете Тане, оставив нас дома одних.       — Лазурит, что будем делать? Сказки почитаем? Картинки посмотрим? — надо было чем-то себя занять.       — Погладь!       — Ну и как я буду тебя гладить? С тебя же опять реки и моря натекут.       — Погладь! Хлюп.       Ох! Это запрещенный прием! Да все что угодно! Только бы мелкий не хлюпал. Я переместился на кровать к Лазуриту, ладонью проводя по поверхности влажного тела.       — Не так! — весь встопорщился Лазурит: хвост взметнулся вверх, хлестнув стену, а ошметки плававших внутри его тела конечностей метнулись к «поверхности».       — А как?       — Там!       Там… Там — это эрегированный член в самом центре прозрачного тела. Я скинул футболку и запустил руку в тело Лаза, она беспрепятственно проникла сквозь оболочку, внутри которой находилась густая жидкость.       — М-м-м… Папочка. Н-н-н. Еще!       Моя рука до плеча ушла в Лаза и я, наконец, поймал плавающий внутри член. Но ничего больше сделать я не успел потому, что один из многочисленных тентаклей обвился вокруг запястья и втянул меня внутрь. Как только я оказался полностью в Лазурите мое тело оплели плавающие тентакли и не только они. Стараясь не паниковать, я стал выравниваться и вставать. Когда мне удалось подняться на колени, я был голым и высунуть из своего тела Лаз позволил мне только плечи и голову, удерживая меня тентаклями за щиколотки, пояс и руки.       — Лазурит, будь хорошим мальчиком и отпусти папу, — попросил я.       — А ты не уйдешь? — на меня покосился один из его глазищ.       Конечно. Я не просто уйду, я убегу!       — Никуда не уйду, — заверил я его.       — Врешь! Не отпущу!       — Лазурит, послушай.       Ребенок своевольничал. Я был абсолютно беспомощен. Привыкнув к послушному Лазу, я не понимал, что же мне делать сейчас. Но подумать об этом мне не дали. Та хуйня, которая напоминала язык приблизилась к моему члену и принялась его то ли лизать, то ли тереть о мой живот.       — М-м-м. Лазурит, все в порядке… Ты можешь отпустить только мои руки, так я не смогу уйти, — пришлось пойти на компромисс.       — Точно?       — Точно.       Освободившимися руками я отловил эрегированный орган и подтянул его к поверхности тела Лазурита, так чтобы он гордо торчал из наполненного жидкостью тела. Приблизив губы к члену, я слегка поцеловал головку, подул и осторожно принялся втягивать плоть в рот.       — А-а-ах! Н-н-н… Папочка, еще! М-м-м.       Языком скользя по самой вершинке члена Лаза, руками я гладил ствол. От этого занятия меня отвлекло ощущение поднимающихся по ногам конечностей, причем поднимающихся к жопе. Они уже требовательно терлись между ягодиц, явно что-то там выискивая!       — Лазурит! Я просил тебя так не делать. Ты же обещал мне, — взвился я.       — Но папа… Хлюп. Хочу-у-у! Хлюп.       Ёпрст! Да меня сейчас чпокнут на раз-два. А-а-а! Не хочу! Кто-нибудь остановите этого сексуального монстра!       М-м-м… Хорошо… Черт!       Все это время то, что я принял за язык, продолжало теребить мой член, и вот в совокупности с выбросом адреналина… я кончил в Лазурита!       — Лаз прости! Я не смог тебя предупредить.       — Папа… — растерялся он.       — Ох! Прости меня радость моя! Я плохой отец.       Эм-м… разве отцы вообще кончают в своих детей… А-а-а! Я просто кошмарен. Чертов эгоист! А если у ребенка психологическая травма будет?       — Я не смогу дать папе ребенка, — вдруг заявил Лазурит.       — Э-э-э? Лаз, откуда такие мысли?       — Но папа сказал, что это люди, — оба синих глаза сейчас внимательно разглядывали мой член и его «продукт», плавающий в толще тела Лазурита. — А папины люди — это его дети. Но Аз не может дать их папе!       — Эм-м… Лазурит… Хм… я конечно не могу понять всех твоих моральных метаний…, но скажи мне, разве я хочу детей?       — Хочешь! — прозвучал уверенный ответ.       — Э-э-э?       — Меня, — пояснил Лаз.       — Но ты ведь уже есть, тебе не надо рожать самого себя… верно?       — А как же другие?       — Ты хочешь других?       — Нет. Папа только мой!       — Вот и меня это более чем устраивает. Давай так и оставим. Только ты и я, хорошо?       — Да!       Когда Лазурит утащил меня в себя, на мне были штаны и трусы, так что пришлось их из него вылавливать и тащить в стирку. А потом опять убирать жидкость, которая с него натекла. В общем, купания и уборка меня когда-нибудь доконают.