Мама для Леголаса

- Бессердечная девчонка, глупое создание! Что же ты со мной делаешь, чудовище! - стенал златой витязь, судорожно собираясь в дорогу. Теперь про сов и думать было нечего. Он не может вернуться с пустыми руками. Он пойдет за Банни, попросив трех сов держаться вблизи крепости, но не показываться противнику. А ведь могли бы вернуться вместе и уже утром сидели бы во дворце, отекали от пережитого приключения. Нет, надо было ей всыпать и связать покрепче! И не развязывать, пока не притащил бы домой. Глорфиндейл послал к Трандуилу одну из сов с посланием, три совы доставили его на максимально близкое расстояние и с тревожным клекотом устремились в обратном направлении. Витязь как следует поел и напился воды. Дня три предстояло провести, экономя воду в фляге и куски лембаса. Три дня, это если все пройдет, как он запланировал. Он не стал облачаться в свои золотые доспехи - оделся в простой темный костюм - хлопковая рубашка, коричневая куртка, темный кафтан и эльфийский плащ-невидимка. Он заплел волосы в косу и смазался грязью, передернувшись от отвращения. Но случайный блеск волос или кожи, или отсвет от серебряного узора на одежде - все могло выдать его и погубить его миссию по вызволению полугномки. Он крался и скользил, шмыгал тише мыши, прижимался к земле. Он торопился, как мог. И не знал, что сейчас происходит с Банни. Что, если она не справилась? Варг учуял эльфа, приникшего к земле под плащом. Никто из орков не обратил бы внимания на серый валун, именно так выглядел эльф, прикрывшийся целиком плащом-невидимкой. Но хитрое животное приблизилось вплотную, встало, пофыркивая. Эльф замер и попытался угомонить стук сердца. Орк насторожился. Варг почувствовал напружинившееся тело хозяина. - Это не камень, готовься, - мысленно сказал варг хозяину. - Готов, - безучно откликнулся орк, занося меч. И тогда варг зубами рванул ткань плаща. Плащ был сорван - из под него выкатился кубарем эльф, отскочил, выхватив оружие. Он сражался со звериною яростью, с отчаянием, но разве мог он в одиночку перебить орочий отряд? Он смог бы. Если бы его тело не пробили несколько арбалетных болтов. Но он и тогда продолжал рубить вражин, и орочьи головы отлетали, а потом сознание его померкло и Глорфиндейл пал, словно убитый, выронив свой меч. * * * Пробуждение было ужасным. Болел каждый клочок тела. Он замычал и разлепил глаза. Проморгался. Он висел, прикованный цепями в клетке, но болты были извлечены, а раны перевязаны. "Нужен живьем, интересен," - понял эльф. И тут же понял еще одно. Если бы Банни была главной, ей бы доложили о его поимке. Как бы она поступила? Правильно, приказала бы перевязать пленника, не выдавая свой интерес. Приказала бы надежно приковать в клетку - чтобы не сбежал. Надежда затеплилась в сердце эльфа. Он услышал, как открываются решетки его камеры-клетки и посмотрел, кого принесло. К его разочарованию, это была не Банни, а орки. Допрос был учинен тут же. Спрашивали много, а он молчал, не зная, что ответить, что бы не повредить Банни. - Молчит, - повернулся мелкий орк, которого звали Зу-Харс к другому орку, Ардурху - высокому, мощному, облаченному в шкуру, к которой были прикреплены зубы глорха в качестве украшения. Глорфиндейл сглотнул. Колонии диких тварей, таких как глорхи, были оттеснены от земель, заселенных созданиями Эру и Ауле к Темной земле. Значит, орочий воин прибыл из Мордора, причем - профессиональный охотник. Сам Глорфиндейл сражался с этими тварями лишь на заре времен - ради интереса и добычи ценной шкуры, потому что это было круто. Для эльфов было развлечением теснить опасных животных далеко на восток. Глорфиндейл переглотнул. - Дайте пить. Воды. - Пить тебе, - прорычал большой Ардурх. - А массаж не хочешь? А теплую ванну? - и орки долго глумились, потом снова задавали вопросы. Тыкали ножом в рану, таскали эльфа за волосы, он корчился, но не издавал ни звука, ненавидя и желая бесить мучителей. Ардурх попытался укусить за ухо, но Глорфиндейл яростно рыкнул, так что эхо раскатилось по подземелью и такой яростью полыснуло от витязя, что орк с ворчанием отпрыгнул в сторону. - Сопротивляется, козявка, - уважительно проговорил Ардурх и переговариваясь, порыкивая, орки удалились, не забыв закрыть решетку клетки и не подумав даже дать ему хоть глоток воды. А пить хотелось безумно - не так, когда терпеливо пережидаешь пару тройку дней в засаде, а словно в горле натерли острыми камнями. И все из-за глупой девчонки, которая сидит где-то наверху и не думает ему помочь! А может, ее и в живых нет? Спросить витязь не смел - выдал бы, что они знакомы. Молча мучался неизвестностью. К нему приходили еще дважды, доставляя боль, которая пеленой темноты застилала эльфу глаза. Тело украсилось синяками и порезами, душа страдала от беспомощности и унижений. Его никто не отвязывал для того, чтоб сводить в туалет. Гордый эльф терпел изо всех сил, чтобы не унизиться, напустив лужу себе под ноги или обгадившись. Он еще не был сломлен и еще думал о чести и о невыносимости орочьих насмешек. У него еще были силы быть гордым героем. Но когда к нему пришли среди ночи и привели старого седого орка, который визгливым голосом начал расспрашивать, не за Повелительницей ли пришел эльф, моральные силы Глорфиндейла поутратились. Значит, не сожрали, величают. Отчего же ни разу не спустилась к нему? В этот раз седой орк отдавал приказы. Эльф сжимал зубы, из остатков гордости не выпуская позорный вой. Он видел, как проникаются невольным уважением Ардурх и Зу-Харс. Зу-Харс недоуменно рычал, когда в ответ на пронзающие проколы больного бока эльфа скручивали судороги, но взгляд его оставался спокойным, гордым, обещающим разорвать и ни стона не слетало с прекрасных губ, стиснутых в прямую черту. Старый орк раззадорился, отдавая новые приказы. Но феа Глорфиндейла решила на время покинуть его хроа. Эльф обмяк на веревках и старик приказал Ардурху окатить его тухлой водой с нечистотами в качестве помощи. Орки злорадно заржали. За пол-секунды до того, как зловонная ледяная жижа окатила эльфа, его тело не удержалось и по ногам потекла горячая струя. Она смешалась с ледяными потоками и орки ничего не заметили. Теперь эльф вонял так, что никто не учуял бы его слабости и этому дико порадовался пришедший в себя Глорфиндейл. Он оскалился, потряс головой, смаргивая капли тухлятины с ресниц. Его каким-то чудом не вырвало и тут же эльф прошептал слова благодарности великому Эру, что не дал ему осрамиться перед врагами. Произошедшее слегка повеселило Глорфиндейла. Боль вроде как уменьшилась, освобожденный от переполненности организм воспрял, мысль о возможности оставаться гордым значительно поддержала его боевой дух. Орки недовольно заворчали, когда Глорфиндейл растянул в наглой усмешке губы и смерил их уничтожающим презрительным взглядом. Они снова ушли, натешившись и не добившись ответов. Глорфиндейл расслабился, зашептал целительные слова, спасая самого себя. Сетка мелких ссадин, порезов исчезла, затянувшись. Чувство жжения осталось лишь в расковырянных ранах от болтов, но после пятнадцати минут пения боль и в них ослабла. Орки не заткнули ему рот, он мог подлечить сам себя. Видимо, опыта в пленении и допросах эльфов у них было немного. Глорфиндейл теперь чувствовал себя чуть лучше. Его беспокоила мысль о Банни. И вдруг до него дошло. А кто ей сказал, что он в плену? Что если она и не знает, что он висит тут прикованный цепями, которые не порвешь и измотанный до предела? Так и замучают до смерти, а она не узнает. Из груди эльфа вырвался стон, ужасный стон. Рано или поздно орки поймут, что надо заматывать ему рот, чтобы не мог сам себя лечить. Он проживет долго, а потом? Стать тем же существом, что королева? Глорфиндейл врезался затылком в брусья клетки и завыл, как раненный зверь. Он проклинал и орал, тряс цепи, пытаясь вырваться. Его охватил ужас, при мысли, что он, как и Анна послужит для многолетних утех какого-нибудь орка-извращенца. Он знал, что среди орков нормой считается удовлетворять свою похоть не только с женщинами. А убить-не убьют. Хотели бы - он давно бы умер. Нет, им нужна игрушка. Глорфиндейл наорался, лягаясь и дергаясь и обессиленно затих, вися на путах. Он просто заснул, и сон придал ему сил и бодрости. А потом он проснулся и застонал заревел диким зверем, поняв, что ему не приснилась эта ловушка. Этот вой и услышала Банни. Через некоторое время, когда притихший витязь стал обдумывать, какие шансы у него на побег, сверху появился свет. Глорфиндейл равнодушно поглядел вверх - подумав, что возвращаются старые знакомые. И стремительно обрадовался, увидев фигурку в орочьем барахле, неторопливо спускающуюся по ступенькам.