Себя не жалея

      В доме по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12» после возвращения его полноправного хозяина царило большое оживление. Вечно недовольный и ворчащий домовик Кикимер не замолкал ни на минуту, продолжая сокрушаться о судьбе старинного особняка, даже когда его никто не слышал.       Сириус Блэк превратил фамильный особняк в штаб-квартиру Ордена Феникса, и Рону Уизли безумно нравилась эта идея. Ему льстила причастность к делу борьбы против Темного Лорда, льстило, что его отец, как и он сам, принадлежит к ордену, льстило, что он тоже может принимать (почти принимать) участие в собраниях, и что его голос имеет (почти имеет) вес наравне с такими великими волшебниками, как Люпин, Сириус и даже Дамблдор. Ну, может, конечно, не такой же вес, но его хотя бы пускают на собрания (почти пускают).       Обо всем этом Рон думал, потягиваясь в кровати в комнате на втором этаже. Время уже перевалило за полдень, на улице светило солнце, но в доме было сумрачно и тихо. Тяжелые портьеры на окнах, даже раздвинутые, добавляли не столько темноты, сколько гнетущего настроения. Пыльные и выцветшие обои тоже не способствовали улучшению атмосферы. Рону не нравилась эта комната. Впрочем, как и любая другая в доме: здесь совершенно неуютно, несмотря на присутствие великих мракоборцев. Всё-таки фамильный дом Блэков продолжал оставаться фамильным домом Блэков… - Сделать бы ремонт, - протянул Рон и зевнул. – Хотя, вряд ли что-то изменится, - Если отремонтировать особняк, он не перестанет хранить свою историю. И беречь прошлое, хотя хозяин дома изо всех сил старается забыть его.       Наконец Рон встал, оделся и направился к лестнице, чтобы спуститься в гостиную. Дверь в комнату девушек была приоткрыта, и оттуда доносилось недовольное бурчание Гермионы, смешавшееся с шелестом пергаментов. Рон сразу же вспомнил об учёбе, и настроение стало ещё хуже.       Вообще-то, ту комнату Гермиона делила с Джинни. Частенько там же ночевала и Тонкс. Все трое, как и Рон, жили в доме на площади Гриммо с начала лета по требованию Дамблдора или (в случае с детьми Уизли и Гермионой) по приглашению Сириуса.       Рон толкнул дверь и увидел именно то, что ожидал. Среди витающих в воздухе пылинок можно было различить скудный интерьер комнаты с пожелтевшими обоями. Гермиона сидела за маленьким письменным столом в окружении книг и пергаментов. Все это располагалось не только на столешнице, но и вокруг неё: башни книг громоздились на полу, а пергаменты, свернутые и развернутые карты, куча тетрадей с записями, газеты, вышедшие много лет назад, были веером разложены в умопомрачительном многообразии. На их фоне и без того хрупкая фигурка Гермионы попросту терялась. - Это что? – спросил Рон, подбирая один из выпусков «Ежедневного пророка», где с главной страницы что-то выкрикивал закованный в кандалы маг, а заголовок гласил «Виновный в убийстве четырех волшебников найден!». - Положи откуда взял, – рявкнула Гермиона. Она проворно выхватила из рук опешившего Рона газету.       Рон заметил, что в этой стопке находились газеты с похожими заголовками. «Преступник пойман!», - заявлял каждый. В соседней подшивке оказались издания, гласившие: «Осужденный был невиновен!». - Что ты вообще такое читаешь? – возмутился Рон. - Это задание по истории магии. Я взяла очень интересную тему для годовой работы, - ответила Гермиона, не переставая что-то выписывать из толстой старинной книги. - Только я все еще не могу выбрать, о ком я ее буду писать. - Годовой? Новый учебный год ещё не начался – старый ведь только что закончился! Ты о чём вообще? - Следующий не за горами. А я уже третий день не могу выбрать фигуранта. - Фигуранта? Что за фигуранта? – Рон нахмурился. - У тебя внимательности как у блюдца. Здесь же написано: это все невинно осужденные волшебники. Я прочитала обо всех, кто несправедливо пострадал в течение последних ста лет. Но не могу выбрать, о ком именно писать. Это так ужасно… - Гермиона горько вздохнула. Однако Рон подумал, что ужасается она объёму предстоящей работы. Он положил руку ей на плечо и сочувственно произнёс: - Почему бы не выбрать другую тему? - Потому что остальные слишком простые. - Ты сумасшедшая, – заключил Уизли после того, как Гермиона стряхнула его руку с плеча и снова уткнулась в газеты. - Мне будет неинтересно сделать работу за полдня и сразу же сдать ее профессору. Я хочу узнать что-то новое! Что это вообще за работа такая, из которой ты сам ничего не узнаешь, а просто перепишешь всё, что кто-то уже написал для тебя? – Гермиона уже начала активно жестикулировать, иллюстрируя свои слова, как вдруг Рон широко зевнул. - Тебе не понять. - Мисс Совершенство, - пробубнил Рон, продолжая сканировать взглядом «список использованной литературы» для работы Гермионы. Она закрыла толстую пыльную книгу и с отчаянным возгласом уронила на нее голову. - Я не знаю, кого выбра-ать! - Почему бы не этого? - Патрик Гемпсит? Нет, возможно он был виновен в другом преступлении. - А ее? – Рон порылся в подшивке газет и выудил выпуск с фотографией милой белокурой девушки. - Присцилла Свайр. Она слишком несдержанно вела себя в зале суда, я не смогу ее цитировать. Мне было бы неприятно переписывать все её «художества». - Прикольно, - хихикнул Рон, но, поймав на себе сердитый взгляд Гермионы, продолжил рыться в газетах. - Ну а этого? Какой-то слащавый красавчик. Если он не виноват перед министерством Магии, то уж перед Полицией моды точно провинился. Глянь, какие на нём рейтузы! – Уизли снова покатился от хохота, в то время как Гермиона даже не взглянула на газету: - Джордж Малфой, однофамилец нашего «любимчика». Противна его фамилия. И облик тоже тот ещё… - Господи Боже! - всплеснул руками Рон, присаживаясь на низенькую табуретку рядом с Гермионой, - спроси у Сириуса, может он кого подскажет… - она подняла взгляд к потолку, начав размышлять о предложении, как парень резко положил руку ей на плечо, озарённый новой идеей. - Стой! А если написать о самом Сириусе? Ведь он действительно невинно осужденный. Самый-самый невинно осуждённый, понимаешь?       Она недоверчиво покосилась на Рона. - О, это, конечно, оригинальная затея…Но…Всё-таки как-то нехорошо… - сказав это, Гермиона не забыла снова стряхнуть с себя руку Рона резким движением плеча. Лицо его так и вытянулось сначала от негодования по поводу непринятия его гениального предложения, а потом – от удивления: - Да ты что, Гермиона! Это же Сириус! Мы у него в доме живём, видимся почти каждый день. Наш лучший друг – его крестник. Он знает нас с третьего курса, и, если не мне, то тебе точно всё расскажет. Ведь ты и Гарри вытащили его из Башни Темноты, спасли от Поцелуя Дементора. Можешь сказать ему, что он тебе обязан, если вдруг будет упираться. - Да как тебе не стыдно, Рональд? Мало того, что ты предлагаешь навязываться почти незнакомому человеку и заставлять вспоминать ужасные факты из его биографии, так ты ещё и хочешь, чтобы я его шантажировала! Ну ты и… - не найдя аргумента или подходящего определения, она схватила со стола книгу и хорошенько огрела ею Рона по спине. (Вообще-то, метила в лоб, но он успел-таки увернуться). - С такой реакцией тебе только в квиддич играть, а не по коридорам школы без цели ошиваться. Иди и не мешай мне работать! – сказала Гермиона. - Сейчас лето. Надо отдыхать! - А, может, учёба – это моя релаксация? - Рела…что? - Отдых. Учёба – это мой отдых. Ты понял? - Да, теперь понял, - губы Рона сложились в широкую улыбку, но он не успел насладиться моментом, как был ловко вытолкнут за дверь, которая захлопнулась прямо перед его носом вместе со словами Гермионы: - Вот и иди. И не мешай мне ОТДЫХАТЬ! - Да я разве помешал? Я помочь хотел. Шуршит там…Сидит… - Рон обернулся на закрытую дверь и спустился на первый этаж. Запахло чем-то вкусненьким. Надо поторопиться, пока другие не подоспели!

***

      Гермиона тем временем действительно вернулась к просмотру источников, которые помогли бы в написании. - Вот пакость же! – в сердцах она толкнула ногой стоящую рядом стопку, и испещрённая символами башня «Ежедневного пророка» с жалобным шелестом обрушилась вниз. Лихорадочно задвигались фотографии самых разных волшебников: от усталого параноика министра до противной Риты Скитер, нахально подмигивающей и чему-то ухмыляющейся.       Гермиона демонстративно подняла газету со Скитер на обложке и с удовольствием затолкала её в корзину для мусора. Стало легче.       Слова Рона никак не шли из головы. До глубины души возмущало! Как можно додуматься – вот так запросто подойти и спросить: «Привет, Сириус! Ты не расскажешь мне о том, как тебе жилось в Азкабане двенадцать лет под заботливым присмотром дементоров? Да, поведай-ка мне о своём побеге, о том, как себя чувствовал, сидя в одиночной камере и выслушивая обвинения в зале суда. Что? Не хочешь? А я тебе вообще-то жизнь спасла. На гипогрифе к тебе прилетела и вызволила из темницы. А что рядом твой крестник был – так он просто меня воодушевлял, но всю работу вообще-то делала я, поэтому мне и только мне ты обязан своим вечным спасением. И давай-ка быстренько выкладывай всё, о чём я тебя спросила». - Это ж надо было додуматься, – покачала головой Гермиона. Но порыв её усмирила одна из газет, столь кстати показавшаяся из общего беспорядка поваленной стопки.       Узник, обречённый, но не сдавшийся. И всем своим видом он показывает, что никогда не сдастся, потому что знает правду. Он не предавал своих друзей, не переходил на сторону Тёмного Лорда. Однажды он сумеет вырваться из проклятой тюрьмы и восстановить справедливость. - Бедный Сириус, - Гермиона осторожно вытянула газету и пристальнее взглянула на фотографию. Хотя, разве его надо жалеть? Такие, как он не нуждаются в жалости – это уж точно. Сбежать из Азкабана без чьей-либо помощи. Первым в истории!        Она усмехнулась, снова вспомнив доводы Рона. Таким образом с Сириусом точно не получится говорить. Можно просто попросить. Ведь, можно? Если он не захочет – не расскажет. А вдруг – захочет?! И расскажет что-нибудь, о чём нигде не написано! - О побеге своём мне расскажет, представляешь, Тонкс? Я тут решила пересмотреть тему. Всё равно она не понравится преподавателю «в связи с положением дел», - Гермиона с успехом передразнила дотошную женщину из министерства, которая под конец четвёртого курса вела особые лекции для «промывки мозгов», содержанием которых были завуалированные тезисы: «Гарри Поттер – псих. И, (если что), Дамблдор – тоже тронулся».       Тонкс от души расхохоталась. Был уже вечер, и Гермиона примерно час эмоционально повествовала о решении отправиться к Сириусу с вопросом. - Представляю, сколько он тебе всего наговорит об Азкабане…Ты же про саму тюрьму решилась писать? - Именно. Это будет очень интересно! Я перечитаю гору литературы, сделаю кучу заметок, потом объединю их, отберу самые стоящие, перечитаю, заново перепишу… - Грейнждер пребывала на вершине блаженства, а на лицах столпившихся в дверях близнецов и Рона читался неподдельный ужас. - Смотри, как заливается, - покачал головой Фред. - Об учёбе мечтает… - протянул Джордж. - Сумасшедшая. - Учиться любит! - Кайф от зубрёжки! Подумать только! - Я бы на её месте уже книжной пылью подавился. - И умер. - В жутких мучениях, - хором подытожили братья. Рон лишь вздохнул. - Она просто «Мисс Совершенство». Это уже пора принять. Пойдёмте лучше в шахматы в гостиной сыграем. А ты, Джордж, будешь с тем, кто выиграл. То есть - со мной, – все трое удалились, но Гермиона ещё долго слышала эхо спора Фреда и Рона, которым предстояло выяснить, кто из них сильнее в шахматной тактике. - Складно говоришь! Если Сириус откажется тебе помогать, я просто подолью ему в чай сыворотку правды. Впервые вижу, чтобы с таким энтузиазмом брались за учёбу. Отдохнула бы… - Да ты что! Если у меня получится, то я хоть день и ночь готова сидеть и работать. Это будет очень интересно, я могу расспросить его обо всём. - Ну, так и спроси… - Тонкс вдруг хитро улыбнулась и захихикала, поудобнее устроившись в потёртом кресле. Гермиона удивлённо вздёрнула бровь: - Как можно идти без плана? На всё нужен план. Тем более – на такой разговор. - Прости меня, конечно, но ты всё-таки зануда, - от неожиданности Гермиона вскрикнула и резко обернулась. В открытом дверном проёме она увидела Сириуса, готового вот-вот расхохотаться.