С любовью, Софи.

– Вы злая, мисс Софи. Злая, — сказала Кэт, вспоминая вчерашний инцидент с Бетани Калверт. – Ты, верно, забыла, что до слез эту противную Калверт довела именно ты, — парировала Софи.       И девушки, вспоминая свой вчерашний успех для них двоих и ошеломительную и неприятную выходку в глазах других, переглянулись и засмеялись всей этой истории. Несомненно, у них обоих будут большие неприятности, но ни одну из девушек это не волновало.       А суть этой истории состоит в скандальной ссоре с Бетани Калверт, которая заявила, что цвет платья Софи совершенно неприемлем для молодых девушек, а подходит скорее замужним и престарелым дамам. Совершенно дурацкий, казалось бы, повод для ссоры, но для язвительной Кэт хватило даже этого, чтобы довести до слез и обморока бедную Бет. Чужая служанка прилюдно оскорбила и унизила даму из высшего общества — такое не каждый день увидишь. Особенность замечаний Кэт состояла в их совершенной правдивости, отчего Бетани пришла в ужас. Несомненно, девушку терзала мысль о том, что она до сих пор не замужем, что её молодость и свежесть начинают увядать так рано, что она никогда не была первой красоткой, да вообще красоткой никогда не была. Все это и многое другое, основанное на несовершенстве её физических и духовных качеств, мучило ее, но об этих муках знала лишь она, а сейчас все её недостатки были выставлены напоказ и высмеяны перед всеми. И кем? Служанкой! Однако не стоит винить во всем одну лишь Кэт, ибо вина Софи, конечно же, неумолима. Чего стоит хотя бы её презрительный и насмешливый взгляд на униженную Калверт, её злобное молчание, пока Кэт, прищурив свои кошачьи глаза, говорила гадости беззащитной девушке.       Одним словом, ситуация была для них всех тяжелая, но Софи и Кэт торжествовали, не пугаясь непредсказуемых последствий. – Войдите, — ответила Софи на стук в дверь, и в комнату вошёл слуга, мужчина лет сорока. – Мистер Роджер изволят вас звать. – Сейчас иду, — ответила девушка и бросила вопросительный взгляд на Кэт.       "Неужели это из-за проклятой Калверт?" подумала Софи, спускаясь по лестнице. Ей тотчас же вспомнились слова Кэт о том, что мистер Роджер так просто это не оставит, ибо её выходка касается дочери женщины, в которую он влюблён. Однако, войдя в гостиную, девушка увидела взволнованное и счастливое лицо отца и смущенного Брукса, нервно теребящего руки за дубовым столом. – Софи! Наконец-то, — обрадовался мистер Роджер, встречая дочь. – Мистер Брукс... — Он запнулся, — мистер Брукс приехал просить твоей руки.       Лицо вышеупомянутого мистера Брукса покрылось красными пятнами, затем побледнело, как побледнели и костяшки его судорожно сжатых пальцев. "Что она ответит? — думал он, — вдруг выставит меня вон? Господи, помоги!"       Лицо ошарашенной Софи вытянулось от изумления, затем исказилось яростью, её синие глаза, казалось, увеличились вдвое, а контуры скул заострились сильнее обычного. – Но я не хочу за него замуж... — В недоумении произнесла она.       Атмосфера в комнате стала обременительно тяжелой, все замерло, словно перед бурей. "Господи, помилуй" — взмолился Брукс, и его лицо приняло выражение нашкодившего ребенка, что так не шло его уже немолодой, но статной фигуре. – Лучше партии тебе не найти, — отчетливо процедил мистер Роджер, пытаясь убедить дочь и отделаться малой кровью. – Нет! — Софи подошла к столу, разделявшему её с отцом и впилась пальцами в крышку стола, — я не хочу всю жизнь жить со стариком. – Хоть раз в жизни послушайтесь своего отца, юная леди, — вспыхнул он, перейдя к дочери на "вы", и просиял дружелюбной улыбкой, обращаясь к мистеру Бруксу, — езжайте домой, она будет вашей женой.       Софи стояла в изумлении, пока Брукс направлялся к выходу, явно осчастливленный тем, что избежал скандальной сцены. Как только дверь за ним закрылась, девушка вспыхнула от неудержимой злости. – Как вы смеете! Как вы смеете продавать меня как скот! — звонким голосом кричала она, в ярости ударяя по дубовому столу, — матушка бы вам не позволила! – Я все решил. Ты выйдешь замуж за Чарльза Брукса.       Девушка чувствовала неоспоримость его слов, отчего ей стало до боли досадно. Когда мистер Роджер вышел из комнаты, Софи схватилась за хрустальную вазу и кинула её в стену. Ваза со звоном разбилась и разлетелась на маленькие кусочки.       Подобрав свои пышные юбки, Софи побежала по темному коридору в библиотеку, где, она знала, сидит бабушка Грир.       Заливаясь злыми слезами, она упала на колени перед креслом, в котором сидела миссис Грир, и положила голову ей на колени. – Девочка моя... — ласково бормотала старушка, гладя её растрепавшиеся волосы своими морщинистыми руками.       Миссис Грир слышала разговор двух мужчин и ссору отца с дочерью. Она знала, что мистер Роджер окончательно решил выдать Софи замуж за Брукса, как знала и то, что его не сможет переубедить даже она, его мать, отчего Софи одинока в своём несчастье. Некому было заступиться за неё, и ей оставалось лишь одно — подчиниться воле отца. Сердце миссис Грир сжималось от слез внучки и от осознания её грядущего несчастья. Никто никогда раньше не видел, чтобы Софи плакала, сейчас же она рыдала навзрыд содрогаясь всем телом. – Бабушка, — едва слышно сказала она, — я не хочу жить со стариком. Я не хочу делить с ним постель, бабушка...       Её речь прервалась громкими рыданиями, которые были слышны Кэт, сидевшей за дверью и тихо ронявшей слезы на белый передник. – А ты чего ревешь? — строго спросил мистер Роджер, проходя по коридору и хмурясь рыданиям Софи. – Сердечко за неё болит, мистер Роджер, — едва слышно сказала Кэт. – Пойдём ко мне в кабинет, я должен поговорить с тобой.       Он широким шагом отправился вперёд по коридору, и Кэт засеменила за ним. – Я вот о чем хотел с тобой поговорить, — начал он, — вчера у Бруксов произошёл один инцидент, я думаю, ты знаешь, о чем я говорю. – Да, сэр. – Объясни, пожалуйста, кто позволил тебе так разговаривать с господами? — Сердито, но сдержано спросил он. – Я... Понимаете... Это противная Калверт начала смеяться над мисс Софи! Она высмеяла её наряд, а ведь это вы выбирали ткань для него! Я всего лишь защитила мисс...       Мистер Роджер угрюмо слушал её, пропуская половину слов мимо ушей. Слезы дочери больно ранили его сердце, но он был все так же уверен, что этот брак — лучшая возможность для неё. Последний раз он видел её плачущей в её раннем детстве, но эти слёзы совершенно ничего не значат. Дети плачут из-за всего подряд, а взрослые — только когда они не могут унять свою душевную боль. Он вспоминал её в пять лет: девочка провинилась и была строго наказана, из-за чего она надула губы, топнула ножкой и ушла, обидевшись на всех и вся. Любой бы другой ребёнок расплакался от наказания и обидных слов взрослых, но Софи лишь топнула ножкой и не разговаривала ни с кем целый день.       Очнувшись от своих размышлений, мистер Роджер растерянно взглянул на Кэт. – Ладно, иди, — сказал он, — и не плачь больше, Софи от этого брака только лучше будет, вот увидишь.       Когда рыдания Софи чуть поутихли, она подняла покрасневшие глаза на бабушку. – Знаешь, милая, — начала миссис Грир, заправляя выбившуюся прядь за ухо Софи, — твоя мать была совсем не такой, какой ее знают.       Старушка лукаво улыбнулась и устремила свой взгляд на широкий секретер, заваленный разноцветными корешками книг, и начала свой рассказ. – Твоя покойная матушка родилась в богатой и очень достойной семье. Она была старшей из двух сестёр и пятерых братьев. Её батюшка желал ей самого выгодного брака, какой только мог быть в его понимании, и, разумеется, он совершенно не поддержал увлечение Энн "каким-то шотландцем без роду и племени", как он говорил о твоём отце. Но её любовь была сильнее страха перед отцом, и однажды она совершила нечто, что перевернуло всю её жизнь. Одной весенней ночью она убежала с Роджером, он встретил её на лесной просеке и увёз сюда. Здесь они сыграли свадьбу, твоя мать стала нам дочерью, мы любили и заботились о ней как о родной. Все здесь знают Энн как настоящую леди, олицетворяющую лучшие черты, какими только может обладать женщина, но только мы с Роджером знаем, какая она была на самом деле — такая же непокорная и своенравная, как ты. Твой отец любил её безумно... — Она вздохнула и поерзала на кресле, — и Энн его любила больше жизни, но видишь, как сложилось. Ты ему напоминаешь её, и потому он хочет дать тебе то, что должна была получить она: хорошую партию и богатую жизнь.       Софи глядела на её расшитую юбку и внимательно слушала, мысли её смешались. Миссис Грир ласково убрала свои руки с её рук и направилась к большому столу. Она достала из потайного карманчика большой ключ, открыла самый нижний ящик стола и достала оттуда старую кожаную тетрадь. – Я ждала, когда ты будешь готова познакомиться с ней, и этот момент настал, — сказала она, протягивая Софи тетрадь.       Девушка взяла толстую тетрадь из темно-красной плотной, местами протертой, кожи, в правом верхнем углу которой была выбита золотистыми буквами надпись "Энн". Она провела тонкими пальцами по этим трём буквам и ощутила скорую разгадку тайны всей её жизни и такое желанное знакомство со своей матерью.