Дар тревожить душу словами

      Русалке интересно – правда ли она может кому-то так нравиться, что он захочет её поцеловать. Сфинкс развеивает её сомнения по этому поводу, и поэтому он ей дорог. И потому что с ним интересно говорить – хотя и молчит он всегда весомо и многозначительно. Потому что он иногда пытается её понять, хотя и не понимает. Она боится, что после выпуска исчезнет – растворится, не отметившись ни в чьей памяти достаточно цепко. И немного завидует Рыжей, приручившей столько людей, что и не сосчитать.       Русалка старается не думать о чужих переживаниях. Это тяжело, потому что для неё нет чужих – но своих тоже нет. Она пытается сама привязаться к кому-нибудь. К Сфинксу. Пытается заставить себя больше нуждаться в людях – хотя бы в нём, и у неё не получается.       Сфинкс почти не задумывается обо всём этом – за него задумывается Слепой, который не видит – не видит этого никто – но чувствует и скуку, и все страхи.       В итоге все мысли сталкиваются в один неразборчивый ком и взрываются при разговоре в Кофейнике. Слепой говорит о Русалке так, как будто знает её давно, и ему известны все тревоги чужого сознания. Это пугает – потому что так не должно быть. Сфинкс натыкается на непонимание, а слова слишком жгут, слишком грубы, слишком правда.       «Дар тревожить душу словами стал в ладонях моих мечом»       - Но ты остаёшься здесь, чтобы прожить свою дурацкую жизнь безруким калекой, - он говорит с жестокой злостью, почти шепчет дрожащим голосом, и по этой фразе Сфинкс понимает, что на грани они оба.       - С этим можно жить.       « - Берегись: слова – это медленный яд. - Я боюсь сорваться из шёпота в крик»       Слепой зябко кутается в пиджак, а его руки нервно исследуют стол. Чашку с кофе, пепельницу, лежащую рядом пачку сигарет. Сфинкс теперь почти не смотрит на его лицо - что он там увидит? Все эмоции в жестах, дыхании, незаметных движениях. Извинений не будет. Скорее всего, больше вообще не будет слов - всё уже сказано, и сказано так, что ничего не изменишь. Ветер усиливается. Мир вокруг путается, в голове шумит, и зрение опять становится туманным.       Слепой поднимается - Сфинкс тоже, не зная, чего ждать дальше. И он точно не ожидал того, что происходит. Слепой медленно подходит, притягивает его за шею холодными руками и целует - тоже медленно, царапая загривок и вздрагивая. И перед тем, как задать вопрос, Сфинкс так глубоко вдыхает, что не может сразу заговорить. Они оба ждут, застыв, замёрзшие и почти убитые собственными словами.       - Ты хочешь, чтобы я ушёл? Ушёл с тобой?       Слепой дышит неровно, тянется и кусает его - осторожно, но причиняя боль. Нарочно причиняя боль.       - Слышать тебя не могу. Уходи, куда хочешь, - он хмурится и делает шаг назад. Сфинксу кажется, что прозрачными глазами Слепого на него смотрит Дом – как смотрел когда-то светящимися окнами. Хочет удержать, удержать любой ценой.       «Ты замёрзнешь со мною рядом, ты ослепнешь от колких слёз В зазеркальном плену у легенды бессмысленно страшной»       Он жмурится, и это быстро проходит – перед ним снова Слепой, и он сутулится, смотря в никуда. Сфинкс уходит, и, уже в коридоре, слышит грохот за захлопнувшейся дверью. Слепой разбивает кулак о стол. Он считает - пока не перестанет болеть. Несколько раз до тысячи, сбиваясь и подставляя мрачное лицо сквозящему ветру из незастеклённого окна.       «Уходи, пока не закрылась дверь! Отвернувшись, я считаю до ста»       В комнате, с небрежно перемотанной полотенцем кистью, немного проще дышать. Заботливый Табаки лечит вожака коньяком и своим редким молчанием, пока не уезжает в Кофейник. На кровать Лэри взбирается Сфинкс – без параноидальной улыбки, но уже не с таким каменным лицом, как у Слепого. Из кармана рубашки высовывается бумажный самолётик, из другого – краешек скатанного бинта. Они сидят молча, пока Слепой перевязывает руку и внизу собираются гости. Сфинкс читает стих Горбача вполголоса – он серьёзен и заставляет задуматься. Слепой долго собирается, и наконец говорит:       - Русалка пойдёт с тобой. Куда угодно, но не по своей воле. Ты думаешь, она тебя любит? Ты знаешь только то, что она тебе говорит.       Он обвивает руками шею Сфинкса. Тот смотрит на него пристально, немного размыто, и думает, что не должен так смотреть на Слепого – совсем недавно он смотрел с такими мыслями только на Русалку. Слепой, будто чувствуя это, улыбается уголком рта.       «- Опусти руки. - Отведи взгляд. Не проси меня ни о чём»       - Что ты имел в виду?       - Нет, она честна, почти предельно честна. Просто ты ей не очень-то и нужен.       «Ещё шаг, и не будет пути назад»       - А тебе?       Вместо ответа Слепой снова кусает его за губу.