Оммёдзи. Неправильный шиноби.

Послышались лёгкие шаги, затем распахнулась встроенная в створку ворот калитка, и на улицу вышел небольшого роста мужчина с тонкими усиками и жидкой бородкой. Волосы его были убраны под серую матерчатую повязку, а одежду составляли штаны и рубаха, поверх которых был надет большой кожаный передник. - Доброго вам утра, почтенный. - вежливо поклонился я, и протянул ему прилетевшую железяку. - Кажется, это ваша собственность? - Мужчина недовольно взглянул на меня, затем на мою руку с "мечом", и хотел что-то сказать, но внезапно поперхнулся, а его лицо начало наливаться дурной краснотой. Проследив его взгляд, я заметил маленькую ссадину с капелькой крови у мизинца. Наверное, поцарапался, когда ловил этот спортивный снаряд. Дядька отступил на шаг за ворота, схватив меня за руку (я от неожиданности даже не дёрнулся) и втягивая за собой, после чего взревел: - Куджаку! Марш сюда, негодная! О, вот кому принадлежал этот басище! А по фигуре и не скажешь. - Посмотри, что случилось с бедным юношей из-за твоих дурацких идей! Он поранил руку! Что теперь скажут наши соседи? Что дочь семьи Киёмидзу кидается добрым железом в прохожих?! Немедленно иди сюда и извинись перед достойным юношей, что так любезно вернул тебе эту никчёмную железяку, и перевяжи ему руку! Да не забудь, что минуту назад ты обеспечила себе кучу работы! "Ну. прямо судьба." - подумалось мне. - "А значит, пора ловить её за хвост, иначе обидится за такое пренебрежение.". - Прошу прощения, мастер, не нужно столько внимания! - я слегка поводил руками перед собой в отрицательном жесте. - Эта царапина не стоит вашего внимания. Она не страшнее расцарапанного ребёнком колена. От случайностей никто не застрахован. Я сам виноват, зазевался, услышав громкий звук. Если бы не моё любопытство, ничего бы не случилось. Тем временем появилась рекомая Куджаку. Она оказалась девушкой, ростом на голову выше отца, с очень странными двухцветными волосами, снимающими все вопросы о происхождении имени. Если его и дали наугад, то весьма точно: жёлто-зелёные пряди весьма напоминали окрас павлиньих перьев. В руках у девушки был второй тренировочный меч, парный к принесённому мной. - С чего ты взял, юноша, что я мастер? - с некоторым подозрением спросил дядька, отвлёкшись от явно запоздалого процесса воспитания дочери. - Я же в деревне мастеров, да ещё в квартале, где, по словам людей, живут мастера. Кем же вам ещё быть? - развёл я руками. - Разрешите представиться: моё имя Умэ Хироши. Я слышал, что у вас только что разбилось что-то важное? Если хотите, я могу попробовать починить это. - Э-эх, - огорчённо взмахнул рукой мастер. - Как починишь расколотую глину? Только заново делать... - Раз так, то хуже никак не будет, верно? - просительно глянул я на него. - А если я справлюсь, то смогу заработать несколько монет. Чего-то же стоит такая работа? - Вот ещё! - возмутилась девушка. - Сама сломала, сама и сделаю заново! Не нужна нам помощь от каких-то прохожих! Мастер неожиданно нахмурился. - Починить, значит? Ну, попробуй... Иди за мной. Он резко повернулся и зашагал к навесу в правой части двора. Я пошёл за ним. Следом, возмущённо сопя, двинудась и девушка. На деревянной решётке, лежавшей поверх земляного пола, сохла в тени большая пирамида форм для литья металла. Сохла, пока в неё не прилетела одна из тренировочных железяк. Теперь штук сорок форм рассыпались, треснули и раскололись. Трудность ведь не в том, чтобы сделать их заново. Но вот пока они просохнут... Дядька не зря так сердился. - Ну, и что ты будешь делать с этим, юноша? - мрачно спросил мастер. - А что-нибудь и сделаю. - ответил я. - Песок и глина, да? Собирались лить сталь? - А ты с чего взял, что сталь? - подозрительно спросил мастер. - Так не станете же вы бронзу или медь в слитки лить. Их обычно уже по форме изделий отливают. Ладно, попробуем, чем Рикудо не шутит... Я наклонился и подобрал форму, расколовшуюся на два куска. Вроде ничего особенного. Мне же не потребуется в долю секунды поднять стену или расколоть землю. Значит, должно хватить даже моей внутренней силы. Аккуратно совместив обломки, я закрыл глаза, и начал преобразовывать Эфир в Землю, а затем пропускать через разбтую заготовку. Не слишком эффективно, если подумать. Но если сперва работать Водой, придав материалу пластичность, можно испортить контуры. Сделаю по-простому. Через пару минут, решив, что результат достигнут, я открыл глаза и протянул мастеру увесистую глиняную форму. - Примите работу, уважаемый. Тот взял изложницу, повертел в руках, несколько раз прощёлкал ногтем, а затем вдруг бросил её на землю. Форма, конечно, треснула - но в совершенно ином месте. - Странно. - произнёс мастер. Девушка же молча глядела на происходящее круглыми от удивления глазами. - Странно? - переспросил я. - У нас не любят шиноби и их трюки. - ответил мастер. - То, что ты маловат, ни о чём ещё не говорит. Но вот с делом ты управился совсем не так, как делал бы шиноби. Пальцы не складывал, всяких там "техник" не применял... при этом явно кое-что понимаешь в ремесле. - Мой отец был кузнецом. - Был? - поднял бровь мастер. - Был. - ответил я. Некоторое время мастер смотрел на меня, будто выискивая что-то, но так и не нашёл. - Ищешь работу? - наконец спросил он. - Ищу. - кивнул я. - Я не могу позволить себе разбрасываться деньгами. - Мне нужно заботиться о сестре. - ответил я. - Так что я больше ищу стол и дом для нас, чем заработок. Мы не совсем бедны, но эти деньги отложены для сестры. У неё должно быть приданное. - Весьма похвально для юноши. Некоторое время мастер думал. - Восстанови разбитые изложницы, я заплачу тебе за них. Что до остального - я подумаю и приму решение. Куджаку, идём со мной. А ты можешь начинать. - Хорошо, мастер. - поклонился я и принялся за работу. ***** - Что скажешь, дочь? - спросил мастер. - О чём? - фыркнула та. - Об этом фокуснике? - Фокуснике... - вздохнул тот. - Он шиноби, девочка. Странный, но шиноби. - Но ты же сам сказал!.. - возразила Куджаку. - Мало ли, что я сказал! Тем более, что я ничего прямо и не говорил. - прервал её отец. - Дело не в чакре и техниках, а в более тонких моментах. Твоя мама была куноичи, да и на иных шиноби я насмотрелся. Это в движениях, во взгляде, в поведении. Паренёк сам не осознаёт, насколько его статус въелся в его поведение. Попробовал бы со мной этакий шпендрик говорить на равных, пусть и вежливо! Но у парня нет этого вбитого с детства почитания тех, кто старше. Он признаёт над собой только тех, кто сильнее, и то - до поры. Видать, из какого-то маленького клана или деревни, попавшей Гакурезато под горячую руку. Похватал, что было, сестру вытащил, и унёс ноги... - Да с чего ты взял, папа? Небось, померещилось! - Он твою железяку в воздухе поймал. Зазубриной кожу ссадил. Я потому и разозлился. А через минуту, смотрю - нету ссадины. Понимаешь, дочка, он не заметил ни того, как поцарапался, ни того, как заживил царапину. Ох, и странный паренёк... - Так прогони его, и все дела! - удивилась девушка. - Прогнать? - возмутился мастер. - Кузнеца-шиноби? А вдруг кто другой его возьмёт на работу, пока парень цены себе не знает? Нет уж, такой шанс я не упущу!