Оммёдзи. Неправильный шиноби.

Не буду рассказывать, какими путями я добрался до Конохи. Сам толком не помню, но точно не через главные ворота. Почему-то мне показалось, что появление восьмилетнего недогенина с полным мешком "взрослого" железа и четырьмя запечатанными телами АНБУ в свитке, это слишком громкое и наглое заявление о себе. Тела были наскоро подлатаны Ониби. С их помощью она выкопала меня из месива грязи и брёвен, и унесла подальше. Теперь управлять ими было некому. Но не бросать же их. Как не гляди, и товарищи, и ценность, и улики сразу. Окончательно я пришёл в себя только в маленьком домашнем храме. Я сидел на полу и баюкал в руках потрескавшуюся табличку с именем Ониби. Ониби сказала, что ушла на перерождение. Значит, однажды кошка вновь родится на земле, если уж не попала в желудок Шинигами? Но тогда что же получается... Кошки, какими бы они ни были - это животные, иной вид, чем люди, и духи их подчинены иному принципу. Весь вид олицетворяет один Великий Дух, который и управляет воплощениями своих детей. А значит, я могу обратиться прямо к нему. Правда, никогда я не был силён в шаманизме. Но как говорила одна достойная женщина, учившая меня основам: "Ты, главное, убедись, в какую сторону ползёшь по Великому Дереву, букашка. И не забудь выпрыгнуть в Средний мир, пока не съели.". Наступление ночи застало меня ползающим на коленях по двору. Я вычерчивал круги, окружая ими символ Великого Дерева, соединяющего Нижний и Верхний миры со Средним. Грубые каменные статуэтки Хранителей Врат замерли по углам, скаля в крике только что слепленные из текучего камня морды. Мука, мёд и кровь свежезаколотой овцы щедро устилали дно жертвенных ям. Надеюсь, я купил эту овцу... совершенно не помню. Сжав в руке обычный деревянный посох, я начал с пением обходить двор кругами, призывая Великих Духов обратить взгляд на Срединный мир. Ударом силы я заставил вспыхнуть костры, политые ароматным маслом, запах которого охватил весь двор. И когда я почувствовал, как под поступью Великих Духов реальность трещит и прогибается, будто тонкий дощатый настил, я затянул гимн для Великой Матери-Кошки, рождавшийся прямо на моих губах за мгновение перед тем, как сорваться в воздух. - О Великая, - пел я, - чьи хвосты охватывают Землю, а когти держат Солнце, будто клубок шерсти! Ты, чьи дети охотятся в ночи и среди дня, воздавая тебе хвалу громкостью песни и беззвучностью шага! Ты, чей прыжок подобен молнии, а терпение - неподвижной скале, чьи глаза в ночи сияют подобно двум лунам, а уши слышат движение птиц на другой стороне мира! Мир словно плыл перед моими глазами. Казалось, пространство раздвинулось, как занавеска, и с той стороны на меня пристально взглянули две огромных жёлтых Луны с вертикальными зрачками. - Великая Мать всех кошек! Дочь твоего рода ушла за меня на перерождение. Долг мой тяжёл! Прошу тебя, верни свою дочь в Средний мир! Богатые жертвы в твою честь не иссякнут ни от меня, ни от моих потомков! Могучий поток ветра, будто мягкая лапа, ударил меня в грудь и опрокинул, прижав к земле. Нечто придвинулось вплотную ко мне, окатывая запахами леса, воды и ароматом сырой рыбы. "СТО". Я попытался как-то прохрипеть вопрос, но голос опередил меня. "СТО ВЕЛИКИХ ОХОТ. ОДИН ХИЩНИК ПРОТИВ ДОБЫЧИ. ПОДАРИ МНЕ СТО ОХОТ. ТОГДА ПРИХОДИ СНОВА.". Под резкий свист уходящего воздуха костры вспыхнули, мгновенно прогорая дотла, и наступила тишина. Только у меня в руках остался посох... и табличка из часовни с именем Ониби. Уже без трещин. Через полчаса я уже стучался в одну из калиток поместья Инузука. *** Когда на середину приёмного дня, по совершенно незначительному поводу, оказалась записана Инузука Тсуме, Хирузен не удивился. Это давно назревало: уже третий день, как Хоши-кун и сопровождающие задерживаются. Старшенькая волновалась, мать навела справки - и обнаружила, что о месте назначения никто не знает и никогда на этой базе не был. Вообще-то он ожидал, что Тсуме попросту вломится к нему со скандалом. Неужели правящая химе клана наконец повзрослела? "Подождём." - подумал он.- "Она сама всё объяснит, раз уж потрудилась поступить так официально.". Перед самым обедом его известили о прибытии Тсуме. Вслед за секретарём из приёмной донеслось сдержанное порыкивание и перебранка. - Хокаге-доно, - доложил АНБУ, - она желает войти вместе со своим псом. Хирузен нахмурился. Тсуме не настолько глупа, чтобы верить, будто присутствие Куромару даст ей хоть какие-то преимущества в схватке с ним. Зачем ей пёс, которого она раньше всё время оставляла снаружи? Хотя... ей нужен вовсе не пёс. И драки она не ищет. Ей нужен повод войти в кабинет вдвоём, так, чтобы все были убеждены: глава Инузука была наедине с Хокаге. Ведь нинкен, понятное дело, не в счёт! - Впустите их. Секретарь кивнул и развернулся к двери. - И отзовите охрану, у нас личный разговор. "Представляю, какие слухи теперь начнут гулять в АНБУ! Ничего... пусть дети помучаются." - ехидно подумал Хокаге. Тсуме с Куромару вошли в кабинет. Дверь закрылась. Сарутоби сложил несколько печатей, активируя барьеры, и властно произнёс: - Можешь снимать хенге, Хоши-кун. И - да, приветствую тебя, химе. Силуэт Куромару поплыл, открыв внешность Инуэ Хоши. С минуту Хокаге пристально глядел на эту парочку. Затем закрыл глаза и тяжело произнёс: - Четыре оперативника АНБУ. Не самые лучшие, но одни из вернейших... Полагаю, вы справились и не попались туманникам. Хоши молча кивнул. - Значит, на обратном пути. Ты убрал следы? - Тела и вещи в резиденции Инузука, Третий. - ровным голосом ответил Хоши. - Кто это был? - спросил Хирузен. - Не знаю, Хокаге. Но я навсегда запомнил оттенок его чакры. Если он применит какую-то технику при мне... я узнаю его. Хирузен промолчал. Затем отошёл к окну, посмотрел на крыши Деревни, на солнечные зайчики от оконных стёкол... - Тсуме-доно, примите мою благодарность. Вы придумали наилучший способ для сохранения тайны. Примите у себя Хоши-куна ещё на несколько дней. Позже я пришлю сопровождающих для отправки его на одну из дальних баз АНБУ, где-нибудь на границе. Ему нужно побыть вдали от Деревни. Да, Хоши... Хирузен запустил руку в ящик стола, и извлёк оттуда протектор Деревни Листа и гладкую, словно фарфоровую маску без каких-либо черт, только с прорезями для глаз. - Я почему-то даже не сомневался, что ты вернёшься. Поздравляю, Хоши. Теперь ты генин Деревни Листа и член АНБУ. Твой патент я передам вместе с сопровождающими. Как и вознаграждение за миссию А-ранга. О дальнейшем я вам сообщу. Хоши, тебе не возбраняется общаться с членами клана Инузука, но при условии, что Тсуме-доно проконтролирует сохранение ими тайны. Можете идти, и не забудьте про хенге. Тсуме уже подняла руки для складывания печатей, но Хоши прервал её, обратившись к Сарутоби. - Хирузен-доно, у меня есть одна просьба. - Да, Хоши-кун? - Если вдруг окажется, что у Вас завелись подходящие, но совершенно ненужные враги, по которым Вы не заплачете - не забудьте о том, что у Вас есть я. Хокаге с лёгким удивлением взглянул в лицо мальчика. - Ты так быстро вошёл во вкус, Хоши-кун? Тот отрицательно качнул головой. - Нет, Хокаге, вовсе нет. Просто... - его лицо на долю мгновения исказилось от совершенно неуместной у ребёнка, какой-то даже нечеловеческой, гримасы. - Вы не поверите, но очень нужно. Медленно, отчего-то словно боясь потерять зрительный контакт, Хирузен вынул из другого ящика "книгу Бинго" и бросил мальчику. Тот аккуратно вынул её из воздуха, поклонился, и в следующие секунды уже выходил следом за молчаливой Тсуме, в облике Куромару. Несколько минут Хирузен глядел на закрывшуюся дверь. Потом вынул из складок одежды сюрикен, и приложил прохладный металл ко лбу. - Дожили... - буркнул он в рукав.