Оммёдзи. Неправильный шиноби.

Я рисковал, надеясь, что Сэмэн удержит сущность Кутисаке-онна, не нарушая связи с клинком. Баланс между связью и полной идентичностью в магии очень тонок. Конечно, тот факт, что проклятая не могла вырваться из тыквы через кинжал, давал какие-то гарантии, но не являлось ли это также и знаком, что связь чересчур слаба для работы? И всё же я вновь вошёл в Треугольник Искусств для того, чтобы перекроить сущность второго духа в моей здешней практике. Так же, как и прошлый раз, выскользнул за пределы тела и слился с поющей низкими нотами струной чуждой сущности, скользнув по ней вверх. Теперь нужно вычленить проклятие, чтобы сделать его более явным, но и более управляемым. Как я и предполагал, оно было "заякорено" неглубоко, на уровне чувств и эмоций. Мне следовало изменить проклятие, добавив к нему нечто вроде управляющих поводков, а потом перенести его на уровень выше, фактически, в ментальное тело проклятой, что сделает её намного сильнее и стабильнее. И вот, когда я осторожно, обливаясь невидимым потом, тащил эту "магическую бомбу" на более высокий план, я и ощутил постороннее внимание. Повернуть голову в тонком мире невозможно, точнее - глупо сравнивать перенос внимания с поворотом части материального тела. Настоящие мастера и вовсе в подобном не нуждаются. полностью воспринимая сферу мира вокруг себя настолько далеко, насколько позволяют силы. Я же вынужден переносить внимание... и когда увидел небольшой чёрный объект со множеством алых глаз, плавающий буквально перед моим "носом", я испугался. Настолько, что "выронил" сущность Кутисаке-онна. Тут всё и полетело кувырком. Как обычно. *** Интермедия С тех пор, как ушла Огромная Прозрачная, ей было намного проще следовать за Маленьким Двуногим. Кроме того, вокруг него всегда было столько вкусной еды! Она старательно подбирала каждую хитодаму, которой брезговал Маленький Двуногий, и уже выросла почти втрое, ведь она ещё и охотилась! Сейчас она уже понимала. что Маленький Двуногий - никакой не маленький. Просто он так устроен, что его настоящего не видно, пока он не вывернет себя наизнанку. А для этого Маленькому Двуногому приходилось делать всякие Вещи. И вот сейчас он как раз собирался сделать что-то такое. Маленькая Тень старательно наблюдала за тем, как он строит эти красивые, но опасные стенки для таких, как она. Хорошо, что ей не пришло в голову кинуться на Маленького Двуногого ещё в тот раз, когда она освободилась из разбитого обелиска! Еды и так полно, а вот кто ей расскажет и покажет Вещи? Маму давно убили, но и это везение: половину Маленьких-детей та съела сама. Тому Огромному Двуногому следовало бы долго приносить часть добычи в благодарность! Всё же интересно смотреть, как при помощи своих Нитей он делит и перекраивает Мёртвую. Видимо, ему тоже не нравится вкус мёртвого, и он решил найти ей другое применение. Даже странно, как они похожи с Маленьким Двуногим в некоторых мелочах. Но как же интересно он плетёт свои Нити! А она может так же? Надо рассмотреть получше... Маленькая Тень спустилась по Нити совсем близко, и тут Маленький Двуногий почуял её. Как она могла забыть! Ведь сейчас-то он совсем не Маленький! В панике она дёрнулась в сторону, и увидела, как мимо падает большой лохматый ком Нитей, бывший когда-то Мёртвой. На мгновение она решила, что всё обошлось, и тут же ощутила могучий рывок в сторону кома. Их Нити перехлестнулись, и теперь стремительно тянули их друг к другу, запутываясь всё больше! Глядя в безумные даже для духа глаза Мёртвой, она ощерилась, проскрежетав как-то подслушанное от одного Двуногого Сильное Слово, и приготовилась дорого продать свою жизнь. В конце концов, Маленькая Тень уже ненамного меньше Мёртвой! *** Чужое вмешательство Первое, что мне подумалось: вот сейчас эта психованная юрэй на мне и отыграется. Ведь в момент, когда я тащил её проклятие "вверх", формально я уже не был разделён с ней кругом - фактически, я был частью её. Второй мыслью было то, что страшная месть проклятой всё не торопится рухнуть на мою голову. Третья мысль прийти не успела, поскольку меня со всей дури рвануло куда-то, словно меня привязали к причальному концу отходящего судна. Происходило что-то явно незапланированное, даже в качестве вероятного плохого исхода. Благословенные ками, спасибо вам за ту книгу из храма! Вцепившись в пространство всем, чем можно и нельзя, я судорожно вычерчивал между собой и тёмным шевелящимся клубком, в который меня несло, решётку Девяти Разрезов. И надо же, отрешённо подумалось мне, как хвост подпалили - так с первого раза вышло! Реальность тонкого мира вскрылась квадратиками, и я швырнул в провал кандзи "Повеление". Символ ухнул в ничто, как в колодец. Не успел я ничего сказать, как моё бессознательное желание прекратить эту вакханалию сработало... как-то. Клубок на мгновение вскипел, и разделился на две части. Маленькая часть скользнула ко мне и растворилась на полпути, выпав в материальный мир. Большая же превратилась в ровный яйцевидный кокон коричневого цвета с золотистыми нитями. Толстый шнур того же цвета шёл от кокона к моей левой руке, оборачиваясь трижды вокруг запястья, после чего конец его размывался до полной неразличимости. Не ожидая ничего особо позитивного, я вытолкнул себя назад, в тело. *** - Надо же, Маленький Двуногий, а я сейчас почти такого же размера, как и ты! - услышал я подозрительно весёлый детский голос. На шипение Кутисаке-онна этот голос вообще не походил, и называла она меня совсем иначе. И кто это тут у нас? Открыв глаза, я осознал и тот факт, что валяюсь на полу. Тело почти ничего не чувствовало: явный симптом перегрузки. Будет и больно, но уже потом. Перед самым носом валялся клинок вакидзаси - но, ками благие, как он выглядел! Некогда серебристый металл походил теперь на чёрную воду в торфяном озере, и был покрыт редкими прожилками белого цвета, расходящимися из центральной части словно бы даже поменявшего форму клинка в разные стороны. Гм... Я наконец сел и направил взгляд в сторону круга. Что тут сказать... в нём сидело одно из очаровательнейших существ женского пола, встречавшихся мне в этом мире! Разумеется, с поправкой на возраст, поскольку этой девчонке было лет двенадцать, или около того. Классическое простое кимоно коричневого цвета с золотыми листьями удивительно шло к её белой коже и длинным прямым волосам, вопреки ожиданиям, не убранным в соответствующую кимоно причёску. Ничего не понимаю... даже в случае успеха, мононоке должна была сохранить черты своего прототипа. А это кто угодно, но не та сумасшедшая куноичи! - В этот раз ты показал отличную Вещь! - воодушевлённо произнесло это создание. - А потом, когда Мёртвая кусалась, ты вдруг стал таким Большим, ну просто Огромным! Гм... это мне только слышатся заглавные буквы? - А ты будешь ещё показывать мне Вещи? Я не умею плести такое, а маму убили ещё до того, как она решила, что пора учить нас вместо того, чтобы есть. - и девчонка хихикнула, словно выдала отменную шутку. - Впрочем, пока ты держишь меня на этой Нити, я всё равно не смогу отойти. Мне такую не то, что не порвать: даже не сплести пока. - с видимым сожалением сказала она. - Но ты ведь научишь? И не будешь меня есть? Я видела, ты не ешь таких, как я! Чувствуя, что увиденное мне не понравится, я сосредоточился на духовном зрении. Почти ничего не изменилось. Только обнаружился полупрозрачный коричнево-золотой шнур от руки девчонки к моей руке. А ещё шесть дополнительных глаз у неё на лбу, по три с каждой стороны. Такие, небольшие и красные. Подумаешь, какая мелочь. Я схватился за голову, прикрыл глаза и застонал. Раздался дробный топоток, и мне на лоб легла узкая холодная ладонь. - Тебе нехорошо? Может, мне поймать какую-нибудь еду? Я всегда ем. когда мне нехорошо, и всё проходит! Я открыл глаза. Девчонка стояла рядом, с искренним любопытством глядя мне в глаза. Наверное, всеми своими восемью. Разумеется, Сэмэн против юрэй совершенно неощутим для этого существа. - Ты что, цутигомо? - спросил я. - Что-то такое! - радостно закивала она. - Хотя Огромный Двуногий, который маму убил, сказал, что я дзёрё-кумо. Это когда он меня в камень на кладбище сажал. А ты потом камень разбил. Вот! - Вообще-то цутигомо таких, как я, едят. Как у тебя с аппетитом? - флегматично поинтересовался я. - Мама бы съела. А мне неинтересно. Может, когда-нибудь и будет интересно, но я же ещё маленькая. И вообще, теперь ведь тебе придётся меня кормить! - захихикала она. - Почему? - Так ты же меня сам привязал, я теперь не могу пойти охотиться - пояснила девчонка. Потом поморщилась. - Не привыкла я так ходить. Как-то шатко. - С этими словами она приподнялась, глубоко вздохнула, и передо мной оказался кентавр в паучьей версии. Сразу стало ясно три вещи. Первое: в таком виде она вдвое выше меня. И таки да, паук. Реально страшно... но, по-своему, эстетично. Второе: одежда этой форме, похоже, не свойственна, часть её заменяется хитиновыми пластинками. Но по тому, что ими не прикрыто, могу сказать, что там как минимум лет тринадцать. Третье: если Хана её увидит, то убьёт. Меня. Отведя глаза и закряхтев, как старик, я снял с крючка куртку и бросил ей. - Прикройся. Смущаешь. Зашуршала ткань. Я обернулся, и тут же отвернулся назад. - Да не паучью часть же! Куртка на неё и не налезет! Снова шуршание. Я обернулся. Ну, хоть так... Я раздражённо встряхнул левой рукой. на которую был накручен незримый шнур. Словно искра пробежала по воздуху, паучиха тихонько пискнула и будто сложилась внутрь себя, провалившись в центр частокола из собственных подкашивающихся ног. - За что? - захныкало оттуда. - Это потому. что я оделась неправильно с первого раза? О, ками. - Успокойся, я случайно. Эх... как тебя зовут-то, горе моё? - Маленькая Тень. - Ладно. Первый, и самый главный вопрос: а чем тебя кормить? Если подумать, цутигомо - это очень неплохой ёкай. Только вот смущает меня что-то, а что - понять не могу.