Сгоревшие надежды или восстание из пепла.

Старый, прокуреный клуб был полон поклонников и поклонниц. Все они, как один, как робкие безликие тени, копировали своего идола в одежде, жестах и даже мимике. Столько светлых и радостных глаз обожателей смотрели в одну единственную точку, где должен был появиться Глеб. Странно, подумал он, когда-то Агата Кристи собирала стадионы. Теперь Матрикс приносит свои плоды, пусть и не столь великие, сколь приносила легенда целого поколения. Рассыпать Агату было эгоистичным решением, сколько людей остались несчастны? Но было ли для него возможным поступить по-другому? Наверное, нет. Сделанное сделано. Неожиданно, Самойлов-младший почувствовал себя безумно неуютно в этих стенах. Голова раскалывалась, а концерт еще даже не близился к началу. Жар дышал в лицо, словно там, за бордовой занавеской собрались не фанаты, а целые семьи огнедышащих драконов. Футболка оказалась мокрой насквозь, но переодеваться уже не было времени. Состав разыгрывался на сцене, ждали только его. Как бы настроиться на нужный лад? Алкоголь, наркотики? Нет, он уже вышел из того состояния, когда без этих страшных средств не обходилось ни одного концерта. Он уже не мальчик, и здоровье у него ни к черту. Вот хотя бы сейчас, когда череп словно зажат с двух сторон огромными плоскогубцами, не хватало только догнаться. Глеб буквально видел себя со стороны. Вот сидит он с головой, а потом алые брызги по стенам, и головы как не было. Черт, как же болит. -Скоро начало? - крикнул ему кто-то из состава со сцены. Голоса слились в единый ритм, Самойлов младший не смог даже разобрать, кому принадлежит злополучный голос. -Сейчас, - в пустоту прошептал он, - Пару минут. Потяните пару минут, больше не потребуется. Немного посидев, Глеб решил, что концерт должен состояться в любом случае, а отдохнуть можно будет и потом. Как же тяжело, когда ты колесишь по дорогам тур за туром без единого перерыва. К счастью, это последний концерт. Затем будет долгожданный отдых. К тому же, как только благодарная публика разойдется, его ждет личный сюрприз. За несколько дней до концерта ему звонил Вадим. После четырех лет ссор и скандалов, а еще глухой стены игнора, он сам набрал его номер и попросил встречи. Как долго Глеб этого ждал. Как часто представлял их откровенный разговор по душам. Сегодня все произойдет! И глубоко вдохнув, натянув на лицо улыбку, Самойлов-младший шагнул на сцену, навстречу взорвавшейся аудитории. Первая песня далась с трудом, но затем у него, как у спортсмена, открылось второе дыхание. Нереальный драйв, раскаленная публика, любимая музыка, все это помогло ему выстоять до конца. -Ты был великолепен, - прошептала ему очередная фанатка, которую протолкнули за кулисы. Она осыпала Глеба комплиментами и благодарностями, сделала новомодное селфи, получила немного неровный автограф и, счастливая, удалилась прочь. Сорвав с себя мокрую футболку, Глеб упал на диван и уронил голову на колени. Боль, отступившая во время концерта, накатила вновь, словно гигантский молот, не жалея сил, старался пробить его черепную коробку, оставив град осколков. Вымотанный музыкант старался привести мысли в порядок. Концерт окончен. Теперь - брат. Прошло четыре года, с тех пор, как Вадим наговорил ему много лишнего, да и он не остался обделенным, щедро вылил на него ведро грязи, которая долгое время копилась в томящейся душе. Обида погасла быстро. И теперь Глеб безумно нуждался в поддержке и опоре, в единственном человеке, который только мог его понять. Что будет на встрече? Глеб, разумеется, выслушает неотъемлимую часть своей души, извинится перед ней за все и простит все, что ему только скажут. Только бы после этого вернулась прежняя теплота... Гнев может быть лишь пеленой, застилающей пустоту. И Глеб боялся этого, больше жизни боялся, хотя и знал, что не сможет его Вадим остаться безразличным к судьбе своего младшего брата. -Глеб, чего теперь? - Костя довольный, как кот, нализавшейся сметаны, вышел из-за кулис. Наверняка, успел сунуть номер телефона какой-нибудь поклоннице, и не может дождаться, когда же очередная пустышка прыгнет к нему в постель. -Мне нужно связаться с Вадимом, - уверенно пробормотал Самойлов-младший. -Наконец-то дети выросли и перестали друг на друга дуться, - ухмыльнулся герой-любовник, - Вадим оказался умнее. Сам позвонил, сам назначил встречу, сам поперся за хренову тучу километров, чтобы наконец-то зарыть топор войны. Неужели в твоей жизни хоть что-то наладится? -Я даже не знаю, прилетел ли он уже, - губы Глеба дрогнули, - С чего ты вообще взял, что он захочет пойти на мировую? Может, он будет долго и смачно меня чихвостить. -Ты это заслужил, - Костя закатил глаза. -И он заслужил! - горячо возразил Самойлов-младший. -Да вы оба заслужили! - музыкант сплюнул, - Достали вы меня! До седьмого колена припоминать буду! И гордо удалился. Глеб только глазами моргнул. Голова болела, в столе остался цитрамон, но сможет ли обычное обезболивающее помочь человеку, доведенному физически до грани? Вряд ли. Впрочем, пара таблеток будет совсем не лишняя. Музыкант встал. Зрение пропало, взорвавшись сотней вспыхнувших точек, которые больно резали глаза. Ноги подкосились. Сознание помутнилось, а затем и вовсе померкло. Костя курил у входа. Ему не давал покоя разговор с Глебом, отложенный на пол часа концерт и прочие странности коллеги. Он был на сто процентов уверен, что Вадим изменит ситуацию к лучшему, лишь бы этот упрямый баран не наломал дров. Вадим не железный. Глебу не стоит начинать гнуть свою линию. Еще не хватало разборки о том, кто четыре года назад был не прав. Об этом Костя и решил поговорить с Самойловым-младшим. Поговорить серьезно и на чистоту. Сигарета полетела в мусорный бак, ударилась о бортик и упала на асфальт. Костя огляделся по сторонам, рассмеялся своей мнительности и отправился к Глебу. Осторожно отодвинув бордовую штору, Костя поискал глазами Глеба. К своему собственному ужасу, нашел. -Твою мать! - выдал севший голос, а взгляд все никак не мог сойти с распростертого на полу тела.