Сгоревшие надежды или восстание из пепла.

В себя Глеб пришел уже в больнице. Белое царство, насквозь пропитанное запахом спирта, снующие повсюду медсестры, словно жрицы одного им известного культа. Неприятное место. Из носа торчали трубки, вены на руках тоже были проколоты насквозь. Голова болела и гудела, но уже не так сильно, как день тому назад. Глаза слипались, хотя что-то подсказывало Самойлову-младшему, что проспал он уже больше десяти часов. -Пришел в себя, - деловым тоном заявила медсестра, склонившись над несчастным музыкантом, - И все же, я не рекоммендую сейчас его навещать. Состояние не стабильно. -Так и передам, - раздался мужской голос сзади. Память стала потихоньку проясняться. Вчерашний концерт, головная боль, дурное самочувствие, потом фанатка, которую пришлось почти силком выпроваживать прочь, ссора с Бекревым, приезд Вадима... Вадима! Черт подери! Глеб дернулся и попытался объяснить медсестре, что ему нужен мобильник и срочно, но та лишь прикрикнула на него, заставляя успокоиться и лечь отдохнуть. Навязчивая идея граничила с отчаяннием. Вадим должен был позвонить ему. Они должны были встретиться и все обсудить! Им нужно было помириться! -Да что ж вам не лежится-то спокойно? - у бедной девушки уже начали сдавать нервы, - Если вы сейчас же не успокоитесь, я вколю вам такую дозу успокоительного, что вы проспите до выписки! Угроза подействовала. Глеб замер. Медсестра огляделась по сторонам, сурово посмотрела на своего больного, а потом подозвала врача, о чем-то с ним тихо поговорила. Глеб разбирал лишь обрывки фраз. ...проблемы...мобильник... ...родные? ...мужчина за дверью... привез его сюда... ...состояние нестабильно... ...успокоительное... снотворное... ...организм истощен... плохо дело... запрещаю... ...позвать мужчину... ...вечером... не рекоммендую сейчас... ...что-то стряслось... ...ладно, зови. Иногда звук пропадал, словно его и не было. Иногда врезался в голову так, словно он был неотъемлимой частью Глеба. Медсестра вежливо покивала врачу и устремилась к непослушному пациенту. -Я сейчас позову мужчину, который привез вас сюда. Если вы с ним спокойно разрешите свои проблемы, врач не будет возражать. Но волноваться вам нельзя. Глеб кивнул. А что ему еще оставалось? Пусть хотя бы Костя разберется с Вадимом. Их ссора затянулась. Слишком долго он ждал этого мира. Четыре долгих года. Глеб вдруг поймал себя на мысли, что больше без брата не проживет и дня. Через несколько минут у койки стоял бледный, как сама смерть, Костя. Под глазами коллеги пролегли синяки. Лицо опутала сеточка морщин, а глаза алели, как гордое советское знамя. От подобного сравнения Глеба и самого передернуло. -Оклемался? - с волнением в голосе спросил Костя. -Как видишь, - прохрипел Глеб, - Ты уже сообщил Вадиму о случившемся? -Черт возьми! - вскричал на всю палату Бекрев, - Я совсем забыл про Вадика... Ну ничего, сейчас же сгоняю за твоим сотовым и привезу. Не мне ему что-то говорить, будет гораздо лучше, если ты сам сообщишь ему о случившемся. Медсестра обернулась и смерила не на шутку расшумевшегося Костю суровым взглядом. Обещали же не беспокоить больного, а орете так, словно решили побеспокоить сразу всех, вплоть до впавших в кому! - читалось на сморщенном женском лбу. -Я мигом, - присмирел Бекрев и быстрым шагом покинул палату. Вернулся Костя вечером. Телефон был почти разряжен, но еще не отключен. На экране высветилось больше сотни пропущенных вызовов и гневные тирады смс. Не читая их, Глеб быстро набрал до боли знакомый номер. И пошли гудки. На сердце у Самойлова-младшего скребли кошки. Желудок то и дело сжимался в тугой узел. Нервы ни к черту. Давай брат, возьми же трубку, ты безумно нужен мне, шептал Глеб, словно молитву. -Алло, - ответил ровный, холодный и, что самое страшное, бесстрастный голос. -Вадим, - Глеб сглотнул и постарался держать себя в руках, - Где ты? -Где я? В аэропорту, ясное дело. Ожидаю обратного рейса, - в голосе послышались ироничные нотки, а каждое слово сочилось ядом, - Знаешь, как это весело? Туда - обратно. Прилетел, посидел в аэропорту, а тут уже и назад надо! -Вадик, - младший вздрогнул, но постарался сохранить остатки здравого ума, - Вадик, я не смог с тобой связаться. Со мной случилось кое-что непредвиденное... -И что же, интересно знать? - Самойлов-старший сорвался на крик, - Я преодолел кучу километров, чтобы спустя столько лет поговорить с тобой, разъяснить ситуацию, похоронить вражду, а у тебя случилось непредвиденное? Я бросил все, дом, работу, поссорился с женой, которая решила устроить романтический вечер. Впервые за столько лет... А у тебя непредвиденное? Не смог выкрасть для меня лишнего часа? -Вадик... - Глеб сжимался от каждого слова брата. Каждый звук ранил его сильнее пули. Но Вадим не слышал его. -Знаешь, если ты не хотел меня видеть, мог бы запросто сказать мне это раньше, перед тем, как я сорвался к тебе, как последний дурак. Это моя последняя попытка, Глеб. Прощай. -Вадик!!! Послышались гудки. -Ты так и не сказал ему, что тебе стало плохо, - угрюмо пробормотал Костя. -Он и рта мне не дал раскрыть, - Глеб старался казаться равнодушным, но внутри его словно рвали на части. И коллега прекрасно это видел. -Пойду я, - проговорил Бекрев, - Я завтра с утра зайду к тебе, расскажу на счет отъезда. Куда летим теперь? -Москва, автограф-сессия, - машинально вымолвил Самойлов и прикрыл глаза. Костя ушел. Вадик улетел. Даже медсестра куда-то пропала. На душе у Глеба образовалась невозможная пустота, от которой было некуда деться. Слезы навернулись на глаза. Он вдруг почувствовал себя совсем маленьким мальчиком. Только у того мальчика был человек, к которому можно было прийти с любой бедой. Вадим. Он помог бы своему малышу с любой проблемой. Как приятно было в детстве забираться к брату под бок. Сразу сердце заполнялось уютом, теплотой и какой-то странной защищенностью, которая только что улетела прочь вместе с Вадиком.