***
Ханси, в свою очередь, тоже сделал то, что должно. Ибо для него не существовало иного выхода.***
Карбарт давно не видал такой сильной грозы. Ледяные капли дождя вместе с маленькими льдинками беспрерывно летели вниз и с каким-то ожесточением хлестали по земле, по листьям, по крышам, по людям, не успевшим укрыться. В темном небе грохотало так мощно, что, казалось, вместе с этим грохотом в ужасе сотрясается вся земля. Это было похоже на конец света.***
Это было похоже на внутреннее состояние Ханси. Он был обездвижен, парализован холодным голубым свечением, которое оплело его и Андре. Это свечение было приятным в первые минуты, оно ласкало и успокаивало его, заставляя расслабиться и разнежиться, но потом оно стало неторопливо пробираться под его кожу, залезать глубоко внутрь него. И Ханси понял, что не может двигаться, только когда ощутил боль. Сначала терпимая и почти незаметная, но впоследствии усиливающаяся и все более яростная, она поражала каждую клеточку тела Кюрша. Невыносимо. Ханси казалось, что его одновременно режут изнутри, сгрызают его внутренности, медленно и старательно поливая их расплавленным маслом. Если бы он мог издавать звуки, он бы орал до разрыва связок. Он бы просил прекратить это, как-то остановить эту ужасную муку. Если бы он мог шевелиться, то он бы извивался быстрее змеи. Он бы, наверное, попытался убить себя. Но он не мог ничего этого сделать. Его тело ему не принадлежало, но, в то же время, он чувствовал все, что с ним происходит. И в какой-то момент он не смог даже думать. Все мысли из его головы вылетели прочь, оставив после себя только инстинкт самосохранения, который вопил о том, что все это должно прекратиться. Все должно прекратиться, или я умру. Ничего сейчас на свете нет важнее, кроме прекращения этой боли. Я могу ее остановить. Я могу. Он действительно мог. Он чувствовал в себе что-то огромное и мощное, что-то, что словно ждало, когда его направят в нужное русло. Всем своим существом Кюрш настроился на это чувство. Вот тогда он стал сопротивляться. Можно сказать, он делал это неосознанно, но с огромным рвением. Кюрш сопротивлялся магии Магнуса изо всех сил, он отталкивал ее и изгонял прочь, не позволяя больше действовать на него. Что-то вспыхивало и гремело, то громко, то тихо, но Ханси было не до того. Выжить. Он должен выжить. И магия стала отступать. Одновременно с этим Ханси ощутил, что он снова принадлежит сам себе, и первое, что он сделал, это закричал. Его крик был смешан с плачем, с возгласом облегчения, а тело невольно охватила судорога. Но зато он освободился. Больше никакой боли. Никакой боли. - …Ты сам хотел этого, зачем ты сопротивляешься?! – услышал Кюрш откуда-то издалека. Ливень и гром заглушали все остальные слова, но этих было вполне достаточно, чтобы привести его в чувство. Я должен был выжить. - Я не убиваю тебя, кретин! – яростно выкрикнул Магнус. – Возьми же себя в руки! Я не хочу это испытывать. Но следующие слова повлияли на него отрезвляюще. - Ради Андре! Ты все это начал ради Андре, забыл?! Ты не умрешь, Ханси, зато может умереть он! – в голосе Маркуса слышался страх. Серьезно? Кюрш не мог быть полностью уверенным в этом, потому что после произошедшего он совершенно растерялся, однако, в то же время, страх в голосе было трудно спутать с чем-то другим. Было трудно даже открыть глаза. Ханси просто тяжело дышал, пытаясь восстановиться, а Маркус вновь стал что-то кричать ему. Андре все еще лежал рядом, и все еще живой – Кюрш знал это, хоть и не видел. Все его чувства сейчас были обострены до предела, Ханси ощущал себя одним большим оголенным нервом. Оттого болезненно воспринимались вопли короля, ливень, стучащий по полу, был просто оглушительным – что уж там говорить о громе. Но самым больным – морально больным – был тот факт, что у Андре уже не осталось сил бороться. Он уходил. - Давай… снова… — прохрипел Ханси, от всей души надеясь, что Маркус прекратит кричать и услышит его. Слава Лирел, это случилось. - Больше не сопротивляйся мне, — выдохнул король. К неожиданности Ханси, голос его оказался совсем рядом. Открыв глаза, Кюрш посмотрел прямо в голубые, как две льдинки, глаза Магнуса. Однако сейчас эти льдинки словно подтаяли: Зипен был испуган, встревожен, обеспокоен. Исчезла его привычная холодность. - Я клянусь, что больше не причиню ни тебе, ни Андре зла. Тебе нужно успокоиться. И ты сам этого пожелал. Так прими это проклятье или дар с честью, Ханси Кюрш, — добавил он тише. Затем, когда он коснулся ладонью лба Ханси, тот ощутил, как веки его, сразу став тяжелыми, закрылись. - Я принимаю, — пробормотал Кюрш. – Принимаю. И тогда все началось сначала. Снова голубое свечение. Снова нестерпимая боль. Снова бесконечные мысли о том, что это, должно быть, никогда не закончится. Но теперь Ханси удерживал в голове одну-единственную мысль. Это все ради того, чтобы Андре выжил. Боль затмевала все, она словно пыталась отнять у Кюрша даже эту мысль, но он держал ее как мог. Ради того, чтобы Андре жил. Он, должно быть, умирал. Должно быть, Магнус ошибся. Но Андре будет жить. Он будет. И тогда наступила тишина.***
Этот мир приветствовал его (пустотой) Здесь ничего не было. Ничего и никого, только демоны, блуждающие вокруг. И то, их присутствие было слабо ощутимо. (меня заперли в темнице Картерили) Здесь царила тишина. Вечная. Неподвижная, неколебимая. Никем вовек нерушимая. Он слышал демонов, но их шепот тонул в бесконечности. Он видел демонов, но они исчезали в темноте. Пустота поглощала все. Совершенно все. Здесь не было будущего, прошлого, настоящего. Это были чертоги безвременья. Это были чертоги беспамятства. Чертоги Ничего. Зачем мне бороться и сражаться ни за что? Он был потерян и слаб, как ребенок. Ему хотелось заплакать и позвать на помощь, но он понимал, что помощь здесь не придет. Эту тишину нельзя разрушить, она крепкая и мертвая. останусь здесь навсегда Это была не смерть, это было хуже, во сто крат хуже. После смерти человек обретает покой, но в этой темнице не было покоя, только мрак Находиться здесь было невыносимо, а еще более невыносимо было осознание того, что он не может выбраться. И теперь это будет всегда. Вечные мучения от невозможности увидеть свет, вдохнуть свежий воздух, почувствовать себя свободным. дорога заканчивается здесь И он ничего не мог поделать, потому что был одинок и брошен, был заперт и забыт, его дорога закончилась, путь оборвался, и он сгинет здесь, потому что не может бороться. Тьма, частицу за частицей, стала поглощать его. Он понял, что теряет себя. Не мог плакать, не мог говорить, не мог даже пошевелиться, он умирал, и только мог только чувствовать близящийся конец. Себя. Всего. вспомни кто ты такой (– Кстати, меня зовут Андре Ольбрих… — Я Ханси Кюрш. И мне кажется… кажется, что я все-таки сдохну. Беги, Андре. Спасайся от дракона…) Голоса эхом прошлись по Пустоте, всколыхнув ее, и тем самым будто бы рассердив. Я Ханси Кюрш. Ханси Кюрш. Он хотел двинуться, но не смог, потому что потерял контроль над собой. Он вспомнил свое имя, он вспомнил имя своего далекого друга, но не понимал, зачем он должен двигаться. За что он должен сражаться. вспомни зачем ты пошел по своему пути («Дом. Скарест. Мама») («Должен остановить войну») Он хотел вздохнуть, но не мог, потому что здесь не было воздуха. Тьма давила на него, на его неподвижные легкие и сердце, отстукивающее последние удары. Он больше не мог существовать здесь, потому что не был создан для этого мира. вспомни зачем ты здесь (— Ради Андре! Ты все это начал ради Андре, забыл?!) Нет. Он не забыл. Ничего не забыл. (Не подведи меня, Ханси) Пустота держала его в тисках, она заперла его в своей темнице, но никто, ничто и никогда не сможет запереть Ханси Кюрша. Он был рожден свободным, и свободным умрет, если так суждено. Он ощутил, как его сердце стало колотиться быстрее, разгоняя по телу кровь, а, вместе с тем, и силы, которые все это время будто дремали, где-то глубоко в нем. Но теперь они проснулись. - Меня зовут… Он стал ломать тиски, разбивать свою тюрьму на миллионы кусочков, которые Тьма тут же поглощала. Но его она больше не поглотит. Ханси ощущал, как сила охватывала его, она бежала по его венам, как речка, звонко и торопливо, наполняя его изнутри светом, который был губителен для этой пустоты. И его крылья, сжигая темноту вокруг, расправились. - СВОБОДА! Все взорвалось.***
Превращение должно было осуществиться, потому что Магнус сделал все необходимое в своем таинстве, и теперь все зависело лишь от Кюрша, на которого возлагались большие надежды. Но Кюрш… - Он не дышит, — сообщил Томен, сев на корточки возле парня. Для пущей убедительности он сначала подержал ладонь на груди Ханси, затем поднес ее к его лицу. – Ничего. - Уйди, — прошипел Маркус, стараясь не показывать, как его это обеспокоило, хоть это было и странно. Да, Кюрш – избранник Лирел, и стоило опасаться за его жизнь, но здесь у Зипена были какие-то другие опасения… более чувственные. «Он ведь хотел спасти Андре, ради него согласился быть драконом, но теперь…» — помотав головой, Магнус сел на колени возле Ханси и потрогал у него пульс на сонной артерии. Он был слабый, но он был, и король, вздохнув, приказал Томену: - Посмотри, что там второй. За “второго” он тоже опасался примерно так же, если не сильнее. Все-таки Андре Ольбрих на протяжении долгого времени был его товарищем и союзником, и даже, несмотря на все эти ссоры… «Нет, он не должен умирать. Никто не должен сегодня умереть». Магнус не задумывался об истинных причинах своего беспокойства, потому что сейчас было необходимо что-то делать: когда он положил руку Кюршу на грудь, то почти сразу же понял, что жизнь из того утекает так же быстро, как бежит ручеек. Только этот ручеек грозил больше не вернуться обратно. - Тоже не дышит, — сказал Томен глухо и как-то беспомощно поглядел на короля. – Они... - Еще не мертвы, — прошептал Магнус, переведя взгляд с неподвижного Кюрша на такого же неподвижного Ольбриха. – Я не понимаю... почему его сила не проявилась? - А что, если он не избранник? – предположил Томен мрачно. Быть такого не может. Его не могли обмануть. Если Ханси не избранник, то все это просто не имеет никакого смысла… Раскат грома раздался особенно сильный. От него затряслись не только небеса, но и земля, и замок, и все вокруг словно дрожало в ужасе. Томен, сидящий напротив словно стал каким-то размытым. - В чем дело?! – крикнул он негодующе. - Молчи и не двигайся, — шикнул Магнус. Он слушал. Это был не просто раскат грома. Более того, это не было связано с грозой. Прогремело что-то другое. Более мощное и великое, но Зипен не понимал, что это. - Это не в нашем мире, — только и успел вынести он свой вердикт, как в следующее мгновение его и Томена буквально отшвырнуло назад. Они услышали новый грохот, будто замок треснул пополам, а вместе с ним разверзлась и земля, и преисподняя, и… И Картерили. Ударившись головой об стену замка, Магнус сполз вниз, и, прикрыв глаза от боли, на секунду очутился там.***
Первое, что он ощутил – это обжигающий воздух, словно из самой преисподней. Маркус был уверен, что если бы его тело перенеслось сюда, то разом бы превратилось в пепел от одного лишь этого горячего воздуха. Затем Магнус услышал рев огня: он был просто оглушающий и ужасный, похожий на рев обозленного зверя перед тем, как напасть на своего врага. Король чувствовал, как горячие огоньки танцуют совсем рядом с ним. И, уже распахнув глаза в иную реальность, Зипен сумел, наконец, увидеть все. Он увидел Картерили, которое так неожиданно призвало его к себе. Противоположный мир, великий и могущественный мир с его тайнами, загадками и запретными знаниями охватил огонь, шумный, дикий, неуправляемый. И свободный. Демоны метались в нем и стенали, но, несмотря на свои огромные способности, они теперь ничего не могли сделать, потому что разом потеряли свою власть и контроль над Картерили, став слабыми и потерянными существами. Теперь власть была у Огня, которого они боялись. А Огнем был Ханси. Он находился посреди всей этой вакханалии, широко раскинув руки и высоко подняв голову, и… выглядел как истинный повелитель Картерили. Магнус неожиданно подумал о том, что он больше недостоин носить звание короля, потому что никогда не сможет быть таким. Таким, как Ханси, который сейчас казался самым великим, могущественным и непобедимым человеком во всем мире: и в обычном, и в противоположном. Даже демоны его боялись. И он был намерен уничтожить этот мир, Картерили, раз и навсегда, потому что теперь это было в его силах. За спиной Кюрша простирались крылья, большие и сильные крылья дракона, на которых тоже танцевал огонь, но не сжигал их. С каждым взмахом этих крыльев пожар разрастался еще сильнее, простирался все дальше и дальше. Это было завораживающее зрелище, но Магнус вовремя опомнился, потому что увидел кое-что важное. Он увидел глаза Ханси. Его взгляд. Остекленевший и безумный. - Ханси, остановись! – собравшись с силами, заорал Магнус, стараясь перекричать шум огня и плач демонов. – Уничтожив Картерили, ты уничтожишь все! Кюрш медленно перевел взгляд на него. Сначала Зипен подумал, что Ханси либо не удостоит его ответом, либо, еще того хуже, сожжет его душонку, однако ответ последовал совсем скоро: - От этого мира одни неприятности. - Но не ты его создал, и ты не имеешь права его уничтожать, даже если это в твоих силах, — голос Магнуса задрожал после этих слов. Он хотел продать этого парня демонам? Парня, который может уничтожить целый древний зазеркальный мир?! Зипену стало очень страшно. – Из Картерили идет все волшебное в наш мир. Ты не можешь лишить нашу реальность магии. Ханси молчал. Огонь продолжал бушевать. Тогда Магнус решился на отчаянный шаг. - Ты хотел спасти Андре. Без магии он умрет. Сработало. Кюрш тяжело вздохнул и закрыл глаза. Его крылья перестали совершать резкие и сильные взмахи, и замерли. И тогда Ханси проявил несвойственную ему сейчас слабость: он просто закрыл лицо обеими руками и едва слышно всхлипнул. - Как же это глупо. Я могу спасти все человечество от колдовства, которое несет раздор, но я… я не могу, потому что я хочу, чтобы Андре жил. Я помню, ради чего я пошел на это, — в отчаянии прошептал он. Одна-единственная слеза скатилась по его щеке, почерневшей от копоти. Пламя же медленно, но верно стало стихать. – Но… Жизнь одного взамен на жизни целого человечества. Разве это справедливо? Как я должен поступить? Спасти друга или спасти всех? Магнус молчал, потому что не знал, что ответить. Вернее, он знал, но, пожалуй, его ответ был бы плохим. Он, вечный одиночка и человек, не знающий дружбы, не понимал, как можно колебаться в такие моменты. Здесь для него выбора не было. (наверное) Ведь с другой стороны, зачем уничтожать Картерили? Картерили не источник зла, и демоны тоже. Зло было рождено людьми еще в начале времен, а потом демоны лишь стали использовать его, чтобы ставить людей на место. Картерили, прежде всего, источник бесконечных знаний, которые человек не познает никогда. И, конечно, источник магии для целого мира. И потом… Каким бы одиночкой не мнил себя Магнус, он почувствовал что-то больное в груди, когда подумал о том, что Андре, его старый приятель, может умереть. Поэтому Зипен точно понятия не имел, что говорить. Но кто-то заговорил вместо него. Кто-то, стоявший позади Ханси. - Это не колдовство несет раздор, и не демоны, а человечество, Ханси, — тихо сказал он, словно повторив некоторые мысли Магнуса. — Уничтожив Картерили, а вместе с ним и магию, ты не заставишь людей образумиться и не спасешь их. Войны не прекратятся, и не наступит мир во всем мире. Ты был избран Лирел для совершения чего-то великого, но полезного. Но разве исчезновение магии будет полезным? Все вдруг стало таять и уплывать перед глазами. Реальность звала Магнуса назад, но перед тем, как исчезнуть, он успел услышать и увидеть еще кое-что. - Разве это будет для кого-то полезно, когда после моей смерти ты будешь убиваться и винить во всем себя? Андре медленно вышел из-за спины Ханси. - Мы ведь решили идти вместе до конца, — напомнил Ольбрих, положив руку на плечо Кюрша. – Я думаю, нашим путям еще рано расходиться, а твой подвиг, ради которого ты был избран… он еще будет. И я хотел бы помочь тебе с ним. Если ты позволишь. - Ох… Я чуть не подвел тебя, Ан, — хрипло выдавил Ханси, вытирая щеку тыльной стороной ладони. – Я… просто глупец. Нет, я не дам тебе умереть. Ни за что. Андре улыбнулся и тихо произнес: - И себе не дай умереть тоже. Ты ведь здесь уже долго находишься… И потом для Магнуса все исчезло, растворилось. Противоположный мир вновь погрузился во мрак… Но Зипен теперь знал, что мрак этот уже не будет таким безмолвным и пустым, как ранее. В нем навсегда останутся отголоски Огня.***
Когда Магнус разлепил глаза, то ему пришлось тут же вновь их зажмурить, потому что нечто ослепительное, похожее на солнце, светило прямо ему в лицо. Странно, только что ведь был ливень и сильная гроза… Голова от удара раскалывалась ужасно, и на какое-то мгновение Зипен решил, что, может, спятил, или ему все это кажется. Но в следующее мгновение произошло то, что сразу развеяло его предположения относительно нереальности происходящего. Сначала он услышал рык, яростный и оглушающий, пронесшийся над замком, а затем раздалось хлопанье крыльев. Свечение стало тусклее и, все-таки открыв глаза, Магнус оцепенел, не в силах пошевелиться, даже вздохнуть. Он и раньше видел результат превращения человека в дракона, более того, он видел разных драконов, но в этот раз все было по-другому. И драконы, которых он видел, были другие. Один дракон был крупным, с золотой чешуей, которая завораживающе сияла и переливалась на солнце всеми оттенками желтого, оранжевого и коричневого. Множественные шипы на спине были остры, как иголки, и два больших рога на голове казались такими же острыми. Дракон стоял твердо, уверенно, горделиво задрав голову и будто показывая всем свое великолепие. Он осматривался вокруг, и глаза, подметил Магнус, у него были темные, но такие… теплые. Как огонек. Огоньком был, конечно, Ханси. Второй дракон был немного меньше, но, не считая цвета, он был идентичен. Его чешуя – это чистое серебро, и одновременно лед и хрусталь. Он как будто неуверенно поднялся на лапы, аккуратные, с едва заметно выступающими когтями-бритвами, но затем, дернув своими могучими крыльями, вновь издал дикий рык… клич свободы. Это был спасенный от погибели Андре. И они оба были великолепны. Грациозны и красивы, сильные и крупные, они были просто идеальными драконами. - Я не сплю? – услышал Маркус голос Томена неподалеку. В ответ король только покачал головой. Он неожиданно подумал о том, какой же он маленький по сравнению с ними. Когда золотой дракон сделал пару шагов по направлению к Зипену, то тому показалось, что он сейчас снова отключится от нахлынувшей волны страха, потому что он тут же вспомнил Ханси, того другого Ханси, который с безумным взглядом сжигал Картерили. Но в облике дракона он стал спокойным. Некоторое время он глядел прямо в глаза Магнуса, а затем низко склонил голову, как понял Зипен, в знак благодарности. Король, не зная, как на это реагировать, неуклюже сказал: - Больше не подвергайте друг друга смертельной опасности. Дракон Ханси издал какой-то странный рык – подобие смеха, очевидно. Магнус немного улыбнулся, а затем, вмиг посерьезнев, добавил: - Я постараюсь вернуть вас в исходный облик, обещаю. Дракон вновь поклонился, а затем, безо всякого предупреждения камнем бросился в самый низ, за пределы замка. Серебряный же дракон стоял на месте, никуда не торопясь. Взгляд его глаз устремился на Магнуса, и тот почувствовал себя совсем неудобно. Когда-то ведь он мечтал о том, чтобы сделать Ольбриха вот таким… драконом, великолепным и могучим, а потом управлять им, отдавать приказы… Теперь эти мысли казались ужасно глупыми. О, Лирел, он и заглянуть в глаза Андре сейчас не решался, что уж там что-то ему приказывать. Пока они вот так стояли в полной неподвижности, Ханси, с явно радостным воплем, стал вновь подниматься вверх, устремляясь к самому небу, чей голубой кусочек был виден среди расступающихся черных туч. Скромно выглянуло солнце, осветив своими лучами обоих драконов, отчего их чешуя заблестела особенно ярко и прекрасно. - Мы теперь свободные, — сказал Андре на удивление мягко для дракона. - Я знаю, — ответил ему Магнус на языке зверей, и все-таки заставил себя поглядеть в глаза давнему другу. Глаза, которые раньше были карими, сейчас превратились в голубые, похожие на два небольших озера. – Мне стыдно за то, что я хотел управлять тобой когда-то. - Стыд – это хорошее чувство. Если человек испытывает стыд, то это значит, что у него есть совесть и чувства. Это значит, Магнус, что ты не такая глыба льда, каким пытаешься казаться, — если бы драконы могли усмехаться, то Андре определенно сделал бы это. Зипен нахмурился. - Ну… пусть так, — буркнул он, скрестив руки на груди. И почему это всех так стала волновать его душевная чувствительность? – Я не пытаюсь казаться глыбой льда. - Но кажешься ею. Однако я надеюсь, что теперь все изменится, — склонив голову, Андре коснулся носом плеча Маркуса. Тот почувствовал нечто… теплое на душе. Непривычное, но приятное. — Спасибо тебе, Маркус Зипен. Теперь ты действительно сделал нечто очень важное и ценное для кого-то, а не для себя. - Постараюсь, чтобы это был не последний мой хороший поступок, — невольно улыбнувшись, Магнус похлопал Андре по морде. – Берегите впредь с Ханси друг друга. Я все-таки не всегда смогу прийти на помощь. - Могу сказать то же самое про вас с Томеном, — подняв голову, Андре легко взмахнул хвостом. – Теперь мы все должны быть едины, потому что впереди нас ожидает куда более сильная буря, с которой в одиночку мы не справимся. Магнус только кивнул в ответ. Он отлично понимал, о чем говорит Ольбрих. Будущее было туманным, но, определенно, не самым счастливым. Однако порой надо уметь забывать про плохое хотя бы на время. Расправив свои огромные крылья, Андре плавно взлетел и сразу же направился к резвящемуся в небесах Ханси. Тот, завидев приближающегося Ольбриха, издал ликующий клич, и стал парить вокруг него, словно призывая поиграть. Андре медлить не стал: когда Кюрш ненароком задел его крылом, то он в отместку принялся бросаться на него, а потом несильно толкать передними и задними лапами. Драконы не могут показывать свои эмоции, но, Магнус был уверен: сейчас они очень счастливы. Несмотря на свой внешний вид, такой неотразимый, великолепный и даже устрашающий, они просто дурачились, словно маленькие дети, и ничего не могло испортить их радость. Радость того, что они живы. И вместе. Щурясь от яркого солнца, Магнус подошел поближе к краю, неотрывно глядя на драконов. На своих… друзей? Никогда прежде Зипен не воспринимал это слово так тепло, как сейчас. Он не знал, как это объяснить, но, пожалуй, это и не нуждалось сейчас в объяснениях. Ханси перед превращением сказал, что ему, Маркусу, стоит попробовать с кем-то подружиться, и, кажется, это уже само случилось. Он ужасно переживал за их жизни. Волновался за исход превращения. Какой смысл отрицать сейчас все это? А разве можно тревожиться за людей, которые для тебя ничего не значат? - Ну что, король, дело сделано? – поинтересовался Томен, подойдя к Магнусу. Штаух, хоть и ворчал все это время, сейчас выглядел явно обрадованным, о чем свидетельствовала широкая улыбка на его лице. Неужели он тоже с ними сдружился? - Да, сделано… — кивнул Маркус. Затем, оторвав взгляд от драконов, он повернулся к Томену, и, немного помедлив, сказал: — Не называй меня больше королем, Томен. Повисло неловкое молчание. - Что?! – вырвалось у Штауха. Зипен покачал головой и вновь глянул на драконов. На золотого. - Я больше не хочу нести такую ответственность. Я во многом был неправ, где-то действовал из личных побуждений, и служил себе, а не своему народу. Я не глупый, Томен, и я знаю, что такие короли для королевства хуже всего. Поэтому хочу отказаться, пока не поздно. - Но… Но… — глубоко вздохнув, Томен спросил: — Но кто будет королем вместо тебя? Сейчас очень непросто найти человека, который сумеет всех организовать, правильно указать, что делать… - Ну да. А еще труднее найти человека, который вкупе с перечисленными качествами, также будет справедливым, честным, мудрым и внимательным к своим людям. - Тем более! - Но нам не надо его искать, — Маркус улыбнулся и снял корону со своей головы. – Ханси! Золотой дракон откликнулся мигом: отвлекшись от своей игры с Андре, он рванул обратно, к замку, рассекая своими огромными крыльями воздух. - Мы уже его нашли, — по лицу Томена было сначала трудно сказать, как он отнесся к этому, однако промелькнувшая потом улыбка, говорила яснее всего. Ханси парил возле балкона, явно нетерпеливо ожидая ответа на вопрос, зачем его позвали. Андре вцепился лапами в какое-то огромное дерево и обвил его хвостом, а оно под весом дракона накренилось вбок с неприятным хрустом. Маркус глядел на Ханси, пытаясь подыскать нужные слова. О, сказать он мог очень много, но донести было нужно лишь самое необходимое, чтобы Кюрш понял его решение. - Я знаю, Ханси, все это время ты путешествовал, чтобы прийти сюда и убедить меня в том, что я поступаю неправильно, — Зипен смело смотрел прямо на дракона. – Но тогда я был уверен, что неправ был ты. И… на самом деле, я считал, что многие были неправы. Я не мирился ни с чьим мнением, кроме моего собственного. Я знал о грядущей войне, знал о существовании избранника Лирел, и мои связи с демонами были очень хорошими… Поэтому я был очень горд. И слеп. Я считал себя единственным, самым могучим и великим, достойнейшим из ныне живущих. Медленно, но верно что-то во мне менялось, и далеко не в лучшую сторону. И никто не мог ничего с этим сделать, кроме меня самого. Наверное, я сходил с ума. Но что-то заставило мою совесть проснуться. Это случилось даже не там, в Картерили, а раньше. Тогда, когда ты пришел сюда с умирающим Андре на руках... — Магнус тяжело вздохнул, потому что от воспоминания об умирающем Ольбрихе сердце его неприятно сжалось. — Я не хочу говорить обо всем, что я чувствовал, потому что это личное, но я скажу одно: я очень испугался за его жизнь. Несмотря ни на что, я ведь не желал ему смерти. Более того, я не хотел, чтобы он умирал, потому что… потому что он все-таки был мне дорог, хоть мне и трудно было это признать. Мы столько времени путешествовали вместе, выручали друг друга, однажды даже… Андре сказал, что я ему как брат. Повисло молчание, которое никто не смел нарушить. Маркус же сосредоточенно думал. О том, что произошло сегодня, за такой небольшой срок, и о том, что вот-вот должно было произойти. Он думал, стараясь не замечать, как слезы стали застилать глаза. Он отлично помнил то время, когда они путешествовали с Андре. Это были очень теплые моменты в его жизни, очень запоминающиеся, потому что тогда он был не один. Тогда рядом с ним был человек, который поддерживал его, с которым можно было почти обо всем поговорить, который не раз спасал его от неприятностей. Иными словами, друг. А потом он чуть не погубил его. И теперь надо было как-то искупить свою вину, надо было… позаботиться и о будущем королевства, которое он тоже мог погубить, если бы зашел дальше. Он твердо решил отказаться от короны раз и навсегда. - В Картерили до меня окончательно дошло кое-что важное. Знаешь что, Ханси? Андре? — Зипен по очереди взглянул на золотого и серебряного дракона, а затем медленно вытянул руку с короной вперед. - Стой! – неожиданно выскочивший Томен перехватил его руку, и, тревожно посмотрев на Магнуса, выпалил: — Ты хорошо подумал? Несмотря на твои промахи, ты – отличный король! Ты справляешься явно лучше, чем твой предшественник. Ты решил очень много важных проблем, и… - И чуть не создал новые, еще более важные, — процедил Зипен и вырвал руку из цепких рук Штауха. Тот нахмурился, но настаивать больше не стал. - Отныне корона твоя, Ханси. Я передаю ее тебе, — сказал Магнус твердо. – Как только я верну тебя обратно в человеческий облик, то сможешь сесть на трон Мадбарта, откуда будешь править нашим королевством с подобающим достоинством и справедливостью. Затихло, казалось, все вокруг. Ни единого звука не раздавалось вокруг. Даже ветер, до этого так бушевавший, словно замер. Магнус выжидающе смотрел на золотого дракона. На Ханси. На нового короля Мадбарта, Ханси Кюрша. А по тому было видно, как сильно он растерялся. Кюрш плавно опустился на балкон, а крылья его сразу поникли, безвольно повиснув по бокам. В его глазах Зипен ясно видел один-единственный вопрос. «Зачем?». Но Магнус уже все сказал. Конечно, он мог много еще чего добавить, но в этом не было нужды. Он был уверен, что сказанного вполне достаточно. - Нет, — подал голос Ханси неожиданно. Все взгляды обратились к нему. – Я не могу. - Это не просьба, а приказ, Ханси, — мягко ответил Магнус. – Я, как пока еще действующий король, требую, чтобы ты принял мою корону, потому что я решил, что ты будешь достойнейшим преемником. Ханси молчал. Его хвост нервно подрагивал, но в целом юноша в облике зверя старался не показывать свои внутренние переживания. Но Магнус хорошо понимал, что в нем сейчас борется. Скромный и неопытный мальчик против мужчины, жаждущего власти, почета и славы. - Это слишком большая ответственность, — снова попытался спорить Ханси. - Согласен. Но принять ее в твоих силах, — Зипен медленно подошел к нему. — Но бойся не ответственности, а несправедливости. Лидер, который действует несправедливо, во благо себе, а не своему народу — самый худший правитель для чего угодно. Я такой. А ты – нет. Кто знает, может, ты был избран для этого?.. Магнус продолжал настойчиво протягивать корону. Как он сейчас хотел скорее избавиться от нее. Она отравила его изнутри, пожирала, уничтожала, превращая в какое-то чудовище, и Зипен так легко ей поддавался. Но Ханси не поддастся, Маркус был уверен. И тогда Ханси взял корону, сжав ее между зубами. Медленно, неуверенно, но он все-таки решил принять ее. И принять свою судьбу. - Поздравляю вас, король Ханс Кюрш, — сказал Магнус и искренне улыбнулся — впервые за долгое время. Отдав корону, он ощутил такую легкость на душе, что был готов воспарить в небо вместе с драконами, и наверняка сделал бы это, если бы мог. Все было так, как должно было быть. - Ты достоин этого больше, чем каждый из нас, — сказал Андре, слетев с несчастного дерева, которое так и осталось покосившимся. Ханси не ответил ничего. Какое-то время он просто стоял на месте, словно упорхнул в свой далекий мир, а затем, совершенно без предупреждения, он подбросил корону так высоко и далеко, что она буквально превратилась в точку. - Что ж, сразимся и посмотрим, кто достоин?! – игриво прорычал он и, резко взмахнув крыльями, отчего Маркус и Томен чуть не упали, взлетел обратно в небо, за короной. Андре тоже медлить не стал, и буквально сразу же последовал за своим непредсказуемым другом. Маркус подошел к краю балкона, и, опершись о парапет балкона, стал наблюдать за резвящимися драконами. Раньше он бы решил, что они сумасшедшие, а особенно Ханси, который это все и затеял: играть с короной в такой неподходящий момент, когда его только сделали королем! Но нет, сейчас Зипен воспринимал это вполне нормально, и был даже позабавлен. Таких королей Мадбарт давно не видывал. - Значит, ты больше не король Магнус, — вздохнул Томен, встав рядом. Вид у него был приунывший. - Да, не король, — подтвердил Зипен. – И даже не Магнус Фламмет. Теперь я просто Маркус Зипен. Маркус Маттиас Зипен. - О, Лире-ел… — простонал Штаух. – А у тебя не возникало мысли, что после такого идиотского поступка у Ханси будут все основания казнить нас, или, что еще хуже, вышвырнуть нас отсюда? - Для тебя вышвыривание хуже казни? – поднял бровь Маркус. - Да, знаешь ли! Лучше умереть, чем снова шататься по королевству, как нищий, ища дерево, под которым можно поспать, не промочив задницу, — язвительно сказал Томен. Маркус звонко рассмеялся. — Между прочим, так и было, пока я путешествовал с этими двумя, и в этом нет ничего смешного! - Вообще-то есть. - Что же? - Ты. Тебе надо было быть придворным шутом, — Зипен встретился взглядом с нахмурившимся Штаухом, и вновь расхохотался. – Да, определенно… Ух. Нет, не беспокойся, Томен. Нас он не выгонит. - Надеюсь. - По крайней мере, меня. - Знаешь что! – воскликнул Томен нарочито сердито. – Ты больше не король, и сейчас я смогу запросто разобраться с тобой раз на раз. Кто проиграет – того и выгонят, ладненько? - Проиграешь ты, — сразу ответил Маркус. – Потому что я очень искусен в магии… Но я не буду тебя трогать. Живи пока. - Ах ты! Ну, держись!..***
Пока Томен пытался как-то отомстить Маркусу за такую наглость, оба дракона — золотой и серебряный, — все резвились где-то в небесах. Андре, оказавшийся быстрее Ханси, первым словил корону, и Кюрш потом еще долго не мог догнать его, чтобы вернуть свое. Они ныряли в облака, поднимались на невообразимую высоту, а потом камнем падали вниз, взлетая обратно перед самой землей. Надо же, раньше Ханси так боялся высоты. Если быть точнее, он ужасно боялся упасть вниз, как с легкостью падал сейчас. И страх его сбылся: не с ним, но с его очень близким другом. Когда-то воспоминания об этом превратятся в кошмарный сон, но сейчас Кюрш с большой тревогой наблюдал за своим напарником, который так же, как и Ханси, сейчас игриво падал и снова взлетал. Интересно, драконы могут разбиться?.. - Будь спокоен, Ханси, — мягко сказал ему Ан, когда они оба приземлились на высокой скале. О, Лирел, как же прекрасно, что они могли разговаривать друг с другом. Раньше Ханси ничего не понимал в древнем языке зверей, но теперь, сам того не подозревая, с легкостью мог говорить на нем. И это было великолепно. – Я больше никогда не упаду. Я теперь могу летать. - Я не могу не переживать. Я все равно буду следить за тобой, чтобы такого больше не повторилось, — ответил Кюрш. По правде говоря, все это время и до сих пор, он чувствовал себя виноватым за то, что Андре упал тогда. Если бы Ханси был чуть ловчее, сообразительнее… Этого бы не случилось. Но и не случилось бы много другого. Они бы не примирились с Магнусом, он бы, возможно, не одумался, а демоны так и продолжали бы доставать и короля, и Ханси. Но теперь все иначе. - Я тогда буду следить за тобой, чтобы ты не делал всяких глупостей, — в голосе Андре слышалась усмешка. - О, постарайся, я часто могу делать глупости… - Кому уж это знать, как не мне. Оба дракона сидели и глядели вдаль, туда, куда неспешно садилось солнце. За серые скалы и горы, через которые они проделали свой путь, и где случилась та ужасная трагедия с Андре. Туда, откуда они прилетели сюда. Они глядели на зеленые земли, земли покоя и тишины. На земли Золтана. Ханси так хотелось вновь туда вернуться когда-нибудь. И больше не уходить. - Когда-то мы останемся жить там, — проговорил Андре, и кончик его хвоста незаметно обвился вокруг хвоста Ханси. – Когда все будет спокойно, и мы получим право отдохнуть. Кюрш просто кивнул в ответ, уже предвкушая тот момент, когда он вновь сможет вдохнуть этот дивный чистый воздух тех земель. Когда он снова сможет встать на край плато Золтана, чтобы ощутить на себе свирепый и дикий ветер, несущий с собой мягкий хвойный запах вперемешку со свежим ароматом речки. И, что самое главное, он мечтал о том моменте, когда сможет, наконец, почувствовать себя свободным от всего. От проблем, тревог, обязанностей… Но это случится точно не скоро. В этом нет никаких сомнений. Раз он теперь стал королем, то на его плечи легла большая ответственность. И что бы там ни говорил Маркус, ему предстоит очень тяжелая и трудоемкая работа, с которой справится далеко не каждый. Возможно, и он сам не справится… - Но вернуться туда мы можем, когда пожелаем. Ненадолго, но можем, — вновь заговорил Ольбрих и хитро подмигнул, а затем, вскочив на лапы, расправил крылья. – Ты со мной, король? Конечно, он с ним. Он теперь всегда и везде с ним, потому что их жизни стали неразрывны с того самого момента, когда Андре спас его от дракона. Они оба знали это. Они вместе спрыгнули со скалы, и буквально сразу же стали стремительно набирать высоту, мчась далеко вперед, оставляя позади все страхи, печали и тревоги. Сейчас все было замечательно. Сейчас они живы, сильны, свободны, и они вместе. Что нужно было еще для счастья? Однако кое-что все-таки было нужно. Ханси ни на секунду не забывал о своей маме, давным-давно оставленной в Скаресте. Конечно, сейчас, по прошествии времени, ему казалось, что все случившееся, начиная с того момента, как он в лесу увидел своего друга Маркуса без сознания, было в совершенно другой жизни, и хотелось забыть это раз и навсегда. Но родную мать он забыть не мог. Она была для него очень важна, она была его частью, и ее потери Кюрш пережить не смог бы. Она поддерживала своего сына всегда и во всем, давала советы, ободряла своей улыбкой, и за время своих приключений Ханси все острее ощущал, как ему этого не хватает. Он долгое время мечтал о возвращении домой, но сейчас он вдруг понял… что не хочет возвращаться. Он открыл для себя столько новых возможностей, что возвращаться в Скарест, простую деревушку с ее обычным укладом жизни, больше не хотелось. Все, что он хотел – это увидеть маму, убедиться, что у нее все хорошо, а возможно даже, взять с собой… но не жить там больше. Он летел и думал, думал, думал обо всем, и мысли никак не желали выходить у него из головы. О, Лирел, он ведь раньше и не подозревал, что какое-то путешествие может так изменить его. Но он определенно стал другим, более взрослым, более умным, более мудрым. Это, наверное, хорошо, но он так же с горечью осознавал, что никогда больше не сможет беззаботно развлекаться, не думая ни о чем плохом, как было раньше. За это путешествие он увидел много плохого, даже слишком много, и теперь это плохое всегда будет сидеть где-то в душе, давя на него своей тяжестью. Неожиданно Андре с размаху врезался в него своим телом, отчего Ханси едва не упал, но вовремя успел выровняться. - Что ты делаешь?! – возмущенно рыкнул Кюрш. - Отвлекаю тебя, конечно, — невозмутимо ответил Андре. – Кажется, ты возомнил себя не просто взрослым, а стариком, помотанным жизнью и забывшим прелести молодости. Но ты не прав, Ханси. Да, ты много пережил… и я тоже. Но я, в отличие от тебя, все еще могу находить радость в этом мире, и умею быть беззаботным. Знаешь почему? Потому что надо уметь быть радостным в темные времена. Если ты тоже станешь темным, мрачным, как туча, от своих мыслей… ты перестанешь быть собой. А во всех ситуациях главное не терять себя. Нам ведь еще столько предстоит, и если ты уже ударился в мысли о том, как все плохо, то все станет еще хуже. Ты понимаешь? И каким же ты будешь королем тогда, а? Король ведь должен вселять в своих подданных уверенность и надежду, а не печаль и страхи! И, не дожидаясь, пока Кюрш, анализирующий услышанное, соизволит хоть что-то ответить, Андре вновь стал его толкать, бить крыльями и пытаться отнять корону, которую Ханси держал в лапах. Тот недовольно взвыл, и стал пытаться отбиться от обнаглевшего дракона, что, впрочем, было безуспешно. Но Андре все-таки был прав, пришлось признать Ханси. Он ведь далеко не старик, ему только семнадцать, во имя Лирел, и даже, несмотря на все пережитое, он может и должен оставаться самим собой, а не превращаться невесть во что (превращение в дракона не в счет). Конечно, было много поводов для беспокойства, но, в конце концов, если все-таки вспомнить, как много он проблем решил за это путешествие – начиная со своего побега, и заканчивая спасением жизни Андре, — все остальное меркло перед этим, и казалось каким-то простым и легко разрешимым. Они продолжали играть, резвиться, как маленькие, и смотрелись со стороны и забавно, и пугающе одновременно: все-таки, не каждый день можно увидеть двух драконов, сражающихся друг с другом, хоть и в шутку. Однако их никто не видел, а даже если бы и видел, они не обратили бы внимания, потому что были слишком заняты своей игрой. Все-таки, без всяких сомнений, их ждало очень непростое будущее, тяжелое и мрачное. Слишком велика угроза войны, да и демоны после проникновения Кюрша в Картерили наверняка будут пытаться отомстить, как только придут в себя. Но, тем не менее, ни у демонов, ни у остальных врагов никогда не будет такой сплоченности, как у нас, подумал Ханси. Пока мы все – я, Андре, Маркус и Томен вместе, мы сильнее всех. И мы сделаем этот мир лучше. Вместе.