Механическое Рождество

      Ветер снаружи утих, и крупные хлопья снега мягко опускались на землю, выделывая замысловатые фигуры в воздухе. Сирены все еще кричали по всему городу, однако теперь в них больше не было тревожных ноток. Сражение закончилось, и теперь полиция и скорая помощь могли сосредоточиться на тех, кто пострадал от погромов, учиненных роботами.       — Как думаешь, с нашими все в порядке? — поинтересовался Хиро.       — А что с ними станется? — ответила ГоГо, морщась от боли при каждом шаге. — Кучка роботов для них не проблема. Меня гораздо больше волнует Гоблин и его гориллоподобный дружок.       — Эти ничего не сделают. Хобгоблин — псих и редкостный мерзавец, однако слово свое он держит. Правда, это единственное хорошее, что можно о нем сказать, но все же.       — Надеюсь, ты прав, — ГоГо отпустила плечо Хиро, и уселась на ледяные ступеньки, позволив парню подойти к лежавшему в дюжине метров от входа Бэймаксу.       Хамада облокотил зефирку на сетчатый забор, и нахмурился. Бэймакс совсем сдулся, отчего доспехи-пластины буквально провалились вовнутрь, а шлем и вовсе скатился с головы, однако элемент питания был цел. Удар Альмакса перебил его опору, из-за чего зефирка едва ли мог ходить, но в остальном он каким-то чудом умудрился не задеть важных для функционирования систем. Решив разобраться с опорой позже, Хиро достал из кармана на поясе розовый шарик, который дала ему Хани, и, пустив заряд электричества, отщипнул от него два маленьких кусочка. Первый он растянул, и словно пластырь налепил на дыру в резиновой обивке Бэймакса в районе груди. Проделав то же с другим отверстием на спине робота, он поднял с земли его шлем, и с размаху швырнул его себе на ногу.       — А, чтоб тебе! Ну давай же, Бэймакс, просыпайся! — прошипел Хиро, прыгая на одной ноге, и держась за вторую ступню обеими руками.       Зефирка дернулся, и начал надуваться. Вновь заполненная пустота под броней заставила пластины выпрямиться, и снова встать вровень друг с другом, а голова, до этого висевшая тряпкой, снова приняла круглую форму. Уже через несколько секунд Бэймакс моргнул, и посмотрел на своего пациента.       — Привет, я Бэймакс, ваш персональный робот для помощи по уходу за здоровьем. Как бы вы оценили свою боль по шкале от одного до десяти?       — Это просто ушиб, Бэймакс, — Хиро улыбнулся. — Лучше взгляни на ногу ГоГо.       — Сканирую. — робот повернулся к сидевшей на ступеньках Томаго. — Серьезный вывих. Если сейчас его не вправить, впоследствии могут возникнуть проблемы с подвижностью ноги. Быть может даже повреждения на всю оставшуюся жизнь.       — Сможешь вправить?       — Да. Однако мои повреждения не позволяют мне передвигаться самостоятельно. Вам придется подвести мисс Томаго сюда.       — Кто бы сомневался, — фыркнул Хиро.       Он поднялся на ноги, и направился было к ГоГо, как вдруг у него за спиной послышался леденящий духу, безумный смех. Хиро обернулся, и успел увидеть фигуру на глайдере, подсвеченном зеленым сиянием, которая пронеслась мимо входа, и скрылась за электростанцией. Петляя между электрических колонн, она приближалась все ближе.       — Здорово. Что еще этому психопату от нас понадобилось? — зло спросил Хиро. — Я сейчас не в том настроении, чтобы с ним бодаться.       — Хиро, — тихо произнес Бэймакс. — Это не Родерик Кингсли.       Незнакомец на глайдере опустился между Хиро и ГоГо, и Хамада похолодел. Лицо Мэттью было обезображено, волосы всклокочены, а в глазах плясали огоньки безумия, но самой жуткой была его улыбка. Дьявольский, безумный оскал, исказивший лицо младшего Крея до неузнаваемости       Мэтт обернулся, и посмотрел на ГоГо, которая поднялась на ноги как только смех послышался впервые. Увидев обезображенное лицо Крея, она побледнела еще сильнее и отшатнулась. Мэттью снова повернулся к Хамаде, облизнул обескровленные, растянутые в безумной усмешке губы, и издал тихий смешок.       — Хиро! — прошипел он. — Так значит, когда я просил тебя о помощи, ты отказал мне, потому что это было слишком опасно. А теперь ты со своим роботом разнес целую башню моего отца, и даже не задумываешься о последствиях?       — Мэттью… Что ты наделал?!       — Ты не оставил мне выбора, малыш. Ты был моим другом, но когда я пришел к тебе за помощью, ты отвернулся от меня. ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ!       — Нет, Мэтт! Все было не так!       — Не так? — Мэттью подавился смешком. — Ты отвернулся от меня! А теперь посмотри на меня! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!       — Мэтт, все будет хорошо! — Хиро поднял ладони, и сделал шаг ему навстречу. — Слышишь меня, все будет хорошо! Мы найдем способ исправить это.       Мэттью покачал головой.       — Ты думаешь, ты и твои друзья несете городу надежду? Это еще одна ложь, которой вы оправдываете свою безнаказанность!       — Мэтт…       — Вы не дарите людям надежду, вы ее отнимаете! — Крей зловеще оскалился. — Теперь я отниму ее у вас!       Прежде, чем Хиро успел сказать хоть слово, Мэттью круто развернулся, и устремился к ГоГо. Томаго успела только пискнуть, когда Крей вдруг подхватил ее на руки, и взмыл вверх, облетая полуразрушенную башню. Вывихнутая нога делала все попытки ГоГо вырваться бесплодными, и она знала это не хуже всех остальных.       — ГоГо! — Хиро, забыв о Бэймаксе, бросился вслед за Креем. — Мэтью, отпусти ее!       В ответ послышался лишь безумный смех. Обойти башню было нельзя из-за электростанций, и Хамада бросился сквозь само здания, молясь, чтобы запасной выход был не заперт. Тело Альмакса куда-то исчезло, но Хиро был так взволнован, что даже не заметил этого. Он обежал груду камней, пронесся мимо уничтоженного пульта управления, и выскочил во внутренний двор через дверь позади башни. Мэттью был там, кружился вокруг часовой башни, и хохотал как безумный.       — Мэттью, отпусти ее! — в ответ послышался лишь еще один приступ безумного смеха.       Дверь в башню оказалась заперта, и Хиро, забыв обо всем, принялся карабкаться на нее, подталкивая себя ускорителями. В голове словно били барабаны, сердце колотилось как бешеное, а пальцы то и дело срывались со скользких камней, но Хиро было все равно. Все, на чем он был сосредоточен, это спасти ГоГо.       Вскарабкавшись на стеклянный купол часовой башни, он достал из пояса последнюю резиновую бомбу Хани, и попытался прицелиться в Мэттью. Однако Крей не останавливаясь, нарезал круги вокруг башни, так что попасть в него было невозможно. Хиро в бессильном отчаянии сжал бомбу в кулаке, и крикнул:       — Мэттью!       Крей взмыл высоко у него над головой, и остановил глайдер точно над центром купола башни.       — Мэтт, прекрати дурить! — воскликнул Хиро. — Это ведь не ты делаешь! Отпусти ее!       — Отпусти меня! — прошипела ГоГо. — Мэттью!       — Мэттью сдох! — рявкнул ей Мэтт. — Есть только Зеленый Гоблин!       — Хватит дурить, Мэтт, это наша с тобой разборка! — не унимался Хиро. — Хочешь драться? Прекрасно, но дерись со мной! Отпусти ее!       Мэттью посмотрел на ГоГо, пожал плечами, и со словами «Да пожалуйста» разжал руки. ГоГо успела лишь выдохнуть перед тем, как рухнуть вниз. Однако на полпути к крыше башни ее перехватил Хиро, подпрыгнувший при помощи ускорителей высоко вверх. Он схватил девушку, и сгруппировался в воздухе так, чтобы внизу оказался он, а не Томаго. Стеклянный купол разбился вдребезги, однако костюм защитил Хамаду и от осколков, и от удара. Он спиной грохнулся на металлический мостик, шедший над механизмом часов, и падение выбило из него воздух, но кроме этого ни он, ни ГоГо не пострадали.       — Ты в порядке? — поинтересовался он у девушки.       — Нет! — прошипела девушка. — Нет, нет, нет! Я совсем не в порядке! Это уже слишком для одного дня, даже в твоей компании! Я…       Договорить ей не дал свалившийся с неба оранжевый шарик, который издавал странный, тикающий звук. Он был меньше тыкв, которыми швырялся Кингсли, и все же Хиро с первого взгляда понял что это.       — Берегись! — воскликнул он, отталкивая ГоГо сторону и откатываясь в другую.       Прогремел мощный взрыв, и мостик, на котором они только что лежали, разнесло на маленькие кусочки. Хиро грохнулся на деревянный помост вокруг механизма, а ГоГо свалилась прямо на одну из огромных, вращающихся шестерней. При падении ее нога выгнулась в совсем уж неестественной позе, и Томаго завопила от боли. В тот же миг в башню ворвался Гоблин.       Хиро едва успел отскочить в сторону, когда металлические лезвия глайдера вонзились в бетонную стену, где он только что стоял. Мэтт развернулся для еще одного тарана, и Хиро отпрыгнул в сторону, используя ускорители чтобы перескочить через шестерни. Крей устремился за ним, и Хамаде оставалось лишь удирать от него огромными прыжками. Маленькое, замкнутое пространство башни давало ему преимущество, поскольку развернуться громоздкому глайдеру нового Гоблина там было негде. Однако вечно эта игра в кошки-мышки продолжаться не могла.       ГоГо стиснула зубы, и рывком вправила свою ногу. Сустав с отвратительным хрустом встал на место, а Томаго завопила от боли, не замечая, что на глаза ей навернулись слезы. С трудом, сильно хромая, она поднялась на ноги, и, стараясь удержать равновесие на постоянно двигающейся шестерне, посмотрела наверх.       Мэттью зарычал, и ударил закованным в перчатку кулаком в место, где секунду назад стоял Хиро. Хамада успел отскочить, и запрыгнуть ему на шею, а от кирпичной кладки во все стороны брызнула каменная крошка. Крей задергался, пытаясь стряхнуть с себя нежеланного попутчика, и дав задний ход врезался спиной в стену. Хиро пришлось спрыгнуть с него прежде, чем он включил шокер, однако уцепившись за одну из шестерней, что вращалась вертикально, он получил другую возможность. Как только Мэттью снова набросился на него, он оттолкнулся от поднимавшей его вверх шестерни, и одновременно с этим включил ускорители. Сам по себе удар у Хиро был хлипкий, однако усиленный инерцией он выбил Гоблина из его глайдера. Мэттью рухнул на помост, а потерявшая управление машина ухнула вниз.       Единственное, что ГоГо успела запомнить, так это зеленую вспышку, перед тем как глайдер врезался в часовой механизм. Шестерни, большие и маленькие, рухнули вниз, вперемешку с обломками глайдера, а следом упала и потерявшая опору ГоГо. Хиро прыгнул вниз, на одну из уцелевших крупных шестеренок, и протянул ей руку, одновременно сильно сжимая шарик в руке. Будто подчиняясь его желанию, резиновая масса превратилась в длинный, розовый щуп, который оплел кисть руки ГоГо, и остановил ее падение. Хиро прогнулся под тяжестью девушки, однако прочная масса не порвалась, и он принялся медленно тащить ее наверх.       С почти звериным рыком Мэттью набросился на него сзади, и повалил на шестерню. Розовый щуп с перепуганной ГоГо опасно дернулся, а Мэтт, оскалившись, придавил державшую его руку сапогом. Хиро обернулся, и похолодел: розовый канат теперь лежал между зубцов, которые медленно, но уверенно приближались к шестерне поменьше. Он знал, что изобретенная Хани масса способна выдержать огромный вес, однако что-то вроде двух шестеренок все еще могли их разрезать. А это значило, что время ГоГо на исходе.       — Я пытался жить по-вашему! — прошипел Мэттью. — Жить по вашим законам! И всякий раз у меня отнимали все! Теперь мой черед! Теперь Я ОТНИМУ У ВАС ВСЕ!       Зубец, за которым болтался розовый щуп, дернулся еще раз, опасно приближаясь к меньшей шестерне. Мэтт извлек откуда-то из отсека на бедре костюма странного вида лезвие, и ударил им, целя в голову. Хиро успел увернуться, и ответным ударом шокером ненадолго оглушил Гоблина. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы при помощи электричества сжать частичку розовой массы, и отщипнуть ее от щупа. Мэттью зарычал от ярости, и попытался снова ударить, но Хиро швырнул оторванный кусочек резины, который прилепил руку Крея с лезвием к висевшей неподвижно небольшой шестеренке. Убедившись, что рука в ловушке, Мэтт вцепился свободной рукой ему в горло.       — Не уйдешь! — прошипел он. — И ее ты не спасешь! Быть может тогда ты поймешь, что чувствовал я когда вы все дружно отвернулись от меня!       Перед глазами у Хиро все потемнело. Пальцы Мэтта железной хваткой впились ему в горло, перекрывая воздух, отчего легкие горели огнем. Откуда-то издалека, из другого, наполненного воздухом мира, он услышал еще один щелчок. Шестерня снова повернулась.       — ГоГо! — прошептал он из последних сил.       — Хиро?! — донесся откуда-то снизу встревоженный голос Томаго.       Шестерня повернулась в последний раз, и зубцы сомкнулись. Розовый щуп, не выдержав их краев, лопнул с треском, который, казалось, был слышен даже на небесах. Резко потеряв единственную опору, ГоГо вскрикнула всего один раз, и взмахнула руками перед тем, как рухнуть вниз. Вслед за этим по башне разнесся торжествующий, безумный смех Зеленого Гоблина.